Весь мир - Теория Абсурда... на практике
Название: Монстр
Автор: БК-тем
Фандом: Shibatora (manga)
Пейринг: Коджиро, Тора, Мизуки и второстепенные персонажи
Жанр: детектив, юмор
Рейтинг: PG
Состояние: Закончен
Размер: макси
Дисклаймер: Отказываюсь в пользу автора оригинала
Глава 13. Путь одиночки.
читать дальшеСначала был запах. Знакомый. Женский.
Нет, еще раньше включился свет или лязгнуло что-то железное? В голове все еще было тяжело. И глухо. Словно пока он спал, мозг вытащили, а в опустевший череп залили бетон.
Надо было думать, том, откуда он знает эту женщину и почему она так к нему прикасается, но получалось только о том, что он долго не двигался и цемент застынет. И тогда от него уже не избавятся. Надо было срочно перевернуться на бок. Он точно знал, что тогда гадость в его голове не сможет затвердеть. Повернуться было очень важно! Но ему зачем-то помешали.
Было щекотно.
А потом снова темно.
И холодно.
* * *
Такетора убрал телефон в карман и огляделся. Не было никаких сомнений, что инспектор поехала сюда. Но что могло понадобиться ей и неизвестному потенциальному покойнику на замороженной стройке? И зачем он увязался следом?
Обо всем этом стоило подумать до того как бросаться за ними. Или хотя бы по пути. Теперь, стоя на лестнице между вторым и третьим этажами, оставалось только признаться себе, что когда его собственный мир свелся к поискам Коджиро, он почему-то решил, что проследив за шефом сможет узнать что-то новое. Забыл, что у Чибы могли быть и другие дела.
Можно было обозвать себя идиотом и уйти. Надо было как можно скорее восстановить путь друга в день исчезновения, и не думать о том, как мало живут люди, за которых похитители не требуют выкуп.
Но к спутнику инспектора тянулась смерть, и он не мог просто забыть об этом.
Оставалось понадеяться, что он сможет найти двух человек в этой огромной цементной этажерке, и при этом не попасться им на глаза. Он напряг слух, решив, что в случае чего услышит их раньше, чем увидит, и продолжил подниматься. Очень медленно.
Бродивший среди опор ветер завывал очень ехидно, однако, видимо высшие силы одобрили его стратегию, потому что голоса послышались буквально на следующем этаже. Маленький полицейский замер, и прислушался.
Говорила инспектор. Точнее рычала. Такетора пожалел было незнакомца, однако стоило тому заговорить, как жалость сменилась холодным потом. Если Чибы была разъяренным хищником, тот этот человек звучал как змея. Шибата не слышал половины слов, но чем дольше он слышал этот голос, тем яснее ощущал, как что-то холодное и смертельное свивает вокруг него кольца. Безопасные люди, когда на них кричат, так не отвечают. В разговоре этих двоих многого было не разобрать, и полицейский был рад этому как никогда, потому что о чем бы эти двое не говорили, знать это было опасно. Чиба в чем-то обвиняла. Мужчина отвечал. Преимущественно, что боялся утечки информации, что опасается двойных агентов, что ей вовсе не обязательно сказали правду, что это не ее дело. Чиба спрашивала. Он говорил, что не в праве говорить лишнего, что информация проверенная, что она не маленькая девочка, что многое – для отвода глаз, что так было надо, и вновь – что это нее ее дело. Чиба обвиняла. Чиба предъявляла аргументы, Чиба сыпала мало знакомыми и слишком знакомыми фамилиями. Неизвестный что-то отрицал, от чего-то отказывался, что-то признавал, удивляясь, как она может не понимать таких элементарных вещей. И вновь называл ее маленькой девочкой.
Такетора едва ли не впервые в жизни пожалел, что не может притвориться, будто ничего не видел. В каких интригах была замешана его шеф – это его не касалось. Но Шибата Такетора не верил, что в мире происходят вещи, которые его не касаются. И именно из-за ее авантюр пропал Коджиро.
Пригнувшись, он поднялся выше и даже осторожно выглянул из лестничного пролета.
Инспектор и незнакомец стояли лицом к лицу, в полутора метрах друг от друга, невдалеке от края плиты. На фоне залитого светом города они казались темными, почти демоническими силуэтами. Мужчина прислонился спиной к опоре, словно оставляя поле сражения за собой. В сочетании с его голосом и смыслом его слов это выглядело очень неприятно. Но что-то в том, как стояла, расслабив и опустив руки, инспектор, напугало ее подчиненного гораздо больше.
Он, наконец, осознал, что как бы ни был страшен и самоуверен мужчина в дорогом пиджаке, сегодня умрет он, а не Чиба Сакура.
* * *
- Зачем ты втянул меня во все это? – пораженно прошептала женщина и одернула себя. Что-то подобное могла сказать только слабая наивная домохозяйка, но не офицер. Да и не «втягивал» ее никто – бросили пару обмолвок там, пару намеков тут - и сама прибежала. Поучаствовать захотела. Операцию спасла, как ей показалось. Чтобы теперь понять, что ее просто в темную использовали.
- Сама понимаешь… - ублюдок развел руками в притворном сочувствии, - когда такие люди замешаны, кто-то должен на всякий случай оказаться крайним. Да, мы ловил не мелких жуликов или наркоторговцев, и да, как ты уже поняла дело вовсе не в отмывание денег якудзой. За последние десять лет у нас не было на крючке столько видных промышленников!
- Но, когда дело дойдет до суда… - поддонок был тысячу раз прав, потребовав, чтобы они оба оставили свое оружие на полу, у дальней стены, прежде чем начал разговор. Тогда это казалось обычной, полушутливой предосторожностью, против ее скверной привычки. Теперь, когда все вовсе не выглядело забавным – не будь ее кобура пуста, Кимура мог бы замолчать слишком рано и навсегда.
- До суда дойдет только то, что должно до него дойти. А то, что твоя карьера тогда же закончится – это будет очень показательно. Проредив экономические и политические ряды, показательно пройдутся и по полиции. Уверен, многие будут счастливы, избавиться от офицера, втянувшего в такую важную и опасную операцию постороннего.
- Не говоря уже о том, сколько улик благодаря этому окажутся недействительны? – перебила его Сакура.
Ублюдок не просто работал против тех, на кого должен был! Он делал это за ее счет! И за счет всех полицейских и гражданских агентов, которых она привлекла! Ни одна важная фигура в этой стране не простит ей развал дела в суде! Оставалось или покончить с собой или, прихватив копии прошедшей через нее корреспонденции – оригиналов документов немыслимой важности! – бежать в Корею и обменять их на дипломатическое убежище.
Чиба Сакура не была слабовольной или драматической героиней – она не выбрала первое. Она, возможно, не была пламенной патриоткой, но хорошо знала, в чем состоят долг и гордость офицера – она не выбрала второе.
Она выбрала третье…
Бросившись вперед, ударив Кимуру под подбородок и выхватив из-под его пиджака пистолет, которого там не должно было быть.
….оставалось только понять что именно.
* * *
При первой встрече способность инспектора двигаться неожиданно быстро его удивила, но случившееся только что, предстало глазам смазанным, серым пятном. Казалось, что женщина толкнула мужчину в грудь и отскочила. Тот бросился к ней. Она вскинула руку с пистолетом.
Руки над незнакомцем стали на много отчетливей и их число все росло. Мужчина, двигаясь так же невероятно быстро, рывком ушел куда-то в сторону и смазавшимся движением едва не смог ее обезоружить. Схватка выглядела впечатляюще, и при иных обстоятельствах Такетора не рискнул бы угадывать победителя. Но боги смерти уже сделали свой выбор.
Пистолет с громким, вырвавшим его из оцепенения звуком, ударился о бетонный пол. Два черных силуэта вцепились друг в друга так, что с его места казались уже одним, пожирающим самое себя целым. Мужчина был крупнее. Женщина, в припадке безумной ярости, сражалась за что-то ценнее собственной жизни. Он должен был вмешаться. Даже если инстинкт самосохранения требовал бежать отсюда и забыть обо всем, что видел и слышал. Чиба и незнакомец избивали друг друга уже на самом краю плиты. Этот человек, кем бы он ни был, обманом втянул инспектора, а с ней и Коджиро во что-то мерзкое и опасное. Он не знает, где его друг. Он не может помочь в его поисках. И кем бы он ни был через несколько минут, он умрет. Что-то внутри замерзло и сжалось. Сердце? Желудок? Определенно не душа.
Такетора шел по заваленному строительным мусором и редкими пивными банками полу. Просо потому, что у него, как Чибы Сакуры, были свои представления о том, каким должен быть полицейский. И потому, сколько бы разногласий у него самого ни было с инспектором, и кем бы ни был тот второй человек,– он не мог позволить ей погубить себя, убив его.
Мужчина сумел пнуть Чибу в голень, и, потеряв равновесие, они покатились по пыльному бетону. Все ближе к нависшему над городом краю. Инспектор, растрепанная, как ведьма из фильмов о средневековой Европе, изогнулась, кажется, укусив противника, и оказалась сверху.
* * *
Лицо Кимура, с залитой кровью щекой, неожиданно отдалилось. Теперь его голова оказалась за пределами бетонной плиты. Она не поняла, как так получилось, но это не имело значения. Ярость сменилась подступающим страхом, который, однако, еще удавалось контролировать. Ребра болели. Что-то под ребрами тоже болело. Живот, ноги, руки, пальцы - все это тоже вот-вот нальется болью… и усталостью. Она, не задумываясь, бросилась на ублюдка. Не было плана. Не было настоящей цели. Теперь, уже скоро, не станет и сил. Надо заканчивать как можно скорее. Нельзя разжать руки, пока Кимура жив. Тогда он убьет ее. Мертвый Кимура принесет еще больше проблем, но иначе она умрет сейчас. Теперь ублюдок тоже ее душит. Его ладони больше и сильнее. У нее крепкие острые ногти. И она может бить его затылком о выступ. Возможно, они упадут вместе.
Сейчас, когда в схватке за жизнь инстинкт выживания должен был стереть все мысли, она, как никогда, ясно понимала, что Кимуру убивать нельзя. Нельзя, если она хочет прожить чуть дольше, чем до захода солнца. Возможно, именно это не давало ей сжать руки сильнее. Или ударить его так, что бить больше не пришлось бы.
Сейчас лучшим союзником Кимуры был ее не вовремя вернувшийся здравый смысл. Скоро, уже скоро его союзником станет ее усталость. Тогда она, наконец, перестанет думать. Навеки.
Сакура поучаствовала себя обидно маленькой, глупой и беспомощной. Одинокой. Карьерная лестница оказалась слишком узка, чтобы идти по ней вместе с кем-то. И некому прийти и спасти ее. Потому, что старших офицеров полиции не надо спасать от самих себя. Потому что компетентные старшие офицеры не совершают глупостей. Потому, что старшие, погрязшие в интригах, офицеры не маленькие беспомощные девочки. Потому, что выбравшие путь одиночек женщины не зовут на помощь.
Собственные руки кажутся чужими. Дыхание сбивается. Что-то с глазами. От нехватки воздуха? Она плачет? Она жалеет себя?
Надо было собраться. Пока силы еще есть. Необходимо закончить начатое. Необходимо выжить.
Черная тень заслоняет кусок города. Хватка Кимуры разом ослабевает. Она делает вдох. Еще один. И еще. Она дышит и радуется поднятой в воздух пыли. Кто-то разжимает ее руки.
Хватает секунды, чтобы прийти в себя. Не Кимура. Его руки безвольно раскинуты. А ее руки, со сломанными ногтями и сбитыми костяшками в руках другого человека. Его ладони даже меньше ее собственных. И он что-то говорит. Что-то медленно и успокаивающе повторяет. Но она не слышит слов. Она плачет.
Должно быть, ее лицо сейчас ужасно. Никто не должен видеть ее такой! Ни в коем случае. Поэтому она утыкается мокрым носом куда-то в плече говорящего маленького человека и плачет уже громче.
Ее спасли. Это не по правилам.
Ей должно быть обидно.
Потом он будет жалеть об этом.
Автор: БК-тем
Фандом: Shibatora (manga)
Пейринг: Коджиро, Тора, Мизуки и второстепенные персонажи
Жанр: детектив, юмор
Рейтинг: PG
Состояние: Закончен
Размер: макси
Дисклаймер: Отказываюсь в пользу автора оригинала
Глава 13. Путь одиночки.
читать дальшеСначала был запах. Знакомый. Женский.
Нет, еще раньше включился свет или лязгнуло что-то железное? В голове все еще было тяжело. И глухо. Словно пока он спал, мозг вытащили, а в опустевший череп залили бетон.
Надо было думать, том, откуда он знает эту женщину и почему она так к нему прикасается, но получалось только о том, что он долго не двигался и цемент застынет. И тогда от него уже не избавятся. Надо было срочно перевернуться на бок. Он точно знал, что тогда гадость в его голове не сможет затвердеть. Повернуться было очень важно! Но ему зачем-то помешали.
Было щекотно.
А потом снова темно.
И холодно.
* * *
Такетора убрал телефон в карман и огляделся. Не было никаких сомнений, что инспектор поехала сюда. Но что могло понадобиться ей и неизвестному потенциальному покойнику на замороженной стройке? И зачем он увязался следом?
Обо всем этом стоило подумать до того как бросаться за ними. Или хотя бы по пути. Теперь, стоя на лестнице между вторым и третьим этажами, оставалось только признаться себе, что когда его собственный мир свелся к поискам Коджиро, он почему-то решил, что проследив за шефом сможет узнать что-то новое. Забыл, что у Чибы могли быть и другие дела.
Можно было обозвать себя идиотом и уйти. Надо было как можно скорее восстановить путь друга в день исчезновения, и не думать о том, как мало живут люди, за которых похитители не требуют выкуп.
Но к спутнику инспектора тянулась смерть, и он не мог просто забыть об этом.
Оставалось понадеяться, что он сможет найти двух человек в этой огромной цементной этажерке, и при этом не попасться им на глаза. Он напряг слух, решив, что в случае чего услышит их раньше, чем увидит, и продолжил подниматься. Очень медленно.
Бродивший среди опор ветер завывал очень ехидно, однако, видимо высшие силы одобрили его стратегию, потому что голоса послышались буквально на следующем этаже. Маленький полицейский замер, и прислушался.
Говорила инспектор. Точнее рычала. Такетора пожалел было незнакомца, однако стоило тому заговорить, как жалость сменилась холодным потом. Если Чибы была разъяренным хищником, тот этот человек звучал как змея. Шибата не слышал половины слов, но чем дольше он слышал этот голос, тем яснее ощущал, как что-то холодное и смертельное свивает вокруг него кольца. Безопасные люди, когда на них кричат, так не отвечают. В разговоре этих двоих многого было не разобрать, и полицейский был рад этому как никогда, потому что о чем бы эти двое не говорили, знать это было опасно. Чиба в чем-то обвиняла. Мужчина отвечал. Преимущественно, что боялся утечки информации, что опасается двойных агентов, что ей вовсе не обязательно сказали правду, что это не ее дело. Чиба спрашивала. Он говорил, что не в праве говорить лишнего, что информация проверенная, что она не маленькая девочка, что многое – для отвода глаз, что так было надо, и вновь – что это нее ее дело. Чиба обвиняла. Чиба предъявляла аргументы, Чиба сыпала мало знакомыми и слишком знакомыми фамилиями. Неизвестный что-то отрицал, от чего-то отказывался, что-то признавал, удивляясь, как она может не понимать таких элементарных вещей. И вновь называл ее маленькой девочкой.
Такетора едва ли не впервые в жизни пожалел, что не может притвориться, будто ничего не видел. В каких интригах была замешана его шеф – это его не касалось. Но Шибата Такетора не верил, что в мире происходят вещи, которые его не касаются. И именно из-за ее авантюр пропал Коджиро.
Пригнувшись, он поднялся выше и даже осторожно выглянул из лестничного пролета.
Инспектор и незнакомец стояли лицом к лицу, в полутора метрах друг от друга, невдалеке от края плиты. На фоне залитого светом города они казались темными, почти демоническими силуэтами. Мужчина прислонился спиной к опоре, словно оставляя поле сражения за собой. В сочетании с его голосом и смыслом его слов это выглядело очень неприятно. Но что-то в том, как стояла, расслабив и опустив руки, инспектор, напугало ее подчиненного гораздо больше.
Он, наконец, осознал, что как бы ни был страшен и самоуверен мужчина в дорогом пиджаке, сегодня умрет он, а не Чиба Сакура.
* * *
- Зачем ты втянул меня во все это? – пораженно прошептала женщина и одернула себя. Что-то подобное могла сказать только слабая наивная домохозяйка, но не офицер. Да и не «втягивал» ее никто – бросили пару обмолвок там, пару намеков тут - и сама прибежала. Поучаствовать захотела. Операцию спасла, как ей показалось. Чтобы теперь понять, что ее просто в темную использовали.
- Сама понимаешь… - ублюдок развел руками в притворном сочувствии, - когда такие люди замешаны, кто-то должен на всякий случай оказаться крайним. Да, мы ловил не мелких жуликов или наркоторговцев, и да, как ты уже поняла дело вовсе не в отмывание денег якудзой. За последние десять лет у нас не было на крючке столько видных промышленников!
- Но, когда дело дойдет до суда… - поддонок был тысячу раз прав, потребовав, чтобы они оба оставили свое оружие на полу, у дальней стены, прежде чем начал разговор. Тогда это казалось обычной, полушутливой предосторожностью, против ее скверной привычки. Теперь, когда все вовсе не выглядело забавным – не будь ее кобура пуста, Кимура мог бы замолчать слишком рано и навсегда.
- До суда дойдет только то, что должно до него дойти. А то, что твоя карьера тогда же закончится – это будет очень показательно. Проредив экономические и политические ряды, показательно пройдутся и по полиции. Уверен, многие будут счастливы, избавиться от офицера, втянувшего в такую важную и опасную операцию постороннего.
- Не говоря уже о том, сколько улик благодаря этому окажутся недействительны? – перебила его Сакура.
Ублюдок не просто работал против тех, на кого должен был! Он делал это за ее счет! И за счет всех полицейских и гражданских агентов, которых она привлекла! Ни одна важная фигура в этой стране не простит ей развал дела в суде! Оставалось или покончить с собой или, прихватив копии прошедшей через нее корреспонденции – оригиналов документов немыслимой важности! – бежать в Корею и обменять их на дипломатическое убежище.
Чиба Сакура не была слабовольной или драматической героиней – она не выбрала первое. Она, возможно, не была пламенной патриоткой, но хорошо знала, в чем состоят долг и гордость офицера – она не выбрала второе.
Она выбрала третье…
Бросившись вперед, ударив Кимуру под подбородок и выхватив из-под его пиджака пистолет, которого там не должно было быть.
….оставалось только понять что именно.
* * *
При первой встрече способность инспектора двигаться неожиданно быстро его удивила, но случившееся только что, предстало глазам смазанным, серым пятном. Казалось, что женщина толкнула мужчину в грудь и отскочила. Тот бросился к ней. Она вскинула руку с пистолетом.
Руки над незнакомцем стали на много отчетливей и их число все росло. Мужчина, двигаясь так же невероятно быстро, рывком ушел куда-то в сторону и смазавшимся движением едва не смог ее обезоружить. Схватка выглядела впечатляюще, и при иных обстоятельствах Такетора не рискнул бы угадывать победителя. Но боги смерти уже сделали свой выбор.
Пистолет с громким, вырвавшим его из оцепенения звуком, ударился о бетонный пол. Два черных силуэта вцепились друг в друга так, что с его места казались уже одним, пожирающим самое себя целым. Мужчина был крупнее. Женщина, в припадке безумной ярости, сражалась за что-то ценнее собственной жизни. Он должен был вмешаться. Даже если инстинкт самосохранения требовал бежать отсюда и забыть обо всем, что видел и слышал. Чиба и незнакомец избивали друг друга уже на самом краю плиты. Этот человек, кем бы он ни был, обманом втянул инспектора, а с ней и Коджиро во что-то мерзкое и опасное. Он не знает, где его друг. Он не может помочь в его поисках. И кем бы он ни был через несколько минут, он умрет. Что-то внутри замерзло и сжалось. Сердце? Желудок? Определенно не душа.
Такетора шел по заваленному строительным мусором и редкими пивными банками полу. Просо потому, что у него, как Чибы Сакуры, были свои представления о том, каким должен быть полицейский. И потому, сколько бы разногласий у него самого ни было с инспектором, и кем бы ни был тот второй человек,– он не мог позволить ей погубить себя, убив его.
Мужчина сумел пнуть Чибу в голень, и, потеряв равновесие, они покатились по пыльному бетону. Все ближе к нависшему над городом краю. Инспектор, растрепанная, как ведьма из фильмов о средневековой Европе, изогнулась, кажется, укусив противника, и оказалась сверху.
* * *
Лицо Кимура, с залитой кровью щекой, неожиданно отдалилось. Теперь его голова оказалась за пределами бетонной плиты. Она не поняла, как так получилось, но это не имело значения. Ярость сменилась подступающим страхом, который, однако, еще удавалось контролировать. Ребра болели. Что-то под ребрами тоже болело. Живот, ноги, руки, пальцы - все это тоже вот-вот нальется болью… и усталостью. Она, не задумываясь, бросилась на ублюдка. Не было плана. Не было настоящей цели. Теперь, уже скоро, не станет и сил. Надо заканчивать как можно скорее. Нельзя разжать руки, пока Кимура жив. Тогда он убьет ее. Мертвый Кимура принесет еще больше проблем, но иначе она умрет сейчас. Теперь ублюдок тоже ее душит. Его ладони больше и сильнее. У нее крепкие острые ногти. И она может бить его затылком о выступ. Возможно, они упадут вместе.
Сейчас, когда в схватке за жизнь инстинкт выживания должен был стереть все мысли, она, как никогда, ясно понимала, что Кимуру убивать нельзя. Нельзя, если она хочет прожить чуть дольше, чем до захода солнца. Возможно, именно это не давало ей сжать руки сильнее. Или ударить его так, что бить больше не пришлось бы.
Сейчас лучшим союзником Кимуры был ее не вовремя вернувшийся здравый смысл. Скоро, уже скоро его союзником станет ее усталость. Тогда она, наконец, перестанет думать. Навеки.
Сакура поучаствовала себя обидно маленькой, глупой и беспомощной. Одинокой. Карьерная лестница оказалась слишком узка, чтобы идти по ней вместе с кем-то. И некому прийти и спасти ее. Потому, что старших офицеров полиции не надо спасать от самих себя. Потому что компетентные старшие офицеры не совершают глупостей. Потому, что старшие, погрязшие в интригах, офицеры не маленькие беспомощные девочки. Потому, что выбравшие путь одиночек женщины не зовут на помощь.
Собственные руки кажутся чужими. Дыхание сбивается. Что-то с глазами. От нехватки воздуха? Она плачет? Она жалеет себя?
Надо было собраться. Пока силы еще есть. Необходимо закончить начатое. Необходимо выжить.
Черная тень заслоняет кусок города. Хватка Кимуры разом ослабевает. Она делает вдох. Еще один. И еще. Она дышит и радуется поднятой в воздух пыли. Кто-то разжимает ее руки.
Хватает секунды, чтобы прийти в себя. Не Кимура. Его руки безвольно раскинуты. А ее руки, со сломанными ногтями и сбитыми костяшками в руках другого человека. Его ладони даже меньше ее собственных. И он что-то говорит. Что-то медленно и успокаивающе повторяет. Но она не слышит слов. Она плачет.
Должно быть, ее лицо сейчас ужасно. Никто не должен видеть ее такой! Ни в коем случае. Поэтому она утыкается мокрым носом куда-то в плече говорящего маленького человека и плачет уже громче.
Ее спасли. Это не по правилам.
Ей должно быть обидно.
Потом он будет жалеть об этом.
@темы: "Своё", "Фанфики", "Макси "Монстр"