[БК-тем]

Название: Слухи, вампиры и обои в цветочек - безумие в большом городе
Автор: БК-тем
Бета: Талер, Амелия Уинстон
Размер: макси, 48 260 слов
Пейринг/Персонажи: Городская Стража Анк-Морпорка, жители города, ОМП и ОЖП в допустимом здравым смыслом количестве.
Категория: джен
Жанр: детектив, агнст, юмор, экшн.
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: В Анк-Морпорке происходят странные и даже абсурдные преступления. Они могли бы стать темой для анекдотов, но в дело вступают желтая пресса, горячая "любовь" горожан к соседям и закон подлости, который преследует любого занятого семейными делами стражника в любой вселенной. Кто знает, возможно возможно грядущие неприятности - не плод воображения командора Ваймса?
Примечание/Предупреждения: Действие происходит в период между книгами "Ночная стража" и "Чудовищный взвод".

"Ночная прогулка".  ZarKir

Часть 6.

Чтобы не напугать Сибиллу «кровавыми» пятнами Ваймс сделал попытку незаметно пробраться в собственный дом через черный ход. К сожалению, в то же время этим же ходом попыталась воспользоваться тайно отлучавшаяся няня. Дипломированная специалистка оказалась близорука, и, не признала в лязгающем на ходу окровавленном человеке мужа нанимательницы.
Когда женщина с воплями помчалась вглубь сада. Командор только хмыкнул и попросил у открывшего дверь Вилликинса мешок для грязной одежды.
Истинный масштаб последствий этой встречи стал понятен только через час, когда в конце ужина, под бодрый плач Сэма младшего, Сибилла забеспокоилась о том, что няня куда-то запропастилась.
Еще через полчаса заглянули обеспокоенные Редж Башмак и Дорфл. Осторожно оглядываясь по сторонам, они сообщили, что в штаб ворвалась женщина, вопящая о том, что поместье Овнцев атакуют зомби. Пришлось позволить Реджу обшарить подвал в поисках заблудившихся нападающих. Еще через полчаса пришлось оправлять в тот же подвал Вилликинса с мелком и веревкой.
К полуночи не осталось никаких сомнений, в том, что Сэм-младший вырастет отличным стражником – ребенок спал короткими урывками. Всё остальное время он тренировал голосовые связки, сообщая миру, что всё спокойно. Вернее, будет спокойно, как только кто-то возьмет его на руки. Да-да, вот так. И немного покачают.
Сибилла храбро улыбалась и одну за другой вспоминала истории из своего опыта драконозаводчицы. Большинство этих историй заканчивались словами «А когда я открыла глаза, огонь уже подбирался к секции молодняка».
Утро неумолимо приближалось.
Смутно припомнив, что делали отцы, – и старшие братья, – семейств на Заводильной улице Ваймс принялся одеваться. Под вялые протесты жены, он подхватил сверток с ребенком и вышел в сад, где принялся бродить среди древних кустов и не менее древних статуй. В высшем обществе так, судя по всему, не поступали… Но в мире, где не выспавшимся людям приходилось подниматься на заре, метод работал отлично. А кофе Достабля все равно требовал от своей жертвы двигаться.
Честно говоря, длительность бодрящего эффекта уже начинала беспокоить. Кофе словно пытался выжать из командора все силы до капли. Как вампир. Мысли о последних командор уже отчаялся прогнать.
«Убервальдские кровопийцы, – думал Ваймс. – Почему бы не намекнуть делегации, что сейчас не лучшее время? Хм, с другой стороны, а когда оно было хорошим?.. Так в чем же разница? В том, что сейчас кто-то постоянно подбрасывает в едва тлеющий костер ненависти всё новые слухи и случаи. Я уверен, что это не просто совпадения. В Анк-Морпорке совпадения случаются, только если кто-то кому-то заплатит. Очень скоро на площадях появятся крикуны, и в каждой толпе будет не меньше пяти согласных с ним парней с очень крепкими глотками».
Навстречу ему из темноты выплыл очередной предок Сибиллы. Статуя так долго выносила атаки снега, дождя и голубей, что определить пол древнего Овнца было невозможно. Тем не менее, далекая правнучка старательно следила за тем, чтобы от камня раз в год отмывали голубиный помет и подстригали росшую из ушей траву. О предках нужно было заботиться.
Ребенок заплакал. Судя по наглому взгляду – из спортивного интереса. Ваймс прикинул шансы того, что пора менять пеленки. Это могло стать проблемой – сверток с младенцем был усилен в борьбе с ночной прохладой и походил на тряпичную капусту.
«Как женщины с этим справляются?» – рассеяно удивился командор.
Еще два или три круга по саду он посвятил сомнениям в том, что когда-то был таким же маленьким. Себя – подростка командор видел совсем недавно и то поверить не мог. А ведь когда он был таким же маленьким и беспомощным, еще был жив его отец… Ваймс практически ничего не помнил о нем, а оставшиеся воспоминания слишком походили на иллюстрации к материнским рассказам. Но этот человек наверняка тоже выходил в ночь с орущим ребенком, чтобы дать жене поспать. Кажется, мать об этом даже рассказывала. И плакала. Жаль, что о других «отцовских» вещах узнать было неоткуда. Приходилось импровизировать. Вряд ли научиться быть отцом сложнее, чем быть стражником. Фред Колон как-то сумел справиться и с тем и с другим…
Нет, это был не удачный пример – старина Фред следил за жизнью своих детей по оставленным женой запискам. Одну из этих бумажек Колон как-то принес с собой, и Ваймс помнил её до сих пор. Крупные буквы на обороте списка продуктов сообщали: «Спишу парадавать тибя, что наш Чарли падрос на два дюйма. А Сали сабираеца выхадить замуж. Надеюсь, ты сможеш прийти на сватьбу в эту пятницу».
Воображение моментально подсунуло Ваймсу очень похожую картинку. «Дорогой Сэм, наш сын сбежал от уплаты карточного долга, нахамил Хризопразу и вступил в Иностранный Клатчский легион. Сейчас он сломал ногу и просит не беспокоиться о нем или хотя бы написать Ахмеду, чтобы тот перестал засыпать его песком» на обороте родословной какого-нибудь щеботанского короткокрыла. Фантазия была такой реальной, что он мог бы порезаться о край бумажного листа. Необходимо было срочно найти кого-то, кто объяснил бы ему как воспитывать детей. Надо будет вспомнить об этом, если его не убьют в грядущей заварушке.
Расследование снова оттеснило на задний план все бытовые хлопоты.
Патриций тоже был уверен, что кто-то дергает за ниточки. То есть прямо он об этом не сказал, но напомнил, что перед войной с Клатчем Ржав и компания не давали напряжению в городе ослабнуть.
Возможно, он подозревает кого-то из тех, кто тогда отстранил его от власти? Не все из них были полными идиотами. В конце концов, войны не начинают ради чести и доблести. Всегда есть кто-то, кто хочет набить кошелек, если не на победе, то на самой войне. А кому выгоден конфликт с вампирами? Торговцам серебром? Священникам, у которых простаивают бочки с водой? Возможно, кто-то случайно закупил пару тонн высококачественной осины? Или какой-то умник жаждет продемонстрировать, во что вылилась политика открытых дверей, предложенная Ветинари?
Чтобы ни думал сам патриций, делиться своими мыслями с командором стражи он не собирался.
Ступни сообщили, что он покинул сад и направляется к воротам.
«А почему бы и нет? – решил Ваймс. – Просто пройду до конца улицы и обратно. А то мне уже кажется, что я заблудился в фамильном чистилище Овнцев...»
Робкие звезды подсматривали за двуединым городом через дырки в облаках. Некоторые горожане смотрели на них в ответ, причем каждый третий прикидывал, нельзя ли подать на небесные светила в суд. Это была отличная ночь.
Остановился командор только когда понял, что собственные ноги вынесли его на один из патрульных маршрутов. Что характерно – Сэм младший оценил все прелести походки стражников, угомонился и крепко заснул.
Перестав вслушиваться в дыхание сына, Ваймс уловил среди обычных ночных звуков один, не предвещающий ничего хорошего. На всякий случай он не стал оборачиваться и перешел на другую сторону улицы. К дому с такими удобными и быстро отламывающимися украшениями на заборе. Ребенка можно было положить в нишу с почтовым ящиком и тогда обе руки у него окажутся свободны…
Звук последовал за командором и это совершенно точно был звук шагов. Кроме того, преследователь явно был не один. Так почему же он не заметил их раньше?..
От оконного стекла отразился неяркий всполох. Что-то тихо лязгнуло. Раздавшийся за этим звук Ваймс узнал бы из тысячи, потому что сам его регулярно производил.
С безумной усмешкой он обернулся и смерил замершие с занесенными дубинками фигуры критическим взглядом. Позы преследователей были бы куда более угрожающими, если они оба не выставляли вперед свободную от дубинки руку. В выставленных руках что-то поблескивало.
– Ну и кто так проводит задержание? – поинтересовался командор у двух констеблей. Открытые для предупреждающего крика рты открылись еще шире. Причем в случае одного из странников нижняя челюсть затряслась, а в случае другого – оказалась вывихнута. По крайней мере, чтобы вернуть её на место парню потребовалась помощь рук.
– Я же мог забежать во двор, – сделал шаг к ним Ваймс, – или оторвать вот этого священного крокодила, дать им одному из вас по голове, а потом ткнуть мордой в печень напарнику. А это ведь чугунное литьё.
Еще один шаг. Стражники будто уменьшились в размерах.
– Кстати, а почему вы вообще меня преследовали? – Ваймс сжалился, со всем почтением опустил крокодила и убрал с лица улыбку. Констебли и так были слишком напуганы.
– Мы не думали, что это вы, сэр, – вытянулся в струнку один из парней. Второй всё еще воевал со своей челюстью.
– Да-да, понимаю, – сообразил командор. – Глухая ночь и тут какой-то тип крадется по улице со свертком. – Всё правильно. Но на что вы вдвоем вообще рассчитывали?
– Кхм, – пробормотал стражник с вывихом и подал кому-то знак, очень неубедительно изображая, что отгоняет комара. Потом повторил знак еще раз, но уже отгоняя по меньшей мере горного орла, и сопроводил его взглядом куда-то выше головы Ваймса.
Командор обернулся. За его спиной огромный тролль смущенно прятал похожую на засов от врат мира мертвых дубину.
– Э-э… Мы ждали, пока вы положите сверток, сэр, – пояснил бледный как привидение стражник. – А потом Кремень обездвижил бы…вас.
– И капитан оторвал бы нам головы, – совершенно неслышно, как ему казалось, добавил жертва вывиха.
Тролль тоже что-то прогрохотал. На родном языке, но Ваймс разобрал в лавиноподобном шуме имя Детрита.
С каменным лицом командор подхватил сверток с едва не осиротевшим ребенком и похвалил констеблей за служебное рвение. Фамилий спрашивать не стал, но те почему-то только обрадовались.
Давая патрулю время скрыться из виду, Ваймс принялся разглядывать дом, за лишившимся одного из крокодилов забором. Если ему не изменяла память – именно сюда Сибилла водила его в прошлом году. Кажется, хозяева держали что-то называемое «песенный павильон». Туда обеспеченные родители сгоняли вернувшихся из частных школ дочерей. Чтобы те приобщались к культуре и не путались под ногами во время каникул или пока их не удастся выдать замуж. В отместку, любимые чада время от времени демонстрировали, чему научились, и сопровождалась эта месть целой горой крошечных бутербродов, сыром на зубочистках и передаваемыми под столом ватными затычками для ушей…
Всю обращенную к улице стену покрывала едва различимая в темноте мозаика. Кажется, на ней были изображены полные женщины с недовольными лицами и несколько не слишком трезвых девиц. Должно быть музы – ведь у всех них в руках были какие-то инструменты. И они были завернуты в простыни. Да и таких причесок на памяти Ваймса не носили никогда.
Кстати, о прическах. Если приглядеться, то у двух крайних дам вместо причудливо уложенных кос были овечьи рога. Сам он мог бы не заметить, но Сибилла поделилась воспоминаниями о своих каникулах в этом павильоне и том, что в детстве эти рога подавали другим девочкам массу идей для обидных каламбуров с её фамилией.
О чем-то эта рогатая мозаика говорила. О чем-то важном. Инстинкт Стражника вопил об этом.
Ваймс присмотрелся к музам еще внимательней. У одной из рогатых простыня была красной, а у другой синей… И то, что ему удалось рассмотреть это, означало, что солнце уже взошло.
Ноги переступили, намекая, что пора бы им и остальной части командор отправиться в караулку, где их ждут стул, стол, бумаги и передержанная заварка.
Но Ваймс не поддался на уговоры и отправился домой – передать Сэма выспавшейся матери. Уже у ворот поместья ребенок снова проснулся…
Холодный космический пролив простирался на тысячи и тысячи известных единиц измерения во все стороны. Россыпь метеоритов ударилась о необъятный панцирь. Великий А`Туин загреб ластами чуть сильнее обычного и зевнул. Всё это ни коим образом не было связано с порывом ветра, прокатившимся через равнину Сто и взметнувшим пыль на улицах Анк-Морпорка. Далее ветер решил нанести вред частному бизнесу, вырвав сплющенный картонный стаканчик из рук сборщика. Воодушевленный этой победой, он вконец обнаглел и пробрался через приоткрытое окно в кабинет патриция, где попытался раскидать ровные стопки бумаг. Больше об этом ветре никто ничего не слышал…
Лорд Ветинари вернул на место исписанные листы, наискось пробежав по ним взглядом. Содержимое второго листа заставило его едва заметно нахмуриться. Но в последнем из отчетов оказалось нечто, заставившее правителя двуединого города улыбнуться и покачать головой. Свидетелей этому не было, так что смело можно утверждать, что это и не происходило вовсе.

* * *

Ангва и дежурный гном-стражник сочувственно следили за тем, как командор стражи вливает в себя крепкий чай. Должно быть, он решил пока не рисковать с кофе.
– Так о чем ты говорила? – спросил Ваймс, подождав, пока жидкость поудобней устроится в желудке, и, поняв, что бодрости так и не прибавилось.
– Я провела через бармена «Заупокоя» неофициальный опрос, сэр, – сообщила девушка. – Никто из известных завсегдатаям вампиров не пропал. Значит, у нас в руках городской новичок...
– Или кто-то недавно обращенный, – закончил за нее командор. Выводы казались очевидными и простыми, но стражник отчего-то только сильнее уверился в существовании какого-то заговора.
– Ангва, – осторожно поинтересовался он. – Ты хоть немного знакома с методами охоты вампиров? Они территориальны, как головорезы из Теней, или просто бредут, куда глаза глядят, как любители злоупотребить чем-нибудь?
– Я поняла, о чем вы, – Ангва спрятала улыбку. Любой другой привел бы в пример лесных животных, но глава Стражи был слишком… горожанином. – Если все инциденты дело рук одного вампира, то непонятно, как ему удалось преодолевать такие расстояния незамеченным. У нас же каждая крыша занята. Если не клик–башня, то ночлежка.
– Думаешь, он путешествовал под землей? Но с чего бы ему сначала таиться, а потом так нагло нападать?.. – Ваймс взъерошил наскоро причесанные волосы и с удивлением понял, что они успели отрасти. Время летело слишком быстро. – Если дежурный больше ни о чем не хочет доложить, то давай поинтересуемся у Шелли, долго ли еще она будет собирать нашего клыкастого приятеля.
В лаборатории царили тишина и… тишина. Время от времени со дна причудливых стеклянных емкостей поднимались и едва слышно лопались пузыри. Борода склонившейся над жестяным тазом Шелли была такой всклокоченной, что Ваймс сразу понял – из комнатки гном так и не вышла и спала за столом.
Выработанный за время брака инстинкт подсказал посвятить несколько минут разглядыванию чудес стекольной промышленности и разговору о погоде. Наконец, услышав, как расческа убирается в стол, командор обернулся.
– Мне еще не удалось отделить вампира от примесей, сер, – не стала дожидаться вопроса Шелли.
Ваймс на всякий случай заглянул в таз, но увиденное ничего не прояснило. На самом деле, криминалист могла вылить туда ведро воды из Анка и никто не заметил бы разницы.
– У праха вампиров другая плавучесть, но надо подождать – очень уж его затоптали, – Шелли большой ложкой выловила несколько комков с поверхности и отложила их в пивную кружку.
Ваймс заметил еще несколько кружек на полу. Стало ясно, как не пьющая пиво Шелли использовала подарок от родных на Страшдество.
– Если бы в прошлом месяце мне выделили деньги на покупку настоящей алхимической ванночки, – проследила за его взглядом Шелли, – Мы смогли бы точно увидеть, как долго осталось ждать.
Командор прибег к одной из двух наиболее распространенных тактик поведения для людей, чьи подчиненных просят деньги на оборудование – с невнятным бормотанием отступил в коридор. Не то, чтобы купить кусок стекла из своего кошелька было сложно – хотя Ваймс и не одобрял растраты денег Сибиллы. Просто Стражу не должен содержать какой-то один человек. Даже если чистой случайности он был её командором. Стража не должна была кому-то принадлежать. Поэтому денег у неё никогда не хватало.
Едва подойдя к спуску в подвал, Ваймс понял, что с допросом «антипреступника» тоже возникли проблемы.
На верхней ступеньки лестницы, перегородив широко расставленными локтями дорогу, стояли Редж Башмак и Посети Неверующего С Разъяснительной Брошюрой. Заметив командора, стражники дружно развернули плакаты с какими-то яркими надписями.
«Нет снобизму и узкомыслию!» – не слишком понятно взывал кусок обоев в руках Башмака.
«Глава XXI стих V!» – плакат Горшка тоже не прояснял ситуацию.
– Наученный горьким опытом, Ваймс отошел на пару шагов и пристально осмотрел подчиненных. Они были в гражданском. Зомби даже где-то откопал рубашку с кружевами.
– Слишком маленькая зарплата? – бросил он пробный камень.
Две пары застывших глаз выразили презрение к этой теории.
– Не нравится график дежурств? В кофе умерла мышь, а чай отвратителен? С вами не разговаривают соседи? В «Правде» исказили ваши фамилии? Тролли Хризопраза бьют ваши окна, а вам нельзя бить их в ответ?
– Нет, сер! – возмутился Посети Неверующего.
– Тогда причем здесь пятый стих? – удивился Ваймс. – «Уважай батраков, твоё поле возделывающих, и не попрекай их хлебом»?
Все, кто был в караулке, с удивлением уставились на спину командора.
– Можно подумать, кто-то еще не запомнил, – проворчал он. – Ты же цитируешь его перед каждой выдачей зарплаты.
Про выговоры за перевод бумаги на религиозные послания для заключенных, Ваймс упоминать не стал.
– Дело в том, господин Ваймс, – вмешался Редж, – что ночью мы имели возможность пообщаться с господином Бархатом…
– И мы здесь, чтобы защитить его интересы! – закончил Посети. В тенях лестничного пролета его глаза выглядели особенно пугающими. – И мы не скажем больше ни слова, пока не прибудет его адвокат.
– Вы – ЧТО? – не поверил своим ушам Ваймс. – Ради всего плоского, вы же СТРАЖНИКИ!
– Дело в том, что они отпросились на похороны бабушки, сэр, – поспешил вмешаться Моркоу, который казался полностью погруженным в разбор каких-то бумаг.
– Тогда, почему они оба сидят здесь? – придушивая ярость поинтересовался командор.
– Понимаете, сэр, бабушка Рэджа умерла еще полвека назад, – развел руками капитан, отходя от стола. Несколько констеблей тут же набросились на непонятные записи. – А бабушка Посети… В общем она в Омнии. Он сказал, что за день не успеет доехать и лучше почтит память старушки каким-то богоугодным делом.
Оба «правозащитника» выпятили подбородки.
Ваймс почесал щеку. Там обнаружился клочок не сбритой щетины и это его странным образом успокоило.
– Ты ведь знаешь, почему они вообще решили его защищать?
– Всё дело в ИДЕЕ сэр! – не удержался Редж. Молчаливые протесты у него никогда не выходили.
– Тебе нравятся блестящие обои? Или кресло, похожее на осу? – скептически прищурился Ваймс. В комнате Бархата были найдены очень подробные наброски с так и не исполненными, идеями.
– Нет, сэр, – зомби так энергично покачал головой, что все зрители приготовились ловить его голову. – Но слышали бы вы, КАК он об этом говорит! Я сам человек ИДЕИ. И Горшок тоже…
– Вы что, наконец, поняли, что вам всем, ТАКИМ, надо держаться вместе? – простонал командор, прикрывая глаза ладонью.
Кто-то не слишком успешно попытался выдать смех за кашель.
– Ладно, пока меня не было, вы узнали от него хоть что-нибудь? – командор снова начал раздражаться. – Например – с чего подобное вообще пришло ему в голову? Он ведь знал, что ему не заплатят?
Борцы за права Псевда Бархата попытались оглохнуть. Но Ваймс знал, что они оба уже были слишком… стражникам. Надо было приложить совсем немного усилий, чтобы разбудить в них подозрения.
– Может Бархат упоминал, как смог заплатить за все эти кресла и безделушки? Я видел его объявление в «Правде» – у парня не хватило денег даже на то, чтобы закончить предложение. И с кем он работал? Один человек ни за что не успел бы...
У Ваймса почти получилось. Он уже собирался задать последние, самые настораживающие вопросы, когда топот тяжелых ног и рев «Игоря сюда! Быстро!» заставили зомби и омнианина развернуться вокруг своей оси и броситься в подвал. Ваймс и Моркоу отстали только потому, что прямо перед ними проскользнула сутулая фигуры в условно белом халате. Игори никогда не заставляли себя ждать.

* * *

– Кли-ическая смевть! – заключил Игорь, когда Псевда Бархата разместили на его жутковатом рабочем столе. Радостный тон убервальдца объяснялся тем, что он очень хорошо знал о ценности задержанного.
– Но его еще можно шпашайт! – торжествующе добавил он. И тут же заглянул в глаза Ваймсу. Сегодня глаза Игоря были разного цвета. Ваймс сглотнул. – Не понимаю, почему вы никогда не разрешайт мне! Он ведь еще не оштывайт и его зрачки… Это будет просто как шильно ударяйт его кулаком по груди!
– Хорошо-хорошо, я согласен! – сдался командор. – Но если его религия против подобного…
– Он даже ничего не замечайт! Это вшего лишь шердце!– фыркнул убервальдец, извлекая откуда-то с полок банки и провода.
– Этого человека отравляйт, – деловито добавил он, стягивая с пациента рубашку. – Яд парализовывайт некоторые группы мышц…
– Похоже на Наемных Убийц, – сделал пометку в блокноте Моркоу.
– Тогда жди стрелу с их протестом против воскрешения клиента, – пожал плечами Ваймс. Клубок проводов в руках Игоря действовал на него угнетающе.
– Умирать за идею надо совсем не так! – прошипел Редж из угла.
Зомби искренне гордился своей смертью на баррикадах и всем желал того же.
– Если я не ошибаться ш ядом, – только что стоявший у стола Игорь внезапно возник за плечом Ваймса. – То вам не удастся допрошить его еще нешколько часов. А теперь я вынужден прощить фас фсех уходить… или шнимайть все металлический предметы.
– Если он придет в себя или начнет бредить – запиши каждое его слово! – приказал Ваймс уже из коридора.
* * *

– Из вампира можно лепить куличики, «Антипреступнику» почти удалось покончить с собой, по дороге я видел на магазинах знаки «вампирам вход воспрещен»… – с прямо таки мазохистским наслаждением перечислял неудачи Ваймс, – И день только начинается.
– Если газетчики снова явятся… – начала Ангва.
– Ты хотела сказать: «Когда они явятся»?
-Мы можем сказать, что следствие идет. Как обычно.
– Нам нужен хоть какой-то результат, – Ваймс прижался спиной к стене у двери собственного кабинета. За дверью его ждали горы бумаги, и соблазн подремать минут пятнадцать. – Мы должны… Понятия не имею, что мы должны. Но люди уже начали во всем винить вампиров. За ночь к нам поступило восемь обвинений в мелких кражах, заявление об угоне телеги и куча всякого бреда. И каждый раз пострадавшие во всем обвиняли тощую клыкастую фигуру в черном.
– Гильдия Антикваров обещает прислать своих представителей вечером, – добавил Моркоу. – И они уже дали интервью.
– Только их нам не хватало!
– Горячее Какао, – внезапно прогудел Дорфл, возникая рядом с ними. Голема даже нельзя было обвинить в том, что он подкрался и подслушивает офицеров, а именно этим занимались бы любые вооружившиеся кружками стражники. Глиняные люди просто умели быть частью обстановки.
– Спасибо, Дорфл, – поблагодарил командор, принимая кружку.
«Даже големы видят, что ты устал и теряешь контроль над ситуацией», – укорил себя Ваймс. Он сделал осторожный глоток – порошок еще не до конца растворился, но жидкость была горячей, а только это и имело значение.
«Кстати, о них!» – оживился командор.
– Ты что-то говорил о големе, которого Траст не нашел в провале? – уточнил он у Моркоу.
Капитан оторвался от своего какао, вытер темные «усы» и пересказал беседу с Ангелой Добросерд.
– Отлично, – кивнул Ваймс. – Просто отлично. Избитые «вампиром» подмастерья еще живы? А то наши камеры стали очень опасным местом… Ты можешь организовать мне кого-нибудь из «Правды» через полчаса возле лавки Крысы Оруэла? И еще кого-нибудь из встревоженных антикваров. В идеале – кого-нибудь вменяемого, но я не прошу о невозможном. Еще мне понадобится эта курящая женщина, но только к концу шоу…
– Что вы задумали, сэр?
– Поиграть в пожарного. Буду бегать и тушить костры, когда всё уже горит.
Моркоу нахмурился. Он подозревал, что против него используют образную речь, но на всякий случай принюхался. Дымом не пахло.
– Я предъявлю Гильдии Антикваров их «вампира», – сжалился Ваймс. – Если удастся довести задержание до абсурда, то другие крикуны станут орать потише. Может быть.
Глаза Моркоу удивленно расширились – командор знал этот взгляд, потому что часто смотрел на капитана точно так же. «Как же я не догадался, ведь это настолько очевидно!». Пробормотав что-то вежливое, Моркоу протиснулся мимо Дорфла и спустился по лестнице.
Ваймс впервые за полгода внимательно посмотрел на голема. На плече Дорфла был нарисован значок стражника. В этом он походил на троллей, которые эти значки вообще вырезали. Надежный, разумный и трудолюбивый констебль, работающий без выходных и праздников. Настоящий стражник. Тот, кто нужен этому городу. Тот, кого всегда упоминают, стоит подняться вопросу о свободе глиняных людей.
Ваймс почувствовал себя немного неуютно.
– Как ты относишься к тому, что в нападении на подмастерьев обвинят голема? – спросил он. – Этот голем не свободен, но люди ополчатся именно на вас… Снова.
– Люди Всё Время Кого-Нибудь Обвиняют, – философски ответил Дорфл. – Чаще Всего – Своего Соседа. Нельзя Прожить В Городе Так, Чтобы Тебя Ни Разу Ни В Чем Не Обвинили.
– То есть тебе всё равно?
– Нет, – Голем пожал плечами, которые вообще не выглядели подвижными. – Но Тогда Мы Сможем Подать На Них В Суд За Клевету И Получить Деньги Для Того, Что Бы Выкупить Нурта И Ирета. Нутру Срочно Нужен Ремонт, А Ирету Противопоказано Работать У Кожевника.
Ваймс оценил прагматизм и уважительно кивнул. «Всего несколько лет назад никто бы даже не подумал о том, что голему может нравиться или не нравиться его работа»,– подумал он. Любопытство, спавшее вместо самого командора, зевнуло и проснулось.
– Как отличить голема, которому нравится его работа, от того, кому не нравится? – спросил Ваймс.
– Голему Не Может Не Нравиться Его Работа, – напомнил Дорфл. – Но, Если Бы Это Было Возможно… Голем, Которому Не Нравится Его Работа, Ничего Не Делал Бы Без Приказа. Даже, Если Должен Был Бы Сделать Что-то Очевидное.
Ответ голема разнесся по этажу, теряя четкость и превращаясь в гул. За маленьким, грязным, даже не смотря на все приказы Детрита и усилия Правда, окном завыли констебли-горгульи. Они не понимали, что происходит, но не хотели отрываться от коллектива.
Если вспомнить – Дорфл иногда делал лишний крюк через особо мрачные переулки, когда шел с ночной смены. Ваймс снова усмехнулся. Что бы их голем ни говорил, он любил свою работу. Дорфл был стражником, даже когда не был на дежурстве. Вспомнить хотя бы то, как он остановил других глиняных людей в доме Добросердов.
Семена подозрений упали в благодатную почву его тридцатилетнего опыта. Если задуматься – возможно, Дорфл спас не только улики. Реши големы, что Липвиг чем-то обидел Ангелу Добросерд – парню потребовались бы Игорь и пара банок с молниями. Параноидальная часть Ваймс начала прикидывать, каковы шансы, что Псевд Бархат пытался избавиться от почтмейстера чужими руками (и ногами). А потом кто-то попытался избавиться от самого Бархата.
Необходимо было выяснить, отравили «антипреступника» заранее или кто-то узнал, что он задержан и поспешил избавиться от исполнителя…
«Но это же бред! – оборвал себя Ваймс, – Кому мог бы потребоваться такой сложный план?»

* * *

Чипсовобла вяло шевелила плавниками. Из-за добавленных в воду удобрений разглядеть идеальную закуску более подробно было сложно.
Игорь нежно постучал по стенке аквариума и вернулся к столу, на котором лежал Псевд Бархат. Приди революционер-художник в себя – вид собственной грудной клетки убил бы его окончательно.
– Как ты думаешь, сюда лучше подойдет золотистый дуб или щеботанская береза? – к сожалению, достаточно громко и внятно бредить пребывание в мире снов ему не мешало. – Да, да я знаю, что там написано «пупоземельный кедр», но комната станет почти черной…
Игорь, не глядя, записал очередную фразу и потянулся за пробиркой. У него было много работы.
– А подходящие шпалеры можно купить у госпожи Кларетт… Помнишь, мы видели их, когда покупали люстры в виде облаков для небесно-голубой спальни?
Псевд Бархат занимался любимым делом даже по ту сторону сна.
Через полчаса Игорь начал подозревать, что убить художника-революционера попытался его неизвестный собеседник. Чтобы тот не мешал ему заниматься своими делами. Голос у бредящего Бархата был на редкость противный.

* * *

Отто Шрик сделал еще одну иконографию отпечатного цеха.
Предыдущая цветная картинка выглядела удручающе яркой. Бесы явно перебарщивали с желтой краской. Новую картинку еще следовало для пробы отпечатать, но Отто уже знал, что получилось неудачно. С другой стороны, за пол дня работы он так и не рассыпался пеплом, что не могло не радовать.
Вампир отошел от иконографа и двинулся вдоль стен, выбирая новый ракурс. Лично от считал, что фотографии толп – даже если это крошечные группки рабочих-гномов – лучше смотрятся в оттенках серого. Механизмы в монохромном спектре тоже выглядели солиднее. Но Уильям и Сахарисса так старались ненавязчиво убрать его с улиц… В конце концов, он сжалился и позволил убедить себя продолжить работу над цветными Иконографиями для передовиц. Просто чтобы друзья не пострадали, оказавшись между ним и летящими в него предметами.
А вот запасаться пузырьками с кровью или уезжать снимать капустные поля Отто отказался. Да, в городе начались волнения. Но они могли и не перерасти во что-то большее. Пессимистам не было места в лиге черной ленты.
Замкнув круг, вампир вернулся к иконографу. Надежды на лучшее и вера в представителей власти было чудесными качествами порядочного гражданина, но ему оставалось влезть на потолок и запечатлеть станок сверху. Это начинало надоедать. История с забредшим в город дикарем должна была разрешиться как можно скорее.
Покачав головой, Отто сложил треногу и отправился на поиски стремянки.

* * *

Густые облака, словно почувствовав, что их никто не ждет, резво спустились с вершин Овцепикских гор и сбивались в отару над Анк-Морпорком. День изо всех сил пытался превратиться в ночь. Лишившись поддержки прямых солнечных лучей, люди на улицах нервничали всё больше и больше.
Одинокий, но очень упрямый торговец всё еще пытался продать куски позеленевшего мяса. Рой мух с подозрением вился над прилавком, ожидая подвоха.
Пропылившиеся и поскрипывающие при ходьбе господа из Гильдии Антикваров вслушивались в какофонию зона городских часов и морщились. Сахарисса Резник прикусила кончик карандаша и записала, что представители пострадавшей стороны нервничали и проявляли недовольство.
Члены совета Гильдии с каждой секундой всё лучше осознавали – вампир, о котором они столько говорили, действительно может существовать. Замершие за спинами антикваров Дорфл и пара троллей, только добавляли уверенности в том, что командор Стражи вознамерился утроить им встречу с чудовищем любой ценой и бегства – даже по неотложным делам – не допустит.
Сам командор пытался прожечь взглядом обманчиво хрупкую фигуру в черном, замершую на крыльце «Антиквариата для фсехъ». Вид сложенных на груди рук и хмурой складки на лбу предвещали скандал.
– Что вы здесь делаете? – Ваймс разжал стиснутые зубы, только сумев построить полностью цензурное предложение.
– Жду представителей власти! – руки Ангелы Красоты Добросерд изменили положение. Упертые в бока кулаки тоже ничего хорошего не предвещали. Есть же в мире люди, уверенные, что могут вмешиваться во что угодно – просто ради великой цели. Или потом, что имеют право. Или потому, что это их работа.
Ваймс вздохнул. Госпожа Добросерд была слишком похожа на стражника. Просто вместо того, чтобы помогать ему, она мешала.
– Капитан Моркоу как раз отправился за вами… – примирительно начал он. Это было ошибкой. С госпожой Добросерд не следовало говорить таким тоном.
– Я даже не сомневаюсь, – фыркнула девушка. И без предупреждения развернулась, дернула на себя дверь и закричала:
– Крыса Оруэл! Это Голем-Траст! Мы знаем, что ты присвоил голема из подземелий, скотина! Открывай немедленно! С нами Стража! Если не откроешь – они подтвердят, что я переломала тебе ноги ради самообороны!
Ваймс схватился за шлем, понимая, что задержание безнадежно сорвано.
В глубине лавки послышался звон разбитой посуды, звук, будто кто-то уронил себе на ногу доску, а потом еще и запнулся об нее, и хлопанье двери. Инстинкты стражника потребовали броситься в погоню.
– Успокойтесь, мы караулим у задней двери и у дыры в подвале, – сжалилась над командором Ангела Добросерд.
Не успевший затормозить Ваймс всё-таки врезался плечом в дверь. Это было больно. А потом дверь со скрипом открылась, и командор едва не упал на грязный пол. Совершив ряд сложных акробатических номеров, он умудрился переместиться вглубь магазина и даже замереть в угрожающей позе над черным квадратом спуска в подвал. В вечернем выпуске «Правды» не будет глупых шуток о рытье земли носом и служебном рвении.
Сыростью из подпола веяло гораздо сильнее, чем обычно. Должно быть, Крыса прокопал себе путь в глубины древнего Анк-Морпорка прямо из дома. Стража заслужено была о нем высокого мнения.
По стенам подземной комнаты скользнули хорошо знакомые красные лучи. Курящая женщина не блефовала – големы перекрыли все выходы… Или это был глиняный человек, который избил служащих удобного Джонатана?
– Добрый День, Сэр, – поздоровался гулкий голос. Только свободные големы могли говорить. – Передайте, Пожалуйста, Госпоже Добросерд, Что Мы Успешно Оказали Помощь Страже И Поймали Преступника.
– Еще не доказано, что он преступник,– Ваймс процитировал Моркоу, просто чтобы оставить за официальным законом последнее слово.
Ангела Красота Добросерд уже шла по следам на полу, срывая по пути все скатерти и мешки, которыми Оруэл пытался укрыть мебель.
После очередного шороха Ваймс услышал ее рассерженное шипение. Словно огромная кошка обнаружила, что на ее коврик нагадила маленькая комнатная собачка. Вопль был чересчур протяжным, но ничего кроме: «Да как этот негодяй посмел!» и «Он больше не отвертится!» командор не разобрал. Пришлось оставить Крысу решившимся войти в лавку констеблям и идти смотреть, в чем дело.
– Это не тот голем, – заключил он через пятнадцать минут. – Мы ошиблись.
– Это не просто НЕ ТОТ голем! – метавшаяся по складу Ангела Добросерд остановилась. Отставшая на долю секунды юбка взметнула с пола облако пыли. – Это Рором, за которого траст уже перечислил большую часть суммы! И я сорок проклятых минут объясняла его тупому владельцу, что взяв деньги, он не имеет права передавать Ророма третьим лицам…
– Теперь понятно, почему Крыса его прятал, – Ваймс полез за сигарой, но вспомнив об окружавших его горах сухого дерева, отказался от этой затеи. – Раз ваш голем теперь обвиняется в нападении, вы что-то предпримите? Я не законник, но лучше поскорее напишите заявление на Оруэла…
– Рором – не НАШ голем, – пугающий каблук пробил доску совсем рядом с ногой командора. – Его владелец посреди сделки заявил, что поднимает цену! Будто пятьдесят долларов на дороге валяются…
– То есть у вас совместное владение? – уточник Ваймс, отлипая от древнего шкафа с уютной вмятиной на стенке. В то, что Крыса убегал только от Траса не верилось.
– Вы действительно не законник, – бросила девушка ему в спину.
Ваймс не стал думать оскорбление это или комплимент.

* * *

Где-то в темноте городских подземелий один за другим вспыхнули десятки факелов, и лязгнула дверца клетки. Несколько пар безумных голодных глаз распахнулись. Пришелец пах едой, а биение его сердца заставляло слюну капать с клыков… Человек двинулся вдоль клеток к центру рукотворной пещеры. Его спокойная деловитость совершенно не соответствовала атмосфере подземелья. Его одежда тоже казалась совершено неуместной. Хищники щурили слезящиеся от света глаза, принюхивались к человеку, узнавали его и…
Липкий ужас заставил их забыть о голоде.

* * *

– Я ничего не знаю о том големе из подземелий! – сразу заявил уважаемый антиквар господин Оруэл.
Посрамленные члены Гильдии смущенно разглядывали своего «вампира», а Сахарисса Резник переписывала в блокнот рассказ Ророма о ночной ревизии. Эта картина придавала Крысе уверенности в себе.
Ваймс оперся на прилавок и подпер щеку ладонью. Он даже не попытался выглядеть угрожающе. В это не было необходимости – за его спиной в дверном проеме мелькала Ангела Добросерд, раздающая поручения своей глиняной армии. «Или ты расскажешь обо всем нам, – говорил взгляд командор, – или мы уйдем, и ты останешься наедине с ней».
– А в подземельях действительно есть голем?
– Но я него на поверхность не поднимал! – Оруэл выпятил подбородок. – Я мирный труженик, который не нарушил никаких законов.
– Ты продаешь здесь вещи, погребенные во время прошлого оползня. Это можно назвать разграблением могил или даже кражей.
– Я называю это археологией! – антиквар изобразил оскорбленную гордость и Ваймс зевнул. Госпожа Добросерд громко и четко сообщила миру, куда намерена насупить владельцу Ророма при встрече.
Ваймс зевнул еще раз и потер глаза. Оруэл прочел в его жестах очевидное послание: «Зачем я трачу на тебя своё время?»
– Люди спускаются под землю в поисках хорошо сохранившегося старья с тех пор, как этому городу дали имя! – антиквар перешел к стратегии «Я не виновен, все так делают». На лице Ваймса не появилось и тени заинтересованности.
Крыса Оруэл вздохнул и перешел к последнему способу разговора со стражей: «Это произошло не со мной».
– Допустим, кто-то спускался на дно, в поисках добра, забытого людьми в домах и конторах во время оползня, – начал он, прищурив глаза с покрасневшими белками. – Допустим, этот человек действительно нашел голема в одном из старых домов…
«Значит, он действительно видел его»,– слегка удивился Ваймс. Он надеялся получить от сборщика исторического мусора пару намеков на какие-нибудь незаконные делишки его клиентов просто потому, что Крыса наверняка хоть о чем-то знал… но голем?
– И что, он просто вышел человеку навстречу, а потом пошел по своим глиняным делам? – вяло поинтересовался Ваймс.
Отсутствие интереса с его стороны подействовало на Оруэла неожиданным образом. Антиквар задался вопросом, где стражник умудрился настолько устать, насколько у него из-за этого плохое настроение и на ком он решит выместить злость… Некоторым людям стоило бы отключить воображение.
– Допустим, голем проснулся, когда человек полез в шкаф... – осторожно сказал Крыса.
Глаза Ваймса будто остекленели и он начал потирать свою шею.
«Будто представляет, что кого-то душит!» – торговец-авантюрист.
– То есть сейф! Конечно же, сейф – я просто оговорился! Человек сбежал, а когда вернулся, увидел, что голем ушел вместе с проклятым железным ящиком.
– Да? – стражник так ни разу и не моргнул. – А больше он ничего с собой не прихватил?
– Ну… Он подобрал куски страницы «Правды», которые это человек носил с собой, – признался Крыса. Эта деталь показалась ему безопасной. – На случай, если Ещегодник на нижних уровнях еще не издавали, если вы понимаете, о чем я.
Ваймс не засмеялся. Но моргнул и сел ровнее.
– Он забрал куски газеты?
Антиквар проклял свой длинный язык.
Ваймс еще раз потер шею. Так у него создавалась хотя бы иллюзия того, что кровь еще поступает в мозг.
– Дай угадаю, – командор заглянул в глаза Оруэлу, – потом наш абстрактный человек всё же нашел что-то достаточно дорогое и испугался, что его могут дом ограбить. Или подумал, что под землей много на кого можно наткнуться. Например на конкурентов… И тогда ему пришло в голову, что големы могут оказаться полезны. Исключительно для самообороны, да? Или чтобы помочь выбраться, если потолок обвалится?
За спиной Ваймса громко хмыкнула Ангела Красота Добросерд. Стражник всегда подозревал, что его манера речи ей нравится.

* * *

Господин Хайнрих фон Моззель оторвался от установки забора из длинных осиновых кольев.
– Поливай осторожнее, – велел он дочери, – Осталось всего полведра, а половина стены сухая.
– Но папа, ты уверен, что святая вода впитается в штукатурку и та тоже… ну, станет священной? – девушка наморщила носик.
– Конечно, уверен! Ты же сама читала брошюру! – возмутился отец. – Весь ум в косу ушел! Зачем я вообще с тобой разговариваю? Да еще в детстве мы зимой поливали святой водой крыши, чтобы вампиры не залетали через окно чердака…
Сплюнув на мостовую, мужчина продолжил расставлять на камнях забор. Пришлось использовать много подпорок, но они тоже были осиновыми, так что всё было в порядке.
Из окна высунулась госпожа фон Моззель, и отец семейства предпочел критиковать молодежь уже про себя:
«Разве это нормальные дети? Растут совсем без воображения. Это всё от безопасной и мирной жизни. Они думают, что срезать дорогу через Тени опасно, ха! Это они еще не ходили зимой в моззельский лес за хворостом! Они не верят, что на них кто-то нападет. Они вообразили, будто с кровопийцами можно ужиться…»
На самом деле, господин фон Моззель ни разу не видел в лесу никого страшнее зайца и переехал в Анк-Морпорк чтобы служить в конторе одного двухсотлетнего адвоката… Но разве это имело какое-то значение?
Его дочь покосилась на забор. Она знала, что отец беспокоится зря, но... Ряд кольев выглядел настолько хлипким, что ей стало не по себе.
Нападения голодных вампиров девушка не боялась. Страшно было понимать, что в этом случае кроме забора и святой штукатурки её семье не на что рассчитывать.
* * *

Вещей, в которые верил Ваймс, было немного. Но и не мало – к примеру он железно верил в способности констебля Игоря, особенно когда то вооружался проводами и банками. Первое сообщение от него застало Ваймса всего в сотне шагов от «Антиквариата для фсехъ». То, что некоторые островки неразборчивого почерка были обведены карандашом, говорило о том, что кто-то из работавших по делу Бархата офицеров уже успел прочитать конспект бреда.
Командор осторожно взял листок в руки и нахмурился. Предполагалось, что это не срочное сообщение. Иначе на нем было бы написано слово «Срочна!!!». И его доставил бы почтовый голубь – клик-башни здесь не годились.
Шелли Задранец втянула голову в плечи так, что её шея совсем исчезла, и нервно оглянулась назад. На голубя она похожа не была.
– Что случилось? – спросил Ваймс.
– Я сказала, что все голуби заняты и что мне по пути, сэр, – Шелли всё еще что-то высматривала.
– И это был предлог чтобы?.. – подсказал ей командор, внутренне холодея. «С каких это пор нужны предлоги, чтобы отговориться от других стражников?»
Он протянул руку, и осторожно развернул женщину-гнома лицом к себе.
– Я всё дважды перепроверила, сэр! – выдохнула она. – Дважды! А потом ей даже пришлось поругаться с Детритом и его чокнутым помощником из-за посуды! Они чуть не вымыли доказательства…
Охвативший её ужас, нельзя было спрятать ни под какой бородой.
– Что-то не то с прахом? – попытался во всем разобраться Ваймс. Сейчас у Шелли было всего два дела. – Или ты узнала, что произошло с Бархатом?
– Яд сер, – криминалист попыталась взять себя в руки. – Я его нашла. И он… О боги… Он был в кофе, господин Ваймс. Редж тоже пил, но он зомби. А у Горшка очередной пост и он пьет только воду.
Речь Шелли внезапно оборвалась. Словно кто-то выключил звук.
Командору это совершенно не понравилось. Как и то, что теперь женщина-гном косилась на догонявших его троллей и Дорфла. В последний взгляду она так смотрела на других стражников, когда пыталась вычислить оборотня… И у нее за спиной был рюкзак.
– Шелли, объясни мне, какого черта с тобой происходит, – попросил он.
Шелли глубоко вздохнула и посмотрела ему в глаза с решимостью, за которой ясно читалось отчаянье:
– Сэр, его отравили НАШИМ кофе, вы понимаете? Прямо посреди караулки кто-то насыпал в кофейник яд, а ведь сержант Колон почти не выпускал его из рук!
Ваймсу показалось, что он всё же заснул и попал на парад кошмарных снов. Вот его внутреннему взору предстал наемный убийца, крадущийся по переполненной комнате и убивающий человека прямо в штабе стражи. Дорогим ядом, что было очень стильно. Это видение его разозлило. Потом на место злости пришла паника, когда он увидел валяющихся под столами стражников, которые случайно выпили отраву… А потом Ваймс вспомнил, что Наемные Убийцы не стали бы так рисковать и всё вдруг стало еще хуже.
Никто больше не смог бы подсыпать яд незамеченным – не под десятком профессионально-подозрительных взглядов. Стражники всегда следили за посетителями, просто по привычке. И, конечно же, они следили за задержанными. Они не следили только за другими стражниками.
– Мне было страшно там оставаться, – призналась Шелли, и Ваймс сообразил, что всё это время она оглядывалась в сторону Псевдополис-Ярда. – Кто из нас мог это сделать? И зачем?
Грохот шагов троллей-констеблей стал почти оглушительным.
– Мы со всем разберемся, – пообещал он. Времени, расписывать, что он сделает с предателем не оставалось. – Не говори никому.
– Ангва знает…
– Тем лучше, – Ваймс расправил листок с записями Игоря и сделал вид, что в нем написано что-то очень важное.
Тролли и Дорфл догнали его и остановились.
Ваймс не стал указывать на бумагу и говорить: «Это может быть важно!». Это никогда никого не обманывало. Поэтому он просто попытался разобрать жуткий почерк – сосредоточенность на его лице не будет ложью, но обманет лучше всяких слов.
Чтобы потянуть время он попытался найти закономерность в выделенных карандашом абзацах. А потом его взгляд уперся в размашистую приписку, сделанную рукой Ангвы:
« Но ни в одном доме не было синего потолка!»
И вот тогда Ваймс начал думать о том, что читает.
– Проклятье, – только и смог сказать он.
Кто вообще мог придумать декорировать спальню под небеса? Где можно было купить люстру в виде облака? И почему ни в одном из «пострадавших» от Бархата домов ничего подобного не было? Возможно, не стоило искать преступление там, где его могло и не быть, но после новостей о кофе он был слишком на взводе.

* * *

Ваймс, как следует, встряхнул головой, чтобы прогнать из нее сонный вязкий туман. Ответы должны были быть где-то рядом. В конце концов, ему постоянно твердили, что Анк-Морпорк это один большой и сложный механизм – возможно, стоило рассмотреть не отдельные преступления, а сам город?
В кладовке памяти воспоминания посыпались со своих полок в одну бесформенную кучу. А потом эта куча начала перемешивать саму себя, как очень самостоятельная каша из вчерашних объедков. На поверхности появлялись и мелькали отчеты о задержаниях и пьяных драках, очередной беглый дракон Сибиллы, списки строительных материалов и обрывки свежих слухов. Время от времени перед внутренним взором мелькали статьи из «Правды». Всё это расползалось и начинало походить на безумную живую…
«Мозаику, – подумал Ваймс. И эта мысль отдалась приятным покалыванием в пальцах. – Но что еще за мозаика? Причем она здесь?»
С прошлого восьмисенья он видел всего две выложенные из кусочков картины – мозаики во дворце командор из списка ассоциаций вычеркнул сразу.
На мозаике Подмигинсов среди виноградной лозы спрятали кальмара. Музам на песенном павильоне приделали рога. Оба раза шутка мастера не бросалась в глаза. И Ваймс очень жалел, что не выяснил имя создателя муз, потому, что обе мозаики были собраны одним мастером. Кем-то со вкусом, терпением и очень быстрыми ловкими руками. Тем, кто любит свою работу … и способным прожить более ста двадцати лет, потому, что в павильоне ничего не меняли с тех пор. Если так хорошо рассмотренная им во время прошлогодних светских мучений табличка не врала.
Привыкшие работать автономно от мозга ноги развернули Ваймса на сто восемьдесят градусов и зашагали обратно в сторону рынка. Стражники, каждый из которых вдвое превосходил его размером, поспешили расступиться. Они хорошо знали это выражение лица.
«Кто в этом городе может заниматься одной работой больше ста лет? – размышлял командор. – Зомби, вампиры, некоторые особо везучие волшебники… и големы. Все всегда о них забывают. Живым инструментам не хватает стиля, чтобы приходить в голову мечтателям и фантазерам. Именно поэтому подмастерья удобного Джонатана приняли голема за вампира. И горожане были уверены, что «антипреступник» – вампир. Просто потому, что это хорошо смотрелось у них в головах. Конечно, мозаику выкладывал не Рором – одним подозреваемым меньше».
Ноги остановились, произошел короткий сеанс связи с головой, после чего тело командора продолжило свой путь.
«Отлично, ты только что связал один из домов Бархата с одним из големов, – похвалили себя Ваймс. – Осталось понять, что это дает. В том, что псих с идеями о новом красивом мире нанял помощника, нет ничего интересного».
Куча воспоминаний выплюнула на поверхность еще несколько фактов.
«Дорфлу нравится работать стражником, и он проявляет инициативу. Но несвободный голем не может даже двигаться без приказа. Значит, когда Крыса освободил дорогу тому, который застрял под землей, то тот пошел выполнять последнюю незаконченную работу. А завалило его около ста лет назад… Клуб имени Основателя открылся позже из-за оползня – того самого оползня. А совсем недавно рыбный склад превратился в его копию. И этот склад не так далеко от провала, – поняв, что мозг о них забыл, легкие договорились с руками и те полезли за сигаретами. – Освобожденный из-под завала голем забрал с собой сейф, а чокнутый Бархат не сказал, где брал деньги на оплату мебели и краски... – ноги пошли быстрее. – Прямо сейчас десяток големов приводят в порядок дома рядом с тем местом, где раньше была «Пьяная курица». Строят, красят, меняют окна и двери. Но кто сказал, что никто не догадался поручить подобное голему 100 лет назад? Особенно если он работал так быстро? Да у конторы наверняка от заказов отбоя не было!
Шаги замедлились. Отряд стражников тоже замедлился. Ваймс вынырнул в реальность. Нарисовавшаяся картина казалась ему, как бы это по мягче сказать, немного дикой. Но големы могли думать иначе.
– Дорфл, – позвал он, – если бы тебе потребовалось сделать что-то сложное по непонятному, противоречащему самому себе и очень неточному приказу, что бы ты сделал? Чтобы добиться лучшего результата?
– Это Какая-То Работа Для Людей? Потому, Что Приказы Гномов Обычно Точны…– уточнил голем-стражник. – Очень Просто, Сэр. Я Обратился Бы К Человеку За Уточнением Приказа.
Ваймс медленно кивнул:
– А если это человек уже мертв?..
– То Я Нашел Бы Другого, – прогудел Дорфл. А потом его глаза вспыхнули, словно кто-то подбросил угля в костер.
– Возможно, Я Нанял Бы Его, Сэр. Специалист – Это Тот Же Инструмент. А Нам Не Запрещено Пользоваться Инструментами.
– О боги… – простонал кто-то из констеблей. – У нас будут большие проблемы, если кто-то это услышит.
– Вы хотите сказать, что голем нанял Псевда Бархата? – уточнила Шелли, покрепче перехватывая лямки своего рюкзака. От удивления она даже перестала бояться.
– И они так спешили, потому, что ремонт должен был быть закончен еще в пошлом веке, – Ваймс откусил кончик сигары. – Думаю, я всё-таки найду другую компанию для ремонта нашего штаба… Да, скорей всего людьми, которым он принадлежал, были принят заказ и какой-то аванс. Потом голему отдали распоряжение, а потом их всех завалило. Прошло много лет, голем сумел выбраться… и пошел исполнять свою работу. Он любил делать работу хорошо и нанял человека, который придумал, КАК сделать то, что было заказано. Украшенные дома было просто построены на месте домов заказчиков.
– Если аванс был в старых долларах, которые оказались дороже нынешних, потому, что в них больше золота, то денег действительно могло хватить, – согласилась женщина-гном. – Но с чего вы взяли, что он вообще был?
– А ты знаешь в этом городе кого-то, готового работать бесплатно? – поднял бровь Ваймс.
– Но для нас главное, что где-то должны быть договора, – голос командора стал громче. – А с ними список адресов. И вот в них – в них дом с синими потолками. – И я очень хочу найти это проклятый дом, потому, что понятия не имею, из-за чего еще могли пытаться убить нашего задержанного! – уже прокричал он.
Смысловая составляющая крика прошла через сознание констеблей, не задев ни одного нейрона в мозге. За то сам вопль их успокоил – он означал, что скоро им предстоит что-то вышибать и кого-то хватать. С миром всё было в порядке. За то укоризненный взгляд Шелли говорил: «Не стоило кричать об этом, сэр».
– Зачем тебе рюкзак? – Ваймс смутился и решил сменить тему. Он не хотел быть человеком, который кричит на женщин.
– Там банка с прахом, сэр, – алхимик на ходу стянула с плеч лямки и развязала шнур на горловине заплечного мешка. – Я решила, что лучше не оставлять его без присмотра.
«И сама не решилась остаться в лаборатории, – подумал командор. – Какой-то урод заставил стражников шарахаться от собственного штаба. Даже особисты с древней Цепной не смогли такого добиться!»

* * *

– Значит их всего четверо? – спросил Моркоу у древнего старика.
Обнаружив, что разыскивать Ангелу Добросерд больше нет необходимости, капитан решил разобраться с загадочным акцентом вампироубийцы. Ангва, спешившая рассказать ему о результатах экспертизы, чудом сумела его разыскать.
Сосед семьи Саммас закивал и счастливо улыбнулся, демонстрируя оставшиеся зубы:
– Да, господин Моркоу. Сам господин Саммас, двое племянников и девчушка. Здоровая крепкая барышня – похожа на мою Долли в юности… Признаться, только по этому я сдаю им комнаты всего по два доллара в неделю.
– А что вы можете сказать насчет дяди? – терпеливо уточнила Ангва. Она записала уже шесть хвалебных описание молодой Батти. Создавалось впечатление, что другие члены семьи были невидимками. – Или ее братьев?
– Братцы здоровые, как быки, – припомнил старичок, все еще улыбаясь Моркоу. Видимо капитан Стражи бы вторым лучшим зрелищем в мире после госпожи Саммас. – Но оно и не удивительно. Как бы они иначе сестриных ухажеров гоняли. А дядюшка… По правде говоря его я не видел уже давно. Ему вроде как с месяц назад ногу бревном сломало. Или с недостроенного этажа упал… Он с тех пор редко вниз спускается, а я наверх почти не поднимаюсь. Не с моими коленями.
– Господин Саммас так сильно покалечился? – на лице Моркоу проступила неподдельная – и в этом Ангва была уверена – тревога.
– Чего не знаю, того не знаю, – сосед вампироубийцы пожал плечами. – Но врача, а уж тем более одного этих страшных, они не вызывали.
Взгляд Моркоу стал очень сочувственным и понимающим.
– Я на здоровье не жалуюсь, – не выдержал взгляда старик, – Посылать за лекарем мне ни к чему, но если бы один из них вдруг забрел на нашу улицу, то я бы пригласил его на стаканчик… чая. Просто для порядка.
Ангва не сомневалась, что сэкономить пару пенсов на вызове не отказались бы жители всех окрестных домов. Врач или Игорь не прошел бы мимо их окон незамеченным.
– Возможно, Саммасы просто решили сэкономить? – предположила она, удаляясь от дома.
– Не думаю, – Девушка знала, что Моркоу разрывался между подозрениями и привычкой видеть в людях лучшее. Но на его лице это никак не отражалось.
Капитан постучал крепким чистым ногтем по обложке блокнота.
– Что у нас получается? – вслух начал он.
Раньше Моркоу всегда думал молча и добирался до правильных ответов какими-то непонятными для окружающих путями. Ангва заподозрила, что рыжий гном пытается вовлечь её в беседу. Учитывая, о ком шла речь, – это было мило.
– Все говорят, что Саммасы приехали с равнин, – стала перечислять она.
– Но мы знаем, что как минимум одна из них из Убервальда, – прокомментировал капитан.
– Они утверждают, что раньше они работали в Сто Лате…
– И стража Сто Лата подтвердила, что они выполнили там как минимум два заказа.
– А до того в каком-то маленьком городке, где нет даже клик-башни…
– Таких городов на равнине Сто всего семь.
– Саммасы трудятся в маленькой семейной строительной фирме. Им не повезло, потому, что последний наниматель, для которого они строят склад, может вот-вот разориться…
– При этом они не разрывают контракт, заявляя, что верят в него. Очень благородно с их стороны, – припомнил Моркоу. – Видя, что работы, пусть медленно, но продолжаются, к их заказчику вернулись многие старые клиенты. Даже другие строители из Гильдии согласились работать в кредит… хоть и не слишком охотно.
– Возможно, они святые? – скептически заметила Ангва. – Считается, что с жителями маленьких городков это бывает.
– Ты тоже в это веришь? – удивился капитан.
– Конечно, нет – я бывала в маленьких городках! Всё то же, что и в больших, но под гораздо большим давлением, – девушка отбросила волосы за спину и окончательно приняла на себя роль обвинителя. – Саммасы платят два доллара за жилье, но получают немногим больше. При этом работы у них почти нет. Они могли бы оставлять на стройке кого-то одного – раз уж им так хочется выразить поддержку нанимателю – или работать на него всего по полдня.
– Возможно, это противоречит правилам? Или они плохо сходятся с людьми?
– Когда это было проблемой? И если приходить к нанимателям с госпожой Саммас, то скоро у них будет контакт на перестройку всех городских зданий кроме дворца и Незримого Университета.
Моркоу задумался. Но Ангва уже знает, что он скажет. Он всегда это говорил.
– Мы должны рассказать об этом господину Ваймсу.
– Сначала нам придется НАЙТИ господина Ваймса. Если Шелли уже сообщила ему, мы сможем ориентироваться по перепуганным людям и клубам дыма.

@темы: "Своё", "Плоский мир", "Фанфики", "Fandom Kombat"