Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Чтобы не забыть заглянуть.

@темы: "Fandom Kombat"

---

Немного стеба

Порождение просмотра и перепросмотра всевозможных вариаций "Людей Икс" и одного разговора с *Airikishan*. Совершенно не канонично, но от всего сердца.

Название: Сложности делопроизводства
Автор: БК-тем
Бета: *Airikishan*
Фандом: Люди Икс: Первый Класс/ Дни Минувшего Будущего
Персонажи: Чарльз Ксавье, Эрик Леншерр, мимо пробегающие мутанты
Жанр: Юмор (даже стеб), намеки на слеш (ближе к концу - так вообще)
Предупреждения: Стёб, ООС, издевательство над законодательством реально существующего государства, всевозможные допущения... Серьезным людям читать, держась за сердце.
Рейтинг: P-13
Размер: мини
Содержание: Управлять школой для мутантов сложно. И не только потому, что это школа для мутантов. Рано или поздно нехватка персонала и денег заставят директора совершать неожиданные поступки и приведут к непредсказуемым последствиям. Пост - ДМБ.
Отказ от всего: жаль, но мир и герои мне не принадлежат.
Посвящается: *Airikishan*, потому что половина происходящего в тексте - вообще её идея)))

Часть 1

= 1 =

- …И вы никогда больше не станете мешать работать инвалиду, который содержит школу для одаренных, но несколько проблемных подростков, и тем самым снимает тяготы по опеке над ними с правительства нашей великой страны, - вещал профессор Ксавье, оттесняя к дверям очередных правительственных агентов, вломившихся в его особняк за час до рассвета.
Упакованные в камуфляж мужчины заворожено кивали. Дула автоматов пристыжено смотрели в пол. Один или двое с трудом сдерживали скупую слезу, готовую пролиться при мысли о сложном и благородном – хотя лично им и совершенно непонятном – деле, которому люди посвятили себя в этих стенах. (Но такая ситуация была для агентов более чем привычна. Они никогда не пытались разобраться, какими путями двигают страну к всеобщему благу).
Телепатией Чарльз принципиально пользовался по минимуму – в основном, чтобы убедить обшаривающих этажи людей, что те не видят мохнатого синего человека в очках, застенчиво прикрывающегося эспандером, переделанным из какой-то самолетной детали. Или светящегося ребенка, в приступе лунатизма рисующего мелками на потолке.
Следовать своим убеждениям о неприкосновенности разума было сложно, но профессор старался. За последний год он научился неплохо подражать речам сенаторов и министров. На пятой минуте выслушивания знакомых словосочетаний и привычных интонаций высшая нервная деятельность в головах военных прекращалась практически полностью.
Легкий утренний ветер ворвался в холл через выбитые окна. Во дворе завывали мигалками машины всех экстренных служб штата. Пахло паленым пластиком и космическими счетами за ремонт. Профессор поморщился.
Компания студентов, выбравшая неудачное время для ночного перекуса, едва не ополовинила состав ударного отряда и не разрушила особняк – причем совершенно случайно. Одного из солдат выбросило через стену, когда перепуганная девушка завизжала. Еще один мальчик, при окрике: «Всем стоять! Руки за головы!» уронивший себе на ногу консервную банку, от болевого шока поджег трех человек, плиту, стол и холодильник. Для особо пострадавших агентов пришлось создать ложное воспоминание о спровоцированном их неосторожностью взрыве газа и их же героических попытках потушить пожар. Вызванная Хэнком «скорая помощь» врезалась в дерево, когда её водитель увидел студента, взлетевшего над крышами, чтобы посмотреть – а не едет ли, собственно, эта самая «скорая».
Но с лечением пострадавших пусть разбирается их начальство. Настоящая проблема была в другом. Даже всех сбережений семьи Ксавье не могло хватить, чтобы приводить особняк в порядок каждый месяц.
Конечно, можно было уменьшить затраты, продав часть парка, но профессор сомневался, что в ближайшую пару лет сможет выручить за землю адекватную цену. И потом – детям надо было где-то играть!
Чарльз Ксавье собрался с духом. Пришло время прибегнуть к крайним мерам.
- Кроме прочего, наша школа дает работу ветеранам Вьетнама! – сообщил он агентам, старательно копируя интонации одного из отставных министров. - В это нелегкое время, когда Америка оправляется от войны, такую помощь следует поощрять. Снижением налогов, например… У нас преподаёт трое бывших военных. Двое из них получали ранения, и у них все справки на руках. Также у нас на попечении пятеро несовершеннолетних сирот… Куда же вы, господа! Я уверен, ваше руководство будет счастливо помочь нам с получением некоторых льгот, в обмен на устроенный вами беспорядок.
Когда выкрашенные в хаки грузовики исчезли из виду, а скорую отбуксировали полицейские, профессор заперся в кабинете и извлек из сейфа лежащую на самом дне папку. Немного подумав, Чарльз мысленно отыскал Хэнка и поинтересовался у того, не вызывал ли он в течение этих десяти лет кого-то из своих адвокатов. На собственную память Ксавье положиться не мог.
Ответ обнадеживал.
Чарльз был почти уверен, что бывшая жертва фашизма и узник концентрационного лагеря Эрик Леншерр всё еще прописан в его доме.

Часть 2

= 2 =

К несчастью, справиться с правительственными агентами оказалось гораздо проще, чем просто быть директором школы. Чарльз очень быстро начал жалеть, что не успел поднабраться опыта в улаживании административных вопросов. Да вообще хоть какого-нибудь реального бюрократического опыта. Дети и подростки с самыми непредсказуемыми способностями и наносимый ими ущерб казались пустяками по сравнению с ворохом бумажной работы… и комиссиями. Можно было просто каждый раз говорить всем, с кем приходилось иметь дело, что в его заведении всё хорошо… Но такое использование способностей профессора отвращало. Кроме того, нельзя было позволить проблемам с неверно заполненными бумагами или провалам в памяти у чиновников всплыть в будущем. Поэтому он собирал волю в кулак и честно страдал.
- А что это за жуткий человек открыл нам ворота? – прогнусавила женщина, которая возглавляла очередную группу проверяющих. Её ужасная шляпка неодобрительно колыхнулась и едва не слетела с высокой прически, но чиновница привычным движением удержала её. Взгляд посетительницы стал еще подозрительнее.
- Это Логан. Он… - профессор чуть по привычке не закончил «не причинит вам вреда», но вовремя спохватился, - совершенно безобиден.
- Он ваш сторож? – тявкнул мужчина в пыльном пиджаке и с тревогой покосился на свою ужасающую начальницу: не позволил ли он себе чего лишнего.
- Вообще-то, Логан учитель истории. И физкультуры. А еще рисования, - добросовестно принялся перечислять припомнивший ведомость Ксавье. - И заметьте –ВСЁ ЭТО он делает на полставки. Но сейчас у него не было урока, поэтому он отправился постоять на воротах.
- Да у него на лице написано, что его нельзя подпускать к детям!
- За всё время, что мы его видели, он ни разу не выпустил сигару их зубов… Что за пример он подает? Как можно допускать к работе человека с таким моральным обликом?
Чарльз попытался заглянуть в сознание неприятной женщины, но та, видимо на волне негодования, сумела его заблокировать. Пришлось использовать козырь.
- Вообще-то, Логан - ветеран второй мировой, просто хорошо сохранился. Благодаря здоровому образу жизни. И у него даже есть фотография, где ему пожимает руку Капитан Америка.
Сам Логан ничего такого не помнил, но случайно купленная на блошином рынке фотография оказалась очень красноречивой, а полученные от её владельца сведенья походили на точные.
- Думаю, это достаточно хорошо свидетельствует о его моральном облике. Кроме того… - профессор проглотил рвущееся с языка: «Кто еще согласился бы заниматься всем этим за половину зарплаты?» - это очень талантливый педагог. После его уроков вы детей просто не узнаете! Вы обязательно должны познакомиться с остальными. Наш биолог просто гений – он получил ученую степень в пятнадцать лет. А больше чем наш физик, о магнитных полях не знает никто…
Члены комиссии заметно оживились.
- К сожалению, сейчас вы не сможете с ним встретиться, - поспешил добавить Ксавье.
«И слава богу, что вы его не увидите, потому что мало ли похожих имен, а не узнать лицо просто невозможно».
- Я думаю, - процедила женщина в ужасной шляпе, - что вам следует как можно скорее расширить штат сотрудников. Для вашего же блага.
«Боюсь, мне действительно придется это сделать», - подумал профессор, вспоминая о кипах бумаг, которыми был завален его стол.
Хэнк, конечно, был гением, но заполнял документы со скоростью тектонической плиты. Всё, что он отправлял на подпись в соответствующие учреждения, пересылалось тамошними секретаршами прямиком в музей. Логан мог помочь в поддержании порядка, но к административной работе был непригоден более чем полностью. А ведь надвигались экзамены.
«Ну, по крайней мере, нам есть, на что провести ремонт!» - утешил себя Ксавье, глядя, как сгусток плазмы, выпушенный кем-то из учеников вслед машине с членами комиссии, врезается в ограду и прожигает в ней дыру.
Тут профессора начала мучить совесть – причем сразу по нескольким причинам. Хуже того, натренированная десятилетием криков в пустоту, она теперь требовала активных действий.
Несколько суток борьбы с собой, бессонницы и попыток заполнить все бумаги самостоятельно, привели Чарльза сперва на борт самолета, а потом и на спрятанную среди кукурузных полей тайную базу Братства Мутантов. Навстречу зловеще возвышающимся початкам был выпихнут Логан с белой простыней и наказом, если что – умирать помедленнее.
К несчастью, инициатива заключить перемирие с братьями-мутантами едва не провалилась. Кусок белой ткани дозорные рассмотрели как следует, но перекошенное дружелюбной улыбкой лицо физрука-художника-трудовика-сторожа в их сознании превратило простыню в погребальный саван. А то и в ту самую белую тряпочку, которой бессмертный мутант мог прикрыться от ядерного взрыва. Зловещая тишина и тот факт, что переговорщик явно был сосредоточен на чем-то более страшном, чем нападение агрессивных сверхлюдей, деморализовали Братство окончательно.
В конце концов, у Магнето просто не осталось иного выбора, кроме как вооружиться стратегическими походными шахматами и пойти встречать старого друга, прикрывая таким образом отступление своего паникующего войска.
Логан встретил его остекленевшим взглядом и выражением вселенской обиды на небритом лице. Уже в этот момент борец за великое будущее мутантов должен был понять, что во вселенной что-то пошло не по плану. Но показавшийся в люке Ксавье обрадовался шахматам и легко согласился сыграть партию или две в честь поспешно заключенного перемирия, и Леншерр успокоился. То, что относительно бывший друг настоял на том, чтобы играть именно на базе Братства, да еще и прихватил с собой подозрительный чемодан, конечно вызывало определенные домыслы и подозрения – но таковы были условности их противостояния.
Первые несколько минут лидеры зарождающегося сообщества мутантов играли молча. За спиной Магнето перетаскивались коробки оружия и боеприпасов – и маленькие дети, которых оказалось не с кем оставить ушедшим воевать за лучшее будущее родителям. Чарльз этого демонстративно не замечал. Потом кто-то из мутантов, в должной степени запуганный совершенно прямой спиной Леншерра, принес лидеру и его гостю кофе. Это несколько сняло напряжение и более-менее бывшие друзья соизволили обсудить сначала погоду, а потом и перспективы и выгоды выращивания кукурузы в условиях пустынь.
- Кстати, я должен отдать тебе кое-что, пришедшее, вернее все эти годы приходившее к нам на твоё имя, - вдруг оборвал себя на полуслове Чарльз. - Знаю, что должен был сделать это гораздо раньше, но… Я очень извиняюсь.
- Тебя замучила совесть, и ты привез мне … – Леншерр с опаской посмотрел на чемоданчик профессора. - Что?
Мысль о бомбе стала вдруг казаться такой уютной.
- Твои выплаты от ООН за одиннадцать лет и те ежегодные переводы из Израиля, которые ты так и не забрал. Большую часть денег Шоу конфисковали, когда тебя арестовали, так что вам они сейчас больше нужны. – Телепат прекратил разглядывать сложившуюся на доске ситуацию и кивнул в сторону ящика со стоптанными и во многих местах зашитыми армейскими ботинками, который тащили мимо него две жуткого вида мутантки в фермерских комбинезонах. - Просто дай мне слово, что не пустишь эти деньги на террористическую деятельность. Я уверен, у Братства есть и другие статьи расходов. Лучше возьмите деньги, а то объявление о мутантах, грабящих продуктовые магазины и склады с одеждой, точно ухудшат имидж нашего вида.
Леншерр сглотнул. Какой-то мутант в пальто – судя по всему, обладающий развитым слухом – просигналил руками: «Босс, соглашайтесь!!!» прежде, чем оказался запихнут в машину товарищами по эвакуации.
- Накопившиеся проценты мы, признаюсь чистосердечно, истратили на укрепление фасада и улучшение проводки в школе, - продолжил каяться Ксавье. - Предлагаю считать это компенсацией за разыскивающих тебя военных и все те обыски, которые у нас проводят…
«Конечно, я прямо на пороге говорю всем этим людям, что они ничего не нашли и отправляю обратно, - про себя добавил профессор. – Но это уже детали».
- ...И за звонки из Белого Дома с требованием сдаться, каждый раз, когда в министерстве внутренней безопасности появляется новый чиновник. Я ведь так долго ломал голову, почему они именно ко мне домой звонят… Кроме того, мы с Хэнком пересылаем тебе всю почту, которая приходит на наш адрес от твоих последователей со всего мира. А за марки надо платить.
- Кстати об этом, - оживился Леншерр, вцепляясь в здравую мысль, проскользнувшую среди потока абсурда. – Как ты умудряешься отправлять мне письма на новый адрес? На мой сорок четвертый новый адрес? Я же всё время хожу в шлеме!
- Эрик, не смеши меня. Если бы ты всё время ходил в этом ведре – через пятьдесят лет лысым бы был ты, а не я, - поспешил перевести тему телепат. Лучше Эрику ничего не знать про его агента.
Могущественный мутант и гроза всего человечества что-то невнятно пробормотал.
-Что? – недоверчиво переспросил Ксавье.
-Я сказал, что удерживаю его над головой магнитными полями, - чуть разборчивей повторил Леншерр. – Не всё время, конечно, но… Ты представить себе не можешь, как в нем неудобно! Не знаю, для какой головы его делали, но в первую неделю я три раза чуть не выбил себе глаза вот этими острыми выступами.
Професор моргнул и сосредоточился на доске и фигурах. Изгнать их головы навязчивый образ Эрика, сражающегося с непослушной деталью брони, оказалось невероятно сложно. Через несколько ходов и размена ладей он, самым рассеянным тоном на какой только был способен, продолжил прерванный разговор:
- А еще там были продуктовые посылки… Только мы их съели. Нам пришлось, чтобы они не пропали.
- Продукты? - растерялся Леншерр. - Кто бы стал посылать мне продукты?
- Какая-то мутная контора из Тель-Авива. Я так и не смог перевести название. Наверное, они боялись, как бы ты не умер от голода в нищих и отсталых Соединенных Штатах Америки.
- Ха! – самодовольно хмыкнул Леншерр, подозревавший, что о нем позаботилась разведка. – Они просто пытаются заполучить меня на свою сторону!
- Да, мне показалось, некоторые официальные лица гордились тем, как ты якобы убил Кеннеди. Я просто не понимаю, почему они пытались тебя задобрить с помощью майонеза. В каждой посылке была огромная трехлитровая банка. Не то, чтобы мы возражали… Ты понимаешь – подростки и хот доги…
Магнето вдруг почувствовал себя отцом огромного семейства, вернувшимся из дальнего плаванья. Кто еще мог бы выслушивать такие бредовые новости, он себе даже представить не мог.
- Чарльз, скажи честно, ты приехал, чтобы свести меня с ума и так спасти своих ненаглядных людишек? Если нет – давай мы просто молча доиграем партию, я провожу тебя на самолет и пойду паковать вещи для переезда на другую базу.
Он оглянулся на поле за забором, но увидел только примятую траву.
- Кстати, а где самолет?
- Вот этот вопрос и подводит нас к еще одной причине моего приезда, - Ксавье неловко поерзал. – Я так надеялся, что ты одумаешься и вернешься… Нет, о чем это я.
- Раз уж твоя субсидия так облегчает налоговый груз, давящий на школу, и мы не смогли отказаться от нее и выселить тебя… - профессор принял суровый и отстраненный вид, но надолго его не хватило. - Нет, опять не так.
- Ты оказался одним из немногих совершеннолетних людей, условно обитающих в доме, - попытался он еще раз, вцепившись в подлокотники кресла. - Нам пришлось использовать твоё имя при составлении списка учительского состава. У нас просто не было выбора! Ты просто не представляешь, как сложно – даже используя телепатию – заставить людей из комиссии закрыть глаза на совмещающих учителей. Я преподаю биологию, литературу и еще почти половину социальных наук. А преподавание у младших классов еще и считается отдельно. Логан числится на четырех должностях. Хэнк взял на себя биологию и химию – но на нем кухня, медпункт и подсобные работы… Нам просто необходим был кто-то на должность учителя физики.
Видимо от удивления Леншерр ослабил контроль над магнитными полями под шлемом, потому что тот приподнялся и съехал назад. Возможно, у повелителя металла просто встали дыбом волосы.
- Но не переживай! – поспешил утешить его собеседник. - К изучению физики мы теперь допускаем только детей, сдавших все спортивные нормативы Логану на «отлично». И только тех, кому больше пятнадцати.
- И… Почему это должно меня успокоить? – Магнето слепо нащупал рукой стул, с которого вскочил, и осторожно опустился обратно.
- Друг мой, - с укором посмотрел на него профессор. – Конец семестра, а ты числишься во всех ведомостях. Комитет образования через одну из активисток добыл образец твоей росписи, а подделывать подчерк никто из наших учителей не умеет. Ты должен выставить детям оценки, или у нас отзовут лицензию.
Послышался нарастающий гул, и черное пятно самолета вынырнуло из-за горизонта.
Леншерр поправил шлем и недоверчиво уставился на мужчину с другой стороны стола. Шлем был на месте, а значит, видением это быть не могло.
- Только не говори мне, что привез сюда целый самолет детей в черно-желтом? Кстати, ты точно уверен, что у Хэнка нет проблем с восприятием цвета?
- Не надейся меня отвлечь и принимай экзамен, - строго сказал профессор и мысленно скомандовал МакКою: «Открывай люк!». - А я пока подумаю над следующим ходом.
- Но Чарльз! Я же не преподаватель! И эти ребята явно не тетрадями размахивать сюда пришли. Как ты вообще себе это представляешь?
- Всё элементарно, друг мой, - профессор откинулся на спинку кресла. – Применение способностей мутантов основывается на знании законов физики. Если дети смогут справиться с тобой – значит, уроки они выучили хорошо. А если нет…. Тебе всё равно придется поставить им «два». И расписаться.
- А если я их убью? – попытался сыграть на совести телепата Леншерр.
- И лишишься шанса перевербовать их в своё Братство? Мы оба знаем, что такую глупость ты не сделаешь.
Через двадцать минут Магнето забросил в самолет кучку юных физиков, упакованных в два слоя сетки-рабицы.
- Ужасно, - прохрипел он, пытаясь продышаться от запаха гари. Плащ свисал обуглившимися лохмотьями. – Просто ужасно. Всем ТРИ! Но только потому, что вы выжили.
Подростки недовольно забормотали. Кто-то попытался ругаться, но получил коленом в солнечное сплетение от неудачно прижатого товарища.
- А умник, попытавшийся расплавить летящую в него рельсу, явится на пересдачу! – повысил голос Леншерр. – Если он снова захочет убедиться, что сражаться с расплавленным металлом не легче – я решу, что Хомо Супериор пора изобрести собственную Премию Дарвина, и выдам ему эту премию лично.
- Мы вымрем!!! – с отчаяньем сообщил Магнето наблюдавшему за сдачей экзамена профессору. – Они же совершенно ничего не понимают! Причем я даже не знаю, кто хуже – твои дети или мои бойцы за свободу, которые попытались вмешаться.
- Думаю, у многих из твоих подчиненных не было шанса получить нормальное образование. Так что их сложно винить. Возможно, в перерывах между налетами и воодушевляющими речами ты мог бы организовать на следующей базе что-то вроде вечерней школы, - сочувствующе предложил Ксавье. – Создать учебную базу с нуля будет, конечно, сложно, но я могу прислать тебе полезную литературу.
- И тогда мне придется опять искать для нас новую базу, - закончил за него Леншерр. – Ну уж нет. С этими постоянными переездами я никогда не смогу подготовить из них настоящую армию. Но кое в чем ты, конечно, прав. Хомо Супериор не имеют права уступать людям просто потому, что те имеют лучший доступ к образованию.
- Я могу выслать книги в любое выбранное тобой почтовое отделение с пометкой «до востребования», - постарался развить идею Чарльз.
- Не стоит, - покачал головой Леншерр, откидываясь на спинку стула. – Я решил, что нет смысла тратить время на организацию новых баз и постоянные переезды. Кроме того – зачем мне создавать базу с нуля, когда я могу воспользоваться готовой.
- Ты решил захватить какую-то школу? – приподнял бровь Ксавье.
- Да, - кивнул Леншерр. – Твою. Как выяснилось – я в ней всё еще живу. Кроме того, ты сам вписал меня в список сотрудников. В вашем парке можно разбить палаточный лагерь для членов братства. Об организации вечерней школы договоримся позже. Не бойся – прогуливать они не будут. Раз уж я всё равно числюсь в штате, я требую, чтобы мне платили! Кроме того – тебе придется позволить мне вести уроки у тех твоих студентов, у которых я якобы вел их раньше. Старше пятнадцати и отличная спортивная подготовка, ты говорил?..
«Я знал, что он заметит лазейку и не сможет устоять! – похвалил себя профессор. – Главное, продолжать нести всякую чушь, чтобы Эрик не задумался, почему я просто не влез в головы членам комиссии. Быть растерянным, беспомощным, но не сдающимся оказалось правильным решением. Но теперь можно показать, как я радуюсь. Только не слишком явно, а то он может что-то заподозрить».
- Кроме того я отказываюсь носить эту жуткую форму с твоим инициалом на груди, - продолжил ворчать Леншерр, сдвигая с дороги кусок расплавленной арматуры. - Не хватало еще мне быть помеченной собственностью семьи Ксавье.
- Конечно, ты не обязан её носить, - поспешил заверить Чарльз. - А насчет буквы «Икс»… Я пытался запретить Хэнку – но он запирается с формами в бомбоубежище и всё равно вышивает. Говорит, что делает это ради духа единства.
- Ну, дух единства для мутантов очень важен, - серьезно согласился борец за лучшее будущее. – Ради этого, я думаю, можно пойти на некоторые жертвы. Но ничего радикального. Может галстук? Черный галстук с желтым иксом. Пусть дети знают, что не одни они вынуждены выглядеть идиотами. Но учти - носить его я буду только на уроки! Иначе Братство может это как-то не правильно понять…
- Эрик, ты же не умеешь завязывать галстук, - содрогнулся профессор, вспоминая жуткие узлы, место которым на аркане или удавке.
- Тогда тебе придется завязывать его на мне каждое утро, - Эрик Леншерр поставил ногу на трап самолета и торжествующе оскалился.
Стратегия сидеть и ждать, пока Чарльз сам не изобретет способ наладить сотрудничество и не явится с предложением, себя оправдала. Ну разве он не великий стратег и не гениальный охотник?
Мистик отлепилась от стены, возле которой изображала тренировочный манекен, вытащила из подготовленных для переезда коробок широкополую шляпку и поздравила себя с маленькой победой. Не зря она десять лет училась подбрасывать людям идеи, которые те потом принимали за свои собственные.

Часть 3

= 3 =

- Возможно, наш вид всё-таки не вымрет!– объявил Леншерр, торжественно внося в кабинет директора классный журнал и стопку тетрадей. – Понимание законов физики растет на глазах.
Профессор благожелательно улыбнулся, кивнул на кресло по другую сторону стола и украдкой покосился в окно.
Палаточный лагерь в южной части парка жил своей жизнью. Хотя палаточным он был весьма условно – идейный вдохновитель сжалился над своими последователями и однажды ночью притащил откуда-то два железнодорожных вагона. Спать в них члены братства побаивались, утверждая, что кожей чувствуют, как Магнето за ними наблюдает. Чарльзу это казалось преувеличением, но легкая паранойя отлично помогала поддерживать среди членов Братства дисциплину.
Леншерр опустил свою ношу на стол и откинулся на спинку кресла.
- Я всегда говорил, что из тебя выйдет хороший преподаватель, - сказал Ксавье, прикидывая, что, выйди Леншерр в своём педагогическом рвении за рамки допустимого – Хэнк уже позвонил бы ему из медпункта. Или дети начали бы отбиваться.
- Дело не в этом, - покачал головой Леншерр. – Просто учитель должен быть сосредоточен на своем предмете. Слишком большая нагрузка никому не идет на пользу...
Чарльз насторожился. Мог ли Эрик сбежать на очередную подозрительную акцию и прислать вместо себя Рэйвен?
- Думаю, я мог бы снять с тебя часть этой нагрузки, - как ни в чем не бывало продолжал его собеседник. – Я мог бы преподавать философию. И историю – ни у тебя, ни у Логана нет правильного подхода к этому предмету.
Ксавье расслабился. Леншерр просто пытался заполучить бОльшую аудиторию для своих речей.
- Эрик, давай не будем превращать учебный процесс в промывание мозгов политическими лозунгами, - попросил он.
- Кстати об этом, - заметно оживился Леншерр. - Я мог бы вести еще и политологию! В современном обществе молодым мутантам очень пригодится эта новая дисциплина…
- Нет.
- Тогда… Может религиеведенье? Учти, если ты запретишь мне говорить о вере – нарушишь конституцию. А пока в ней не записано ничего, угрожающего правам мутантов, она наш лучший союзник.
- Друг мой, но о какой религии ты собираешься с ними говорить? – Чарльз попытался дышать медленно и ровно. Это помогало удерживать себя от попыток пробить защиту шлема, чтобы отыскать у металлокинетика мумифицированные остатки совести. - Если меня не подводит память, ты несколько раз объявлял себя атеистом.
- В камере под Пентагоном у меня случилось прозрение, - Эрик выпрямился в кресле и, просто изменив положение тела, окончательно превратился из школьного учителя в ужасающего Магнето. - Я уверен, что наша встреча много лет назад была знаком. Высшие силы – возможно обожествленная эволюция – избрали нас, чтобы указать мутантам их место в мире…
Тут Леншерр опомнился и сфокусировал пронзающий неведомые дали взгляд - от которого женщины падали в обморок, а солдаты тянулись за оружием - на разбросанных по столу бумагах.
- Правда, я еще не определился с названием, но это не помешает мне нести свет истины, - признался он. - Как по-твоему, что звучит солиднее: «Единственный истинный путь к процветанию вида и мира» или « Братство высшего блага»? Первое слишком длинно, а второе не отражает всей сути моего учения. Если хочешь – мы могли бы обсудить основные догматы прямо сейчас…
- Эрик, не превращай нас еще и в лидеров секты, - предостерегающе нахмурился Ксавье.
- Ты неправильно подходишь к вопросу, - Леншерр вздохнул и сжал пальцами переносицу. В этот момент он как никогда походил на отчаявшегося учителя, столкнувшегося с непроходимо глупым учеником. – Не понимаю, как ты сумел удержать школу от банкротства всё это время… Твоим проектам не хватаем масштабности, Чарльз, ты слишком острожен. Смотри глубже – если мы сумеем зарегистрироваться как религиозное учение, то нам вообще не придется платить налоги на твой особняк. Я просмотрел все бумаги – на одних только моих льготах и послаблениях для ветеранов мы долго не продержимся.
Воображение живо подсунуло профессору изображение мира, где созданная Леншерром религия прижилась. К счастью, на попытке представить икону с собственным изображением фантазия Чарльза забуксовала.
- Я проконсультировался с твоими адвокатами. Некоторые ваши ухищрения оказались не слишком эффективны, - Леншерр пододвинул к себе несколько документов, с таким видом, словно это он должен был их подписывать. Профессор даже не усомнился, что металлокинетик понял написанное куда лучше, чем он сам. В конце концов, у Эрика было куда больше времени, чтобы разобраться в уклонении от налогов и инвестировании – поиски Шоу требовали немалых денег. – Как только люди перестали уточнять, действительно ли я «тот самый», мы с ними сумели найти несколько лазеек. Последствия войны во Вьетнаме подарили нам целую массу возможностей. Надеюсь, ты не откажешься зачислить в штат нескольких ветеранов из Братства? Еще мы могли бы фиктивно сдать часть парка в аренду благотворительному обществу, которое они прямо сейчас оформляют. Учитывая возраст некоторых «детей» в этой школе, мы можем попытаться пролезть в программу поддержки колледжей…
Чарльз почувствовал, что его мозг плавится. Для телепата, вынужденного большую часть жизни бороться с множеством голосов в голове это было почти привычным состоянием. Кроме того, он хорошо знал, как часто люди перегружают собеседников информацией, чтобы те упустили главное.
Учитывая перепрыгивание с темы на тему, сосредоточенный взгляд и уверенную речь - Эрик Леншерр за его спиной проворачивал нечто страшное.
Телепат сделал вид, что полностью поглощен разговором, и бросился мысленно прочесывать особняк, лагерь и парк. К счастью, ничего срочно требующего директорского внимания не происходило. Самой крупной проблемой оказались несколько членов Братства, через окно выменивающих у учеников нормальную еду и еще какие-то мелочи на контрабандные напитки из города. Причем на газировку, которую профессор детям не разрешал пить из-за вреда, который она могла принести развивающимся костям... Кто-то из учеников постарше заикнулся о пиве, но алкоголь братья-мутанты на территорию таскать даже не пытались, потому что до дрожи боялись перелезать с ним через железный забор поместья.
- Кроме того, у нас есть льгота для молодой семьи. По ней же мы получаем возможность кредита в большинстве банков штата на достаточно выгодных условиях, но надо поторопиться… - выплеснулась на Чарльза очередная порция экономической чуши.
- Какая еще молодая семья? – встрепенулся профессор и попытался понять, о чем идет речь. Никаких семейных пар среди членов Братства не было, а среди учеников так и подавно. – Друг мой, ты бредишь? Возможно, тебе следует сходить на осмотр к Хэнку – думаю, я забыл выкинуть какую-то из своих заначек, и дети подмешали её в твой завтрак.
- К чему такие подозрения! – поморщился Эрик. - Наш с тобой брак зарегистрировали три дня назад.
Прямо под окнами что-то вспыхнуло, послышался звон бьющегося стекла и рев Логана. Участники обмена с криками поспешили разбежаться по классам.
- Эрик, - профессор припомнил какие-то очень красивые и мало выполнимые фантазии, которые Леншерр озвучивал ему несколько вечеров назад. Еще тогда следовало не глупо хихикать, а вспомнить, что Магнето фантазиями никогда не ограничивается.
Во рту моментально пересохло. Для отвлекающего маневра было как-то слишком абсурдно.
– Эрик, ты что, взял в заложники сенатора штата, пока я проверял сочинения? – осторожно поинтересовался Чарльз. - Кто в здравом уме расписал бы нас?
- Попрошу без подозрений, - повторил Леншерр, скрестив руки на груди. – Всё было проделано очень тихо и в интересах школы. Ты был занят и огрызался, когда я пытался с тобой поговорить… Так что я просто взял Мистик, мы подправили твои документы и съездили в город к мировому судье. Твоя сестра даже купила себе шляпку с белой вуалью… Не забудь сказать, что ей идет, когда увидишь.
- И никто не удивился, что её зовут ЧАРЛЬЗ? – профессор вцепился в свои волосы.
- Ну, ты знаешь, какая она актриса. Минут сорок плакалась всем секретаршам в здании, на что ей пришлось пойти, чтобы получить признание в научном сообществе. Потом они еще час проклинали мужской шовинизм. Один из моих парней обещал привести твой паспорт в порядок, но в ближайшие пару дней постарайся его никому не показывать. Или готовься врать, что в графе «пол» опечатка.
- А расписаться с самой Рэйвен ты не мог?
- Не мог, - развел руками Эрик. – Школа оформлена на тебя. А поскольку я в нем преподаю – это уже не просто частная школа, а деловое начинание молодой ячейки общества…
- Прямо таки молодой, - пробормотал Чарльз, понимая, что теряет связь с реальностью.
- Ну, я-то еще парень хоть куда… - Леншерр оскалился.
Ксавье на подначку никак не прореагировал. Эрику даже пришлось помахать у него перед лицом ладонью, чтобы убедиться, что профессор не заморожен другим телепатом.
Чарльз заморгал, нахмурился и, задыхаясь от гнева, набрал в грудь воздуха.
- Я всё понял! – он обличающе ткнул в Леншерра пальцем. Обычно подобной грубости профессор себе не позволял, но теперь просто не мог сдержаться. - Ты устроил всё это: вернулся в мой дом, помирился с Рейвен, стал помогать с детьми… И только ради того, чтобы заполучить еще одну базу? Как ты мог?!
Эрик, готовился к бурной реакции, но всё равно невольно вздрогнул. К виду взбешенного Ксавье невозможно было привыкнуть. Кроме того, Леншерр рассчитывал на совсем другую реакцию.
Возможно, новость следовало преподнести как-то иначе. Вся эта романтическая чушь заставляла лидера Братства чувствовать себя ужасно неуверенно. А прояви он хоть грамм неуверенности, и их отношения так и остались бы невыясненными - в некоторых вопросах деликатность только всё портила.
- Хорошо, успокойся! – он поспешил остановить разошедшегося профессора, прока ситуация не стала еще абсурдней. Нет, в том, что спрашивать согласия Чарльза заранее было бесполезно, Леншерр все еще не сомневался… Но, возможно, в качестве аргументов стоило использовать не только финансовые вопросы.
- Ну хочешь, я сниму шлем? – предложил он. - И ты убедишься, что это не зловещий план по устройству новой базы?
Чарльз запнулся на полуслове.
- … Эрик, почему ты снимаешь шлем, начиная с ботинок? – осторожно поинтересовался он, спустя целую минуту.
- Я просто вспомнил, что совершенно официально имею право на исполнение супружеского долга, но как-то им не пользуюсь. А ты знаешь, как серьезно я отношусь к правам. И обязанностям.
- Но как мы…
- Мы только что сшили из налогового законодательства монстра Франкенштейна. Потому, что нам это было необходимо. Неужели ты думаешь, что на что-то более личное нашей изобретательности не хватит?

Да, люди, я фанат Людей Икс. Просто фанатствую очень-очень тихо и не по всем веткам развесистого канона.
... Стоило, наверное, вписать в предупреждения мои фирменные километровые предложения.

@темы: "Фанфики", "Юмор", "Яой/Слеш"

---

И снова он

Еще один стрип по Квесту. Нет, честно, пора уже начать по нему текст выкладывать. А то всё сказки, драбблы да арты.

Это небольшой кусочек истории мира Квеста. Лет пятьсот назад произошел небольшой (изменивший само очертание континента) конфликт между Богом Войны и Богом Труда. Закончился он... довольно неожиданным образом.

End of the war of the gods by BK-tem on deviantART

@темы: "Своё", "Юмор", "Арт", "Стандартный Квест"

---

что-то хорошее

Мне грустно и я не знаю, как это исправить, по этому я рисую всякую странную ерунду.

Снова Квест. Пойду ждать утро.

@темы: "Своё", "Арт", "Посвящается", "Стандартный Квест"

---

Еще одна минутка юмора по Стандартному Квесту

Mores of Mountain Lords by BK-tem on deviantART

Мотивирую себя) Возможно, однажды я научусь рисовать.

Подробнее о некоторых изображенных горных правителях можно почитать в сказке "Горные ирисы или история о верности слову...".

@темы: "Своё", "Юмор", "Арт", "Стандартный Квест"

---

Сказки выдуманного мира ч.1

И снова о Стандартном Квесте!
Наш выдуманный мир населен множеством народов, каждый из которых обладаем своими традициями и менталитетом. А как можно понять характер народа лучше, чем через его сказки?
Представляем вашему вниманию три истории, имеющие много общих черт, но совершенно разные.

"Иоланта и звездные цветы". Сказка Арвийской империи

В ночь Голубой луны, когда девушки, матери и пожилые женщины чтят Ирелию, храмы нашей родины благоухают ароматами тысяч цветов. Мелодичный перезвон серебряных колоколов наполняет сумерки. Празднуют в городах и деревнях. Надежда и уют окутывают мир.
У рек и ручьев собираются юные девы, чтобы пустить по серебристым волнам венки, которые отнесут их мечты о счастье богине семейного очага. Цветы для этих венков девушки отправляются искать едва ли не с рассветом, чтобы принести богине прекраснейший дар от чистого сердца.
Однажды прекрасная Иоланта отправилась вместе с подругами на луга за цветами. Они долго гуляли по травам, собирая мелкие белые, крупные красные и нежные желтые цветы. Но голубых цветов «любящего взгляда» или «небесной лазури» им так и не встретилось. Весеннее солнце припекало, и когда девушки дошли до тенистой рощи, многие из них слишком устали, чтобы продолжать поиски.
- Светлая Ирелия поймет, если в этот раз мы подарим ей венки без синих цветов, - сказали они. - В следующем году мы обязательно сплетем для нее дары из всех цветов, какие только есть на свете!
Решив так, девушки сели отдохнуть. Переплетая растрепавшиеся волосы, они затянули веселые песни о весенних дождях и перелетных птицах. Но прекрасная Иоланта не осталась с ними. Во что бы то ни стало, мечтала она опустить на воду венок, бело-голубой, как одеяния Ирелии. Воспитавшая её бабушка научила её быть благодарной богам за каждое, самое маленькое счастье, что те посылают, а Иоланта считала себя счастливой девушкой. И она надеялась, что однажды боги подарят ей счастливую встречу с её суженым.
Она прошла через рощу и вышла к бескрайней поляне. Казалось, что небесные звезды спят в её травах. Осторожно ступая, Иоланта пошла среди ласковых зеленых волн, любуясь прекрасными цветами, подобных которым еще не видела. Она никак не могла насмотреться на их красоту, руки её не решались преломить стебли.
Сто лет ходила она среди цветов, но ей казалось, что не прошло и получаса. Она всем сердцем благодарила Ирелию за то, что указала ей эту прекрасную поляну, но даже ради дара богине не желала губить такую красоту.
Вновь и вновь в городах звенели колокола храмов, горели костры, провожавшие уходящий год, пускали по весенним рекам венки из цветов, а Иоланта все ходила среди цветов. Множество раз собирающие цветы в роще девушки видели её среди деревьев, но ни они, ни лесные охотники, услышавшие о красавице, не смогли ступить на поляну звездных цветов.
И вот однажды племянник императора спешил в город, чтобы успеть вознести дар в храме до захода солнца, как и положено мужчине. Солнце клонилось к закату, но конь принца слишком устал, и юноша спешился, чтобы дать тому отдохнуть. Он заметил свечение в роще и подумал, что это солнце отражается от водной глади. Что там, за деревьями, озеро, из которого он мог бы напиться и напоить коня. Но вместо берега вышел на поляну. Цветы-звезды среди её трав были прекрасны, но еще прекрасней была ходившая среди них девушка.
- Ты – ангел, ухаживающий за этим садом? – окликнул ей принц.
Встрепенулась Иоланта, и чары звездных цветов отпустили её.
- О боги! – заметила она. - Уже темнеет!
Принц предложил девушке довезти её до города, и был счастлив, когда она ответила согласием.
В дороге они разговорились, и Иоланта узнала, что собирала цветы целых сто лет.
Племянник императора, как мог, утешал её, говоря, что её родители и бабушка наблюдают за ней с небес и счастливы видеть, что с ней всё в порядке.
- Но я же осталась совсем одна, - ответила ему девушка. – Как я могу не печалиться? Неужели моя нерешительность так прогневила богиню?
- Нет! – воскликнул принц. - Пресветлая Ирелия решила, что не смогла бы выполнить твоё желание тогда, ведь достойный тебя мужчина еще не родился! Она привела тебя на поляну, чтобы ты смогла дождаться его!
- Но как же я его встречу? – улыбнулась сквозь слезы Иоланта. - Мир большой, и я в нем теперь совсем никого не знаю!
- Ты знаешь меня! – ответил принц. – И я не позволю, чтобы с тобой что-то случилось.
Через год, на праздник Ирелии, они поженились и жили долго и счастливо.


В сказках Арвийской империи традиционно подчеркивается руководящая роль богов и формируется положительный образ императорской семьи.
Несмотря на кажущуюся краткость истории, сказка «Иоланта и звездные цветы» является очень популярным сюжетом в изобразительном искусстве. Также на основе этой сказки была написана древнейшая из ныне идущих опер. Постановка в трех действиях не сходит со сцен театров уже две тысячи лет, арию Иоланты «О любви к божественной красоте» считают одной из красивейших песен в мировой истории, и в мире практически невозможно найти человека, который не знал бы её слов. По решению Императорской Коллегии Изящных Искусств, каждые двести пятьдесят лет лучшие поэты империи осовременивают текст оперы, чтобы медленно, но неотвратимо изменяющийся язык не помешал зрителям наслаждаться знаменитой историей. Раз в год в главном театре столицы «Иоланта и звездные цветы» исполняется в оригинале, в трактовке максимально приближенной к изначальному авторскому замыслу.
К сюжету этой истории прибегали в своем творчестве многие поэты и скульпторы. В музее императорской семьи выставлен на обозрение ковер с вытканным полем звездных цветов, служивший подарком при сватовстве великого герцога Сепфиса к принцессе Алессаде в пятом веке третьего тысячелетия.
Обещание отправиться на поиски или просьба принести звездные цветы вошли в речь как эвфемизмы для отказа от поспешного союза в пользу проверки решения временем.

____________________________________________________________________________________

"Горные ирисы или история о верности слову, противостоянии древнейших кланов, тайне чудовищного короля и храброй гантрийской деве".Гантрийская сказка

Было это больше пятисот лет назад, так что неудивительно, как многое из этой истории забыто или переврано забывчивыми сказителями и менестрелями. Но я расскажу вам чистую правду.
Только давайте сначала оглянемся и убедимся, что поблизости нет слишком фанатичных святош или одного из этих «специалистов по чудовищам» из Гильдии Магов. И те и другие вечно влезают в рассказ со своими проповедями.
Началась эта история у самого подножья гор Зенкара, в тех местах, где отличить холм от скалы уже под силу только специалисту. Неподалеку от древнего замка Мэтенрид был небольшой городок. Названия его я не припомню и, чтобы не соврать, называть не буду. Мало ли таких городков в Северной Гантре. Деревней он не звался только благодаря храму и раскинувшейся перед ним ярмарочной площади. Десяток лавок, домишко Гильдии Законников и дорога, упирающаяся концом в приграничную крепость – вот и все достопримечательности.
В тот год дорога была особенно оживленной, солдаты то куда-то спешили из крепости, то возвращались. Той весной в Центральной Гантре поднял восстание очередной самопровозглашённый король – но в его родство с древней и благословенной династией мало кто верил, и наместники других провинций лишь посмеивались и продолжали честно служить Империи.
Зачем я отвлекся? О, я всего лишь хотел объяснить, что через город то и дело проносились гонцы на быстрых лошадях. Хотя куда чаще в него забредали гонцы спешившиеся и ведущие захромавших коней под уздцы. Кузнецу приходилось перековывать лошадей днем и ночью. Никогда нельзя было угадать, когда явится следующий клиент с украшенным гербом кошельком.
Сам кузнец радовался прибыли, но его семья, а в особенности вынужденные посреди ночи готовить еду для путника жена и падчерица, вскоре начали намекать, что их дом – не трактир.
Долго так продолжаться не могло, и вот, когда в воздухе уже можно было уловить приближение лета, Лилэнна – падчерица кузнеца – поругалась с ним и выбежала на улицу. Пылая гневом, она прошла через площадь и направилась к окраинам. Когда дома стали появляться реже, а пастухи и овцы чаще, девушка немного успокоилась. Она понимала, что отчим в чем-то прав, но не собиралась так легко прощать его и мириться. Ведь в чем-то была права и она. Вы знаете, как это бывает.
Когда один из пастухов помахал ей с холма и спросил, что она здесь делает, девушка заметила краем глаза сиреневые и голубы пятна среди зелени и ответила, что решила набрать цветов.
Как это часто бывает, первые стебли Лилиэнна сломала, просто чтобы подтвердить свои слова, но вскоре увлеклась. Горные цветы были красивы, и их вид пробуждал самые разные чувства. Особенно девушке приглянулись редкие ирисы, распускающиеся только у этих гор и только в прохладное лето.
Лилиэнне показалось, что цветы так же грустны, как и она сама. Переходя от цветка к цветку, девушка уходила все дальше от знакомых тропинок и всё выше в горы. Лишь обойдя десятое или двадцатое одинокое дерево, она вдруг поняла, что заблудилась.
Все гантрийцы знают, как просто заблудиться в предгорьях. Некоторые из них умудряются из года в год блуждать среди одних и тех же пары вершин и трех сосен. В конце концов, не их вина, что некоторые кусты растут слишком быстро и меняют знакомые пейзажи до неузнаваемости. Поэтому, Лилиэнна вовсе не испугалась – она точно знала, что достаточно сделать сотню шагов, чтобы вернуться на знакомые тропинки.
Она принялась осматриваться, выбирая путь, и направилась зарослям орешника, показавшимся знакомыми. Дойдя до них, девушка ожидала увидеть квадраты простирающихся внизу полей, но там оказались только крутые холмы в разноцветных пятнах цветов.
На мгновение Лилиэнна растерялась, но тут увидела неподалеку от орешника группу девушек в красивых платьях. Жители предгорий славятся уравновешенностью и сообразительностью – что бы о них не сплетничали жители равнин. Девушка быстро поняла, что это молодые аристократки выбрались на природу – отдохнуть от городского шума.
Конечно, они были не из её города, а значит, оказались далеко о дома, но... Благородным особам и положено было вести себя странно. В любом случае Лилиэнна обрадовалась, что она больше не одна.
«Вряд ли они путешествуют без слуг, - подумала девушка. – Можно будет спросить дорогу домой»
Но никто из слуг ей на глаза так и не попался, и уставшая Лилиэнна решила просто держаться поближе к развлекающимся аристократкам, надеясь спуститься вслед за ними.
Нарядные девушки долго ходили среди цветов, но падчерица кузнеца не волновалась. Заскучав, она даже сумела обменяться с одной из незнакомок несколькими ничего не значащими репликами о погоде – предварительно сделав комплементы одеждам или красоте букетов. Ведь всем девушкам нравится слышать, как хвалят их наряды.
-Кто ты, - спросила у девушки самая красивая из аристократок, похожая на вырезанную мастером изящную статуэтку. - И что привело тебя сюда?
Девушка ответила:
- Я Лилэнна, падчерица кузнеца. Я поссорилась с отчимом и ушла любоваться ирисами.
Тут девушка подумала, что зря сказала эти слова благородной даме, но она все еще была слишком сердита.
- Как удивительно! – всплеснула руками прекрасная госпожа. – Моё имя Лилэри и я тоже отравилась в эту дальнюю прогулку потому, что зла на отчима! Какое невероятное совпадение, что мы встретились!
- Разве можно назвать совпадением то, что ничто не лечит душу лучше, чем красота этих печальных цветов? - не удержалась от улыбки девушка.
- Но они вовсе не печальны, - весело запротестовала красивая дама. – Они всегда кажутся разными, и всегда чудится, что они разделяют чувства смотрящего!
- Тогда мы просто обязаны гулять до тех пор, пока эти ирисы не покажутся нам счастливыми! – засмеялся кто-то из её спутниц.
В целом дамы показались Лилиэнне довольно приятными. Даже предложили разделить с ними прекрасную прогулку.
«Такими чудесными склонами должны любоваться все! – сказала Лилэри. - И чем больше людей на них смотрит – тем красивей они становятся!»
Вечером, когда нарядные дамы двинулись дальше, падчерица кузнеца отправилась за ними. Аристократки шли медленно, делая остановки. Но Лилиэнна решила не спешить – в компании таких приятных девушек ей ничего не угрожало, а смотреть на этих необычных благородных дам было приятно. Когда еще представится случай.
Иногда к группе, с которой она шла, присоединялись другие дамы. Некоторые были с пажами, которые складывали собранные дамами цветы в корзины. Иногда с дамами приходили не менее нарядные молодые господа, которые будто не замечали девушку в простом платье.
«Это только к лучшему!» - решила Лилиэнна и тоже перестала замечать их.
Потом прогуливающиеся дамы дошли по поляны, на которой стоял самый великолепный шатер из всех, виденных Лилиэнной. А живя возле ярмарочной площади на шатры и палатки можно было насмотреться!
Девушка задумалась, кому же может принадлежать такой. Неужто в горы занесло самого великого герцога? Но что тому делать вдалеке от дворца и советников? Лилиэнна никогда не бывала на празднестве, которое знать почему-то называет «охотой», но решила, что на охотников собравшиеся совсем не похожи.
Девушка помогла своим дамам-спутницам устроиться и вызвалась принести воды. Обходя поляну и походные костры, она всматривалась в горы и пыталась понять – неужели успела зайти так далеко. Ведь ни одного скалистого пика вдалеке не удавалось узнать, а для жителя предгорий это что-то да значит.
Потом она услышала, как девушки и пажи упоминают королеву. Ей стало еще интересней – ведь в разделенной на провинции Гантре не было королев с тех пор, как она стала частью великой Арвийской империи. Действительно «великой» - гантрийцы всегда почтительно говорили о завоевателях, ведь такой героический народ, как их, мог проиграть только самым достойным. Великих герцогов иногда звали королями-наместниками, но их жен королевами никогда не называли.
Так кого же эти дворяне могли называть своей королевой? Неужели здесь плелся какой-то интересный заговор?
В сердце каждого горца жила память о свободе и гордости их страны. Девушка не могла не заинтересоваться.
Лилиэнна заглянула в роскошный шатер, вызвавшись отнести туда кубки. Она надеялась, что собравшиеся там примут её за одну из служанок, в лица которых не всматриваются. Быть может, ей удалось бы рассмотреть гербы на вещах хозяйки шатра – ведь до сих пор она ни одного герба не видела, и это было странно. Это точно говорило о заговоре.
Но сидящая на набитых душистыми травами подушках благородная дама – та самая, которую все звали королевой – обратила не нее внимание.
- Ты не из моей свиты, девочка, - сказала она. – Кто привел тебя в мои земли?
Лилиэнна испугалась. Девушка быстро поняла – если решат, что она догадалась о том, зачем здесь собрались все эти дамы и господа, её могут убить. Разве поверят эти люди, что у нее и в мыслях нет донести на них сторонникам Императора?
И она поспешила рассказать всю правду – о том, как залюбовалась на цветы и потеряла дорогу домой. О том, как вышла к придворным дамам королевы и те позвали её с собой…
- Вы ведь не позволите мне вернуться домой? – спросила она печально.
- Мы не можем тебе этого позволить, человеческое дитя, - сказала королева. – Ты слишком многое видела и тебе ведома дорога в наши земли. Множество героев отдали жизни, пытаясь достичь их. Их недоступность вошла в легенды. А ты, дитя людей, так и не поняла, куда пришла и среди чьей свиты находишься.
Королева поднялась, выпрямилась во весь рост и подала знак следовать за ней из шатра.
Там, среди трав и цветов, вскинула она руки к синему и прозрачному небу. Её тонкий плащ взметнулся крыльями невиданной бабочки.
Королева стояла, похожая в своем зеленом платье на диковинный цветок, и подданные славили её.
Славили Лилаллу Лилас. Хозяйку скрытых садов. Королеву фей.
Каждый рожденный в тени великих гор знал, что людям не место в неприступном царстве. Что народ цветов бережет тайну дорог, ведущих в их земли. И никому с начала времен не удавалось войти в скрытые сады или покинуть их против воли королевы. Ни правителям древности, ни величайшим воинам, ни святейшим жрецам. Так велика была сила чар Лилаллы Лилас.
Той, в честь которой люди называли своих дочерей – чтобы умилостивить вечную королеву.
И хозяйке скрытых садов действительно польстило, что пришедшую в тайные земли девушку зовут её именем. Всем королевам свойственно некоторое тщеславие. Некоторые из них умеют удачно скрывать за ним милосердие.
- Ты пришла сюда гостьей моей дочери, - объявила королева. – И ты носишь имя от моего имени. Сегодня на пиру ты будешь слушать наши песни, и наш смех. Ты выпьешь вино с нашими слезами и кровью и присоединишься к нашему двору. Ты станешь одной из нас, и тебе не будет нужды возвращаться в города людей, к тем, с кем ты в ссоре. Или ты можешь остаться человеком и умереть. Прими решение к концу пира.
И это был славный пир. Даже во дворце императора не могло быть подобного. Вина и напитки были достойны богов, и столы ломились от яств. Но не было на них ни куска мяса зверя. Разве не имеют феи права на свои причуды?
Когда солнце склонилось к закату, и пики гор сделались черными, запел народ цветов. То были песни радости – в них пелось о весне, которая приходит вновь и вновь. О великих богах прошлого и их великих деяниях. О том, как шли они за Лилаллой Лилас в свите богини, чья кожа была подобна небу на восходе, а одежды сверкали золотом. О временах, когда мир был так молод.
И со слезами на глазах пели они песни печали – о том, как мир изменился. О том, как падали воины под мечами и копьями имперских армий. О гибели богов и о бегстве их спутников. О диких народах и чудовищах вечно голодных скал. О последнем даре богини их королеве – тайном саде, давшем им убежище и спасение.
Закрыв глаза и сцепив пальцы, пели они о том, как заключили союз со страшнейшими из страшных, дав им безопасный кров в обмен на защиту. О договоре и браке между Лилаллой Лилас и королем чудовищных баранов. О своей жизни бок обок с презирающими их дикарями.
Девушке из горной деревни не хотелось умирать.
Да и кто-то из спутниц королевы, передавая вино, шепнул ей, что многие девушки, устраиваясь на службу к господам, навеки покидают семью. Но мало кто из них получает вечную молодость.
Когда взошли луны, Лилиэнна попрощалась с миром людей, надеясь, что боги поймут её поступок.
Королева налила в кубок вина и послала его падчерице кузнеца. И каждый из народа цветов, чьи руки передавали кубок, капал в него каплю своей крови или смахивал слезу. Девушка выпила дар королевы фей, и не было в мире вина более соленого и терпкого. Дыхание перехватило, и она упала на траву. И пролежала на той траве час, пока одежда не опала с нее подобно высохшим лепесткам. Тогда дочь королевы и её дамы разбудили новую подругу, скрыв её от прочих своими крыльями, и обрядили в подобающие спутнице королевы одеяния.
Вместе они ушли еще дальше в скрытые земли, куда тысячу лет не ступала нога человека…
Что-то потянуло меня на рассуждения о вечном. Оставим эти материи тем, у кого есть хороший голос и лютня. Или еще какой инструмент со струнами. Мы-то все хорошо понимаем, что вечные истории не обходятся без вечных конфликтов. Или почти вечных.
Лилилла Лилас и её увенчанный рогами супруг были в ссоре так давно, что начала этому никто уже не помнил. Нет, не потому, что супруг был рогат. Странно, если бы рогов у него не было. Я ведь уже упоминал, что он был королем чудовищных горных баранов?
Да-да, тех самых, которые почти как драконы, но бараны. Огромные, злобные, упрямые… Да, да они заражают наши знаменитые стада бешенством. Худшие твари в мире – с этим все согласны.
Некоторые утверждают, что их породил Баран Судьбы, когда боги выпустили его попастись, но жрецы и ученые из Гильдии Магов это отрицают. Хотя эти же жрецы отрицают существование самого Барана Судьбы… Но я вижу, что вы не настроены на теологическую дискуссию.
Сто лет провела Лилиэнна среди народа цветов. Она подносила кубки дочери королевы за пиршественным столом, плела вместе с крылатыми девушками корзины и собирала с ними цветы. Слушала о древних временах и обычаях народов, которые приютили горы. Повидала множество удивительных существ и чудес, которых не могла и представить.
Но больше всего удивляло её то, как в тайных садах уживаются два таких разных народа. Песни фей Лилаллы Лилас звучали лишь над половиной земель. Над другой половиной тишина чередовалась с оглушительным ревом, когда утолившие свою жажду разрушения чудовищные бараны возвращались отдохнуть.
Ничего общего не могло быть у этих двух живущих бок о бок народов. Бараны насмехались над беззащитностью и хрупкостью фей. Феи презирали баранов за варварскую грубость. Ну и за упрямство – почему чудовищные бараны должны в этом вопросе уступать обычным?
Поначалу девушке казалось, что вот-вот насмешки и недосказанные оскорбления перерастут в драку, а там и в бойню, но потом поняла, что обычаи и правила поведения для обоих народов почти святы. Даже в самых благородных человеческих дворцах не придавали такого значения этикету. Ведь никто не хотел войны в садах.
Девушка долго удивлялась, отчего так происходит. Ей казалось, что огромные и сильные чудовищные бараны – а даже обернувшись рогатыми людьми они были гораздо массивней фей – должны были каждый день пытаться избавиться от соседей и завладеть всеми садами.
Лишь спустя полвека дочь Лилаллы Лилас рассказала ей, что брачный договор её королевы-матери и короля не дает страшнейшим из горных чудовищ поднять руку на людей королевы на её землях. Когда же феи покидают сады, бараны не рискуют нападать на них, зная, что преступнику не будет позволено вернуться обратно.
Лилалла Лилас не была рождена для сражений, но свой народ защищала. А этим, скажу я вам, пока стражники отвлеклись и не слушают, не каждый правитель может похвастать. Но я вовсе не призываю наших благородных господ брать пример с какой-то древней и мифической нечисти, что вы!
Этими скучными подробностями я вас утомил лишь с одной целью. Вы ведь уже догадались, как страстно владыка чудовищных баранов мечтал подловить царственную и ненавистную супругу на нарушении договора. Хотя он был бы рад и вырвавшемуся оскорблению и даже нелепому нарушению сложного этикета.
Надеясь услышать резкий ответ, он часто отпускал граничащие с грубостью замечания, и даже на устроенные в честь королевы празднества являлся в обществе придворных дам из своего народа.
Я вижу, как у вас заблестели глаза. Поднятое дело, что у него были придворные дамы. Целое стадо. Он ведь был королем баранов. И конечно ему нравились округлые и кудрявые женщины с черно-золотыми глазами. Молчаливые овечки, а не хрупкие цветы, обожающие песни и болтовню.
Однажды, гуляя вдоль разделяющей сады границы, король баранов увидел Лилиэнну.
Некоторые говорят, что стоявшая уперев руки в бока девушка очертаниями напомнила ему одну из женщин его народа и король чудовищных баранов пожелал добавить её к своему стаду.
Другие говорят, что он увидел в ней очередной шанс спровоцировать Лилаллу Лилас. Или хотя бы оскорбить её, напомнив королеве фей о её беспомощности.
На следующем пиру он неожиданно для всех похвалил утонченность и манеры своей супруги и предложил Лилалле Лилас отдать одну из её придворных дам во фрейлины к одной из его собственных приближенных дам. Чтобы обучить ту манерам и другим премудростям.
Лилалла Лилас собиралась было возразить, что он не может распоряжаться ни одной из фей, как она сама не может приказывать одному из его могучих воинов. Но король чудовищных баранов поспешил заверить, что не стол бы предлагать супруге-соправительнице нечто, нарушающее их договор. Как удачно, что в свите прекрасной королевы есть и не феи! По крайней мере, не настоящие чистокровные феи. Если драгоценная и уважаемая супруга пожелает - он в качестве ответной любезности предоставит ей дюжину баранов-полукровок. Ведь как заботливый супруг он давно должен был снабдить королеву надлежащей охраной.
Я вижу, что некоторые из вас, мои дорогие слушатели, кивают. Вы верно догадались – народ фей ни в коем случае не желал допустить в свои мирные сады отряд варваров, которых невозможно будет ни контролировать, ни прогнать.
Им хватало неприятного общения и во время обязательных встреч на «праздничных» пирах. Подозреваю, всё дело было в запахе. Сами подумайте – какие ароматы должна источать нежная кожа народа цветов? Все мы помним, как пахнут бараны.
Нет-нет! Что вы! Чудовищные бараны вовсе не считали, что народ цветов пахнет, как еда! Как вы могли забыть, что чудовищные бараны питаются почти исключительно мясом? Вы должно быть родом откуда-то из центра нашей великой страны.
Но я опять отвлекся.
Лилалла Лилас не желала соглашаться, но король чудовищных баранов имел полное право предлагать подобное и получить согласие. Отказав, она нарушила бы договор и оскорбила соправителя. Королева фей не могла допустить подобного.
Лилиэнна, хорошо понимала это и, как верная подданная – а за проведенный у трона королевы век она прониклась к той глубоким уважением и восхищением – готова была подчиниться…
Конечно, она не собиралась устраивать трагедию и жертвовать собой со слезами на глазах. Она была падчерицей кузнеца, а не выросшей на имперских балладах принцессой. Как любая разумная девушка, она надеялась найти способ сбежать. Чудовищные бараны часто и надолго отправлялись воевать с драконами и пламенными пумами – другими великими чудовищами гор. А обмануть их молчаливые стада ей бы удалось. Как-нибудь. Однажды.
Но Лилалла Лилас вовсе не желала так легко отдавать свою приближенную во власть грубых дикарей. Она вежливо выразила опасения, не возражают ли сами благородные дамы против подобной фрейлины.
Королева фей заверила, что воодушевлена возможностью организовать собственную гвардию, но ни в коем случае не желает оскорбить благородных дам дружественного народа или вызвать их недовольство. Ведь это противоречило бы договору! Разумеется – сказала она – король чудовищных баранов может говорить за всех баранов, но она желала бы услышать подтверждение от его спутниц.
Народ цветов вздохнул от облегчения – ведь за тысячи лет соседства они не слышали он женщин с черно-золотыми глазами ни слова.
Но король обратился к самой нарядной из своих спутниц с вопросом. И любимейшая из жен короля опустила густые ресницы, немного склонила голову с тяжелыми кудрями и сказала:
- Да, дорогой.
Запомните, мои дорогие слушатели – нельзя рассчитывать, что женщина будет молчать вечно. Это противно самой их природе.
Король чудовищных баранов вернулся вглубь своей половины садов и уже праздновал свою маленькую победу. Но королева и её окружение не собирались так легко сдаваться. Целую ночь строили она планы, пока не нашли одновременно очень простой и очень сложный выход. Лилалла Лилис не сможет отдать рожденную человеком девушку, если та покинет её земли. И в таком случае не придется пускать на свои земли дюжину верных королю полукровок.
Единственная проблема, как вы уже догадались, была в том, что выжить в одиночку в горах Лилиэнна бы не смогла, а ко двору королевы ее приняли, чтобы она не смогла вернуться к людям.
После долгих споров Лилэри смогла убедить мать положится на порядочность её подруги. На рассвете Лилиэнна дала хозяйке скрытых садов слово никому и никогда не раскрывать секрет ведущих в эти сады дорог и никогда не приводить в царство фей другого человека. Сердечно попрощавшись с принявшим её народом, она отправилась в путь.
Королева же распорядилась устроить великий пир в честь улучшения отношений двух половин волшебного царства. И всем пришедшим за девушкой баранам пришлось на долгие часы к нему присоединиться. То одна, то другая фея надевали одежды, подобные тем, что носила Лилиэнна, прятали крылья. До самого вечера король чудовищных баранов и его люди были уверены, что обещанная им девушка прямо у них перед глазами. Даже невозможность рассмотреть её лицо их не насторожила - конечно, как и многие подданные Лилаллы Лилас, девушка пыталась держаться от них подальше.
Тем временем по одной из тайных троп Лилиэнна спустилась к родному городу. Она долго простояла у его стен, просто удивляясь, как он сумел так измениться, но остаться прежним. Такое вообще свойственно городам.
Переодевшись в простые одежды, девушка отправилась на расположенное у стен кладбище и долго бродила, пока не нашла могилы матери, отчима и братьев. Лишь оплакав их, она решилась войти в город. Необходимо было узнать, насколько же на самом деле всё изменилось за время её отсутствия.
Уже покидая кладбище, Лилиэнна повстречала молодого человека в пастушьей одежде. Тяжело опираясь на посох, он стоял над простым надгробьем и что-то тихо говорил. Должно быть, молился. Или на что-то жаловался. А может и богохульничал. Есть множество вещей, которые можно тихо бормотать стоя в одиночку над могилой.
Увидев Лилиэнну, пастух замолчал и напрягся, словно повстречал кого-то неприятного. Но всмотревшись в лицо девушки расслабился.
«Должно быть, обознался» - решила она.
Она поспешила поприветствовать незнакомца. Рассказала ему, что жила в этом городе совсем маленькой девочкой, а после уехала с родителями. Теперь же её родных больше нет, и она решила вернуться. Расспрашивала о новостях последних лет, настроениях в городе и многом другом.
Пастух, видимо давно не имевший собеседника, многое рассказал симпатичной девушке.
Услышав об очередном восстании, недавнем убийстве наместника подорожании шерсти Лилиэна поняла, что в мире почти ничего не изменилось. Пастух даже подсказал ей, где путешествующей девушке лучше снять комнату. Вот только о себя и своей семье он почему-то не сказал ни слова. Любой другой на его месте упомянул отношение матушки или дядюшки к каким-то событиям. Или просто уточнил, не могут ли его родственники помнить её семью. Последнее было удачно, но еще более странно.
Поэтому Лилиэнна сама поинтересовалась, не помнят ли пастух или кто из его близких выдуманного ею мелкого торговца.
Молодой человек тут же нахмурился и, сказав, что не местный, быстро ушел. Лилиэнна же поспешила в город.
Я вижу удивление в глазах некоторых из вас, дорогие слушатели. Я догадываюсь, что вы тоже из Центральной Гантры. Вы спрашиваете себя: «На что эта глупая женщина надеялась, прячась в маленьком городке у самых гор?» Вы думаете, что чары или хороший нюх быстро привели бы посланных в погоню чудовищ к ней раньше, чем Лилиэнна успела бы заказать обед. Вы ужасаетесь, представляя, как быстро разнесли бы крепостную стену их крепкие рога…
А вот рожденные в предгорьях понимающе кивают. Они ведь знают, что вокруг городов и деревень вкопаны в землю столбы с защитными талисманами. Ни один владелец стада или пастух не станет скупиться, подвергая отару опасности. На волка можно натравить собаку, в ястреба можно бросить камень из пращи. Даже пламенную пуму можно попытаться отогнать посохом. Но от чудовищного барана, его копыт, рогов и зубов – а главное от распространяемой им заразы – спасут только надежные чары. Хотя маги в последнее время редко ими занимаются – если вам потребуется пара амулетов, чтобы защитить выгон, обращайтесь сразу в храм…
Конечно, наши жрецы тоже ими торгуют. И по куда меньшей цене. Да-да, поэтому у них и берут больше, но это ведь только повод порадоваться тому, как церковь процветает.
Но Лилиэнна не просто скрылась от короля чудовищных баранов под защитой амулетов. Каждую неделю, на малую ярмарку приезжали из окрестных сел и соседних городков. Конечно, людей было немного, но чтобы сбить с толку могучих, но в большинстве своем не слишком умных чудовищ, хватило. Вернувшись, они сообщили королю, что беглянка скорей всего отправилась подальше от гор с одной из толп.
Целый год Лилиэнна прожила в городе, не выходя за крепостные стены. Она разговаривала с другими женщинами – которые даже сумели вспомнить выдуманного купца – ходила в храм и пыталась узнать в горожанах потомков своих братьев. Но безуспешно.
Горожане к ней быстро привыкли, а матери уважаемых семейств всё чаще приглашали в гости. В последнем, как мне кажется, было виновато количество неженатых сыновей, которых спешили пристроить в хорошие руки. А руки Лилиэнны единогласно признали очень хорошими – ведь как иначе она могла бы печь самые вкусные пирожки и готовить лучший куриный суп в городе?
Открывать тайны семейных рецептов девушка отказывалась. Во-первых, потому что на то они и тайны, чтобы молчать. А во-вторых… Все мы знаем о домовых. Или о духах кухни. Или о живущих-за-печкой. Некоторые из нас даже оставляют им хлеб или молоко в темном углу. Да-да, я знаю, что кое-кто, услышав шорох на своей кухне, тут же бежит в храм за экзорцизмом. Но если бы у меня был дом, то лично я бы поспешил поставить в угол блюдце. В конце концов – домовые духи еще никого не съели, а польза от них немалая… По крайней мере так говорят. Лично я их никогда не видел.
А вот Лилиэнна видела. После возвращения из скрытых садов она начала замечать многих существ, о которых сто лет назад слышала только сказки. Возможно, все эти существа просто перестали от нее прятаться.
Естественно, что Лилиэнна никому о своих помощниках не рассказывала. Не станете же вы объяснять соседям, что маленькие, покрытые мехом существа присматривают за вашей выпечкой?
К несчастью год среди людей заставил девушку забыть о том, что народы гор могут быть очень терпеливыми. Иначе она никогда бы не вышла за пределы города и его оберегов, чтобы прогуляться с запавшим ей в сердце неразговорчивым пастухом. Тем самым парнем с кладбища.
Откуда мне знать, почему он ей так понравился?! Может дело в том, что это был первый мужчина без рогов и крыльев за сотню лет. А может, её привлекли окружающие его недомолвки и слухи. Никто не знал, откуда они с матерью приехали десять лет назад, а сам пастух не любил говорить на эту тему. Он умело спорил с людьми из Гильдии Законников, но отказывался представлять пастухов в суде. Не мужчина, а мешок загадок. Но это история о прекрасной деве и чудовищах, а не политический детектив, так что не отвлекайте меня!
Каким бы загадочным ни был пастух – в первую очередь он был гантрийским пастухом.
Поэтому, когда на него, гуляющего с девушкой среди трав, выскочил небольшой, но злобный чудовищный баран, он отреагировал соответствующе. Врезал монстру посохом, перебросил девушку через плечо и бросился под защиту амулетов.
Нет, чудовищного барана бесполезно бить промеж рогов – у них слишком крепкий череп.
Да, пронести девушку на плече полсотни шагов реально. Если у вас никогда не получалось, в этом точно нет вины рассказчика. Возможно, вам следует лучше питаться или правильно выбирать девушек.
Пастухи, владельцы земель вокруг города и стража такого выбора не имели – получив новость о явившемся прямо к их границам чудовище, они тут же организовали патрули и бросились обновлять амулеты. Выслали гонцов, чтобы предупредить соседние фермы. На случай нашествия большого стада, которое могло бы истощить заложенную в обереги силу, вооружили всех мужчин и вытащили из таверны единственного городского мага. Женщины собрались в храме, под присмотром жрецов, и молились.
Так продолжалось два дня. К третьему дню горожане успокоились, и большая часть людей вернулась свои обычным делам. Но не пастухи. И не Лилиэнна. Девушка убеждала себя, что появление чудовищного барана было просто совпадением, и монстр явился вовсе не за ней. Или же что он мог её не узнать – ведь этот баран был слишком мал и слаб, чтобы его приглашали на королевские пиры, где он мог бы увидеть двор королевы фей.
Перед рассветом четвертого дня стадо пришло. Оно бодало стены барьеров и топтало амулеты. Они подходили всё ближе и ближе. Еще никогда разбуженные чудовищным шумом горожане не видели армию монстров так близко.
Звенели колокола и возносились к небу слова молитв. Лязгала подготавливаемая к битве сталь. Маг метался по городской площади и кричал, что даже такому огромному стаду не хватит сил преодолеть все возведенные вокруг города барьеры.
К полудню, когда местность к северу от города стала походить на вскопанное тысячами острых копыт поле, силы стада действительно иссякли, и оно ушло.
Некоторые предположили, что, потерпев неудачу, чудовища более не вернутся, но большинство людей хотя бы раз в жизни имели дело с упрямством баранов. И эти люди знали, что стадо вернется. И будет возвращаться, пока не получит своё или не потерпит сокрушительное поражение. Эти люди знали, что, если не придет помощь из Мэтенрида, они погибнут.
В отличие от них, Лилиэнна знала, что из всех горожан чудовищных баранов интересует она одна. Девушка долго сидела на кухне, обхватив себя руками. Потом она встала и подошла к окну. Посмотрела на опустевшие улицы, на древние каменные стены, которые помнила еще ребенком. На решительных и испуганных людей и приняла решение. Не знаю, собиралась она пожертвовать собой ради спасения города или надеялась добраться до более укрепленного Мэтенрида. Главное, что она решила покинуть своё убежище.
К несчастью, для побега она выбрала ту самую дорогу, за которой следил знакомый ей загадочный пастух. Конечно же, молодой человек попытался помешать девушке выйти за пределы защитных барьеров.
Тогда Лилиэнна обо всем ему рассказала. О своей жизни среди фей и чудовищ. О монстрах, идущих за ней. И о том, что ей более ста лет. Последнее почему-то вызвало наибольшее удивление.
Пастух был настоящим мужчиной. Он не мог бросить в беде свой город, даже если ему были неприятны перешептывания соседей за спиной. И тем более он не мог бросить в беде девушку, которая была с ним так приветлива. Даже если эта девушка почти стала одной из фей.
- Возвращайся в город и ничего не бойся, - сказал он Лилиэнне. – Я никому не позволю забрать тебя.
Сквозь слезы девушка рассмеялась:
- Даже если ты окажешься самим Богом Воинов, тебе не хватит сил, чтобы победить каждого чудовищного барана в горах.
- Конечно не хватит, - согласился пастух. – Но я могу бросить вызов их королю. Если мне удастся победить его – у других чудовищ не будет причин искать тебя. И никто из них не придет в наш город.
- Признайся, что просто хочешь заполучить голову чудовища, - попыталась свести разговор к шутке Лилиэнна. – Не зря говорят, что героя, победившего чудовищного барана, ждет корона. Справиться с хотя бы одним из них гораздо сложнее, чем стать наместником. Даже если ты попытаешься – тебе просто не удастся добраться до короля. Чудовищные бараны гордятся своей силой и доблестью. И они гордятся свои королем. Они не позволят простому пастуху сразиться с ним, не померявшись силой с кем-то из королевской свиты. Не делай глупостей. Давай вернемся в город вместе.
В мире есть множества способов убедить мужчину, но фраза «не делай глупостей» к ним не относится. Слова Лилиэнны еще больше укрепили уверенность пастуха в том, что он должен идти. В душе он горько смеялся над предположением, что ему нужна корона. Он решил отправиться на смерть только потому, что не сомневался – если чудовищных баранов никто не остановит – Лилиэнна покинет город.
Каждый гантриец рождается, чтобы совершить подвиг. Должно быть, пастух решил, что его время пришло. А может ему просто надоело скрываться в крошечном забытом всеми городке.
Поручив нескольким подошедшим патрульным проводить девушку домой, пастух снял с пары межевых столбов свежие защитные амулеты, бросил один в сумку, а второй прикрепил к посоху и отправился в горы.
Конечно же, он не мог попасть в скрытые сады, где король чудовищных баранов ожидал свою добычу. Но он и не пытался найти дорогу. Он просто шел по тропинкам вверх и ждал, когда хоть одно из рыскающих по округе чудовищ заметит его.
К счастью - если подобное выражение уместно в этом случае - первым он попался на глаза не взволнованной нарушением границ пламенной пуме, а тому самому небольшому барану, которого уже встречал.
Монстр уступал сородичам не только в размерах, но и в и так невеликом уме. Он совершенно не удивился тому, что какой-то жалкий человек пожелал встречи с королем. Привести наглое и слабое существо к пиршественному столу владыки показалось барану замечательной шуткой. Он даже не понял, что эту мысль ему, в ходе разговора, внушил сам пастух.
Он проводил пастуха к самим скрытым садам и собирался уже провести его вовнутрь, как налетели рассерженные феи. Народ цветов возмущался нарушением всех правил и шумел до тех пор, пока не явилась привлеченная их криками королева.
Лилалла Лилас не позволила смертному войти в её царство. Она объявила, что королю придется самому выйти к своему гостю, если он пожелает с ним сразиться.
Пастух понял, что прекрасная королева дает ему последний шанс уйти и спасти свою жизнь. Но молодой человек согласился ждать. Он развел костер, вытянул уставшие ноги и вытащил из сумки свой ужин.
Вечером к нему вышли двое огромных чудовищных баранов. Они были сыновьями короля, и болтовня маленького барана совершенно сбила их с толку. Могучие воины не могли решить убить им смертного наглеца или же он является гостем их отца.
- Пастух без роду и племени не может бросать вызов королю! – сказали они.
- Это Гантра, и по древнему закону воин может бросить вызов кому угодно, - напомнил пастух. – Если ваш король слаб или болен – я готов сразиться с выбранным им рыцарем.
- Эти законы зовут древними только люди, - возразили чудовища. – Наш король правил, когда о них еще не слышали. Человек без рода не может бросить вызов правителю и землевладельцу.
- Как велики земли вашего короля? – спросил у братьев человек.
- Он правит всеми горами от Правого Томака до Орлиной скалы. От пиков, к которым способны подняться только драконы, до предгорий, где благословенный камень сменяется рыхлой землей.
- Его владения велики, - согласился пастух. – Но владения моего покойного отца были еще больше. Ведь он был наместником Северной Гантры. А земли его древних предков были неизмеримо больше, ведь они правили всей Великой Страной, пока в наши земли не пришли имперцы. Достаточно ли хорош для вас род великих королей?
Чудовищные бараны задумались. Они не слишком хорошо разбирались в обычаях и одеждах людей, а за сменами правителей не следили вовсе.
- Как потомок королей может явиться на бой без меча и облаченным почти в лохмотья? – усомнились они.
- Враги оклеветали и лишили жизни моего отца, а нам с матерью пришлось скрываться, - ответил пастух. Он полагал, что вышедшие к нему на встречу с орудием в руках враги, в отличие от перешептывающихся и строящих догадки горожан, имеют право услышать правду.
Чудовищные братья оказались любопытны, и пастух пообещал рассказать им всю свою историю, пока посланный ими слуга передаст вызов их отцу.
Видите, дорогие мои слушатели, как важен может быть талант рассказчика?
Не знаю, правдива была история пастуха или нет, но одно могу сказать наверняка – в наших землях достаточно людей, среди чьих предков найдется пара-другая правителей. Детей в семьях много, делить наследство до бесконечности невозможно – однажды и правнукам королей приходится браться за кирку или посох. Главное вовремя вспомнить о своих великих предках.
Как Лилиэнна и предупреждала – король пожелал прежде убедиться, что противник достаточно силен для него. В окружении костров пастух сразился с одним из его воинов. В своем истинном облике чудовищный баран был огромен, прикосновение к его стальной шерсти раздирало руки в кровь, а рога и копыта высекали искры из камней. Пастуху чудом удавалось уворачиваться и он быстро сломал о монстра свой посох. К счастью, ему удалось забросить в пасть чудовищного барана краюху хлеба, в которую он за ужином спрятал второй амулет. Баран проглотил хлеб, но вскоре вся сила заклинания обрушилась на него разом, и он упал, неспособный подняться. Тогда пастух воткнул обломок посоха монстру в ухо и убил его.
Все собравшиеся решили, что человеческий воин определенно достоин бросить вызов их королю.
Сам же король проявил милость и дал человеку ночь, чтобы отдохнуть и восстановить силы. Он ничуть не боялся – ведь повелитель чудовищных баранов был сильнее всех их вместе взятых. Кроме того, он знал, что у человека не осталось ни одного амулета. Король хотел посмотреть, как человек до рассвета будет метаться в поисках способа убить его. Хотел насладиться страхом и отчаяньем своего противника. Или же, если человек решит, что нашел способ – разрушить его надежды в битве.
Могу только предположить, что до самого рассвета пастух просто спал. Возможно, во сне он строил планы грядущей битвы или бормотал: «Зачем я во всё это ввязался» - правды мы никогда не узнаем.
Оставленная же под защитой городских стен Лилиэнна немного поплакала, но вскоре взяла себя в руки и стала думать, чем бы она могла помочь пастуху. А идти ему на помощь девушка решила твердо.
К несчастью оружием девушка не владела и даже чары фей ей были почти не подвластны. А даже будь это иначе – сильнейшие из драконов не могли победить горного короля. На что могли надеяться двое людей?
Не в силах собраться с мыслями, Лилиэнна принялась готовить подношение для домовых – ведь то, что ей кусок в голо не лез, не значило, что и её маленькие соседи должны голодать.
Обитатели кухни выбрались из своих углов и стали расспрашивать, что так расстроило их любимую подругу. Услышав о горе Лилиэнны, маленькие пушистые существа посовещались и решили открыть ей одну из важнейших тайн своего народа.
Старейший из кухонных обитателей, важно покачивая свои хвостом, вышел вперед и сказал:
- Феи и чудовищные бараны не зная зовут себя одними из древнейших обитателей этих мест. Но, восхищенные своей силой, они забывают, что духи домов и печей ничуть не младше. Наши жизни коротки, но наша память длинна. Никто из людей не замечает нас, но всякий рад заметить нашу тень у своего очага. Мы слышали много тайн и то, чего не знает один из нашего народа, наверняка знает другой. Дождись вечера, Лилиэнна, и мы спросим всех наших собратьев в этом городе. Вдруг кто-то знает секрет, который может тебе пригодиться.
Ни один из городских домовых не знал ничего полезного, но духи кухонь всегда были старательными – они отправились расспрашивать духов самых древних ферм в округе и всё-таки узнали для Лилиэнны одну страшную тайну. В то самое время, когда пастух сражался с чудовищным бараном, маленькие существа рассказали девушке об единственной слабости непобедимого горного короля.
Лилиэнна сердечно поблагодарила друзей, под покровом ночи перебралась через городскую стену и отыскала одну из тайных троп, позволявших народу цветов путешествовать в горах так быстро. Она очень боялась, что не успеет, и чудовищные бараны уже убили её любимого пастуха. Сердце её выпрыгивало из груди, а руки холодели. Много ужасов успела она вообразить себе по дороге.
Можете себе представить, как велика оказалась радость девушки, когда она обнаружила пастуха живым и спящим. Лилиэнна хотела броситься к нему, заключить в объятьях и рассказать всё, о чем узнала. Но годы, проведенные при дворе королевы фей дали о себе знать, и, прежде чем будить возлюбленного, девушка задумалась.
Чуть позже она разбудила пастуха, обняла его и рассказала часть секрета, поведанного ей маленьким народом. Лилиэнна рассказала своему защитнику, как победить горного короля, но не сказала, как его убить. Ведь для пастуха огромный чудовищный баран был просто кровожадным монстром – человек не мог понять, какой вред его гибель принесет заключившей с ним - и именно с ним - договор Лилалле Лилас и её народу.
Когда небеса окрасил утренний румянец, и снег на вершинах древних гор окрасился в цвета золота и крови, человек и древнее чудовище сошлись в битве. Пастух заставил своего врага метаться среди скал, пока не смог воспользоваться советом Лилиэнны. И я не расскажу вам, что это был за секрет. Ведь если бы я его знал - то давно сам победил бы короля чудовищных баранов и прославился. Возможно, я даже стал бы императором – ведь победить короля гораздо сложнее, чем победить простого барана!
Когда поверженный король поклялся оставить Лилиэнну в покое, пастух повернулся к нему спиной. Король чудовищных баранов поднялся на ноги и попытался нанеси свой последний удар. Но пастух был к этому готов и отступил в сторону. Вся сила короля обрушилась на скалу и вызвала лавину. В тот самый миг Лилиэнна увела своего возлюбленного прочь тропами фей, и тысячи камней погребли под собой чудовище.
Конечно, это не убило его, но королю пришлось долго страдать, слушая вежливые укоры соправительницы, обрабатывающей его раны.
Вернувшись в земли людей, победивший чудовищного барана пастух, как и было предсказано, вскоре был найден гонцами императора и объявлен наместником северной провинции. Возможно, он унаследовал трон и корону своего отца, а возможно и нет, но род его не прервался и поныне.
Лилиэнна прожила с ним в браке множество счастливых лет и была одной из величайших жен в истории, а их дети прославились храбростью и находчивостью.
Некоторые говорят, что похоронив любимого супруга, Лилиэнна совершила паломничество в древнейшие храмы мира, лишилась бессмертия фей и упокоилась праведным человеком. Так она воссоединилась со своим загадочным пастухом навсегда.
Другие легенды говорят, что возведя на престол сперва сына, а потом и внука, она предоставила правнукам жить своим умом и однажды ночью вновь ушла по тропам фей. Возможно, девушка из безымянного городка и по сей день пирует за столом Лилаллы Лилас в тайных садах и собирает горные ирисы, напоминающие ей о счастливых годах рядом с возлюбленным.


В гантрийских сказках основной упор делается на местный колорит. В историях можно найти отголоски древних легенд и даже элементы давно забытой религии. Сказки иллюстрируют своеобразные отношения гантрийцев и населяющих эти земли чудовищ. Гантрийцы могут сражаться с монстрами и убивать их, при этом восхищаясь. Убийство одних чудовищ, не брезгуя помощью других, также как временные союзы с враждебными людям существами являются для гантрийских сказок обычным делом. Своеобразное отношение гантрийцев к так называемым «домашним духам» не раз становилось причиной конфликтов с церковью.
«Горные ирисы или история о верности слову, противостоянии древнейших кланов, тайне чудовищного короля и храброй гантрийской деве» была впервые записана знаменитым эльфом-этнографом незадолго до Раскола. Настоящее название этой сказки, состоящее из всего одного, но очень длинного слова, ученый не смог записать верно, так как был совершенно незнаком с древнегантрийским языком.
Исследователь, чтобы не упустить никаких важных культурных деталей, переписал рассказ трактирного сказочника слово в слово. Язык, которым изложена сказка, не раз становился причиной запрещения её публикации – хотя настоящая причина была в националистических воззваниях неизвестного рассказчика и агитации против Арвийской империи. После восстановления Гантрой независимости, сказка «Горные ирисы» объявлена национальным достоянием.
Упоминание некоторых, неизвестных магам того времени фактов о населяющих горы чудовищах, вызывает вопросы о личности неизвестного сказочника по сей день.

____________________________________________________________________________________

Тексты мой, арты - *Airikishan*.Спасибо за внимание!

@темы: "Арт", "Совместное", "Стандартный Квест"

---

Сказки выдуманного мира ч.2

"А как можно понять характер народа лучше, чем через его сказки?" спросили мы, но ограничения дайре не позволили нам выложить все истории одним файлом))) Но нас это не остановит!!!

"Три корзины алоцвета". Лейдская сказка

Однажды, в разгар лета, в маленьком городке на берегу канала встретились молодой торговец, назовем его Бенджамис, и уважаемый фермер. День был жаркий и они быстро сошлись на том, что кружка холодного пива сделает их встречу еще приятнее. В таверне мужчины обсудили слухи, доставляемые в город матросами с проходящих кораблей, новых гончих их лорда, немного поспорили о ценах на овощи и договорились о том, что осенью Бенджамис купит у фермера треть его урожая и ничуть не меньше. Договорились они и о цене, после чего заверили сделку еще одной кружкой пива и угощением для уважаемого Фрэнкина Беркольта, человека местного лорда, подсевшего к ним за стол посреди торга.
Потекли бесконечные дни, наполненные запахом высушенной солнцем земли. Фермы и поля пестрели яркими одеждами лейдских крестьян, словно лоскутные одеяла, осыпанные обрезками красных, желтых и синих ниток. Таких полей вы не увидите ни в оной стране мира и ни в одной провинции огромной империи – только на родине лучших красителей простолюдины одеваются ярче лордов и королей.
Лето подошло к концу, и торговец двинулся в путь – ему предстояло объехать множество деревень. Осень в том году выдалась на редкость дождливая, каналы и реки выходили из берегов, а старые шлюзы рушились. Погода портилась всё больше – бесконечные дожди и туман мешали сбору урожая. Разозленные огненные ящерицы прятались в стогах и сараях, пожирая и портя всё, что люди запасли на зиму. Крестьяне старались продать излишки, пока они не пропали вообще.
Вдали от каналов и рек, где люди не получали новостей о ценах в городах от паромщиков, Бенджамис скупал зерно и овощи куда дешевле, чем мог надеяться летом. Чем больше денег ему удавалось сэкономить, тем больше он жалел, что пообещал фермеру такую высокую цену. Возвращаясь обратно в город, торговец пересчитывал монеты и всё сильнее надеялся, что плохая погода или болезнь помешает тому выполнить условия их договора.
В день, когда телеги торговца показались на горизонте, дочери фермера отправились за город – собрать на зиму цветов алоцвета. Ведь нельзя было представить холодную зиму без целебного горячего отвара или засоленные овощи, не сдобренные высушенными цветами. Несмотря на то, что луг затопило, и собирать цветы приходилось по щиколотку в воде, Джулис, старшей дочери фермера, удалось собрать большую корзину, и даже её младшая сестра Элис возвращалась домой не с пустыми руками.
Подъезжая к городку, торговец Бенджамис остановился перекинуться парой слов с крестьянами и напоить лошадей. Полный надежд, он выразил притворные опасения за урожай своего дорогого друга. Но узнал, что тот сумел сохранить его весь и даже под залог будущей прибыли купил еще пару коров. Бенджамис был неприятно удивлен, но не стал падать духом – жизнь научила его тому, что случай изменить неприятную ситуацию может представиться в любой момент.
И такой случай представился ему очень скоро.
Уже въезжая в город, торговец встретил уставших дочерей фермера, несущих свои тяжелые корзины. Как и подобает хорошему знакомому, он предложил подвезти их и принялся расспрашивать младшую из сестер, где ей удалось собрать столько цветов. Элис ответила, что эти алоцветы всегда росли на общинных лугах. Девочка гордо рассказала приятному господину с красивыми лошадьми, что её семья, как и многие свободные фермеры, имеет право собирать на этих лугах до десяти корзин в год.
Бенджамис рассмеялся, назвал её хорошей девочкой и незаметно подложил в корзины обеих сестер несколько яиц огнеящериц, которые собирался продать городским алхимикам. Вежливо попрощавшись и пожелав всяческих удач, он отправился прямиком к уважаемому Фрэнкину Беркольту - чиновнику, бывшему свидетелем его договора с фермером.
Дома дочери фермера отнесли корзины в хранилище к остальным овощам и принялись за работу по дому. Их старший брат остался сторожить отложенные на завтра для продажи мешки и корзины.
Чтобы не замерзнуть, молодой человек развел огонь в небольшом очаге, пригрелся и уснул.
Ночью яйца огнеящериц отогрелись, и из них вылупились маленькие и скользкие существа, по поверхности шкур которых то и дело проскакивали искры. Они принялись грызть сочные стебли алоцвета и медленно расти. Потом одной из огнеящериц стало тесно, и она перебралась в другую корзину. Потом стало тесно еще одной ящерице, а позже и еще одной. Но корзин с алоцветом было много. Как и других корзин, мешков и ящиков.
Утром торговец и фермер встретились в той же таверне, купили пива уважаемому Фрэнкину Беркольту, который сидел там с таким видом, будто заглянул случайно, но к делу приступать не спешили. Бенджамис размахивал кружкой, пересказывая собранные слухи, а фермер слушал, изредка присвистывая или качая головой.
Наконец, торговец взял телегу и они с человеком лорда и несколькими зеваками отправились на ферму.
- Вот мешки брюквы, капуста и столько ячменя, что тебе придется посылать за второй телегой! – гордо сказал фермер. – Многие из проплывающих по реке обещали мне за них хорошие деньги, но я дождался тебя, хоть время торгов уже почти на исходе. Я не забыл о нашем договоре!
- Это отлично, - сказал Бенджамис, - но разве по договору ты не должен был продать мне треть всего, что собрал на своей земле?
- Всё верно! – подтвердили зеваки. - Он собрал еще и десять положенных ему корзин алоцвета!
- Но я собрал их на общинном луге! – напомнил фермер.
- Общинная земля принадлежит каждому свободному фермеру! – возразил уважаемый Фрэнкин Беркольт. Все закивали – ведь он был человеком лорда и хорошо разбирался в таких вещах. А если кто-то и разбирался лучше, то предпочитал молчать. – Продают собранное на общинных землях или нет – личное дело каждого. Закон говорит, что ты собрал десять корзин, а значит, по договору, должен продать торговцу три из них и еще треть!
Фермер только пожал плечами и отправился за корзинами – но половина из них оказалась полна огрызков. Отругав сына, фермер вынес Бенджамису те корзины, которые казались нетронутыми.
Но хитрый торговец поднял лежащие сверху цветы, и из корзин выскочили напуганные шумом огнеящерицы. Тогда Бенджамис бросился проверять уже лежащие на его телеги мешки и корзины. Во многих из них тоже притаились маленькие чудовища. Потревоженные светом и шумом, они яростно плевались огнем и поджигали всё, в чем пытались спрятаться.
- Ты пытался обмануть меня! – в притворном ужасе закричал торговец. – Разве я был нечестен с тобой? Что я сделал тебе, что ты предлагаешь не просто испорченный товар, но то, что может сожрать и сжечь весь мой караван? Зачем ты хочешь разорить меня?
Зеваки принялись осуждать фермера и даже уважаемый Фрэнкин Беркольт грозно нахмурился.
Фермер тщетно пытался убедить всех, что это недоразумение. Оскорбленный Бенджамис объявил, что без трех корзин алоцветов их договор теряет силу. Торговец заявил, что немедленно покинет город, а ненадежный фермер может пытаться продать свой урожай кому-нибудь еще.
Фермер приуныл. Он понимал, что вот-вот ударят морозы и следующий торговец может вообще не появиться. Не выручив денег, он мог не только лишиться части стада, но и не успеть заплатить налог на свою землю. А ведь его предупреждали не брать деньги в долг…
После долгих споров, Бенджамис неохотно - исключительно потому, что светлый Арвиус, покровитель закона и труда, велел давать людям шанс - согласился купить излишки урожая по гораздо более низкой цене.
Джулис, старшая дочь фермера, слушала этот спор, винила себя в том, что не заметила, как в оставленные ею на лугу корзины заползли огнеящерицы и едва не плакала.
Но слезы быстро кончились. «Самообвинениями горю не поможешь!» - решила девушка. Она набросила плащ с капюшоном, подхватила три опустевшие корзины и подошла к брату.
- Скажи отцу, что завтра у нас будут три корзины алоцветов! – велела она, взяла в помощницы младшую сестру и отравилась на луг. – Пусть тянет время!
На лугу уже не осталось красных цветов – да и уважаемый Фрэнкин Беркольт, так вольно обращающийся с законами, мог бы сказать, что собирать больше положенного здесь незаконно. По этому дочери фермера перешли вышедший из берегов ручей и отправились на холмы.
Алоцвет там рос неохотно, но не принадлежал никому, и собирать его никто не ходил.
До заката Джулис и её маленькой сестре удалось набрать две большие корзины. Снова пошел дождь, и в низинах запузырились лужи. Девушка подумала, что замерзшие огнеящерицы могут снова заползти в корзины, и весь труд пойдет насмарку.
Она велела Элис отнести полные корзины домой, а сама осталась под дождем и в сумерках собирать цветы. Очень скоро стало так темно, что нельзя было отличить закрывшийся алоцвет от простого сорняка. Джулис тщетно бродила по скользким холмам, пытаясь зажечь огарок свечи в лампе.
Один из её ботинок провалился в грязь так глубоко, что там и остался. Плащ промок и отяжелел от воды так, что уже не защищал от дождя, а прижимал дочь фермера ближе к земле. Много раз она падала, и цветы высыпались из корзины. Озябшими пальцами Джулис собирала их среди жесткой травы, поднималась и шла дальше.
Много раз ей казалось, что она забрела слишком далеко от дома и видит вдалеке очертания мельницы или огни незнакомой деревни.
Много раз ей казалось, что дождь заканчивается, и это придавало ей сил.
Еще чаще ей чудилось, что восходит солнце, а корзина в её руках еще не полна.
Девушка не сразу заметила, что кто-то её окликает.
Решив, что это старший брат, которого отец послал помочь ей, Джулис не стала подходить. Только велела ему смотреть под ноги и искать алоцвет, раз уж пришел.
Но брат продолжал звать её, а когда девушка решила обойти холм – пошел следом.
- Я ведь сказала тебе собирать цветы! – рассердилась Джулис и обернулась, уперев уставшие руки в бока.
Но перед ней стоял вовсе не её брат.
Это был человек в черных одеждах, похожих на те, что носят в Арвийской империи. Выглядел он уставшим и печальным.
- Я так долго тебя звал, - пожаловался он. – Почему ты не подходила?
Девушка решила, что это заблудившийся путник, который пытался спросить дорогу. Несмотря на холод и усталость, ей стало немного стыдно.
- Я была очень занята, - ответила она. – Если тебе нужен город – то он где-то в той стороне. Перейди ручей и луг – и найдешь там крышу над головой и горячее питье. А теперь не мешай мне. Мне некогда с тобой разговаривать!
- Но я пришел сюда из-за тебя! – ответил человек в темных одеждах. – Я искал тебя очень долго! Я обязательно должен проводить тебя!
- Отстань, - рассердилась Джулис и погрозила ему все еще не полной, но уже тяжелой корзиной. – Я тебя не знаю и никуда с тобой не пойду. Убирайся прочь! У меня слишком мало времени!
- Да, - кивнул человек в темных одеждах. - У тебя почти не осталось времени. Мы должны отправляться немедленно!
- Так отправляйся, куда шел, и не мешай мне! – крикнула девушка и толкнула его, надеясь сбежать.
Человек упал в лужу и его одеяния разметались по мокрой траве.
Он выругался и удивленно сказал:
- Я сопровождаю умерших уже много веков, и никогда никто не смел со мной так обращаться!
Только тут, всмотревшись через пелену дождя, Джулис поняла, что за спиной у незнакомца вовсе не промокший и разорванный плащ, а сложенные крылья. Не в силах поверить, что перед ней один из младших ангелов смерти, она присмотрелась получше и заметила, что поднимающийся с земли «имперец» совершенно сухой.
«Наверное, бить божественного посланника – страшное преступление», - подумала девушка. Но вместо того, чтобы пасть на колени и молить о прощении, Джулис расправила плечи и начала то, что умела гораздо лучше своего отца – торговаться:
- Я не собираюсь умирать сегодня! – заявила она. – Приходи завтра, когда я отнесу корзину, переоденусь, расчешу волосы, помолюсь в храме и организую свою погребальную церемонию.
- Но люди не определяют, когда нам их сопровождать! – удивился совершенно сбитый с толку ангел смерти.
- Я не слышала, что ангелы смерти настолько великодушны, что сопровождают тех, кто их сильно оскорбил, - ответила дочь фермера. Это была ложь, но о храмовых легендах, в которых ангелы обращаются божественными псами и доставляют преступников на суд богов, она упоминать не стала. – Я ударила тебя, и у меня даже нет ветки священной сосны, чтобы принести тебе подношение. Но ты всё равно никуда не уходишь. Я думаю, ты обязан доставить меня. У тебя сейчас взгляд, совсем как у моего брата, когда ему не удается выполнить поручение. Так что или ты соглашаешься, или я не пойду с тобой.
- Ты не сможешь вернуться домой, - покачал головой ангел смерти. Девушке показалось, что он пытается выглядеть уверенно. – Мы должны отправиться в мир богов до колокольного звона.
«Колокола храма Арвиуса приветствуют восход солнца, - вспомнила девушка. – Но я уверена, что могу выторговать больше времени. Я должна убедиться, что моему отцу удастся договориться с торговцем! Я не смогу просто сидеть на небесах и бояться, что моя семья потеряет ферму и останется без крыши надо головой!»
- Отлично! – ответила она, перекрикивая усиливающуюся грозу. – Так и быть, я успею собрать цветы и помолиться до вечерних колоколов. Я - приличная девушка, и не могу явиться в мир богов в грязном платье и с мочалкой вместо волос. Вечером я пойду с тобой. Но только потому, что ты симпатичный и похож на хорошего парня. Я не хочу, чтобы у тебя были неприятности…
- Неужели ты не можешь переодеться быстрее?! – невольно удивился ангел смерти. С ним редко спорили, но подобные вещи говорили еще реже. – Да и зачем тебе это? Уверен, даже возникни такая необходимость – ты сумела бы завершить свои дела до полудня!
- Должно быть, сопровождение умерших – очень тяжелая работа, отнимающая много времени. Так и быть, - вздохнула девушка, не осмеливаясь торговаться дальше. – Я уйду с тобой в полдень…
- Ты не понимаешь, - всплеснул руками ангел смерти. – Ты не сможешь попасть домой. И тебе уже незачем туда торопиться.
- Что ты хочешь сказать?! – насторожилась Джулис.
- Только то, что ты уже давно мертва, - ответил ангел.
Девушка не поверила, и снова ударила его корзиной. Ангел попытался увернуться, но девушка наступила ему на ногу.
- Ты ушла собирать цветы десять лет назад! – закричал посланник богов. – Твой отец давно разорился, а на вашей ферме живут другие люди! Ты умерла и даже не заметила этого. Твоя корзина никогда не будет полна. Ты появляешься каждую осень, вместе с дождями, и бродишь по лугам и холмам, собирая цветы, которые уже ничего не изменят!
Будто ожидавшая этих слов гроза громыхнула в последний раз и стихла. Прекратился дождь. Изрядно похудевшие тучи, едва ворочаясь в небе, поползли прочь. Казалось, что в воздухе замер вздох облегчения, испущенный сотнями рабочих на едва не вышедших из берегов каналах.
- Ты лжешь, - сказала, наконец, Джулис. – Я не верю тебе.
- Ты не веришь посланнику богов? – изумился ангел и расправил черные крылья.
- Посланник – это не сами боги, - отмахнулась от него девушка и зашагала в сторону едва видневшихся городских башен. Она не могла представить, ради чего могущественное создание стало бы ей лгать, но принимать его слова на веру и легко сдаваться она не собиралась. В конце концов, - сказала себе Джулис, - он может только выдавать себя за посланника богов. Мало ли, что это за заблудший дух на самом деле.
- Но никто тебя не увидит! – младший ангел смерти закрыл крылья и поспешил за ней.
- Пока я не буду уверена, что ты говоришь правду, что ты действительно тот, за кого себя выдаешь, я никуда с тобой не отправлюсь! – девушка пошла еще быстрее. Так быстро, как могла идти в одном башмаке по скользкой, размытой дождями земле.
С каждым шагом она чувствовала, как холодные травы перестают красть тепло её тела, как уходит усталость. Но она всё равно продолжала надеяться и идти к городу.
Младший ангел смерти плелся за ней, перебирая в голове способы, которыми мог бы убедить упрямую девушку в своей правоте. Просто схватить её поперек туловища и унести в мир мертвых он побаивался – рука у заблудшей души оказалась тяжелая, а путь предстоял не такой уж и близкий. В конце концов, он решил, что увидев, как изменились город и знакомые ей люди, девушка осознает правду и перестанет мешать ему. Если не отвлекать её разговорами – они могут даже успеть до рассвета.
По правде говоря, ангел тоже очень спешил. Он был одним из самых младших подчиненных великого и сурового ангела смерти. И надеялся незаметно доставить потерявшуюся душу на небеса, пока никто не заметил, что он искал её целых десять лет.
Уже подойдя к городу Джулис заметила, как выросли деревья и обветшали некоторые крыши. Но она напомнила себе, что могла просто давно не рассматривать родные окраины и не заметить изменений. Так бывает, когда ходишь по каждый день одним и тем же местам.
Но на ферме её отца и правда жила уже другая семья, а вышедшая подоить коз соседка заметно постарела.
- Я понимаю, что это неприятно и очень сложно принять, - заговорил ангел смерти, позволив девушке немного постоять у дома и прийти в себя. – Теперь, когда ты знаешь, что я говорю правду, мы должны отправляться…
Но Джулис уже сбросила ненужный плащ, подобрала юбки и отправилась на поиски свои близких и людей, разоривших их.
Ангел посмотрел на еще затянутое тучами небо и порадовался, что приветствовать солнце колокола будут нескоро.
Девушку он догнал на конюшне, где та смотрела на спящего среди других конюхов брата.
Потом Джулис обошла весь город, заглядывая в каждый дом, в каждую комнату. Надеясь, что возмездие не миновало торговца Бенджамиса, девушка заглянула в гильдию торговцев и узнала, что тот не только не разорился, но и возглавил эту гильдию.
Пройдя по замку, она обнаружила, что прежний лорд давно погиб на охоте и до совершеннолетия его сына всем правит болезненная на вид вдова-регент, а уважаемый, но совершенно не уважающий священные законы, за соблюдением которых обязан был следить, Фрэнкин Беркольт стал её правой рукой.
Провожая не видящего её разгневанного лица и не слышащего её проклятий чиновника, Джулис дошла до его дома, где обнаружила свою сестру, делящую комнату с другими горничными. Надо ли говорить, как она удивилась, что Элис устроилась в дом их врага?
Истончившиеся облака, наконец, разошлись. Звонарь храма Арвиуса прищурился, находя взглядом выглянувшее солнце, и перезвон колоколов наполнил серый и потрепанный непогодой город. Ангел смерти подхватил совершенно растерянную девушку за локоть и увлек за собой на дорогу в небеса.
- Оставь заботы, ведь твой земной путь окончен и тебе предстоит встреча с богами, - сказал он.
И очень быстро пожалел о своих словах, потому что на входе в мир мертвых их и правда ожидали боги света, сопровождаемые еще одним недовольно хмурящимся ангелом смерти. Точнее говоря, самим главой всех ангелов смерти. Оказалось, что тот уже успел сообщить об успехе подчиненного, и светлые боги пришли поприветствовать душу, которая избежала мучительного растворения в вечно голодном мраке. Боги света всегда были счастливы, когда такого удавалось избежать.
Пока младший ангел плелся к старшему, чтобы получить заслеженное наказание за медлительность, Джулис поспешила прочь от врат и обратилась к самому Арвиусу с просьбой помочь ей защитить его же священные законы. Великий бог ответил девушке, что справедливость в мире живых есть кому восстановить и без нее. Он простер ладонь и показал Джулис, что в это время делала её сестра.
Элис выросла очень похожей на саму Джулис. И сходство это было не только внешним. Конечно же, она устроилась работать в дом разорившего её семью человека, пытаясь восстановить справедливость. Целыми днями она, вооруженная тряпкой для пыли, скользила по дому. Никто не удивлялся, увидев её в гостиной или кабинете. Гости не стеснялись обсуждать при ней дела с хозяином дома. Девушка прислушивалась и приглядывалась, в надежде вызнать какой-нибудь секрет, чтобы однажды разрушить жизнь совершенно не уважаемого ею Фрэнкина Беркольта так же, как разорили её семью.
Сильнее, чем испортить жизнь чиновнику, Элис хотела разорить самого Бенджамиса, но тот был не настолько беспечен, чтобы взять в дом дочь человека, честное имя которого уничтожил.
Сказать по правде, Фрэнкин Беркольт тоже не был беспечен. Его проблема была в том, что он полагал, что семье фермера не в чем его обвинить. Наоборот, он искренне считал, что получившая работу девушка видит его своим спасителем и благодетелем. Как и многие люди, переоценивающие степень благодарности окружающих, он попытался воспользоваться своим преимуществом. Так что в тот самый момент, когда Арвиус показывал призраку Элис и её борьбу за восстановление справедливости, чиновник, положивший на девушку глаз, попытался наложить на нее еще и руку.
Элис сумела вывернуться, уронить на хозяина дома тяжелую занавеску с карнизом и выскочить на балкон. Шум привлек внимание, и прохожие стали оглядываться на нее и чиновника.
- Конечно, восстановить справедливость будет непросто, - сказал бог правосудия. - Но ты видишь, что твоя сестра легко не сдастся.
Зная, что его заинтересованность стала многим заметна, чиновник не рискнул прикасаться к девушке. Положение в обществе, конечно, могло спасти от многого, но сохранять репутацию тоже было важно.
На глазах у наблюдавших за ним Джулис и богов, Фрэнкин Беркольт послал гонца с письмом, решив добиться своего иначе. После он занялся своими делами и лишь через несколько часов, когда гонец вернулся, вызвал к себе Элис и сообщил той, что конюшня, где работал её брат, сгорела. И что, помня, как её брат не уследил за родительским урожаем, его уже обвинили в недосмотре за огнем. Фрэнкин Беркольт пообещал девушке снять обвинения, если та вместе с ним, на глазах у всего города явится на осенний праздник урожая. Где все увидят, что он ей вовсе не неприятен.
Чиновник стал правой рукой регента потому, что умел найти способ добиться своего.
Светлый Арвиус нахмурил золотые брови, глядя на человека, своими действиями прямо оскорблявшего верховного бога.
- Я же говорю, что моей семье требуется помощь, - еще настойчивой повторила свою просьбу Джулис. – Если вы не поможете, эти люди точно погубят всю мою семью! Позвольте мне помочь им!
Пока боги совещались, Джулис смотрела на город. На испуганного брата, который даже когда всё делал правильно, выглядел виноватым. На бессильно злящуюся сестру. На Бенджамиса, договаривавшегося с разбойниками, чтобы не пропустить караван другого удачливого торговца. На Фрэнкина Беркольта, открывающего так и не найденный Элис тайник с бумагами, и вынимающего оттуда какой-то порошок…
- Я ведь еще не вошла в царство мертвых! – наконец не выдержала девушка. – Я могу просто сбежать и вернуться в мир живых. Да, тогда я превращусь в мстительного духа, но я готова пойти на это!
- Послушайте её! – присоединился к просьбе и младший ангел смерти. – Он опасался, что девушка именно так и поступит, и тогда ему придется отвечать уже не за опоздание, а за потерянную душу.
- Я прошу вас дать мне всего десять дней! - Джулис обратилась к богине семьи и брака Ирелии, – Ведь я пропустила десять поминальных дней, в которые могла бы являться людям, если бы умерла, как положено.
- Но ты не была до конца мертва, не принадлежала небесам и не имела права являться, - ответила богиня. – У тебя нет дней, которые ты могла бы использовать.
- Позвольте мне вернуться хотя бы на один день. Тогда я отказываюсь от права являться на будущие дни поминовения! – не сдалась девушка. – Отпустите меня сейчас, и я не покину мир мертвых еще десять лет!
Боги согласились, что это равноценный обмен и велели младшему ангелу смерти сопроводить Джулис обратно в мир людей, проследить за тем, чтобы она помогла справедливости свершиться, а после вернулась к небесным вратам.
Солнце уже клонилось к горизонту, и пестрая толпа крестьян стекалась в город на праздник. Сложно было поверить, что совсем недавно улицы казался серыми и мрачными. Развешивались гирлянды праздничных флагов, развевались яркие ленты на столбах храмов и деревьях, горожане доставали из сундуков свои лучшие одежды. Не найдется в мире художника, который хоть раз в жизни не пытался бы изобразить праздник в Лейде, но никому не удавалось и никогда не удастся собрать на одном холсте и окружить рамкой то буйство цвета, которое представляет из себя радостная толпа. Имперцы говорят, что если долго смотреть на толпу лейдцев – весь остальной мир покажется черно-белым, и это правда.
Ангел смерти привел Джулис в комнату, где спала утомленная дневными заботами и переживаниями сестра. Девушка-призрак пригладила волосы Элис и удивилось, какими похожими они с сестрой стали. Это натолкнуло Джулис на мысль.
Девушка велела ангелу смерти выйти из комнаты, и хоть тот, всё еще не сообразив, что она задумала, пытался остаться, она сумела настоять на своем. Потом она, стараясь не шуметь, переоделась в присланное Фрэнкином Беркольтом платье и расчесала спутанные от бесконечных дождей волосы. Приведя себя в порядок, Джулис попыталась наслать на сестру еще более глубокий сон – ведь было бы совсем некстати, проснись Элис и поспеши на встречу с негодяем. Она слабо представляла, как добиться нужного результата, но точно помнила, что способность усыплять приписывались призракам с древнейших времен.
Когда ангел смерти уже решил, что беспокойный призрак выставила его, чтобы сбежать, дверь открылась. Вышедшая к нему Джулис вовсе не походила на заблудившегося под дождями растрепанного духа. В светлых, почти однотонных одеждах, с аккуратно уложенной прической, она стала походить на аристократку, спешащую на бал.
Как оказалось, он почти не ошибся, и Джулис действительно отправилась на праздник урожая, намереваясь выдать себя за сестру. Ангел смерти не решился спрашивать, что она собирается делать дальше – ведь ему не разрешалось давать советов – но позволил себе сказать девушке, как она красива и даже в шутку попросил станцевать с ним.
Девушка ответила, что это очень глупая и обидная шутка, но согласилась.
Ангел смерти невидимкой скользил за Джулис, но в праздничной толпе незаметность ему скорей мешала – люди врезались в него, цеплялись за крылья и наступали на ноги. На него пролили бессчётное количество кружек пива, и в его перьях застряла карамель с яблок. Он слишком устал, чтобы догадаться стать неосязаемым. В третий или четвертый раз услышав начало «Пчелиной пляски», ангел отправился искать укромный угол, из которого была бы видна праздничная площадь и его подопечная. Ему особо приглянулся широкий подоконник над входом в гильдию торговцев, где можно было дать отдых ногам и размять крылья. Немного отдохнув, ангел смерти понял, что в кабинете за его спиной идет какой-то оживленный разговор. Обернувшись, он увидел Бенджамиса и Фрэнкина Беркольта, обложившихся бумагами, бухгалтерскими книгами и обсуждающим и что-то важное. Прислушавшись, посланник богов узнал, что чиновник и торговец не только помогли друг другу разбогатеть, но и решили свести в могилу вдову покойного лорда, чтобы занять место советников её совершенно не разбирающегося в делах сына.
На празднике на красивую незнакомую аристократку обратил внимание молодой лорд. В первую очередь она привлекла его том, что совершенно не обращала на него внимания. Для неженатого молодого человека, которому оставалось всего два года до вступления в права, это было важнее, чем фигура или форма лица. Он несколько раз пытался, как бы невзначай, оказаться рядом с незнакомкой, но та почти не стояла на месте, будто кого-то искала. Или пыталась избежать внимания других молодых людей, пытавшихся с нею заговорить. Лицо незнакомки было напряженным, словно царящее вокруг веселье её ни капли не касалось. В конце концов, юный лорд решил, что девушка, как и его матушка, нехорошо себя чувствовала, но не могла уйти до начала церемонии урожая. Посочувствовав ей, молодой человек вернулся к друзьям и разговорам об охоте.
Когда Джулис увидела Фрэнкина Беркольта, выходящего из здания гильдии, она чудом удержалась от того, чтобы броситься на мужчину с ножом или обличительными речами. Невероятным усилием воли ей удалось сохранить спокойствие и даже изобразить на лице вежливую растерянность и страх. На глазах у горожан чиновник пригласил девушку на танец, а когда они взялись за руки, списал холод её ладоней на страх и волнение.
Призрак танцевала с уважаемым Фрэнкином Беркольтом, пока двери храмов не открылись и поющие праздничные гимны процессии не устремились на площадь. Горожане расступились, давая им дорогу, и чиновник воспользовался этим, чтобы увлечь девушку в одну из галерей городского совета. Охваченный предвкушением мужчина не насторожился, когда фальшивая Элис увела его подальше от людских глаз, он ничего не заподозрил, пока не оказался в тупике, а его спутница не дала волю гневу. Кожа её сделалась черной, как безлунная ночь, волосы взметнулись хищными щупальцами, глаза обратились в пылающие угли, а пальцы в когти. Не видя иного способа покарать человека, принесшего столько зла её семье, Джулис отдалась на волю гневу. С ней произошло то, что ожидало всех потерянных и одержимых злобой духов - отринув человечность и законы богов, она начала обращаться ужасным чудовищем.
Ангел смерти, посланный следить именно за тем, чтобы подобное не произошло, в очередной раз почти опоздал. Увидев, что его подопечной нет на площади, посланник богов бросился за ней и застал над телом. Ужасное чудовище, уже почти не похожее на Джулис, крушило стены когтями, завывая о несправедливости мира.
- Мало им было просто разорить семью! - кричала она.
В первый момент ангел решил, что девушка уже свершила свою месть, но потом увидел, что человек всего лишь потерял сознание от ужаса.
Возможно, Джулис ошиблась, думая, что ангел смерти ничего не понимает в девушках. Никому не известно, как вообще обстоят дела с личной жизнью у посланников богов. А может, дело было как раз в божественном прозрении – иногда с мужчинами и такое случается. Ангел смерти чудом уговорил Джулис остановиться, напоминая, какой красивой она была совсем недавно на празднике. Как бы он хотел еще раз увидеть её в красивом платье… Тем более, что это платье можно было назвать первой вещью, которую она отвоевала у врагов своей семьи! Когда Джулис перестала завывать и начала прислушиваться, ангел сообразил, что выбрал правильные слова. Уже увереннее он напомнил девушке, что она обещала ему танец.
- Конечно, - сообщил он со скорбным видом, - посланник богов не может танцевать на празднике урожая с тварью тьмы. А значит, ты так и не сможешь сдержать слова.
Слушая, как ангел ужасается, что слову девушки, требовавшей справедливости для державшего слово отца, нельзя верить, Джулис окончательно пришла в себя, устыдилась и решила, что оскорбивший Арвиуса Фрэнкин Беркольт, а тем более Бенджамис заслуживают более тонкой мести. Она пообещала не убивать их, но разрушить их с трудом созданную репутацию и разорить. Это была бы более страшная расплата. Ангел смерти согласился и заключил про себя, что слухи о своеобразной практичности лейдских женщин правдивы.
Но именно на идее не ограничиваться малым, когда можно приложить усилий и хитрости, и получить большее и построилось великое королевство. Именно эта уверенность разносилась на баржах с товарами по артериям его каналов, и ради нее алхимики не смыкали глаз над записями в своих лабораториях.
С истинно лейдской практичностью, Джулис стащила с обморочного тела пока что уважаемого Фрэнкина Беркольта ключ от тайника и направилась к его дому. Выслушав по дороге рассказ ангела смерти о подслушанном разговоре, призрачная девушка составила новый изощренный план.
Конечно, если светлый Арвиус в тот момент следил за ними с небес – ангела смерти ждал очень суровый нагоняй. Конечно, посланник богов не должен был лезть в политику мира живых и вмешиваться в ход истории… Но он точно помнил, что ему запретили только давать советы. Так что никаких запретов он не нарушил. Эта мысль очень утешала ангела, потому что гнева Джулис в тот момент он боялся больше.
Воспользовавшись невидимостью, потусторонние мстители проникли в кабинет чиновника. Как следует порывшись в записках и письмах, девушка узнала много полезного. К примеру, о том, что целитель, так и не разобравшийся в том, что вдову-регента отравили и списавший её самочувствие на экзотическое заболевание, тем не менее, нашел способ лечения. По иронии, исцеление правительнице могли принести лечебные ванны из крепкого отвара цветов того самого алоцвета. Торговец с помощью связей с разбойниками и тайных сделок прибрал к рукам весь прибывающий в город по заказу цветок, а у местных его к празднику урожая обычно уже не оставалось – весь уже был законсервирован с овощами. Регент и её сын объявили, что купят каждый десяток цветков за серебряную монету. Люди двух вознамерившихся стать наместниками интриганов внимательно следили, чтобы алоцвета в замок не доставили слишком много.
Это подало Джулис еще одну идею, и они так громко обсуждали с ангелом смерти возможность исполнения плана, что на шум заглянула горничная. Увидев висящее между полом и потолком платье, женщина потеряла сознание.
Только тогда Джулис и посланник богов сообразили, что принадлежащая миру живых одежда невидимой не становится. Возможно, призрак догадалась и раньше – но где вы видели девушку, которая после нескольких лет в рабочей одежде добровольно отказалась бы от красивого наряда. Конечно, Джулис использовала возможность покрасоваться, пусть и перед единственным зрителем, подольше. Но уж после такой показательной реакции призрак поспешила в комнату, где спала её сестра. Она надеялась вернуть платье, пока Элис не проснулась, но долго спать в день праздника не может никто.
Когда Элис проснулась и увидела у двери свою сестру, она в полузабытье решила, что Джулис была все эти годы жива и вернулась. Но немного придя в себя, заметила, что сестра из детских воспоминаний не только не постарела, но и выглядит красивее, чем когда-либо могла выглядеть. Именно такой в её понимании и должна была быть душа, явившаяся проведать семью. То, что Праздник урожая и День Поминовения приходятся на разные месяцы, всё еще не до конца проснувшуюся девушку даже не смутило. Она постаралась лежать тихо-тихо, чтобы не спугнуть видение и успеть налюбоваться.
Но когда сестра подошла пригладить её волосы, Элис не удержалась, расплакалась, поймала призрака за руку и принялась пылко обещать, что позаботится об отце и брате, а враги их семьи за всё поплатятся.
Джулис тоже расплакалась – от гордости, как она потом утверждала. Сестры обнялись, и ангел смерти поспешил сгинуть подальше от женского рева и причитаний. Отведя душу, девушки обсудили всё, что им было известно, и составили последний, самый лучший план, который должен был восстановить доброе имя и благосостояние их семьи, а врагов повергнуть в прах. Или, по крайней мере, в нищету и отчаянье, если светлые боги зачем-то решат продержать Бенджамиса и Фрэнкина Беркольта в мире живых подольше.
Над городом взошла полная луна Ирелии. Загорелись факелы, взметнулись к небу костры, на которых сгорали чучела. Маги и алхимики занялись приготовлениями к запуску небесных огней. Уставшие музыканты расселись за выставленными на площади столами, а их места заняли уже отдохнувшие труженики искусства.
Благородные господа поспешили спрятаться от ночной прохлады в пиршественных залах замка. Подготовленный для них ужин был роскошнее, чем во все прежние праздники урожая. Навестить тяжелобольную вдову приехали её брат – лорд соседних земель - и даже герцог. Вдова опасалась, что дни её сочтены и таких высоких гостей ей более не принимать, а потому велела домоправителю превзойти самого себя.
Управляющий весь прием хватался за сердце при виде опустевших соусниц и думал о том, хватит его к концу вечера удар или нет. Главы гильдий за столом для почетных граждан вежливо улыбались, говорили о чем угодно, кроме торговли и политики и читали намеки на скачки цен в движениях за столом аристократов. Юный лорд изо всех сил пытался поддерживать с дядюшкой разговор о торговле и налогах, но думать у него выходило только о том, что светлый Арвиус, через своих земных слуг-законников за последние века дал людям слишком много правил. Его мать думала о том, что сына необходимо срочно женить на ответственной и умной девушке, которая не начнет ставить интересы своей семьи выше, чем интересы семьи мужа. О чем думал герцог, так и осталось загадкой, потому что он в совершенстве владел свои лицом и мастерски поддерживал с любыми собеседниками бессмысленные разговоры.
Наконец, в ворота для прислуги замка постучала девушка с полупустой корзиной… Соглятаи Бенджамиса решили, что вреда не будет, если они позволят ей пройти, ведь было бы странно, если бы такие необходимые цветы исчезли из города вообще. Отчаявшийся лекарь был рад и паре десятков алоцветов. Он хотел было пересчитать цветы и расплатиться с девушкой сразу, но та настояла, что считать и платить должен сам управляющий. Целитель решил, что торговка просто пытается завести выгодное знакомство или попытается воспользоваться случаем, чтобы просить об услуге. Но такие житейские мелочи его не интересовали – требовалось как можно скорее заняться приготовлением новой порции лекарства.
Раздраженный управляющий встретился с торговкой у самых дверей пиршественного зала, от которых не мог отойти уже несколько часов. Он хотел было возмутиться, но тут Элис - а это была именно она – перевернула свою полупустую корзину. Ту самую корзину, с которой Джулис десять лет ходило по лугам и холмам. Эта корзина никогда не стала бы полной. Но в ней было больше едва совранных цветов, чем кто-либо мог представить. Алоцветы высыпались на паркетный пол и растеклись по нему благоухающим ковром. Скоро не стало видно ни единой досточки. А гора цветов перед девушкой и управляющим всё росла и росла… Пока волна алоцветов не распахнула дверь и не влилась в зал яркой ковровой дорожкой.
По этой красной, как кровь, тропе Элис прошла между столами во главу зала и обратилась к лорду, его матери и их высоким гостям.
В присутствии лордов, глав гильдий, жрецов и других влиятельных лиц она обличила заговор Фрэнкина Беркольта и Бенджамиса и предъявила добытые из тайника доказательства.
Торговец вскочил со своего места и принялся всё отрицать. Но едва он по привычке начал клясться святыми законами Арвиуса, как стоявшая на полке над его креслом главы гильдии книга упала. Это была та самая книга, что символизировала его высокий статус. Места под этой книгой он добивался долгие годы всеми правдами и неправдами. Это были «Правила и торговые уложения» в украшенном золотом окладе. Предугадав реакцию Бенджамиса – и втайне рассчитывая на нее – никем не видимая Джулис вошла в зал следом за сестрой, подошла к полке и в нужный момент сбросила огромную тяжелую книгу на голову своего врага.
Гости поразились такому прямому проявлению божественной воли и поспешили поверить словам девушки.
Более никем не уважаемый Фрэнкин Беркольт тем временем пришел в себя, бросился было собирать людей на охоту за оборотнем и обнаружил, что охота вот-вот начнется на него самого. Знавший все тропинки и тоннели контрабандистов чиновник сумел бежать из города, вслед за ним бросились городская стража и всадники с собаками. С большим трудом Фрэнкин Беркольт сумел увести погоню в лес, перебраться через мелкую реку и запутать следы. Ему удалось оторваться почти от всех преследователей, кроме одного. Громадная черная гончая, подобная дыре в самой ткани мироздания, мчалась по его следу, и отделаться от неё никак не удавалось. В конце концов, запыхавшийся человек понял, что не может больше переставлять ноги. Он замедлил шаг и прислушался. В каждом шорохе ночного леса ему мерещилось дыхание собаки. Эхом собственных шагов он слышал топот лап.
«Это ведь всего одна собака! – вдруг осознал он. – К тому же, не самая большая!»
С этой мыслью он поднял с земли ветку потолще, прислонился спиной к толстому стволу дерева и принялся вглядываться в чащу. Луны над макушками деревьев побледнели, ночная чернота стала светлеть. Наконец мужчина увидел, как шевелятся по другую сторону поляны ветви кустов.
- Иди сюда, тварь! - закричал он. - Моё время еще не пришло!
Ветви дрогнули в последний раз. Выпуская на поляну ангела смерти.
-Вообще-то уже пришло, - сказал он, глядя, как человек сползает по стволу на землю и умирает от разрыва сердца. – Еще бы! Столько бегать в таком возрасте и с таким брюхом!
Брезгливо покачав головой, ангел смерти вновь обернулся черной гончей и утащил пытающуюся цепляться за траву и проклинающую всё живое душу.
Доброе имя семьи было восстановлено, брат Джулис был выпущен на свободу, а её отец, наконец, снова смог гордо расправить плечи. На восходе солнца сестры попрощались, и под звуки первых колоколов призрачная девушка ушла с ангелом смерти обратно к небесным вратам.
Несколько дней спустя Элис был пожалован титул и немного земель – едва ли больше, чем у них было на старой ферме, но собственной. Также ей предложили место секретаря вдовы-регента, чему сын последней несказанно обрадовался. Регент, её брат и герцог решили, что подобная симпатия весьма удачна. Ведь законы разрешают для обновления крови брак с лицами неблагородного происхождения, если те совершили нечто героическое. Воистину мудр был светлый Арвиус, дав людям этот закон! Из девушки, принесшей пользу их семье один раз, можно вырастить достойную супругу. Тем более что она точно не станет действовать в интересах какого-то другого лорда.
Джулис вернулась на суд богов и так хорошо защищала от обвинений сначала опоздавшего, а потом вмешавшегося куда не следует ангела смерти, что боги в попытке добиться порядка велели ей следить за этим нерадивым ангелом и дальше. Уже объявив своё решение, боги вспомнили, что девушке еще десять лет запрещено будет являться в мир живых. Главный ангел смерти, как любой хороший управляющий сумел найти выход из этой, казалось бы, неразрешимой ситуации, приняв девушку к себе на службу и обязав принимать отчеты всех ангелов смерти в её родных землях.
А тот самый младший ангел смерти оказался скорее доволен таким результатом, чем нет. Потому что кто знает, как там на самом деле у этих посланников богов с личной жизнью…


В лейдских сказках подчеркивается неотвратимость наказания за преступления, а слушателям и читателям внушается важность крепких семейных отношений и соблюдения договоров. Также основная сюжетная линия в Лейдских сказках чаще всего закручена на конфликтах между людьми, а не на взаимодействиях с мистикой и чудовищами.
Некоторые обвиняют лейдских сказочников в возведении в культ умения обойти запреты, но эти претензии никогда не воспринимаются авторами всерьез. Куда больше реакции вызывают упреки в попытках разрекламировать и без того знаменитые ткани и красители – в ответ на подобные реплики из ближайшего посольства приходят повестки в суд и обвинения в препятствовании торговле независимого государства.
Автор самой первой версии «Трех корзин алоцвета» не установлен. После разоблачения четвертого самозванца, именовавшего себя потомком автора и настаивавшего на соблюдении его прав на использование сказочной символики, сказка была признана народной. Существуют сокращенные и расширенные литературные обработки данной истории, начиная со сказок для самых маленьких и заканчивая запрещенным трехтомником авторства знаменитой путешественницы Байс Вандаис.
Запрещенная версия включала в себя дополнительные сюжетные линии, исторические ссылки на которые автор усмотрела в изначальном тексте, шесть сцен заказных убийств, одиннадцать постельных сцен и едва не изъятое тайной стражей у переписчиков описание обмена острова Плонц на торговые концессии. Оригинальное издание трехтомника включало в себя восемнадцать гравюр, за пять из которых неизвестный гравер заочно был приговорен советом храмов к искупительной жертве в размере тысячи двухсот золотых, лишению дворянства, если таковое имеется, отлучению от таинств церкви на год и пятистам земным поклонам ежедневно вплоть о самой смерти. На вырученные до запрета книги деньги, легендарная путешественница организовала исследовательскую экспедицию на Полосатые Острова. Копии запрещенной трилогии по сей день считаются самыми продаваемыми книгами мира.

Текст мой, арт - *Airikishan*. Спасибо за внимание!

@темы: "Арт", "Совместное", "Стандартный Квест"

---

Чаще бы так проводить выходные.
Вчера сводила семью в театр на "Мышеловку". Думаю, если бы дикция некоторых актеров была разборчивей, впечатление было бы еще лучше - детективная составляющая не настолько сложна, чтобы затмить собой все мелкие недостатки. Но всё равно: сходить в театр на Агату Кристи - это здорово!!!Если в вашем городе показывают "Мышеловку" и вы не знаете сюжета - сходите))
Добралась и до экранизации "Штама "Андромеда" 71го года. Давненько не смотрела ничего похожего. Очень удивилась, обнаружив ремейк 2008го года. Не знаю - не знаю... Боюсь, что такую атмосферу передавать разучились.

Вопрос - как через сутки после этих двух вещей в моей голове зародилось дикое желание написать слешное пвп с персонажами из совершенно тупого, но забавного реверс-гаремника?
Я бы скорей ожидала какого-то сложного детективного сюжета. Фантазия непредсказуема.

@темы: "Поговорить"

---

А что нарисовал мой друг!

*Airikishan* нарисовала арт по драбблу, который я написала почти год назад)

Prayer by Airikishan on deviantART

В честь такого события выложу и сам текст. Осторожно! Под катом очередной кусок никому не известного мира Стандартного Квеста.

Читать?? Если вы увидите здесь высокий рейтинг - мне бы вашу фантазию...

На случай, если вы вдруг решили попытаться понять, что за бред я написала - это молитва одного несчастного дроу, подобранного и выращенного человеческой религиозной сектой. После сектантов парня подобрала шлающаяся по миру пати, возглавляемая очень обаятельным лидером. От меня просили слеша и агнста про эту парочку, но слеша я недодала.

Молитва Макса

«Великий создатель, прости недостойного раба твоего…»
Его дыхание выравнивается, сжимающая моё плечо рука соскальзывает, и слова сами собой всплывают из глубины моего разума.
«…Прости, ибо я грешен. Прости меня за лень – ибо сегодня во время привала я предавался праздности, глядя на облака, и не посветил эти минуты молитве…»
Я вовсе не собираюсь молиться, но слова складываются в привычную цепь. Верный сын церкви не решает, молиться ему или нет – строфы, произносимые день за днем, год за годом всплывают сами собой. Молитва – это форма, которую по привычке принимает моё несчастное сознание, когда я не думаю ни о чем.
«…Благодарю тебя за то, что позволил мне родиться в мире твоем. За то, что меня подобрали такие добрые люди. За то, что я прожил все эти годы. За то, что я встретил Его…»
Закрывая глаза, я вижу, как Кео рассмеется, если я признаюсь, что упоминаю его в своих мольбах к Богу. Я знаю, как изогнутся его губы, какие искорки вспыхнут в глубине его темных глаз. Его скулы, морщинки у глаз, уголки рта – я мог бы, не открывая глаз, вылепить его смеющееся лицо из воска. И пусть это богохульство, пусть моя душа падет в этот миг в бездну Ада – я буду счастлив, если смогу подарить ему этот смех. Пусть смеется над моими наивными мольбами, ведь я сделаю его счастливым. Это всё, что я - чудовище, безумец и изгнанник - могу дать ему. Чем могу отблагодарить за тепло Его слов, за силу Его рук, за железо Его воли, удерживающее меня в этом мире.
«… Я каюсь в самодовольстве, которое чувствую каждый раз, пробуя несъедобную похлебку отринувших твои заветы женщин. Я обещаю завтра же у костра предложить им помощь. Я прошу прощения за то, что не могу сдержать разливающееся по телу тепло, когда смотрю на Него. Я прошу прощения за ревность, когда Эльфиэль смотрит на него. Я прошу прощения за мысли об остроте моего ножа, когда Лестен касается его. Я не должен думать о таких вещах. Я чудовище, Господи, и я прошу прощения за это…»
Мой бог не отвечает мне, но привычка заставляет умолять его снова и снова. С каждым шагом к цели моё сердце всё глубже раскалывает трещина ужасного подозрения: «А что, если Его - великого, всезнающего и милостивого, готового принять даже меня, - нет? Что, если для меня нет никакого пути к спасению?»
Вернуться к чуждому мне по духу, но не по крови народу я не смогу. А среди людей мне не найдется места. Я знаю, лучшие из них скажут, что я неправ, но даже я не настолько глуп. Мир продлится до первого неурожая. До первого заблудившегося в лесу ребенка. До первого несчастья, в котором обвинят подвернувшегося чужака. Я могу быть только замершим на пороге гостем, смотрящим на чужие жизни.
Момент, когда я осознал это, должен был сломить меня. Я сам ожидал, что рассыплюсь осколками, что разобью себе голову о камни, что уморю себя голодом…
«… Я прошу у тебя прошения за каждого из разделивших со мной дорогу. Если они не просят тебя о милости – за них буду просить я. Ибо кто достоин спасения твоего, если не они?..»
Но у меня есть Он.
У меня может не быть бога – я стану молиться Ему. Пусть каждая из строк святого писания окажется ложью – я пойду по жизни, слушая Его голос. Я могу не верить храмам и проповедникам – но я не могу усомниться в Его выборе. Пусть Он и только Он укажет мне, что есть правда, что есть достоинство и что есть цель.
Я сползаю чуть ниже, чтобы прижаться щекой к его груди, чтобы устроить плечо у него подмышкой.
Здесь и сейчас, слушая биение его сердца, я чувствую, как успокаивается моя душа.
«Кео, герой, злодей и настоящий рыцарь. Лучший из людей. Тот, кто никогда не сдастся, не растеряется и не испугается. Следом за тобой я могу пройти через что угодно! Я никогда не предам и не подведу тебя. Пока есть ты – ничто в этом мире не сломит меня».

* * *

Солнце нагревает палатку, и я просыпаюсь.
Интересно, Лестена с его огненными заморочками эта утренняя духота тоже раздражает? А что насчет нашей анонимной эльфийской девы? Что-то я ни разу не видел на ее личике особого недовольства.
Рука и плечо будто чужие.
Осторожно заглядываю под покрывало и нахожу там белую макушку. Так и есть, Макс поленился идти к себе, воспользовался моей полной беспомощностью и отдавил всё, что мог. Как с ним таким быть?
Надо бы как-то разбудить его – у нас впереди тяжелый, опасный и наверняка, захватывающий день, так что мне потребуются обе руки. Еще не знаю, куда мы направимся и чем займемся, но в том, что это будет интересно, даже не сомневаюсь.
Перебрав все возможные варианты, я тяну нашего неправильного дроу за ухо…
- Вставай, соня. Весь мир проспишь!

@темы: "Своё", "Арт", "Совместное", "Стандартный Квест"

---

Два дня влюбленых. 2

Название: Два Дня Влюбленных Леди-Фантом
Автор: БК-тем
Фандом: Волшебник Кайто
Персонажи: Леди-фантом и её мужчины (Кайто Киды, 2 шт)
Жанр: романтика, экшн, агнст?
Рейтинг: P-13
Размер: мини

Часть 2

Часть 2

Наши дни:
Мать не отвечала. Кайто отбросил трубку.
Он еще раз пробежал взглядом по статье. Человек, о котором писал отец, вышел на свободу досрочно. Два месяца назад. В прошлый раз, когда такое произошло, Кайто чудом удалось спастись…
Но ведь теперь целью была Леди-Фантом. Все высшие силы свидетели – он любил свою мать, но эта женщина была далеко не наивна и беспомощна. Временами Кайто подозревал, что правильней будет назвать её «чертовски опасной»… Но это не те слова, которое должен употреблять хороший сын по отношению к матери. Лучше было остановиться на нейтральном описании: «Способна за себя постоять».
Вероятно – куда лучше, чем отец или он сам.
Вот только это ничего не меняло. Потому, что знаменитый вор беспокоился не за Леди-Фантом, а за женщину, которая водила его в парк за руку и улыбалась, когда его первые фокусы не получались... Кайто глубоко вдохнул, унимая пытающееся проломить ребра сердце, и набрал еще один – самый запасной – номер матери.
Чтобы услышать короткие гудки.

* * *

Светлое пятно скользнуло по стене тоннеля, выхватило из мрака проржавелую решетку и, задрожав, погасло. Где-то за спиной послышалась многоголосая ругань.
Леди-фантом улыбнулась уголками губ и скользнула за поворот. Тьма ей не мешала. Она была старым и надежным союзником – в отличии от света, который всегда подсказывал, где и как далеко её преследователи.
И в отличии от информатора, который подставил её и отправил в ловушку… Женщина подтянулась и пролезла в один из люков, которые оставили при прокладки коммуникаций в шестидесятых. Лет десять назад это далось бы ей легче.
«А многие люди не способны были бы повторить этот трюк никогда в жизни, - напомнила она себе, - Сначала необходимо выбраться и убедиться, что никто не последует – просто не сможет последовать – за мной до дома… А уже потом тратить силы на сожаления».
Где-то внизу послышались шаги. Вибрация отдавалась в камне. Леди-фантом позволила ей пройти через свои кости.
Пятеро преследователей. Нет. Шестеро. Три группы по двое. Значит, единственная дорога - через старую вентиляционную шахту за третьим поворотом.
Как удачно, что она помнила карту подземных тоннелей в этой части города… Женщина нахмурилась. Столько лет прошло. Зачем она вообще изучала эти подземелья?
Дважды повернув налево и зацепив локтем выступающую из стены трубу, Леди-фантом, наконец, вспомнила. И вздохнула. Личность человека, устроившего ловушку, перестала быть тайной, но никакого облегчения это не принесло. И дураку было понятно, что на пути в напичканный древними ловушками особняк она оказалась не случайно и ничего хорошего ждать не следовало.
Женщина усмехнулась. Однажды обворованный ею делец наверняка поджидает на другом конце тоннеля. Конечно же, с ним вооруженная охрана. Вот только люди – далеко на самая большая опасность, из притаившихся в доме. Однажды Леди-фантом удалось выбраться из спящего в бальном зале механизма живой… Но это было так давно.
За спиной послышался шум – кто-то нашел вход в тоннель. Леди-фантом даже удивилась, почему её совсем не страшно. Куда больше перспективы погибнуть от пуль или ловушек её интересовало, как многое разболтал подставивший её информатор? Что врагам было известно о ней? В любом случае не самое главное.
Смерти она не боялась никогда. А мысль о том, что умный мальчик Кайто сумеет затеряться и мстители даже не будут о нем знать, успокаивала её лучше любых дорогостоящих препаратов.
Главное было не думать о том, захочет ли сын прятаться.

* * *

«Я ждал этого слишком долго! – думал человек, прислонившийся к двери подвала. Его люди патрулировали периметр здания, а группа загонщиков только что в последний раз вышла на связь. Леди-фантом должна была появиться с минуты на минуту. - В прошлый раз этой наглой воровке удалось прихватить пару звезд. Теперь ей придется станцевать для меня еще раз».

* * *

Прошлое:
Леди-фантом чудом уклонилась от вылетевшей и внезапно открывшегося паза стрелы. Она вытянула ногу и перенесла вес, переступая на оказавшуюся поблизости плиту. Пола, как такового больше не было и парой метров ниже шелестела наполненная вращающимися шестеренкам бездна.
Не удивительно, что обожающий сложные механизмы мастер оставил на пути к своему сокровищу ловушку. Однако в его стремлении защитить «Сердце» проглядывало что-то маниакальное - огромный скрытый механизм оказался гораздо сложнее, чем можно было бы предположить! Возможно, соискатель и должен был изображать балерину на вершине музыкальной шкатулки, но Леди-фантом казалось, что она балансирует над огромной позолоченной мясорубкой. Мелодия шкатулки становилась всё громче. Быстрее кружится едва различимая с высоты влюбленная пара.
Владелец шкатулки что-то прокричал, но его угрозы утонули в шуме и музыке.
Плита под ногами разделилась надвое и воровка, только благодаря своей невероятной гибкости, сумела не сорваться и перепрыгнуть на проплывавшую поблизости ступень. Леди-Фантом напомнила себе, что ей известна суть ловушки. Она выстроила достаточно правдоподобное предположение, когда изучала шкатулку. Нельзя было позволять масштабам механизма – некоторые из шестеренок были вдвое больше воровки, как мастер сумел соорудить всё это в одиночку?! – сбить её с толку.
Если старые письма не лгали, чтобы выжить и достичь «Сердца» Леди-фантом достаточно было танцевать по обманчиво непредсказуемо движущимся плитам – конечно же под музыку вальса - и правильно распределять вес. Спустя три «расколовшиеся» плиты и пару стрел воровка вспомнила, что вальс не танцуют в одиночку. Должно быть, сложный механизм в самом основании адской машины рассчитывал вес, который оказывали бы на «лестницу в небо» танцоры. Показавшиеся ей просто старомодным размышлением слова о том, что только влюбленные способны находится на правильном расстоянии друг от друга, приобрели пугающий смысл.
Невозможно было достичь «небес» в одиночку. Если вальс не будет исполнен верно, скрытые механизмы уничтожат всё, что окажется не в том месте не в тот такт!
Словно в ответ на её мысли прямо перед носом женщины пролетел огромный бронзовый маятник с чеканкой в виде розы. Роза была почти черной. Как и вмятины на краю маятника. Леди-фантом узнала давно запекшуюся кровь.
Сомнений в том, что шестеренки музыкальной шкатулки способны перемолот человека больше не осталось.
Шорохи и тиканье под ногами из зловещих стали голодными.

* * *

Наши дни:
Один из десятка неотличимых друг от друга подручных принял из рук босса шкатулку и бережно, словно готовую вот-вот взорваться бомбу, опустил на тумбу. Звук поворачивающегося ключа показался бы воровке оглушительным, если бы не грохот собственного сердца. Капля холодного пота впиталась в бинт её маски. Разум женщины один за другим рассматривал и отбрасывал варианты дальнейших действий.
Использовать бинты, чтобы зафиксировать часть механизмов? Ткань недостаточно прочная. Не будет возможности разблокировать окна, а возвращаться в коридор – самоубийство.
Раздались первые ноты. Слишком чистые и звонкие, чтобы быть предвестниками ужаса.
Когда механизм начнет открываться рвануться, сбить с ног громилу, стоящего у самого порога, а потом перебросить через себя первого же преследователя? Это может сбить точность механизма, но не заблокировать его. Неизвестно, с какой скоростью будут перемолоты тела. Даже, если крики умирающих отвлекут половину её охранников… Нет. Не вариант.
Двинулись навстречу друг другу юноша и девушка.
Ударить в лицо человека слева, сделать вид, что тянется за его оружием, уклониться от двоих, которые попытаются ей помешать, толкнуть на них уже падающего человека, выхватить запасной пистолет у того, что справа… И куда она будет стрелять? Толка недостаточно густая, чтобы люди друг другу мешали и слишком большая, чтобы прорываться с боем. Нет. Не подходит.
После первого круга влюбленных пол начал трансформироваться в постоянно перестраивающуюся лестницу. Ствол полуавтоматического пистолета уперся в спину женщины и подтолкнул веред. Последний танец Леди-фантом начался.
Воровке удалось перепрыгнуть с одной ступени на другую и не сорваться. Кто-то из телохранителей прокричал, что раз ей удалось добраться до камушков раньше, то теперь-то она точно доберется до «Сердца»!
Леди закусила губу, чего не видно под бинтами. В тот раз эти люди сбежали. Они не могли знать…
Невозможно. Ей не удастся добраться до вершины.
Танец влюбленных нельзя танцевать в одиночку.
Она почувствовала, как плита уходит из-под ног.

* * *

Прошлое:
Леди-Фантом почувствовала, как плита уходит из-под ног.
Механизм затаил дыхание, готовясь поглотить женщину и обратить в пыль. Скрежет огромных шестерней отдавался в позвоночнике. Время замедлилось. И замедлялось всё больше и больше, пока сила тяжести увлекала свою жертву вниз.
Воровка даже не успела закрыть глаза.
Мгновение наполненной ожиданием смерти вечности… И крепкие теплые руки, мужа подхватившие её.
Застывшее время лопнуло, как мыльный пузырь, отпуская на волю тысячу не произошедших вещей.
Задребезжала потревоженная убегающими бандитами сигнализация. Где-то далеко взвыла в ответ полицейская сирена. В темноте узких улочек, над которыми возносились в танце влюбленные, владелец шкатулки и его люди пытались спастись бегством.
Женщина судорожно вцепилась в плечи фокусника, но тот бережно перехватил её руки. Пальцы Кайто Кида переплелись с окаменевшими от ужаса пальцами Леди-фантом. Теплая рука приобняла её за талию. Мужчина сделал шаг и женщина, не задумываясь, сделала свой. Звезды алмазов – или россыпь настоящих небесных огней? – отразилась в стеке монокля. Поднявшийся из присмиревшей бездны вздох подхватил плащ.
Плиты ступеней поспешили оказаться под ногами танцоров. Лестница подхватила их, и Леди-фантом вдруг показалось, что она танцует на гребне волны…
Двигаясь как единое целое, они подчинились ритму. На несколько тактов исчезло всё, кроме отражающейся от стен мелодии, биения сердца и теплых ладоней. Леди-Фантом счастливо улыбнулась, запрокинула голову и открыла глаза. Они танцевали выше первых звезд.
Крошечные ограненные искры отражали свет. Бриллиант стоимостью в несколько миллионов скользнул по бинтам, на мгновение запутавшись в волосах парика. Это явно был намек продолжить их знакомство.
На следующем кругу воровка сумела зажать камень между своими пальцами и пальцами мужа. Он соскользнул с крепления так легко, что Леди-Фантом вздрогнула. Однако ладонь Кайто Кида уже перехватывала её собственную. Крупинка холодной звезды обожгла кожу, словно руки не защищала ткань. Даже плотные бинты маски не помещали её восторженному смеху вплестись в мелодию вальса…
Теперь они танцевали под самым «Любящим сердцем». Металлическая оправа медленно и заманчиво кружилась вокруг своей оси. Камень, отразивший свет десятков своих меньших собратьев сиял. Казалось, что каждая грань вобрала в себя огонь зарождающейся вселенной. Леди-Фантом оторвала свою руку от плеча Кида и потянулась к завораживающему совершенству.
Только две вещи в этом несовершенном мире были по-настоящему прекрасны. Игра света и тени на благородном металле и всполохи драгоценных камней.
- Нет, Любовь моя, - остановил её глубокий голос и Кид притянул женщину к себе.
Леди-Фантом моргнула, стряхивая наваждение.
Сирены выли совсем рядом. Топот и крики полицейских слышались со всех сторон. А прямо перед ней мерцала третья и самая прекрасная вещь мира. Полные любви и смеха глаза её мужа.
-Толпа грубиянов собирается помещать нашему свиданию, - с притворной грустью сказал он. - Предлагаю продолжить этот потрясающий вечер в более романтичной обстановке. Кроме того… - фокусник притянул пальцы жены к своим губам и поцеловал бинты. – К чему нам сегодня эти стекляшки? Нам хватит и своих сердец!
Самые быстрые – а может лучше всех сориентировавшиеся в особняке – полицейские почти влетели в зал. Только чудом им удалось затормозить и не свалиться в сворачивающуюся и принимающую свой прежний, безобидный облик ловушку. Но черно-белую пару они уже не увидели – Кайто Кид успел подхватить свою Леди на руки и выпрыгнуть в окно, через которое несколькими минутами ранее попал в бальный зал.
Один из офицеров протер глаза, пытаясь понять, шевелился паркетный пол на самом деле или он зря вцепился в стену. Каждый, из с опаской входящих в зал полицейских, думал о том же. Спрашивать у коллег ни один из них не решился.
Дельтаплан нес фокусника и его очаровательную ассистентку к подсвеченному огнями концертному залу, где в ожидании чуда замерли тысячи зрителей. Леди-Фантом подцепила пальцами бинты и ослабила их. Поцеловав Кайто Кида в щеку, она прошептала:
- А ведь был бы такой хороший подарок на свадьбу… Теперь мне придется украсть для нас какую-нибудь другую легенду.
Куроба Тоичи улыбнулся. У него было на этот вечер запланировано только одно похищение – прекрасной дамы – и оно полностью удалось.
Белый треугольник дельтаплана продолжал скользить вдаль от бриллиантовых звезд во тьму.

* * *

Наши дни:
Глубоко внизу заскрежетал металл. С некоторым злорадством Леди-Фантом подумала, что прошедшие годы механизму дались нелегко.
«С другой стороны, - напомнила она себе, перетекая с одной расколовшейся ступени на другую, а оттуда – на достаточно широкую металлическую пластину, - Проклятым шестеренкам не хватило сотни лет без единого ремонта чтобы сломаться. Вряд ли я окажусь такой же прочной».
В плиту, с которой она минуту назад сошла, удалилась стрела.
«Я так надеялась, что они закончились…» - устало вздохнула женщина изгибаясь и упираясь руками в очередную ступень. Усилие, чтобы оторвать ноги от опоры. Усилие, чтобы перенести вес и перегруппироваться.
Посему-то бросилось в глаза, что смертельный снаряд декорирован под стрелу амура. Человек, хоть раз в жизни испытавший настоящую любовь, никогда бы такое не создал…
Леди-Фантом чувствовала, как силы утекают. Ни одной стоящей мысли в голову так и не пришло. Наоборот – приходилось затыкать так не вовремя проснувшуюся память.
Воспоминания о карте туннелей привели её в ловушку. Воспоминание о танце много лет назад её не спасет – потому, что Тоичи больше не спланирует через окно, чтобы разделить с ней вальс и её спасти.
Можно было крикнуть человеку внизу, что ей нужен партнер и одного из мордоворотов вытолкнут к ней на «лестницу». А если он сорвется – то отправят следующего. И ни у одного из них не будет оружия. Бывший владелец шкатулки не пожалеет подручных, но и ей шанса не даст.
Женщина качнулась влево, уклоняясь от маятника.
Требовать бесполезно. Создатель проклятой машины был прав – ни с кем и никогда она не сможет танцевать так, как с человеком, укравшим её сердце, ставшим её жизнью.
Оставалось рискнуть, потребовать помощника, и уже потом сообразить, как использовать его, что бы спастись. Использовать всё – его вес, его рост, плотность его костей и мышц, ткань пиджака, если удастся его сорвать, и его крик…
Вдруг человек внизу окажется так ослеплён сиянием «звезд», что угробит большую часть своей охраны? Леди-Фантом закусила губу. Она очень сомневалась, что сумеет воспользоваться таким везением. Ей и в прошлый-то раз не хватило сил и ловкости, чтобы спуститься.
Маятник качнулся назад, оставив за собой волну возмущенного воздуха. На самом деле - как подсказали воровке промокшие и холодные от пота бинты – в зале кружилось целое множество воздушных потоков. Рожденный для неба Кайто Кид смог бы найти в них какою-то систему и вывести хитрый механизм из строя.
Женщина нахмурилась. Бессмысленно было надеяться на подсказку от горсти пепла, которую она соскребла с обугленных подмостков восемь лет назад. Очередная плита едва не раскололась под ногами и женщина утешила себя мыслью, что если оступится – Тоичи при встрече найдет над чем посмеяться. Он наверняка скаламбурит что-то о соединяющем сердца Валентине… Воровка подтянулась, забираясь на очередную ступень. Прибегнуть к услугам христианского святого она не спешила.
Ей всю жизнь удавалось справляться одной. И это было правильно. Ведь она была легендой.
Сквозь переливы вальса и скрежет металла до женщины донеслись обрывки разговора. Подручный, бывший немного помельче других, доносил до своего хозяина идею о системе противовесов и парном танце.
«И чего же ты ему раньше об это не сказал? Могли бы и без меня справиться», - про себя возмутилась воровка, прикидывая как бы поостроумней ответить на неминуемое требование. Проблемы проблемами, а выходить из образа было нельзя. Образ неуловимой Леди-Фантом, для которой нет ничего невозможного помогал справится со страхом и не терять концентрацию.
- Стой на месте! – прокричал её враг. – У меня нет времени смотреть на твою акробатику! Сейчас я отправлю к тебе одного из парней и ты быстро всё закончишь! Мне нужен мой камень!
Леди-Фантом усмехнулась под бинтами, вцепилась дрожащими от усталости пальцами в края очередной ступени и приготовилась сострить насчет бесполезных мужчин и слишком быстрого завершения. Как и положено поступать легенде.
Вот только её легенда лучше знала, что должно с ней происходить.
Посторонний шорох утонул в скрежете шестерней. Движение нового маятника разорвало лабиринт воздушных потоков. Теплая рука крепко обхватила воровку за талию. Белый плащ каким-то чудом не застрял среди резко замерших ступеней, дуг и опор.
- К сожалению, я не могу вам этого позволить, - раздался насмешливый голос. – Один, и только один мужчина в мире достоин танцевать с безликой леди. Конечно же, это призрачный вор и джентльмен!
Человек в коридоре приказал своим людям стрелять, но прицелиться никто не успел. Громко – так же громко, как много лет назад – взвыли полицейские сирены. Лучи прожекторов зашарили по стенам особняка, заглядывая в убежище бандитов через проемы дверей.
- К сожалению, я привел с собой довольно шумную компанию, - покаялся обнимающий воровку мужчина в белом. – Но я уверен, что вы немного развлечете офицеров для нас.
Ответом ему послужили многоголосые и быстро удаляющиеся проклятья.
- А теперь я имею честь пригласить даму сердца Кайто Кида на танец, - вор разжал объятья, чтобы снять цилиндр и поклониться.
Леди-Фантом опустила руку на его плечо. Их пальцы переплелись. Возможно, они моги не утруждать себя вальсом и просто подняться по тросу, спущенному Кидом через крышу. В этот раз Кид – этот Кид – не стал возиться с разблокированием окон. Но черно-белая пара всё равно танцевала.
Бриллиант ледяной слезинкой скользнул по щеке Леди-Фантом. Она крепче обняла плечо в слишком большом пиджаке и улыбнулась.
Всё-таки глаза напротив сияли ярче всех драгоценностей мира.
Легендарные камни оставались всё дальше, и вот уже ночной ветер подхватил бинты и растрепавшиеся пряди. В этот раз легендарная воровка не стала тянуться за потрясающим воображение «Любящим сердцем».
Звезды за миллионы долларов были под её ногами. Звезды городских огней расстилались вокруг. Древние звезды, дающие жизнь мирам, мерцали над головой. Леди-Фантом стояла на крыше, держа величайшее сокровище мира в своих руках.

Конец.

Чудовищно. Просто чудовищно долго я писала этот текст. А всё потому, что отвлекалась и не могла сосредоточиться. И потеряла флешку. В который раз убеждаюсь, что даже в шумной кафешке сосредоточиться на тексте проще, чем дома.

На самом деле я очень рада, что всё таки дописала. Я страшный слешер, и историй, в которых бы мне не просто нравился гетный пейринг, но по нему еще и хотелось бы что-то выдумвать... В общем их слишком мало. Уверена, в жизни Леди-Фантом и первого Кида было много захватывающих моментов. Обожаю их.

@темы: "Своё", "Фанфики", "Detective Conan"

---

Закладочки

@темы: "Fandom Kombat"

---

Собеседование по Анк-Морпоркски

В бетах указала того, чьи правки нашла) Если не права - скажите и я исправлю)
Я обещала закрыть левл мясом и я своё слово сдержала))

Название: Собеседование
Автор: БК-тем
Бета: Moist von Lipwig
Размер: мини (2031 слово)
Персонажи: Игорь, колдунья вуду, мертвецы разной степени сохранности
Категория: джен
Жанр: хоррор, юмор
Рейтинг: NC-17
Предупреждения: Манипуляции с трупами.
Краткое содержание: Игорю из городской стражи потребовался помощник, но найти его совсем не просто.
Размещение: вы серьезно хотели бы разместить это? Ну хоть автора укажите)


В подвале Псевдополис-Ярда было прохладно и сухо.

Ряд разнообразных мертвецов лежал на столах и никуда не спешил. Сегодня в морге было оживленно, как никогда, но их это уже совершенно не касалось.

Игорь городской стражи Анк-Морпорка искал помощника. Его работа была важной и интересной, но у убервальдца хватало и других исследований. Дважды поклявшись командору Ваймсу руками деда, что свободное время ему требуется вовсе не для выведения чипсовоблы, Игорь подал объявление в «Таймс».

К сожалению, откликнувшиеся кандидаты его совершенно не устраивали.

Явившийся первым мясник не имел ни малейшего представления об анатомии человека или гнома. Второй был студентом из Гильдии Врачей и в целях дезинфекции пытался засыпать пол покойницкой свежими опилками. Третий оказался мастером старой школы и отвергал методы, изобретенные во времена последних трех — если не трех десятков — патрициев.

Услышав, что крестообразная форма трупных пятен и то, что они появились в четверг, означает, что преступник — женщина, Игорь мысленно выругался: «Лучше бы сюда явилась ведьма!» и вежливо выставил коллегу.

И вот теперь в обитель науки действительно пришла ведьма. Вернее молодая темнокожая колдунья вуду из незаметно разросшейся орлейской диаспоры.

Укутанная в кожаный фартук девушка нависла над предложенными ей останками подобно почуявшему подвох ворону. Её пальцы сгибались и разгибались, словно когти.

— Этот труп сгорел! — наконец объявила она крайне недовольным голосом.

— Да, городской штраже приходится иметь дело с поджогами, — подтвердил Игорь. — Если это протифоречит вафей религии…

— Причем здесь религия? — возмутилась колдунья. — Следы магии разрушаются при воздействии пламени горячее 280 градусов по шкале Гильдии Алхимиков.

— Мы не ифем фледы проклятья, — напомнил эксперт и задумался, не ослабить ли немного акцент, чтобы орлейка лучше понимала намеки покинуть морг.

— А следовало бы! — девушка уперла кулаки в бока и задрала нос. Довольно симпатичный нос, кстати. Игори привыкли воспринимать лица людей по частям, и он знал десяток щек и лбов, которые очень нуждались в подобном носе. — Кто-то приложил много усилий, чтобы достичь именно такой температуры. Если бы огонь был горячее, кости растрескались бы… Да и мышц осталось бы гораздо меньше.

— Феликолепно, но эфо был пошар в подфале контрабандиста, — прошепелявил эксперт. — «Отрыфка Морпоркии» горит именно так.

— Но это всё равно могла быть попытка скрыть следы проклятья! — не сдавалась молодая колдунья.

— Что фы мошете сказать, о мертфеце номер тфа? — поспешил продолжить испытание Игорь.

Соискательница растерялась, и её пришлось подвести к застеленному прорезиненной тканью столу, на котором стояло два жестяных ведра.

Точнее два огромных жестяных ведра с полуразложившейся в Анке слизью. Время от времени слизь выбрасывала на поверхность череду пузырей, который лопались с противным чавканьем.

— Речной патруль зачелпнул этого нефчастного во фремя регулярного утопления под мофтом.

Колдунья осторожно наклонилась к останкам.

На поверхности плавали желтовато-белые разводы жира и комки разложившихся внутренностей. Очертание последних угадывалось только благодаря тому, что общая консистенция слизи напоминала холодец, но плавное перетекание легкого в сердце напоминал рождение новой двойной спиральной галактики — с парой крупных массивных ядер вращающихся друг напротив друга и шлейфом растворяющихся тканей. Ближе к центру они были хорошо узнаваемы, и опытный глаз мог различить даже обнажившиеся сосуды, но на «орбите» оставались лишь крупицы отмерших неузнаваемых клеток…

Сложно было поверить, что когда-то это было разумным живым существом, что эти похожие на желе кляксы вдыхали аромат выпечки и трепетали при виде чего-то прекрасного.

Со дна поднялась очередная порция пузырей, и воздух наполнился тяжелым кислым запахом, от которого желудок норовил стиснуться до размеров горошины и выбросить своё содержимое куда подальше. Игорь к подобным ароматам давно привык — заслуга легких двоюродного дядюшки — но и орлейка всего лишь побледнела.

Пошарив инструментами в одном из ведер, эксперт извлек более плотный ком, легонько потряс его и, подцепив один из ставших заметными отростков, развернул. Это была слезшая кожа, сохранившая форму ступни. Словно кто-то срезал с себя носок. Колдунья сглотнула и перевела взгляд обратно на ведра.

— Нам фроде бы удалось отфильтровать отсюда реку… — доверительно сообщил ей Игорь. — Но с Анком никогда нелься быть уференным.

— Вы хотите сказать, что он вот так просто растворился в воде?

— В Анке, фройляйн, — нахмурил разноцветные брови эксперт. — Напомните, насколько недавно вы прибыли ф город? И что фы можете сказать о покойном?

— Но это не мертвец! — топнула ногой колдунья. — Это слизь! От легких почти ничего не осталось, а печень… — девушка вытащила из массы темно-багровый, боле плотный ком, размером с полторы ладони. Слизь поспешила стечь с её пальцев, словно не желая иметь с практиками вуду ничего общего. Колдунья поджала губы, взвесила комок в ладони и небрежно отложила на край стола. — А печень разложилась без остатка! Кстати, ваши стражники зачем-то выловили кусок кирпича.

— Тоефть, фам нечего сообфить? — уточнил Игорь.

— Когда я училась у госпожи Гоголь, мне удалось поднять торговца крабами, которого наполовину переварил крокодил! — расправила плечи девушка. — Не смейте сомневаться в моей квалификации.

Она очень надеялась, что Игорь никогда не узнает, что её учеба у знаменитой колдуньи вуду сводилась по большей части к уходу за утиными лапами домика знаменитой орлейки, мытью пола в её гостиной и выдиранию застрявших в крыше челюстей аллигаторов.

Она напряглась, пытаясь найти что-то подходящее для изучения. Вооружившись чем то, похожим на щипцы для вытаскивания проваренного белья в прачечных, девушка потянулась к виднеющемуся на дне второго ведра многообещающему темному пятну. Логика подсказывала, что череп не мог так просто раствориться.

Лица у погибшего практически не осталось — только заполненные комковатой слизью провалы на месте глаз и ничем не прикрытые зубы верхней челюсти. Нижняя челюсть отсутствовала. По остаткам темных слипшихся волос было сложно хоть что-то определить — разве что человек («Предположительно человек!» — настаивал в таких случаях комитет «Гномы на высоте») не был лысым.

Стоило колдунье протянуть руку, как пропивавшаяся неповторимыми водами Анка и от того и скорее переваренная, чем разложившаяся плоть не выдержала и скальп, вместе с кусочком черепа, начал сползать обратно в ведро.

Все это время в стенках черепной коробки происходил невиданный химический эксперимент по воздействию стеклоочистителя, выброшенной в реку партией тролльего наркотика и непонятной переливающейся жидкости, которую можно заметить в составе любой протекающей через крупный город реки, на (предположительно) человеческий мозг. Внезапный прилив кислорода заставил смесь зашипеть и вспениться.

От неожиданности колдунья чуть не выронила щипцы и бросила взгляд на Игоря, в надежде что тот ничего не заметил. По тщательно выверенному косоглазию эксперта понять что-либо было невозможно. Девушка в панике стиснула череп крепче. Тот предательски затрещал и лопнул, окатив её уже частично кристаллизовавшимся мозговым веществом, шрапнелью мелких костей и утратившим форму глазом. И слизью. В большей степени именно слизью.

Девушка спешно стерла её с лица и фартука. Игорь осторожно выковырял еще один похожий на высохшую сливу глаз из её волос.

Молодая колдунья медленно набрала воздуха в грудь, и эксперт полез в один из карманов за нюхательной солью. Но соискательница не стала падать в обморок или кричать.

Встряхнув так и не выпущенные из рук щипцы, она вновь полезла ими в ведро.

— Здесь остались кости руки, — ровным голосом сообщила она.

На самом деле находка оказалась почти целой, разве что лишившейся кожи и части мышц конечностью. Кое-где её успели облепить ракушки анкских бродячих мидий. Эти моллюски эволюционировали (или, по мнению некоторых ученых, мутировали) в водах реки века назад, благодаря чему стали единственными существами кроме крокодилов, способными в ней выживать. Впрочем, в отличии от мидий, крокодилы старались держаться ближе к морю.
Мидии с любопытством отнеслись к изменению влажности и предостерегающе приоткрыли створки. Одна из них открылась шире других, выстрелила псевдоязыком и, поймав в полете муху, захлопнулась с щелчком, до боль похожим на звук медвежьего капкана.

— Луфше положите это обратно в ведро, — посоветовал Игорь.

Анкские бродячие мидии были вполне способны потеснить более разумных существ с вершины пищевой цепочки.

Воцарилась тишина, нарушаемая звуком лопающихся пузырей. Обеим сторонам было ясно, что со вторым «телом» больше ничего сделать нельзя.

— Хотите, я наложу заклятье Нелепой Мести? — отчаялась колдунья вуду. — Рука-скелет сама приползет к убийце и задушит его во сне? То есть я имею в виду… Мы ведь может просто послать кого-нибудь идти за ней, так? Мне потребуются две свечи, клешня омара, моток ниток… И надо будет очистить и высушить кости.

Игорь поморщился.

— Еще я могу создать Бога Погони! — поспешила предложить альтернативу девушка. — Мелкие боги у меня особенно хорошо получаются. Но на это уйдет два дня.

Игорь вздохнул. Добровольно уходит настырная колдунья не желала. А выгонять, пусть специфическую, но ведьму, убервальдцу не позволяло врожденное почтение. Оставалось прибегнуть к последнему «оружию».

— Перейдем к фтолу номер фри, — предложил он.

Девушка едва заметно вздрогнула, смахнула остатки слизи с фартука и, поджав губы, последовала за экспертом.

Последнее тело было действительно «телом». С болтающейся на разорванной шее головой и неестественно вывернутыми руками — но человекообразным. Изгибы и выступы под закрывавшей большую его часть простыней, также походили на очертания человека.

Орлейка нахмурилась и обошла стол по кругу.

Лицо покойного выглядело сосредоточенно и неприметно.

Никаких подвохов заметно не было.

— Мне стоит упомянуть, что жертва — человеческий мужчина? — спросила она.

Игорь благожелательно кивнул.

Поежившись от обычного для подобных мест холода, девушка принялась изучать верхнюю половину туловища.

— Многочисленные переломы. Он мог получить их как при жизни, так и после смерти. Следы ножевых ран есть на ребрах, грудине и ключицах.

Орлейка приподняла и ощупала ближайшую к себе руку.

— Плечевые суставы вывернуты, а кожа частично разорвана, как и мышцы. Вон, видите, внутрь заглянуть можно, — колдунья нарочито равнодушно просунула палец в рваное отверстие и уткнулась кончиком пальца в кость и даже поскребла ее коротким ногтем.-То же самое и с локтем… Но сосуды покойного уже не кровоточили. Выглядит так, словно ему пытались оторвать руку после смерти. У вас в городе нет традиции вывешивать прикорм для аллигаторов по утрам?

— Не над Анком, — мрачно ответил Игорь. Он заметил, что девушка не прокомментировала повреждения локтевой кости на другой руке.

Колдунья, тем временем, мысленно отнесла мертвеца к категории «работяг» — мышцы его рук были хорошо развиты, а суставы локтей и головка плечевой кости — в разрывах мышц это было заметно особенно хорошо — износились.
Решив продолжить поверхностный осмотр, девушка сдернула с мертвеца покрывало. Её взгляд предстало еще больше бескровных, но от того не менее впечатляющих повреждений.

— Кстати, где его нога? — отстранено поинтересовалась она.

Игорь пожал плечами и, в который раз за день, посмотрел на лишившуюся продолжения верхнюю половину бедра. Пожалуй, ему все-таки следовало обработать рану мертвеца. Или хотя бы вытащить осколки кости, оставшиеся после удара топором…

Колдунья тем временем заметно оживилась и практически самостоятельно сумела вскрыть грудную клетку «объекта». Ей даже не потребовалась помощь, чтобы перекусить тяжелыми кусачками ребра — преступники и так успели раскрошить их.

За копанием в легких эксперт наблюдал с непрофессиональным злорадством.

В конце концов, приподняв ножом побледневший кусок плоти, девушка торжествующе вскрикнула и поманила его свободной рукой.

— Взгляните! — указала она на поблескивающий предмет, застрявший в тканях, — это ведь обломившийся кончик ножа!

— Очень важная находка, — согласился Игорь, забыв от предвкушения о необходимости шепелявить. — Заметили ли вы что-то еще?

Немного подумав, орлейка бросилась к голове мертвеца, бесцеремонно перевернула её и принялась копаться в ране на затылке. Потом изучила дыру на шее. Попыталась надавить, выжимая немного крови. Потом снова занялась отверстием в черепе. Мозг был каким-то неправильным на ощупь.

— Странно, — протянула она наконец. — Сосуды, питавшие мозг кровью оборвались. Мозг должен был опухнуть…

Терпение покойников было изрядно преувеличено писателями.

И так с трудом сдерживающийся зомби заржал. Его голова задергалась и ведьма выпустила её из рук.

Справившись с первой волной хохота, мужчина сел, придерживая руками выпадающие из груди внутренности, и заявил:

— Я думаю, собеседование можно считать оконченным.

Игорь согласно кивнул. Он боялся, что если откроет рот — тоже непременно засмеется. Причем как-нибудь совершенно не зловеще и неподобающе.

— Это из-за того, что мне пришлось надевать пиджак, лежа в канаве,- доброжелательно пояснил зомби посеревшей девушке. — Я имею ввиду мою левую руку…

— Люди не возражают, против шатающихся вдоль стен одноногих зомби, если те прилично одеты, — пояснил Игорь. — А наш гость очень спешил обратиться в стражу и сообщить об очередном нападении…

— Вы знали! — наконец пришла в себя колдунья. — Вы знали, что он сам может обо всем рассказать!!! Как давно он мертв? Год?!

— Знал, — согласился эксперт. — И он мертв намного дольше. Это же Анк-Морпорк. Здесь ко всему надо быть готовым…

Не дослушав его, орлейка сорвала фартук, бросила на пол и выбежала из морга.

Игорь и живой мертвец переглянулись.

— Мне кажется, это не слишком опытная колдунья, — деликатно заметил эксперт. — Я не мог доверить ей такую ответственную работу.

— Но она женщина, — неловко пожал плечами его собеседник. — Некоторым из наших дам были бы гораздо спокойней, если бы знал, что после смерти их будет осматривать женщина… А теперь, будь добр, приведи меня в порядок.

@темы: "Своё", "Плоский мир", "Фанфики", "Fandom Kombat"

---

Не слишком уверена, кто бетил текст. Если не права - скажите и я исправлю.

Название: Лучшая тема для разговора
Автор: БК-тем
Бета: morcabre (?)
Размер: мини (3598 слов)
Персонажи: Зубные феи и другие обитатели Анк-Морпорка
Категория: джен
Жанр: юмор, экшн
Рейтинг: PG
Предупреждения: Странные правила хоккея в двуедином городе. Игра, глазами непосвященного.
Краткое содержание: Зубная фея впервые в жизни оказывается на хоккейном матче.
Размещение: а кому это надо-то?


Зубная фея Фиалка всегда была девушкой доброй и ответственной.

Её непосредственная начальница «коренная» мисс Фрибоди скорей охарактеризовала бы её как пустоголовую, вечно трясущуюся и опаздывающую… Но Фиалка-то лучше себя знала. Зубки из-под подушек она собирала всего несколько лет, а собой была… несколько дольше. Девушек не спрашивают «насколько дольше».

Хотя если бы её молодой человек — очаровательный и такой трогательно беспомощный Билиус, О Боже Похмелья спросил… Возможно Фиалка ответила бы ему число, максимально близкое к правде. В конце концов, он существовал с тех пор, как первый человек проснулся после хорошего вечера. Единственными, способными расстроить его числами были градусы напитков, потребляемых богом Вина и Штучек на Палочках Наливаем.

Билиус всем сердцем не любил коллегу и Фиалка полностью разделяла это его чувство… Потому что неуемные и легендарные кутежи бога Вина постоянно срывали двум влюбленным все остальные выражения чувств.

По крайней мере, зубная фея была уверена в искренности и крепости своих чувств — как бы иначе они выдержали постоянный запах перегара, прерывание задушевного разговора на регулярную тошноту и тихие жалобные стоны.

Она и раньше не любила слишком громко говорить, после роботы не прочь была ходить медленно, а краткие достающиеся влюбленным часы не были обременены слишком ярким солнцем.

Но Фиалка поставила себе целью понять О Боже похмелья еще лучше. Наверняка ему будет приятно, когда она сможет подержать разговор о интересных всем мужчинам вещах.

Драки Фиалка отвергла — они происходили постоянно, и в них не было совершенно ничего интересного. От обсуждения политики также пришлось отказаться — О Боже Похмелья была близка сфера интриг на Дунманифестине, но эта политика слишком походила не теологию… Вы же не станете прижиматься в полумраке к тяжело дышащему молодому мужчине, переплетать с ним пальцы, чувствуя как тонка на самом деле разделяющая вас ткань, заглядывать ему в глаза и говорить:

— Любимый, давай поговорим о боге?

Футбольные игры давно зарекомендовали себя зрелищем, на которое разумные работящие девушки не ходят, а Фиалка была не достаточно решительна, чтобы оспаривать общественное мнение. Возможностей приобщиться к интересам мужчин становилось всё меньше. Но видимо сама судьбы была на стороне девушки…

Не секрет, что в любом коллективе найдется кто-то скучный, занудный и немного не в своем уме. Или просто неприятная личность. Или никак не вписывающийся в коллектив новичок. Дружная «челюсть», в которой трудилась Фиалка, состояла из хороших трудолюбивых девушек, в детстве не раз слушавших, что нельзя судить о людях по виду. Если на то пошло, кто мог распознать в самих зубных феях — уставших, еле переставляющих после работы свои стоптанные, но чистые башмаки — бдительных хранительниц мира?

Но Гертруда Комок была какой-то странной. «Коренная» Фрибоди неоднократно подчеркивала важность их дела, но, по мнению Фиалки, госпожа Комок была настолько увлечена сбором зубов, что ей не помешало бы посетить те анонимные встречи, что проходили в подвале главного офиса.

Гертруда Комок успела получить «Фею месяца», но Фиалка всерьез сомневались, умеет ли та разговаривать.

В день, когда всё изменилось, многие девушки были какими-то сонными. Даже по стандартам работающих в ночь зубных фей.

Госпожа Фрибоди обвела свою «челюсть» укоризненным взглядом и первые ряды занервничали. Суровый нрав «коренной» был хорошо известен. Женщина еще какое-то время посверлила взглядом подчиненных, а потом обречено махнула пухлой рукой:

— Хорошо, девушки, признавайтесь, кто после смены ходил на хоккей? Я же вижу, что ходили!

Несколько закутанных в тонкие шали привидений поднялось со стульев и что-то покаянно забормотали.

Фиалка сделала вид, что поправляет шляпку и прикрыла уши, ожидая громких криков… Но «коренная» только хмыкнула и сентиментально улыбнулась.

— Я понимаю, что близится финал, но это не должно сказываться на вашей работе, — непривычно мягко упрекнула она.

— Конечно, госпожа Фрибоди… — пробубнила Гертруда Комок и заснула раньше, чем опустилась обратно на стул.

«Это мой шанс!» — поняла Фиалки и сжала кулачок в потертой на кончиках пальцев перчатке.

— И ты никогда-никогда не ходила на хоккей раньше? — недоверчиво спросила её Гертруда следующим вечером.

Девушка, напоминавшая телосложением вешалку, распихивала грузных рабочих и торговцев острыми локтями и тащила новую подругу за собой в сторону одной из помоек у стен Незримого Университета.

— Нет, — выдохнула Фиалка. Столкновение с крупной женщиной в цветастом фартуке вышибла воздух из её легких.

— Но из окна-то наверняка хоть раз смотрела? — не сдавалась Гертруда.

Судя по её тону различие между способами наблюдения за игрой было весьма существенным.

Фиалка помотала головой и незаметно шмыгнула носом — с каждым шагом мостовая под ногами становилась всё холодней.

— О, пожалуйста, только не говори, что в детстве вы ездили за город и смотрели хоккей на траве… — последние слова были произнесены с таким пренебрежением, что девушка принялась отрицать, не пытаясь вникнуть.

— Ну и правильно! — обрадовалась Гертруда Комок. — Эти пастухи могут сколько угодно звать свой бег по лужайкам игрой — им никого не удастся обмануть. Все знают, что хоккей начался в Анк-Морпорке!

Фиалка невольно задумалась о том, что вечер можно было бы провести и в лучшей компании. В «Заупокое» можно было бы встретить Сьюзен. Спокойную, разумную и почти никогда не повышающую голос внучку Смерти. Оставалось надеяться, что если на хоккее она выставит себя полной дурой или даже сбежит, Гертруде всё равно некому будет об этом рассказать.

— А вот и Сьюзен! — вдруг обрадовалась её спутница и помахала рукой высокой девушке, спокойно прошедшей сквозь море спешащих людей.

— Ты с ней знакома? — ужаснулась Фиалка.

— Конечно! Она часто приходит на игры со своим дедушкой. Правда мне так и не удалось познакомиться со стариком…

Барная стойка «Заупокоя» в воображении зубной феи зажглась неоновыми огнями, окуталась розовым дымом и обрела сходство с вратами рая. Но Фиалка не собиралась так легко отказываться от полного взаимопонимания со своим женихом. После того, как О Боже целых два часа трогательно ждал её у магазина шляпок, прислонившись лбом к холодной витрине, она обязана была сделать шаг навстречу.

— Ты должна рассказать мне о хоккее всё, — потребовала она у новой подруги. — И поподробнее.

Единственной причиной, по которой хоккей в двуедином городе был менее популярен, чем футбол, была нехватка достаточно больших луж, покрытых льдом круглый год. Некоторые скептики намекали еще и на необходимость приносить с собой снаряжение, но разве настоящих спортсменов это бы остановило?

Долгие годы единственным полем ледовых баталий оставалось пятно подозрительных отходов, сочащихся из-под кучи мусора, переброшенного через стену волшебниками. Дважды в год эти просвещённые мужи криком и подзатыльниками отправляли к разросшемуся ледяному пятну десяток закутанных в громоздкие защитные костюмы студентов. Молодые люди ломами отбивали слишком отдалившиеся от Университета куски, погружали лед в оббитые свинцом сундуки, которые потом, очень осторожно уносили в самые глубокие подвалы.

Всё остальное время волшебники совершенно не возражали, что бы горожане использовали «интересный и совершенно безобидный сверхъестественный казус».

В отличии от толкучки футбольных болельщиков любителям хоккея предстояло за грош получить место на скамейке и стакан подозрительной горячей жидкости ржавого цвета. Нет, конечно, жадный зритель мог и постоять… А его примерзшие к камням пальцы очень пригодились бы, чтобы застолбить место на следующую игру.

Скамейкой выше Фиалки и Гертруды разместилось огромное семейство, а по другую строну ледяного квадрата целый ряд занимали неприметные люди в черном. Хоккей явно был респектабельной игрой.

— Дамы, господа и гномы! — возместил искаженный жестяным рупором голос. — Как всем нам известно, хоккей изобрели в Анк-Морпорке, на этом самом катке более ста лет назад. Конечно, наши родившиеся в Убервальде граждане, могут возразить, что в похожую игру играют на их родине… Но разве можно всерьез воспринимать игру, в которую играют топорами, а игроки готовы чуть что бежать от волков, оставив матч не доигранным?

Толпа одобрительно загудела в ответ на знакомую шутку.

— Еще какие-то претензии предъявляют группы пастушьих команд с равнины Сто, но кто воспримет в серьез их игры с мячиком?

Толпа зааплодировала.

— Довольно предисловий, — прогудел комментатор. — Все мы сегодня собрались здесь, чтобы увидеть, как лучшие из лучших сразятся за знаменитую серебряную вазу, из-за которой и началась история матчей.

— Полвека назад два свободных предпринимателя не поделили серебряную вазу за 10 долларов, — зашептала Гертруда на ухо Фиалке. К своим обязанностям миссионера она отнеслась очень серьезно. — Поскольку Гильдия воров не позволила своим членам убить друг друга, то бывшие пастухи собрали своих друзей, вооружились изогнутыми посохами и почти два часа гоняли каменный булыжник по замерзшей луже отходов из Университета. Собралось море зевак, и гильдия собрала в тот день свой месячный урожай. Тогдашнему главе воров это так понравилось, что он выкупил вазу у победителя и с тех пор Гильдия Воров проводит ежегодный турнир. Ваза честно вручается победителям и гильдия гарантирует не красть её обратно в течении суток. Люди никогда не мешаю комитету гильдии похитить приз, когда время выйдет…

Тут девушка кашлянула, оглянулась и понизила голос:

— Кроме одного случая, когда капитан команды попытался утопиться в Анке, привязав вазу к своей шее. К частью, один вор и болельщик спас приз. С тех пор кубок всегда возвращали вовремя. И он практически не пострадал за всё время — разве что немного погнулся, когда Библиотекарь брал его в театр и наполнял арахисом.

А может эта игра была не такой уж и респектабельной.

— У перевернутой бадьи вы можете видеть прошлогодних чемпионов, лучших представителей гильдий чеканщиков и кожевников. Встречайте команду «Грязные рыбки»!

Фиалка попыталась разглядеть замершие фигуры, но под шлемами и шипастыми наплечниками невысокие мужчины выглядели ужасно похоже.

— Капитан команды Аноним Харлагсон! — завопил комментатор. И тут же с невнятным смешком уточнил, — Не гном.

— Очень хороший бродяга! — проорала на ухо Фиалке госпожа Комок, перекрикивая приветственный рев толпы.

— Счастливчик Кларк!

— Видишь, вот тот, совсем без зубов, быстро попал из любителей сразу в верх списка профессионалов! — уточнила Гертруда.

— Задира Крэш!

— Лучший удар левой! — выдохнула поклонница.

— В смысле клюшкой? — растерялась Фиалка.

— В смысле левой.

— Левой клюшкой?

— Сама увидишь.

К некоторому разочарованию Фиалки господин Задира вышел с одной клюшкой. Даже не совсем серьезной. Клюшки его товарищей по команде выглядели куда более угрожающе. (Не удивительно, ведь изначально все они были пастушьими посохами, а в предгорьях Овцепиков не было более простого и эффективного инструмента для пребывания наверху пищевой цепочки).

Две клюшки было у следующего игрока. Подъехав к притоптывающим на месте судьям, мужчина предъявил пять долларов, а также справки о том, что у него рахит и открытый перелом, после чего заверил всех, что вторая клюшка — та, что с клочками шерсти — всего лишь необходимый ему для передвижения костыль. Когда один из судей всё же выразил сомнения в устойчивости «костыля» на льду, игрок продемонстрировал вбитый в его конец гвоздь.

— Это лучший бомбардир команды Срыбрынй Сткан! — едва не подскочила от восторга Гертруда.

— Ты подавилась? — встревожилась Фиалка.

— Нет, — отмахнулась фанатка, — Он был так назван отцом, Невнятным Тэдди, также профессиональным хоккеистом, в честь главного приза!

— Зеленозуб! — продолжил выкрикивать имена комментатор.

— Это гном, — с трудом оторвалась от созерцания своего кумира Гертруда. — Видишь, он стоит на ящике, а клюшка всё равно его выше, и сверху к ней приделан двуглавый топор? Хотя его и гномом-то сложно назвать — он вегетарианец…

— Сегодня «Грязные рыбки» играют урезанным составом — куда-то пропали еще два игрока, — недовольно пролаял рупор комментатора. — Вроде бы их видели перед самой игрой в раздевалке, а теперь там только дыра в стене, всё в крови и со стены свисает клочок кожи с чьим-то ухом… Но не будем отвлекаться — на лед выходит вторая команда!

Несколько очень разных по росту и телосложению фигур выехало на поле. При этом самый щуплый игрок настолько неуверенно стоял на коньках, что это заметила даже Фиалка. Но смеяться и тыкать пальцем никто почему-то не стал. Зубная фея снова изменила своё мнение о моральном облике игры.

— Поприветствуем на льду «Всеразрушительную шайбу»! — Зачастил комментатор, — Новый капитан команды — хорошо известный всем нам Не-Возжелай-Злата-Ближнего-Своего-И всегда-Ты-Понял-Всегда-Заправляй-Рубашку! Он серьезно намерен выиграть, так как дал слово Великому Ому использовать в церемонии наречения своей новорожденной дочери именно эту вазу для святой воды…

— Его переманили из «Слова Омьего», — поделилась Гертруда Комок. — И сразу объявили капитаном. Всё потому, что тренер, якобы, позвал его ради миссионерской работы, чтобы Не-Возжелай вывел команду… к чему-нибудь хорошему. Ому там, или хотя бы победе.

— Слева от него машет зрителям нижними ладонями Библиотекарь, — продолжил представление захлебывающийся словами голос. — Как всегда ни одной команде не удалось заманить его к себе, и в результате он пришел сам…
Знакомый всем и каждому орангутанг коньки одеть, по понятным причинам, не смог. Тяжелые башмаки с приделанными к подошвам лезвиями были связаны шнурками и висели у него на шее. Настоящая спортивная экипировка Библиотекаря состояла из двух пар очень толстых и крепких перчаток.

— Какая удача, что «Шайба» также играет не полным составом, — ударился в ностальгию жестяной голос. — Все мы помним, как в прошлый раз тренер «Кирпичей» освободить для Библиотекаря место, отправив на скамейку своего вратаря. Который, почему-то отказался уходить и Библиотекарь сам освободил себе место в команде. Должен признать тогда он вел себя крайне вежливо — всего лишь вывихнул вратарю «Кирпичей» кисть, когда бросал его в бак с гнилой капустой. Отрытую черепно-мозговую травму бедняге нанес коньком тренер, когда тот попытался вернуться и оспорить замену. Сами понимаете, тот комплект обуви был исключен за неспортивное поведение — мы же не футбольные дикари! Возможно, Библиотекарь и сегодня будет вратарем. А возможно и нет. Единственное, что мы знаем точно — он будет соблюдать правила… А теперь поприветствуем третий номер «Всеразрушающей шайбы» — легендарный Шнобби Шнобс из команды «Шурупы перекрестков». Только арест на той неделе шести из семи членов команды прервал их победную серию…

— А кого не арестовали? — осторожно поинтересовалась Фиалка.

— Так Шнобса и не арестовали, — удивилась её непонятливости Гертруда. — Он же был внедренным агентом стражи!

— Э… — невеста мелкого, но влиятельного бога попыталась сформулировать свои сомнения. — Его что, кто-то в городе мог не узнать?

— Не важно, насколько он узнаваем, — пожала плечами коллега. — Ты посмотри на его лицо — это вон там над плечами, — сразу поверишь в то, что этот тип способен на что угодно.

— Команда явно настроена на победу, — хрипел уже сорвавший голос комментатор. — Должен отметить, что два голема играть за «Шайбу» сегодня не будут, так как было установлено, что они получили оплату из частного источника.

— Будто кто-то мог поверить, что они и раньше здесь не работали… — пробормотал кто-то из членов семейства за спинами зубных фей.

Под тихое и напряженное дыхание зрителей игра началась.

«Всеразрушающая шайба», проиграла «вбрасывание», чем бы оно ни было.

— Как всегда, — заметил неприметный человек с бляхой вора. Сложно было понять, относилось его замечание к игре или к вывешенным на показ карточкам со знаком Гильдии, которыми пестрела толпа.

Фея даже не пытается следить за «шайбой» — после перовой минуты она закрыла лицо ладонями, изредка раздвигая пальцы и подглядывая. Хрипы комментатора совершенно ничего не проясняли.

«Неужели мужчинам это нравится?! И как им удается смотреть на всех игроков сразу?» — думала она.

Спустя пять минут, два глотка чая и один, вызванный чем-то непонятным, вой трибун Фиалка оставила попытки что-либо понять и решила следить за самыми узнаваемыми игроками.

— Капитан Не-Возжелай прорывается к воротам, как мощный таран. Он устремляет на противников почти 300 фунтов тренированных мышц, — выстреливал слова жестяной голос. — Пас и… Нет! Нет, дамы, господа и гномы… Зеленозуб хитроумно плетет комбинацию, его не просто остановить силовыми приемами, даже опытным игрокам «Шайбы».

Потом кто-то перехватил шайбу и вышел один на один с кем-то. Детали от Фиалки скрыли спины в шляпы вскочивших зрителей со скамейки впереди.

— Шнобс пытался вывести шайбу в среднюю зону. Но ему не удается! «Грязные рыбки» просто раскатывают противников по льду этого гостеприимного катка… Пас назад!

Фиалка зажмурилась и пригнулась. То же самое сделали почти все зрители с их стороны катка. Тяжелая шайба глухо ударилась о стену дома за их спинами. Брызнул фонтан кирпичных осколков.

Зубная фея немного выждала, приоткрыла один глаз и покосилась на соседей. Те не выглядели взволнованными и уже усаживались поудобней. Видимо, настоящих болельщиков не выбил бы из колеи даже повторно рухнувший на Диск пятый слон.

Короткий перерыв был вызван необходимостью выковырять шайбу обратно. Как-то даже не удивительно, что подобное было предусмотрено загадочными и непредсказуемыми правилами.

— Волна атаки накатывается на ворота «Грязных рыбок», — вновь зачастил комментатор. Казалось, что он произносил не наборы отдельных звуков, а некие мистические вскрики, оборачивающиеся целыми словами.

— Мы наблюдаем, не побоюсь сказать, схватку десятилетия! Не удивительно, что на этом благословенном льду, пропитанном кровью лучших игроков, вершится история! За одно только право выйти на этот каток команды жестоко сражаются в отборочных драках! Разве может в какое-то сравнение идти эта новомодная лужа у складов фьючерсной свинины?!

Фиалка увидела, как крупный мужчина бросился к воротам и сбил с ног еще двоих. Шнобби Шнобс, легко узнаваемый даже не смотря на шлем, на мгновение возник рядом с верзилой, небрежно пнул шайбу и пропал вместе с ней из виду. Зубная фея протерла глаза. Многие зритель принялись разглядывать лед.

— Просто поразительно! — заливался умирающим механическим соловьем комментатор, — Не-Возжелай не ищет свободного пространства, он смело идет прямо на ворота «Рыбок». Не понятно, правда зачем… О, простите, теперь у него есть шайба, я даже не заметил, как она появилась… В жесткой борьбе капитан Не-Возжелай забивает!

Толпа вскочила с мест.

— «Всеразрушающая шайба» больше не дает спуску команде противника. Крэш пытается прорваться, но теряет равновесие и врезается в Зеленозуба. Вы видите, как Библиотекарь, не отрывая передних ладоней от штанги, хватает шайбу нижними и отправляет её в полет через весь каток Шноббсу? Да, он мог бы воспользоваться клюшкой, но правила не запрещают обезьянам швыряться на игре чем угодно…

Тишина рухнула как проломившийся небосвод, не выдержавший веса людской глупости. Все затаили дыхание. Десятки губ беззвучно зашептали молитвы. Маленьким детям, старикам и беременным женщинам вежливо предложили бинокли. Все взгляды впились в ранее невидимого для толпы комментатора.

Библиотекарь в два прыжка пересек лед, вскочил на символический бортик, и медленно, очень медленно растянул губы, обнажая клыки.

Происшествие на ход игры почти не повлияло — разве что капитаны команд попытались незаметно спрятать шайбу, и ближайший судья объявил обоюдное удаление.

Тем временем никем незамеченный Србрный Сткн попытался применить выученный на Противовесном континенте прием и сломать Шнобби Шнобсу позвоночник клюшками. Стражник в этот самый момент очень удачно поскользнулся, вцепился в руку противника, чтобы не упасть, описал по инерции дугу, и вырвавшийся из-за его уха тлеющий окурок закончил свой полет в бороде Зеленозуба.

Гном может и не ел крыс, но пил исключительно крепкое пиво, пропитавшее его бороду насквозь. Увидев дым, Фиалка потеряла сознание.

В себя она пришла от запаха чего-то крепкого, изготовленного преимущественно из яблок.

Гертруда Комок на всякий случай встряхнула её еще раз и прокричала:

— Парни из «Шайбы» сражались не щадя себя и дважды вырвали победу, используя обидные промахи наших защитников! Всё решили доли секунд и сантиметры выигранного пространства. Об этом будут говорить веками!
На коленях девушки лежал помятый жестяной рупор, а зрители с соседних скамеек куда-то исчезли. Кажется, игра недолго оставалась без комментатора.

— Как жаль, что ты этого не видела! — закончила Гертруда с искренним сочувствием в голосе.

«Ради всего святого, включая Билиуса! — ужаснулась Фиалка. — Она так смотрит на меня, словно я вот-вот побегу топиться!»

— Я верю, что это было потрясающее зрелище, — промямлила она. А потом немного осмелела и спросила: — Этот рупор… Это то, о чем я думаю? На нем даже надпись есть.

— Ну да, — раздраженно пожала плечами Гертруда. — Организаторы постоянно приглашаю меня, когда с очередным комментатором… что-нибудь случается. Гильдия Крикунов и Глашатаев мне из-за этого уже проходу не дает.

— Скажи, как тебя вообще занесло в зубные феи? — попыталась понять Фиалка. — Разве у нас не скучно?

— Нет, что ты! — ужаснулась Гертруда. — Очень милая и приличная работа, мои родителя довольны, что я хорошо устроилась. Кроме того, понимаешь… — Она замялась. — Мы же подруги?

Фиалка втянула голову в плечи и кивнула.

Гертруда Комок с облегчением выдохнула и полезла во внутренний карман пальто. Немного покопавшись, девушка извлекла маленькую шкатулку, похожую на те, в которых особо хорошенькие девушки хранят свои посеребренные кольца и серьги из речного жемчуга.

Она молча протянула своё сокровище Фиалке.

Шкатулка открылась беззвучно, как врата в преисподнюю. На вытертом бархате в специальных углублениях лежали крупные, сколотые зубы. И к каждому из них была привязана аккуратная розовая бирка.

— Только никому не говори, — заговорщицки понизила голос Гертруда. — Я начала собирать их в восемь лет, когда папа впервые взял меня на игру. В тот день зуб Финалиста Джонни приземлился просто ко мне в руки! Это был знак. А работа… Сама понимаешь. Если ты просто собираешь зубы хоккеистов-то это несколько странно. Но когда все знают, что ты зубная фея — никто даже не удивляется.

Фиалке показалось, что великий, А`Туин нырнул, унося из-под нее диск с катком, скамейкой и людьми.

А потом черепаха вернулась и вновь надежно подперла невесту своеобразного бога.

Те, кто знают, какие силы и ужасные возможности скрывает в себя невинные молочный зуб, прилипший к ириске, должны видеть вещи такими, какими они есть. А не такими, какими их принято видеть.

Анк-Морпоркский хоккей был сложной, непонятной игрой, сводившейся к попыткам вывести из строя игроков противника. Или попыткам незаметно нарушить правила. Это мало чем отличалось от любого другого занятия в городе. (Честная и самоотверженная работа зубных фей была исключением. Причем исключением за весьма умеренную плату, но речь ведь не об этом).

Зрители и участники — включая избитых и укушенных — сейчас, после объявления результатов, выглядели счастливыми, а значит всё это безобразие того стоило.

Смотрящая на нее сияющими глазами Гертруда Комок сумела найти работу, совместимую с увлечением всей жизни — ей можно было позавидовать. Так же, как и «челюсти», заполучившей в свои ряды фею, способную отдаваться делу сбора зубов всей душой.

А главное — Фиалка неожиданно смогла взглянуть и на саму себя. Краешком глаза. (С непривычки слишком внимательно присматриваться к себя не стоит. Это чревато прозрениями и походом в поисках новой себя в какие-нибудь нецивилизованные и негостеприимные места, где спать приходится в верхней одежде и каждое утро просыпаться новым человеком. А потом и попыткам объяснить властям, что ты вовсе не сектант, безумец или работник швейной промышленности).

Правильность окружающего мира зависла только от точки зрения. И еще немного от готовности признать за окружающими и самим собой право иметь некоторые невинные странности.

Фиалка улыбнулась и глотнула пахнущий чем-то яблочным чай, окончательно восстанавливая душевное равновесие.

«Думаю, Билиусу придется и дальше говорить со мной о шляпках, настойках от головной боли и его попытках найти другую работу, — решила она. — Он ведь обещал жениться на мне, а не на каких-то там «подходящих темах для разговора».

@темы: "Своё", "Плоский мир", "Фанфики", "Fandom Kombat"

---

Разминка окончена. Раз-два.

Чуть не пропустила деанон родных пратчеттов на Весенней Разминке.

Ну вот всё и закончилась)))
Спасибо morcabre за приглашение в команду, Тдрдузк бхазг пгтп!, я тиран, не забывайте., Moist von Lipwig, emercy и просим за чудесные тексты, Сара Хагерзак за красивости и ZarKir за шикарный комикс, продолжения которого я жду с нетерпением))))

Я сделала не так много, но рада буду поиграть вместе с этими людьми еще. Сейчас перетащу в дневник свои работы и пойду перечитывать шикарнейшего «Монстра в Анк-Морпорке» из выкладки фема...

@темы: "Плоский мир", "Fandom Kombat"

---

День рожденья "Квеста"

29.05.2014 в 23:53

Пишет  *Airikishan*:

"Квесту" сегодня два года
И в честь этой даты - совместный пост от нас с  БК-тем - текст ее, картинки мои. Сегодня мы расскажем о том, с чего начался мир Квеста)



тут можно увеличить

узнать?

Сегодня замечательному миру «Стандартного Квеста» исполнилось два года.
Мы каемся в том, что за это время слишком мало прекрасного успели явить публике.

У нас еще нет ни прекрасных и сложных текстов, ни артов, которые заставили бы плакать Микеланджело. Но мы стараемся. Однажды – и очень скоро – вам будет не спастись. Вы познаете Квест. Мы приложим – даже сейчас прилагаем! – для этого все усилия.

В честь такого важного события, как то, что за два года фендом нам не надоел, мы не можем представить себе ничего удачнее, чем продолжить вашему вниманию наше олицетворение в выдуманном мире.

То есть, конечно же, не наше.

Эти удивительные и благородные существа очень удивились бы, узнав, что с ними ровняются какие-то две девушки с планеты Земля.

Поэтому мы молча трепещем от благоговения и представляем вашему вниманию… *барабанная дробь* Древних эльфов!

Эти потрясающие и потенциально бессмертные биотехнологии сотворили мир Квеста из разрозненных островков упорядоченного в Хаосе. Кстати, в отличие от множества проживающих в мире видов, они по-прежнему помнят о том, что представляет из себя прародитель миров, и не испытают к нему ни малейшей неприязни. Нелепо ненавидеть лес, в котором живешь.

По мнению Древних, слишком многое в мире можно назвать нелепым, но они привыкли относиться к чужим странностям с уважением и интересом – вдруг что-то стоит позаимствовать. Вдруг кто-то понял природу вещей лучше, чем они? Конечно, это маловероятно, но всё же…

Всю суть древних эльфов можно выразить тремя предложениями. Или возгласами. Или лозунгами:

- Только натуральные ткани!

- Мы помним, как всё это было на самом деле!

- Конечно, этим еще никто не занимался! Но это ведь так интересно!

Вы считали, что эльфы обязаны проводить столетия, предаваясь воспоминаниям о былом величии и созерцать вырождение своего народа? Забудьте об этом! Даже затаившись в сердце непроходимых болот – или древних пустынь, вы никогда не догадаетесь, как далеко или близко обосновался это народ, если об этом зашла речь – Древние продолжают жить. Они всё так же любопытны, как в тот день, когда первый из их предков подумал: «А что, если так?..» и придал клочку бесконечного Хаоса форму первой в мире земли.

Если вы заинтересуетесь, почему Древние эльфы зовутся «древними», ответим - дело в том, что впоследствии от них откололась группа, в назвавшая себя «светлыми». Некоторые подозревают, что сделано это было из-за изменения цвета кожи тех, кто отринул знания и навыки предков. Да, их кожа утратила благородную синеву, а волосы – зелень. Ничто не дается даром.

Потом были войны – ужасные войны, которые наши современники назвали бы геноцидом. И всё из-за мнения о том, каким должен быть мир.

Но Древние выжили.

Как выживали множество раз в более поздней истории. Выживали до тех пор, пока не стали легендой.

Даже сейчас, когда вы о них не помните, они сидят на порогах своих домов, сплетенных из живых ветвей, заговаривают для путешественников бусы из семян и ягод и вытачивают из рогов и костей клинки.

Для Древних эльфов не существует такого понятия, как «некромантия» - есть только кругооборот жизни. И желание получить от этой жизни всё.

Проверьте на прочность их хитиновые и древесные доспехи. Сравните красоту одетых в травы женщин с красотой известных вам эльфийских принцесс. Задайтесь вопросом, почему народы юго-востока с радостью приняли этих существ и стали учиться у них мудрости. Помните Древних эльфов. Ведь - так или иначе - их час еще придет.

И еще немного эльфов поближе



И об их древесных домах:

@темы: "Арт", "Совместное", "Стандартный Квест"

---

Арррр! *вопль отчаянья*
Я опять не могу найти флешку.
Хуже того - оказывается, что вторая (и последняя) глава фика есть только на ней!!! Была уверена, что переписала для вычитки.
Ну как, как так можно? Перерыла уже полдома. Всё чаще вспоминаю, что предыдущие сгинувшие флешки я так и не нашла... Люди, у кого я бывала в последние 10 дней. Если увидите её - скажите!
Найду - повешу на веревку и буду носить на шее -___-.
Секунда черного юмора: теперь у меня на руках уже два онгоинга, в которых я потеряла главы таким глупым образом.

---

Отдохнула душей.
Перечитала свой список идей для фанфиков по Плоскому Миру и с наслаждением вычеркнула уже реализованные.
Обнаружила, что больше, только список идей для кроссоверов (предсказуемо ) и идей для "Тетради дружбы Нацуме". Неожиданно.
Теперь думаю, возможно ли передать словами атмосферу "Тетради..." или не стоит даже пытаться.
В конце разбора папки обнаружила, что забыла дописать один начатый текст. Да еще и фантастику. Кто я после этого. .
П.С. Но если бы "Тетрадь..." была книгой - я бы с наслаждением её почитала. Раз пять подряд.

---

Если кто- то вдруг забыл или еще не успел)))
Голосуем за Анк-Морпорк!

@темы: "Fandom Kombat"

---

Минутка юмора)

Древний эльфокот. На бредили только что *тискает Кишу за то, что взяла и нарисовала*

@темы: "Арт", "Совместное", "Стандартный Квест"