[mad-collect]

Название: Слухи, вампиры и обои в цветочек - безумие в большом городе
Автор: БК-тем
Бета: Дитя Полуночи
Размер: макси, 48 260 слов
Пейринг/Персонажи: Городская Стража Анк-Морпорка, жители города, ОМП и ОЖП в допустимом здравым смыслом количестве.
Категория: джен
Жанр: детектив, агнст, юмор, экшн.
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: В Анк-Морпорке происходят странные и даже абсурдные преступления. Они могли бы стать темой для анекдотов, но в дело вступают желтая пресса, горячая "любовь" горожан к соседям и закон подлости, который преследует любого занятого семейными делами стражника в любой вселенной. Кто знает, возможно возможно грядущие неприятности - не плод воображения командора Ваймса?
Примечание/Предупреждения: Действие происходит в период между книгами "Ночная стража" и "Чудовищный взвод".

Эпилог.

Восьмисенье – восьмой день в неделе Диска – был священен во многих религиях, по этому, как ни странно, визит вампиров прошел вполне спокойно.
Половина самых нетерпимых горожан была свято уверена, что в восьмисенье нечисть теряет силы и вампиры не посмеют ничего выкинуть, а вторая половина заперлась для регулярной молитвы и торжественный приезд пропустила. Ваймс подозревал, что после недавних волнений людям очень нелегко признать, что они были не правы и прекратить поливать зубастых бессмертных чудови… иностранцев грязью. С безопасного расстояния и то и дело добавляя: «Это не мои слова, так сказал брат жены моего школьного друга!».
У горожан уже было достаточно времени, чтобы понять, чем им грозит встреча с разозленным кровопийцей и испугаться. Святой день дал им идеальный повод самоустраниться. И более того – возможность в понедельник поставить мир перед фактом, что всё прошло благополучно именно благодаря их молитвам. И стребовать за это проценты. Лидеры религиозных общин, как правило, были разумными людьми и полагали, что тяжкий труд во благо мира должен быть достойно оплачен. Исключительно ряди продолжения этого блага. Или этого мира – всё зависело от культа.
Ваймс чувствовал иррациональную, но от того не менее горькую обиду на так подведший его календарь. И на притихших горожан. И, конечно же, на патриция, который прослушал ежедневный отчет, сложил руки на столе и с вежливостью ядовитой змеи напомнил:
- Поскольку ситуация находиться под контролем, ничто не помешает вам присутствовать на банкете в честь приезда наших гостей.
- Я должен обеспечить безопасность… - попытался возразить он.
- И лучше всего вы сможете обеспечить её своим присутствием, - договорил за него лорд Ветинари. - Нашим гостям будет спокойнее, если в одном зале с ними окажется человек, сделавший так многое для сохранения добрых отношений меду нашими видами.
- Но волнения могут начаться в любую минуту. Даже если не из-за вампиров, то из-за футбола или потому, что Джимми Пивной Бочонок утром вышел из Танти… - снова попытался он.
- Конечно, волнения могут начаться – это главный признак того, что с Анк-Морпорком всё в порядке, - правитель города прикрыл глаза. – И не говори, что ты должен лично обшаривать покидающие город телеги в поисках единственного оставшегося на свободе Саммаса. Или что после клик-сообщения лично помчишься проверять его ли видели в одном из равнинных городов. Или что-нибудь еще. Ты должен присутствовать. Обещаю, что никто не попытается тебя ничем награждать.
Если бы взглядом можно было убивать, командор стражи совершил бы преступление.
- Хотя за леди Марголотту и её спутников я, разумеется, ручаться не могу, - тут же уточнил патриций, ободренный тем, что Ваймс в кой-то веки смотрел не мимо него.
«Я не победитель скачек или собачей выставки, чтобы ты хвастался мной перед гостями, - рассердился командор. – Я даже не проклятое чучело белки!»
- Я не… - начал было он.
- Леди Сибилла уже выбрала платье, которое будет хорошо сочетаться с твоей парадной формой, - патриций выложил на стол козырь.
Ваймс сдался.
И теперь, спустя пять часов после разговора и целых сорок шесть минут с начала приема, очень жалел об этом.
Раздражающей аристократии в зале почти не было. То есть раздражающей человеческой аристократии.
С одетой во всё черное, и от того похожей на перевернутый букет собранный и упакованный неисправимым пессимистом, леди Марголоттой удалось обойтись почти лишенным церемоний приветствием, растянувшимся исключительно из-за полного имени вампирши. С другими гостями пришлось официально знакомиться.
Командор до сих пор не мог отделаться от ощущения, что все они смотрят на него с удивлением – как на внезапно заговорившую брюкву. Должно быть, бесконечных графов раздражало, что кто-то смеет носить титул герцога, не имея родословной, в которой припрятано несколько королевских бастардов. Или хотя бы богов. И не имея классического образования.
«Ну и пусть!», - решил Ваймс. Они были не первыми. Возможно, следовало порадоваться тому, что у людей и вампиров столько общего, но у командора мысли о подобном сходстве приятных эмоций не вызывали.
Краем глаза он заметил у одной из стен толстяка, который следил за облаченными в элегантные одежды фигурами с отстраненным любопытством. «Словно книгу о них написать собирается, - подумал командор, - не из тех, которые в мягком переплете, а одну из тех огромных, которыми можно подпирать шкаф и глушить не лицензированных воров…». Тут ему пришлось остановиться и задуматься о такой неожиданной ассоциации. И удивиться, почему он даже не заподозрил этого глазастого в чем-то предосудительном. Ответ на вопрос пришел в виде отблесков света на украшавшей шею толстяка цепи, обозначавшей его как главу Гильдии Исследователей и Каталогизаторов.
Всё-таки, лишних два часа сна давали о себе знать. Если в загадочной Злобении ему удастся спать, хотя бы, по столько же – стоит отправляться уже сейчас.
Ваймс отыскал взглядом Сибиллу, которая о чем-то беседовала со стайкой тощих изящных дам и выглядела среди них куда органичнее поджимавшей губы Дорин Подмиггинс. Кажется, его жена получала удовольствие от этого сборища. Или вела себя очень вежливо, что в переводе с аристократического на человеческий значило «чертовских хорошо притворялась».
Начали разносить крошечные кусочки мяса с огромными ветками зелени и лимоном – верный признак того, что светская болтовня заканчивается и пришло время туманных намеков и покашливаний. Все собравшиеся наверняка что-то затевали, но им не удастся втянуть его еще и в это. По крайней мере, им не удастся провернуть это якобы случайно. Командор оттянул пальцем неудобный - потому, что непривычный, а не потому, что плохо сшитый - воротник и отыскал свободное кресло у не горящего камина. Надо было просто устроиться вдали от стола, молчать и не комментировать очевидные глупости.
Часы бодро отсчитывали минуты, и Ваймс точно помнил, что просил всех попавшихся на глаза дежурных посылать за ним… в случае чего угодно. В то, что в Анк-Морпорке ничего не произойдет, не верилось. Оставалось только подождать.
- Значит, ты готов поддержать меня в этом деле с орками? – уточнила леди Марголотта, нахмурив изящные брови. Её ручная крыса уже десять минут как отправилась эпатировать публику в направлении стола с закусками, но ожидаемого визга и попыток поймать животное всё не было.
- Разве я не сказал об этом? – ответил лорд Ветинари и бровь приподнял.
Графиня вздохнула и оглянулась в поисках любимицы.
- Может, с малышкой что-то случилось? Она уже должны была добраться до сырной тарелки! – пробормотала леди Марголотта.
Патриций ничего не ответил. Он еще в юности отчаялся понять, почему женщины так привязываются к свершено неподходящим животным.
- Твои горожанки так бесстрашны или просто хорошо воспитаны? – не унималась леди Марголотта, шурша юбками в сторону стола. – Такое впечатление, что я на приеме у Короля Под Горой… Хотя туда я малышку не брала.
- Это не «мои» горожанки, - без особого энтузиазма заметил патриций, но тоже огляделся в поисках крысы.
- Думаю, их всех просто что-то отвлекло, - сообщил он через несколько секунд.
Графиня проследила за его взглядом и изобразила на лице глубокую обиду.
- Конечно, твой терьер оказался интересней моей малышки! Это так невежливо с твоей стороны.
- Уверяю, что я совершенно не причем. Всё, что командор Ваймс делает, он делает исключительно по собственной воле. И я совершенно точно не приказывал ему выглядеть… так, - уголки губ патриция дернулись. – Должен заметить, что ваши спутницы тоже на него смотрят. Хоть я и совершенно не понимаю почему.
- О, Хэвлок! – леди Марголотта попыталась шлепнуть его по руке веером. – Не делай вид, что не понимаешь! Все знаю, что Сэм Ваймс – неуправляемое дикое животное, способное голыми руками убить кого угодно и так далее. После гибели юного Вольфганга об этом человеке по Убервальду ходят такие невероятные легенды…Мои бедные спутницы просто ждут, бросится ли он на них. Предположительно – чтобы убить. Хотя я могу ошибаться в их ожиданиях. В лучших семьях Убервальда считается, что мужчина должен быть чуть опасней оскорбленной ланкрской ведьмы, так что мои спутницы заинтригованы.
- Ну не все же, - укорил её патриций. В каждой шутке должна была быть доля шутки.
- Не все, - согласилась графиня. – Самые умные из них косятся на тебя и пытаются понять, как ты умудряешься удерживать этого «дикаря» в повиновении. К счастью, их мужья гораздо умнее.
Все еще непривыкший к другому по покрою одежде Ваймс сначала пытался не двигаться, чтобы не порвать что-нибудь и не зацепиться нагрудником за обивку, но, когда часовая стрелка доползла до девяти, решил, что костюм его душит. Куда больше одежды его раздражали полные откровенно гастрономической заинтересованности взгляды клыкастых дам, но вампиршам он ничего сделать не мог. В отличии от осточертевшего костюма, с которым он немедленно вступил в противоборство, пытаясь расположиться по удобнее и расслабиться. И выиграл. Ждать констебля с вызовом стало гораздо удобнее, но взглядов стало гораздо больше.
- В этих тканях и с такими интригующими шрамами он похож на особо удачливого разбойника, вам не кажется? – прошептала прикрываясь веером графиня Гжижитская.
Графини Люпсская и Шварцбергская переглянулись, выражая отношение к романам в тонкой обложке, любовью к которым подруга заменила жажду крови.
Но некоторое зерно истины в её словах было…
- Скорее на тигра, - после минутного сомнения решила графиня Шварцбергская. - Помните того великолепного зверя, который едва не съел нашего Игоря на приеме в прошлый Свячельник. Мужественен и опасен…
Теперь переглянулись графини Гжижинская и Ллюпская. Зоология была странным хобби для пупосторонней части Убервальда.
Сибилла покосилась на обманчиво расслаблено развалившегося в кресле мужа и почувствовала гордость. «Пусть завидуют», - милостиво разрешила она и не стала подходить к глазастым особам и отвлекать их креветками и пуншем. Ей тоже нравилось зрелище, хотя Сэм мог бы сидеть и ровнее.
- Леонард Щеботанский убил бы за такого натурщика, - хмыкнула леди Марголотта. – Сколько скрытого напряжения. Милому командору так неприятно находиться здесь, что он готов в любой момент сорваться с места и покинуть нас…
- Боюсь, герцогу Анкскому придется порадовать нас своим обществом еще какое-то время, - лорд Ветинари отодвинул от себя бокал. В сторону камина он не смотрел, что еще ни о чем не говорило.– Насколько мне известно, капитан Моркоу предпринял меры.

* * *
- Осторожней, створка! – едва успел предупредить спешащего гнома Моркоу.
Запыхавшийся констебль поправил фамильный, а потому слишком большой и сползший на глаза шлем, смерил деталь ворот полным презрения взглядом и переступил с ноги на ногу.
- Куда ты так торопился, Камнерез? – приветливо поинтересовался капитан.
- В Сестричках Долли сцепились две толкучки. Не могут решить, чья же команда победила. У одних больше голов, но другие проломили голову капитану противника, - доложил стражник, украдкой поглядывая на светящиеся окна дворца. - Командор велел немедленно звать его, если такое начнется…
Моркоу вздохнул:
- Послушай, Камнерез… Кто там у вас главный? Констебль Дубб?
- Сержант Детрит только что прибыл и руководит умиротворением.
- Тогда тем более нет причин для паники. Я уверен, что вы достаточно профессиональны, чтобы справиться и без помощи господина Ваймса.
-Но… - стражник до мозга костей, Камнерез нашел в себе силы возразить даже под действием волшебной улыбки Моркоу. Но большее его, впрочем, не хватило.
В полном света зале заиграла музыка, силуэты в окнах начали танцевать.
- У командора была тяжелая неделя, Камнерез, - проникновенно сказал капитан. – Он раскрыл дело государственной важности. Он бродил по подземелью, полному голодных вампиров… Человек заслужил хотя бы один вечер отдыха, как ты считаешь?
- В компании еще нескольких десятков вампиров? – с сомнением пожал плечами констебль. Он уже понял, что ему придется возвращаться ни с чем.
- Испытанный метод лечения фобий, - непонятно объяснил капитан.
- Ты знаешь, что господину Ваймсу это не понравился, - сказала Ангва, выступившая из темноты, когда гном исчез в лабиринте улиц. – Он не любит такие сборища.
- Командор слишком привык, что Стража не получает заслуженной благодарности, - ответил Моркоу.
- Мне кажется, за эти несколько лет мы получили больше благодарностей, чем за последнюю пару веков, - фыркнула девушка. - Можно уточнить у адвокатов-зомби. Они могут подтвердить.
- Это не важно, - капитан поплотнее закутался в плащ. - Принимать заслуженные награды – часть работы. Это правильно. Все должны это запомнить.
«Интересно, кого ты пытаешься воспитывать? – подумала Ангва, прислоняясь рядом с ним к воротам. – Господина Ваймса или людей, которые привыкли, что его можно выдернуть на место преступления в любой момент?»
После подозрений и напряжения последней недели приятно было просто стоять рядом и ни о чем не говорить. Наполненная приглушенной музыкой и пляской тусклого света ночь вдруг приобрела недоступная чарам волшебников волшебное очарование…
Темное небо над дворцовым парком пересекло черное пятно птицы.
- О нет, - с обидой выдохнул Моркоу, гладя, как сарыч влетает в открытое окно.
- Нельзя предусмотреть всего, - пожала плечами Ангва.
* * *
- Моё присутствие срочно требуется в городе, сер, - сообщил командор патрицию.
Лорд Ветинари отдал должное непроницаемому лицу Ваймса и его ровному голосу, по которым нельзя было понять отношение стражника к этой необходимости.
- Что-то серьезное? – спросил он, перебирая в уме варианты. От внимания правителя Анк-Морпорка не укрылось, что беседы в зале стали самую малость тише и бессвязнее. Оставалось понадеяться, что Ваймс сумеет ответить, не дав подслушивающим никакой полезной информации.
- Обычные восьмисенские беспорядки, сер, - не подвел его командор.
- Тогда не позволяйте мне вас задерживать, - патриций чуть отвел руку с бокалом, указывая на высокие двери. – Нам жаль, что вы нас покидаете, но я не сомневаюсь, что граф фон Убервальд-Зальценберг пригласит вас во вторник на церемонию.
- И передайте госпоже Добросерд, что подобный образ действий компрометирует Голем-траст, - добавил он, стоило Ваймсу дернуть головой, обозначая поклон, и сделать шаг в сторону выхода. Патриций не понижал голос, но его слова прозвучали так обыденно, что никто, кроме командора их не расслышал.
Ваймс не вздрогнул, только благодаря выработанной годами привычке.
«В этом ведь нет ничего сверхъестественного, да? – спросил он у себя, спускаясь по лестнице, - Он знает, что суд над Бархатом сегодня и что разбирательство не могло не затянуться до поздней ночи. И на него не могла не прийти Ангела Добросерд. И, конечно же, она сделала или сказала что-нибудь, шокировавшее пропахших нафталином судей. А если не их, то зевак в зале. А стоит заговорить в каком-нибудь официальном месте о свободе големов, как приходиться звать стражу… Нет, конечно Свирс мог принести мне сообщение что Пивной Бочонок слишком хорошо отметил своё освобождение или о драке футбольных болельщиков…»
Из вделанного в нишу зеркала на него укоризненно посмотрело отражение. Отражению не нравилось появляться в общественных зеркалах в клоунской парадной форме и показывать такое растерянное выражение лица, так что оно быстро стало очень сердитым.
«С пьяной драки Свирс прилетел бы, искупавшись в виски и с чьим-нибудь ухом подмышкой. А драку болельщиков он досмотрел бы до конца, и мне некуда было бы спешить, - решил для себя загадку командор. – Если бы произошло что-то непредвиденное – он бы догадался, что я понятия не имею, что происходит и потребовал отчет к полуночи...»

* * *
Боги Плоского Мира почувствовали несвойственный им стыд перед простым смертным стражником и решили загладить вину, не иначе. Когда Ваймс добрался к зданию суда, порядок уже был восстановлен, а нарушители порядка выброшены в канаву, отконвоированы куда следует или пообещали не курить в зале.
Возвращаться во дворец у командора не было ни малейшего желания, а начавшийся дождь сделал украшенное аллегорическими статуями и древним девизом здание неожиданно привлекательным. Имел он право поинтересоваться, как проходит суд по делу, которое он раскрыл или нет?
Лакированные деревянные панели и медные дверные ручки усердно отражали свет тяжелой люстры. Сотни пар любопытных глаз пытались заглянуть в рот адвокату. На грани слышимости скрипели карандаши репортеров.
- …Вещь судить нельзя. Произошедшие недоразумения - следствие срыва контракта и «Студия Внутренней Отделки Уважаемого Джемкина» обязана выплатить неустойку заказчикам… - расслышал Ваймс, просачиваясь в зал.
Дурацкий костюм сразу привлек к нему внимание рассевшихся на скамейках зевак. Двое из них замахали руками, распихивая соседей и освобождая ему место. Командор даже не удивился, узнав в них Реджа Башмака и Посети Неверующего. На коленях у последнего лежал свернутый плакат. Возможно, омнианин прихватил его просто по привычке.
Замерший на положенном месте ответчик напоминал нервную вешалку для извлеченной из шкафа выпускной мантии. Должно быть заляпанная краской и крашенная очень символичной вышивкой одежда должна была убедить собравшихся в том, что Псевд Бархат действительно закончил школу при гильдии и даже сдал там все экзамены, а значит скорее человек искусства, чем псих.
- … в следствии стихийного бедствия. Однако приняв заказ, господин Бархат объявил своё предприятие «Дизайн интерьеров» наследником… - продолжал запутанную речь адвокат. Большинство людей участников процесса уже потеряли нить его рассуждений и только кивали в такт. Рассмотрев между париком и мантией лицо законника, Ваймс усмехнулся.
- Интересы Бархата представляет глава Гильдии Законников Кривс ? - он с подозрением покосился на своих подчиненных. – Да во всех катакомбах не найдется столько денег!
- У меня есть некоторый вес в сообществе городских умертвий, сер, - Редж попытался многозначительно кашлянуть, и одна из его соседок потеряла сознание. – Он обещал запутать… то есть разрешить всё в лучшем виде. Хотя Бархату тогда придется выплатить неустойку клиентам. И заняться некоторыми другими домами в списке…
- Дай угадаю, - прищурился командор. - Кривс тоже не дождался ремонта?
- Вы запомнили весь список клиентов, сер? – удивился Посети Неверующего. - Да, он оплатил ремонт своей конторы. Много зеленой кожи, полок, картотека и освещение, создающее атмосферу. Бархат уже показал ему эскизы.
- … в связи с этим, всё имущество «Студии Внутренней Отделки Уважаемого Джемкина» переходит к ответчику, - донесся голос судьи. Судя по характерному шипению и отсутствию пауз для вдохов – тоже уважающего Реджа Башмака. – Восемь с половиной тысяч долларов, а так же голем…
- Это противоречит поправке шестьсот два! – вскочила со скамьи Ангела Красота Добросерд. – Вопрос о големе должен быть рассмотрен отдельно!
Повисла голодная, впитывающая в себя каждый шорох тишина.
Ваймс и другие стражники отчетливо поняли, что их всего трое, а мирные пожиратели семечек, заполнившие зал, только и ждут повода для драки.
- Госпожа Добросерд, - взмолился мертвый судья, – улика, он же свидетель, недвусмысленно написал, что предпочитает остаться в собственности господина Бархата.
Женщина бросила на него презрительный взгляд и села, бормоча что-то о политике Траста.
Зал разочарованно выдохнул.
* * *
Ночная смена анк-морпоркцев спешила по своим делам мимо суда. Время от времени прохожие толкали друг друга локтями и указывали на столпившихся на широком крыльце людей.
Во времена королей, с этой площадки объявляли кровавые подробности казни государственных преступников, теперь под навесом расположились несколько лотков с пирогами и табличка с запретительным ордером на СБНР Достабля написанная очень большими буквами. Двуединый город порождал людей – и нелюдей – с крепкими нервами и бездонными желудками. У благополучно разобравшихся с претензиями закона горожан, голод за частую был сильнее желания убраться подальше.
Благодаря этой особенности менталитета первые полосы газет часто украшал иконографии с подписями «Пьер-Щеботанский душитель пьет кофе в ожидании смены конвоя» или «Обанкротившийся банкир пьет сахар без чая прямо из банки». Судебное крыльцо было настоящей витриной правосудия.
Мойст фон Липвиг поежился и быстрее захромал к краю площадки. Он был убервальдцем и одного позирования с пирогом ему – вернее Альберту Блестеру – хватило с головой.
Ангела просила подождать, пока она закончит разговор с судьей. По крайней мере, так мошенник предпочел трактовать её ухмылку и ехидный намек на солидную для хромого скорость, с которой ответственный и честный почтмейстер стремился проверить почтовые кареты.
У перил замер обалдевший от вновь обретенной свободы – и лекарств Игоря – Псевд Бархат. Где-то потеряв заляпанную мантию, он с несчастным видом взирал на стиснутую стенами домов площадь и грыз карандаш. Мойст почувствовал к собрату по вдохновению внезапную симпатию. Во-первых, он всегда уважительно относился к музам и их избранникам, во-вторых, Бархат, пусть и случайно, совершил ряд очень стильных преступлений.
- Можно поздравить вас с выигранным делом? – он оперся на холодный камень и доброжелательно улыбнулся молодому человеку.
Тот вздрогнул, но рассмотрев всполохи золота на одежде собеседника успокоился и даже заинтересовался.
- Это вы, господин почтмейстер, - выдохнул Бархат, едва не произнеся «всего лишь». – Я боялся, что меня нашли эти пыльные клерки… Да с чем меня поздравлять? Какой смысл наследовать предприятие с древней историей, если у меня всё равно не будет новых клиентов? Я за год разорюсь на налогах. И это даже если оставить контору на прежнем месте в катакомбах! Если реклама не помогла раньше, то после этой истории на газеты не стоит надеяться и подавно.
Сообразив, что повысил голос «дизайнер» смутился.
- Давайте не будем об этом, - попросил он и неловко перевел тему. - Скажите, кто кроил ваш костюм? Это просто потрясающее инженерное решение!
Мойст сомневался, что пошив одежды имеет с инженерией хоть что-то общее, но спорить не стал. Совершенно не разбирающийся в работе прессы Бархат был слишком интересен. В голове мошенника одна за другой начали выстраиваться схемы… Пришлось напоминать себе, что он вот уже несколько месяцев как честный, находящийся под пристальным сниманием лорда Ветинари человек, но полностью побороть соблазн не удалось.
«Я нужен городу из-за моих способностей, так? – спроси себя Мойст. – А без постоянной тренировки я стану бесполезен. Конечно же патриций не мог не подумать об этом… И я точно не причиню никому вреда, просто возьму небольшое вознаграждение за заботу о ближних! Он нужен газетчикам, которые не могут его найти, потому, что ищут дурацкий плащ, а газетчики нужны ему».
Стало как-то поспокойней.
- Тогда вам следует как можно скорее дать интервью, - убедительно сказал он Бархату. К словам появившихся из ниоткуда людей, занявших важные посты, обычно прислушивались. – Вы сможете дать рекламу, пока интерес к вам и вашим идеям еще не остыл…
Бархат предсказуемо ужаснулся и замотал головой, бормоча что-то среднее между «Они опять всё запишут не правильно» и «У меня нет столько денег, счета еще арестованы».
- Думаю, что смогу уговорить кого-нибудь из репортеров, - предложил Мойст, и стоило подозрению вспыхнуть в глазах Бархата, изобразил фирменную комбинацию жестов и улыбок «Хорошо, парень, ты меня поймал. Мне нужна услуга». – Если у вас найдется время между выполнением просроченных заказов, вы сможете привести в порядок контору Голем-Траста?
Предупреждать о том, что это будет сложно, возможно даже – смертельно сложно, Мойст не стал.
- Там работает эта пугающая однотонная женщина с сигаретами? – нахмурился «дизайнер». – Возможно, мне удастся сделать что-то, чтобы она перестала злиться на меня из-за тех шпалер… Честно говоря, я её понимаю – позолота и фигурки работы Баррокиса совершенно не в её стиле. Исправить ошибку требует моя профессиональная гордость!
Мойст одобрительно отметил, как зажглись глаза и раздулась грудь непризнанного гения, но поспешил завершить свою просьбу.
- Поверь, одними обоями здесь не отделаешься. Если хочешь спокойно ходить по улицам – уговори своего голема позволить Трасту его выкупить.
На лице Бархата отразилась внутренняя борьба, но Мойст уже знал, что тот согласится.
* * *
Ваймс ненавязчиво курил в углу площадки, надеясь, что интерес Де Словва и его братьев по перу к вампирской истории хоть немного утих и те не станут его разыскивать. Пока что репортеры вели себя довольно прилично – то есть собрали блокноты, выпили по стакану подозрительного чая и умчались в редакции, готовить утренний выпуск. Только неугомонный редактор «Правды» все еще не оставил попыток найти Псевда Бархата и постоянно попадался на глаза. Ваймс искренне желал ему удачи в поисках – еще раз говорить об убервальдцах ему совершенно не хотелось, а без интервью маньяк-трудоголик не ушел бы.
Поудобней облокотившись на колонну, командор заметил в толпе некоторое оживление. Один убервалдец сам нашел Де Словва. И, к сожалению, клыков у него не было…
Любая активность многоименного почтмейстера сулила только удвоение патрулей, по этому Ваймс отшвырнул сигару и поспешил к говорящим.
- …И в обмен на эту крошечную услугу я помогу вам заключить договор со звездой этого выпуска, - вещал фон Липвиг. – Господин Бархат согласен вести колонку советов по интерьеру раз в неделю. За чисто символическую плату…
Командор замелил шаг и расслабился. Лавируя среди бродящих людей, ему удалось расслышать почти все условия сделки и восхититься наглости мошенника. Потом, правда пришлось напомнить себе, что и надоедливый репортер, и чокнутый революционер от искусства – горожане, которых он обязан защищать.
Почтмейстер уже успел отвести Де Словва к болтающемуся на орбите толпы Бархату и активно жестикулировал.
- Ох уж эти махинаторы, - громко вздохнул Ваймс, вырастая у него за спиной.
Фон Липвиг только дружелюбно улыбнулся и замолчал. Возможную бледность надежно скрыли густые тени, а дрожали на крыльце все, кроме торгующего чем-то непонятным тролля.
- Всегда приятно наблюдать за расцветом частного бизнеса, да господа? – командор по очереди оскалился всем собравшимся. После чего протянул руку к мешку с уликами, которые Бархату торжественно вернули после оглашения приговора. – Тебе еще нужна твоя табличка с ценами?
Молодой человек поспешил нащупать прямоугольник с предупреждением о консультациях и выставил его перед собой на манер святого знака.
Скользнув взглядом по надписи Де Словв улыбнулся краями губ и чуть ли не подмигнул командору. Ваймс списал это на паршивое освещение и тени. Выудив из кармана карандаш, он от души пририсовал цифре жирный ноль.
Консультация, стоимостью в 50 долларов тут же начала внушать трепет, близкий к священному. Первым затрепетал сам Бархат.
- Но… - попытался что-то возразить он, однако лишился дара речи.
– Пора бы понять, как работает этот город! – назидательно сообщил ему Ваймс, и, спрятав руки в карманы, спустился с крыльца.
Желание учить жизни наивных юнцов – или уесть почтмейстера - означало, что ему необходимо срочно заняться полезным, но более разумным делом. Проверить патрули, например.
Грязь из под колес помчавшейся мимо кареты превратила парадный плащ в что-то более-менее приличное. До отъезда в неведомую Злобению оставалось больше недели, но командор уже начал скучать по Анк-Морпорку.
КОНЕЦ