[БК-тем]

Название: Слухи, вампиры и обои в цветочек - безумие в большом городе
Автор: БК-тем
Бета: Талер, Амелия Уинстон
Размер: макси, 48 260 слов
Пейринг/Персонажи: Городская Стража Анк-Морпорка, жители города, ОМП и ОЖП в допустимом здравым смыслом количестве.
Категория: джен
Жанр: детектив, агнст, юмор, экшн.
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: В Анк-Морпорке происходят странные и даже абсурдные преступления. Они могли бы стать темой для анекдотов, но в дело вступают желтая пресса, горячая "любовь" горожан к соседям и закон подлости, который преследует любого занятого семейными делами стражника в любой вселенной. Кто знает, возможно возможно грядущие неприятности - не плод воображения командора Ваймса?
Примечание/Предупреждения: Действие происходит в период между книгами "Ночная стража" и "Чудовищный взвод".

Часть 8.

В зале картофельной биржи было темно и пахло старыми мешками. На стене висела грифельная доска, которую Батти сорвала и швырнула в капитана стражи. На улице вопили горожане, и доносились звуки схватки. Бертольд всё-таки добрался до оборотня.
Девушка бросила взгляд через плечо – Хартвиг уже почти добрался до коридора но ему еще надо было найти черный ход. Капитан, будто и не почувствовав удара, кинулся за ним. Батти напряглась и толкнула один из столов стражнику под ноги. А потом и сама бросилась ему наперерез – Моркоу был крупным мужчиной, но ей надо было выиграть совсем немного времени…
Первый удар капитан блокировал, последовавший сразу за ним второй – тоже. Батти было быстрой, но скорость этого человека просто поражала. Нанося удар с разворота, девушка готовилась, что из уклонения он перейдет к атаке… которой так и не последовало.
В голове Батти мелькнуло просто смехотворное предположение. Отскочив на два шага, она, будто невзначай, открылась. Стражник заметил незащищенный корпус… но проигнорировал.
Это было просто дико. Ведь он был больше, сильнее и ему достаточно было попасть по ней всего один раз.
– Пожалуйста, госпожа, не заставляйте меня причинять вам вред! – попросил Моркоу.
Батти рассмеялась. Нет, боги определено были на их стороне, если послали стражника, не способного ударить женщину! Даже женщину, которая голыми руками убивала горных разбойников.
Она сделала обманный рывок влево. Даже вампиры покупались на это. Её нужен был всего один удар… Слишком честный капитан купился. И, милостью богов, он не догадался засунуть в штаны жестяную миску.
Когда он судорожно вдохнул и покачнулся, Батти нанесла свой коронный удар ногой в челюсть. Ботинки обычной работящей девушки не были подбиты железом, как сапоги убервальдской охотницы, но мужчина всё равно рухнул.
– Как подрубленное дерево, – усмехнулась Батти. – Приятно было встретить настоящего джентльмена.
Она смахнула со лба пот и перевела дыхание. Надо было догнать Хартвига, тот мог не справиться в одиночку – возможно упырь только казался полным ничтожеством.
Коридор оказался неожиданно коротким, хотя пришлось перепрыгнуть через пару мешков с картофелем. Дверь черного хода была выбита и теперь валялась на мостовой. Это должно было хоть немного отпугнуть любопытных горожан с её пути…
Растрепанная фигура возникла в дверном проеме и Батти вдруг поняла, что больше не слышит с улицы криков Бертольда.
– Так и знала, что всё придется делать самой, – прохрипела блондинка и, ухватившись за дверной косяк, пнула Батти в живот.
Та отлетела вглубь коридора, чудом не запнулась за мешок и, согнувшись пополам, бросилась вперед. Сбивая женщину ударом плеча в грудь, революционерка и сама не удержалась на ногах и они оба покатились по мостовой.
Горожане одобрительно закричали. Они не понимали, что происходит, но шоу им нравилось.

* * *

Без пяти минут граф фон Зальцендерг услышал полные энтузиазма вопли и остановился. Должно быть, уличная драка перешла в особо интересную стадию. И, возможно, никто бы не заметил, подойди он, чтобы посмотреть…
А потом ему под ребра воткнулось что-то острое, и почти граф очень чинно и благопристойно осел на камни мостовой горсткой праха.

* * *

– Ты вступил в Стражу, чтобы следить за тем, что мы знаем о ваших делишках, – Ваймс немного сдвинулся в сторону и почувствовал, что камни, к которыми он прижимается стали более холодными… или сырыми. – Ты хорошо старался, но в тебе было что-то не так. Я никак не мог решить, стоит ли обращать на это внимание… Ты был слишком ненормален даже для стражника, знаешь? Зачем ты выдумал ту дикую историю про Глас Божий?
Темнота фыркнула. Ваймс знал, что невидимка заговорит. Он просто не мог промолчать. Он был на своей территории, знал, что Ваймс связан темнотой по рукам и ногам, и зашел слишком далеко, чтобы надеяться выкрутиться.
– Я очень хорошо изучил твоих стражников, – в голосе оказалось ожидаемо много превосходства и снисходительности. – Чтобы не выделяться, надо было быть ненормальным. За городского дурачка я сойти не мог, так что пришлось фантазировать. Мне казалось, все легко поверили в то, что я – псих, который приперся куда-то не туда из-за солнечного удара.
Послышались шорохи и какой-то тихий металлический скрежет. Ваймс попытался одновременно думать о нем и о слишком длинном мхе на влажной части стены. Судя по движению воздуха – за углом было достаточно большое свободное пространство. Убежище с чем-то ценным, вход в которое «Саммасы» и караулили на своей стройке.
– Ты был слишком туп, когда даже настоящие стражники, религиозные фанатики и деревенщины так не тупят, – громко сообщил он и быстро сделал несколько шагов. – Поверь, я насмотрелся на них на всех. Ты сумел арестовать Библиотекаря, но не догадался, что этого делать не следует. И ты очень быстро раскусил Ангву... А ведь большинство людей думают, что оборотень – Шнобби, пока она не начнет при них превращаться.
Снова лязг.
«Правд» даже не попытался использовать знание подземелья и атаковать его по звуку. И при этом не сбегал по одному из тоннелей, которые наверняка были и которых Ваймс просто не видел. Чем же он был занят? И почему не было слышно крыс?
– Ты мог быть просто очень сообразительным, но ты скрыл, что узнал её, – продолжил он беседу с чернотой. – Никто и никогда так не поступал. Узнать, кто в Страже оборотень – это что-то вроде посвящения.
– Я думал, что это констеблям не положено знать, пока кто-то из офицеров не скажет, – голос «Правда» прозвучал слегка разражено.
– В Убервальде бы так и было. Ты и вся ваша семейка – вы ведь оттуда?
Собственный вопрос зацепил какое-то лежавшее на поверхности воспоминание. Что-то про древнюю страну и отчеты Стражи.
Убервальд, вампиры, страх, люди, делегация – дипломированный поэт сказал бы, что они оказались звеньями одной цепи. Но командор Стражи видел слишком много цепей и был уверен, что ВОТ ТАК их звенья между собой не переплетаются. По его мнению, получалась обычная картина преступления с претензией на безумие, революцию и мировое господство. Будь его собеседник родом с берегов Анка, Ваймс включил бы в список еще и идеи о восстановлении монархии. А вот на деньги не было даже намека и это было плохо.
– Это вы притащили в мой город дикого вампира, – сказал он, продвигаясь вдоль стены подземного логова. Было так темно, что он просто закрыл глаза – зрение здесь было бесполезным. Даже больше – у «Правда» под рукой наверняка был светильник, а значит и шанс внезапно ослепить его. – Вы натравливали его на прохожих. Зачем вам это потребовалось? Рассорить людей и вампиров здесь? Но почему в Анк-Морпорке?..
Тут Ваймс на мгновение замолчал.
– Ладно, согласен – это был тупой вопрос. Но зачем? Я тоже не слишком люблю вампиров, но мне казалось, что у вас становится всё больше черноленточников… А свой обет они соблюдают так, что мне почти завидно.
«Если бы дело было в настоящей политике – вы бы портили нам отношения с гномами, – думал командор, пока его рот выстраивал более-менее связные предложения. – Главное говорить что угодно. Двигаться здесь бесшумно я всё равно не смогу, а так подонок хотя бы отвечает, и я знаю, где он».
– Чернолетночники! – с отвращением выплюнул «Правд». – Из-за них нам и пришлось тащиться сюда, в эту дыру, которую вы зовете городом!
«Отлично, он всё-таки полный ублюдок!» – Ваймс почувствовал некоторое облечение. Преступнику не терпелось рассказать о собственной крутости, что давало командору время, чтобы что-то придумать. И это не говоря о том, что ему буквально навязывали подробное чистосердечное признание.
Просто потому, что «великий стратег» приготовил что-то, что не позволит ему, Ваймсу, уйти живым…
– Мы должны как следует потрепать этих упырей-лицемеров именно в Анк-Морпорке, – интонации невидимки изменились. Стало понятно, что эту речь он часто репетировал. – Ты знаешь, командор, что не все вампиры согласны с позицией ваших дорогих гостей? В отношении людей я имею ввиду. Марголотта и её приятели сумели убедить других кровопийц, что стоит искать новые пути и так далее… У нас начали меняться законы. Люди получили чайную ложку прав и тут же поверили, что ужиться с вампирами можно. А ведь мы почти сумели убедить их взять в руки оружие и отвоевать древнюю страну у проклятых чудовищ навсегда и окончательно!
Ваймс, наконец, нащупал пальцами угол стены. Теперь он хотя бы имел представление о размере рукотворной пещеры. И снова услышал журчание воды. Очередная подземная река или сток какого-то цеха? Под ногами у него была обычная уличная брусчатка – очень старая и отполированная сотнями ног. Значит, он вышел на древнюю площадь? Тогда что отделяло его от воды – стена старого дома или что-то более надежное?
«Правд» откашлялся и продолжил речь:
– Мы думали, что всё потеряно, но потом один из наших агентов узнал, что наши враги собираются покинуть свои неприступные замки. Ради своих смешных идей о дипломатических отношениях, представляешь? Будто их здесь ждали! И мы вдруг поняли – если те, кто громко кричал о новом мире, вдруг пропадут, а тем более погибнут в якобы дружественном человеческом городе, то традиционалисты закрутят гайки и вызовут волну народного недовольства.
Голос отдалился и в нем появились деловые нотки. Шорохов стало больше, и раздавались они с разных сторон. Если напрячь память – чуть раньше именно там звенел металл…
– Люди Убервальда очень быстро привыкли к своим новым правам. Например, к более-менее защищающей их Страже… О, я знаю, что это ты что-то сделал, когда был в Здецэ. И поверь, люди это оценили.
«Кроме того, здесь вампиры будут инкогнито и без большой охраны, – не смог не отметить Ваймс. – Даже если эти борцы за человечество не сумеют до них добраться, самого факта покушения будет достаточно, чтобы стравить традиционалистов и Анк-Морпорк».
– Если не секрет, вампир, которого вы выпустили, а потому убили на глазах у свидетелей, перемешался со строительным раствором случайно?
– Конечно же, нет! – «Правд» рассмеялся и вряд ли заметил, что командор отошел от стены. – Мы долго искали способ, помешать этим тварям воскресать. Ты когда-нибудь думал о том, что вампира можно просто смешать с грязью и скрепить им кирпичную кладку? Такую стену даже кровью обливать будет бесполезно…
– И при этом они всё еще живы, – пробормотал Ваймс, делая еще один шаг вперед. – Очень условно, конечно… Но всё равно жестоко.
– Жестоко? – удивился «Правд» – Жестоко?! Это всего лишь справедливо! Тысячи лет эти чудовища держали нас за свой скот! Я ненавижу оборотней, но они, хотя бы, не влезают своим жертвам в мозг, чтобы те пищали от восторга, когда из них по капле выпивают кровь! Вампиры внушают нам, что выше и лучше, что они безупречны… Но это всего лишь иллюзии, игры разума.
Послышался шорох и Ваймс почувствовал запах масла. Преступник окончательно потерял связь с реальностью, если собирался зажечь огонь… Или Ваймс чего-то не знал о помещении, в котором находился.
По спине пробежал холодок. Командор действительно не знал наверняка… но вот уже четверть часа как догадывался. Он слышал множество шорохов и это были звук трущейся о тела одежды. В темноте двигалось множество людей, но дышали только он и «Правд». Когда сутками работаешь с зомби, начинаешь обращать внимание на такие вещи.
Как хорошо было бы ошибиться.
– Сколько вампиров у вас здесь? – всё-таки спросил Ваймс. – Одного вы могли бы спрятать и в доме. Но вам потребовалось убежище… Дай угадаю – вы на них тренировались? Ваша девчонка очень ловко убила кровососа, а даже Игорь мог бы промахнуться мимо сердца. Так сколько их?
«И что вы, ради всего плоского, с ними еще делали?! Если ты открыл… клетки, а они все еще на нас не набросились? Если парень, которого мы воскресили, потерял сознание от ужаса? Что вообще мстители вроде вас могут сделать с существами, которых практически невозможно убить?!»
Чиркнула спичка, и запахло серой. Ваймс, на всякий случай, прикрыл глаза рукой. Оставалось надеяться, что глаза «Правда» тоже не сразу привыкнут к свету.
– Хочешь увидеть этих тварей без их дурацких иллюзий? – прошипел человек с факелом, все еще носящий на груди значок стражника. – Смотри, командор, и смотри внимательно.
В первую очередь Ваймс попытался разглядеть над головой потолок. До стен свет доставал с трудом, но судя по кладке, это была очень древняя часть города. Нет, штук шесть клеток с тощими, сжавшимися в углах существами, он тоже заметил, но инстинкты оценили именно само подземелье как главную опасность. Это тревожило.
«Сосредоточься, – велел себе Ваймс. – То, что эти доходяги еле переползают с места на место, вовсе не делает их безопасными. Если они меня разорвут – Сибилле и остальным будет плевать, от ужаса они это сделали или из ярости. А насколько безразлично это будет мне, я даже думать не хочу… Как-то же Саммасы выгоняли их на охоту. Да и сам Дядюшка Правд как-то нехорошо улыбается».
– Мне пришла в голову отличная идея, – убервальдец свободной рукой хлопнул себя по лбу. Суда я заломам ткани, в рукаве у него точно было что-то припрятано. – Мне ведь совершенно незачем травить вас вампирами! Мы с вами делаем одно дело, правда? Я должен был предложить вам присоединиться, господин Ваймс!
Обтянутый кожей скелет в ближайшей клетке зашевелился и повернул в сторону командора лицо с ввалившимися глазами. В пляске теней стражнику показалось, что у существа нет губ. Два ряда зубов и безумный взгляд существа кого угодно убедили бы присоединиться к… революции? Ваймс не мог вспомнить, прозвучало это слово вслух хоть раз или нет.
– Это наш шанс изменить мир! – всё еще размахивал рукой «Правд». – Да, кажется, что шансов у нас не много. Мало кто решается бросить вызов традициям и вырвать проблему с корнем. Но ты должен понять нас, как никто. Ваймс. Потомок человека, положившего конец монархии. Город над нашими головами – лучшее доказательство того, что мир может и должен измениться!..
«В смысле, что на всём Диске должен быть бардак как в Анк-Морпорке, или, что власть аристократов надо сменить на что-то новое? И старика Камнелица приплетать не стоило»,– Ваймс краем глаза заметил отблеск света на металле среди кучи тряпок на самой границе освещенного пятна. А вот и оружие Саммасов. Ну и что это меняло? У них с революционером и так были положенные стражникам короткие мечи.
– Присоединяйся к нам, господин Ваймс. Зачем погибать здесь и сейчас? В мире хватит вещей, за которые стоит отдать жизнь…
Командор знал, что «Правд» рассчитывает на то, что он испугается и начнет со всем соглашаться. Такие обожали давать своим жертвам надежду, чтобы потом, в последний момент сказать жертве: «Извини, но… Нет. Прощай». Но Ваймс был даже не жертвой – он был помехой. Яростная речь не соответствовала прошлым тихим и хорошо взвешенным шагам лидера убервальдских революционеров. Слишком много деталей, чтобы собрать что-то по-настоящему целое.
Псих-садист был такой же маской, как и глупый религиозный фанатик.
– Ты знаешь, что я не соглашусь, – Ваймс сделал то, чего от него точно не ждали – полез за сигарой. – Ты месяц прослужил рядом со мной. Тогда зачем предлагаешь? Чтобы я гордо отказался, и ты мог убить меня за несовпадение идей?
Руки «Правда» замерли.
– Я кое-что знаю, о революциях – в них всегда гибнут люди. И очень часто это как раз те люди, ради которых революции и начинают. Это называется случайными жертвами или печальной необходимостью. Или кровью, которой надо полить дерево свободы… Тебе могли быть нужны оправдания, когда вы выпускали вампиров в город. Но чтобы убить стражника – цепную собаку режима – они не нужны… Зачем этот разговор?
Ваймс прошел между клеток и подошел к «Правду» почти вплотную. Он протянул вперед руку с зажатой в пальцах сигарой и кивнул на факел.
– Ты не против?
Революционер протянул ему огонь. Это был красивый жест, говорящий об уверенности «Правда» в себе. И о его трезвой оценке возможностей противника. Сделай он хоть шаг навстречу, командору удалось бы схватить человека за руку.
«Ты тянешь время и надеешься, что я этого не замечу, – думал Ваймс.– Я верю, что эти зубастые парни не рискнут нападать на тебя и по этому ты не убегаешь отсюда со всех ног. Но дело ведь не только в этом…»
Командор выдохнул облачку дыма в сторону одной из клеток. Существо в ней выглядело настолько несчастным, что равнодушная маска чудом удержалась на лице Ваймса. Даже вампиры такого не застуживали. Кажется, когда-то давным-давно живой синяк был женщиной. Зная, что «Правд» внимательно наблюдает за ним, он медленно отвернулся.
Одна клетка была пуста. Трое из пяти вампиров зажмурили глаза, а двое обхватили себя руками и раскачивались.
«Им нужно время, чтобы прийти в себя, – понял командор. – На своего мучителя они не нападут и в темноте. Огонь им не нравится. «Правд» зажег его не чтобы показать мне свой зверинец, а чтобы разозлить их. Он тянет время, а потом эти твари почуют меня… и труп командора Стражи можно будет предъявить горожанам. Я не специалист по вампирам, но больше мне в голову ничего не приходит. Как же мне сейчас не хватает кого-нибудь бессовестного, хитрого и с энциклопедическими знаниями…»
Один из вампиров повернул голову, когда Ваймс прошел мимо и начал подниматься на ноги. Командор понадеялся, что в крайнем случае сумеет отрубить несчастному голову одним ударом… Пока его друзья будут ковылять к добыче. Парочку он убить точно успеет, но «Правд» явно уверен, что шансов победить у него нет. Ваймс еще раз огляделся по сторонам.
Вон с той стороны был тоннель к Новому каретному переулку. Там сырая стена. Казавшийся идеально ровным мощеный пол на самом деле скошен. В нескольких шагах камни крупнее, чем в других местах, и как-то необычно стерты... На полу под углом одной из клеток свет отразился от потертого медного круга. Это было так неуместно, что Ваймс растерялся. Медь или латунь не пролежали бы на городской площади и часа – разве что в древности Анк-Морпорк населяли совсем другие люди.
– Вы, случайно, не археологи, парни? – спросил он замершего живой статуей Убервальдца. – Уверен, вашей девушке пошли бы пробковый шлем и короткие штаны… Или что там эти археологи носят.
Возможно, по лицу революционера просто скользнула тень, но Ваймс предпочел думать, что тот вздрогнул.
«Правильно, думай, что я сошел с ума. Потому, что единственные безумцы здесь – вы. Даже не потому, что меняете мир и избиваете вампиров – это еще ерунда. Но только полный придурок мог устроить убежище в одном из залов Виа Клоаки во время разлива реки и оползней».
– Не смей! – приказал революционер, когда Ваймс добрался до края выхваченного огнем круга и шагнул обратно во тьму. – Не надейся спрятаться от упырей в тоннелях: вспомнив о том, что умеют ходить, они становятся просто ужасно быстрыми, а нюх у них лучше, чем у оборотней. Ты не успеешь добраться до поверхности. А если ты надеешься сбить меня с толку и застать врасплох, то ничто не помешает мне убить тебя своими руками. Вариант с твоей трагической гибелью в гнезде вампиров удобней для нашего дела, но не более.
– Я думаю, что никакого «вашего» дела больше нет, – командор, всё-таки, нырнул обратно в сырую темноту. Разговор начал его утомлять. «Я знаю, что ты знаешь, что я знаю» и «Мое предположение убойней твоего» были играми дипломатов, а не уважающих себя стражников. С «Правдом» пора было заканчивать. Теоретически они были в равных условиях – один на один, с мечами и некоторым количеством скрытого оружия, которое и стало бы настоящей проблемой. Но убервальдец выглядел слишком уверенным.
«Вампиры, – понял Ваймс. – Стоит одному из нас зацепить другого, как они взбесятся от запаха крови. Победителя не будет… Почти. Если я не смогу выбраться и рассказать о его «революции» – он выиграет.
Это были очень умные и важные мысли. Их стоило обдумать пару часов и даже записать в виде задачи для учебника начинающих стражников, который напечатают сразу после Абокралепсиса.
Паранойя, чувство долга и прочие составляющие личности Сэма Ваймса проинспектировали мозг на наличие каких-нибудь гениальных идей, не нашли ничего кроме раздражения, решимости и желания двинуть убервальдцу по морде, и сдались.
«Ну вот, так всегда, – подумал Ваймс. – Хоть бы раз повезло».
А потом он влетел в пятно света, сбив «Правда» с ног. Пришло время действовать.
Факел покатился по полу, рассыпая искры. Убервальдец дернулся всем телом и попытался сбросить стражника. Кулак мужчины врезался в металл нагрудника – «Правд» оказался гораздо сильнее, чем выглядел… Но Ваймс не оставил ему ни шанса. Вампиры с вялым интересом наблюдали за борьбой, но и только. Их инстинкты еще не были потревожены.
Люди, зациклившиеся на крови, часто упускали из виду, что есть способы убить человека совершенно бескровно. Убервальдец не был к такому готов, ведь он думал, что изучил командора. Этот навык Ваймсу еще не приходилось демонстрировать – потому, что стражники должны задерживать, а не убивать. Сжимая горло «Правда», он не был до конца уверен, что у него получится.
Убервальдец в последний раз дернулся и затих. Ваймс тяжело выдохнул. Схватка не длилась и минуты, но он чувствовал себя так, словно час дрался с Детритом. Сначала он собирался просто сломать мужчине шею – это было бы быстрее и проще…
Стражник снова прижал пальцы к горлу преступника, а потом, постарался расслышать через нагрудник стук сердца.
Сломать шею он мог только с одним результатом, а вот придушить можно было и не до конца. Этот человек обязан был предстать перед судом… Или, хотя бы, перед патрицием и ответить на множество вопросов.
Факел затрещал и начал гаснуть. Заскрипели петли на дверцах клеток. Первый вампир уже осторожно высовывался наружу. Он походил на воплощение голода, на диких животных, в которых ничего человеческого не было. Их голые руки с отросшими ногтями подрагивали. Кажется, они начинали догадываться, что пугавший их человек выбыл из игры.
Выругавшись, Ваймс перебросил задержанного через плечо, подхватил факел и побежал. До нужного тоннеля он добрался быстрее, чем надеялся, но потом потерял две минуты, чтобы забраться на уступ, идущий вдоль стены коридора. Преследуя «Правда» он шел вдоль другой стены и сам факт существования уступа его просто невероятно обнадежил. Расписывая чудеса древнего градостроения, Моркоу говорил о подобном. Вместе с медной табличкой в зале и сырыми пятнами на стенах уступ означал спасение. Или, по крайней мере, неплохой шанс на него.
Уйти от стаи вампиров с человеком на спине командор бы ни за что не смог – но это и не требовалось. Вампиры могли бежать, но в их состоянии они вряд ли могли плавать.
Расшатывая и без того на ладан дышащую древнюю кладку, Ваймс чувствовал себя преступником. И еще немного – самоубийцей. План был слишком… сложным. Показались первые ручейки воды. Стражник подхватил все еще прибывающего в мире снов преступника под руки и потащил. За спиной падали не выдержавшие напора воды камни. Грязный поток ворвался в тоннель как раз, когда Ваймс сворачивал за угол. Вода хлынула вниз, в зал и её было очень много.
Вокруг высыпанной на пол торгового зала кучи грязи и пыли сидело шесть големов. Могло бы быть и больше, но в лавку фон Убервальд-Зальценберга они просто не поместились. На самом дела даже этим шестерым удалось расположится только когда убрали прилавок и часть мебели. Глиняные люди по крупицам отделяли вампира от Анк-Морпорка.
– Вот Еще Один Пенни, – в руках одного их големов тускло блеснула монетка. – Куда Его?
– Положи к конфетному фантику, – попросила Ангва. – Шнобби потом разберется.
Девушка то и дело косилась через витрину на улицу. Там, не смотря на поздний вечер, собралась не маленькая толпа. Человек сорок пытались заглянуть в ювелирную лавку, наблюдали с другой стороны улицы или бродили туда-сюда. И вся эта неконтролируемая пугающая человеческая масса выражала своё одобрение погибшему вампиру, големам и стражникам. Время от времени толпа делала это слишком громко. В ответ на очередное: «Пойдем со мной на свидание в Реберный Дом, красавица!» Ангва зло оскалилась. Вряд ли это было заметно через стекло, но толпа одобрительно загудела. Сегодня она дала им шоу и вынуждена была смириться. Радовало только то, что еще одна толпа ушла вслед за арестованной Батти Саммас. Честных и законопослушных мужчин совершенно непонятно почему привлекали женщины, дерущиеся в грязи.
Время от времени за стеклом витрины можно было рассмотреть жителей частично сгоревшего дома – восстановление вампира было гораздо интересней созерцания пепла.
– Может лучше снова выделить его в осадок? – Шелли постаралась заглянуть через глиняное плечо.
– Так Будет Быстрее.
– Господин Ваймс еще не появился? – криминалист отстала от големов и прислонилась к стене рядом с Ангвой. – Я не должна была отпускать его одного…
– Как будто у тебя получилось бы, – оборотень устало пожала плечами. – Только что пришел клик, что он доставил задержанного в Псевдополис Ярд. Но не сказали, кого именно. Странно.
Толпа за стеклом заколыхалась и неохотно расступилась, как море перед не слишком важным пророком.
В лавку вошли Моркоу и помятый человек, очень условно похожий на командора Стражи.
– …и через пупостронние ворота он тоже не выходил, понятно, – сказал Ваймс. – А его сообщники ни о каких запасных планах не говорили?
– Они не слишком настроены сотрудничать, сэр – покачал головой Моркоу. Синяк на его челюсти уже начал темнеть.
– Я и не надеялся, что удастся что-то из них вытянуть. Верят в своё дело и молчат как рыбы – некоторые вещи не меняются…
– На самом деле один из задержанных продиктовал целый манифест.
– Мани… А, понял. Большой?
– Его еще записывали, когда я уходил, – признался Моркоу. – О планах они действительно молчат. Но я уверен, что мне удастся убедить их, если у нас будет время узнать друг друга получше...
– Я не сомневаюсь в тебе, – Ваймс переступил порог ювелирной лавки и остановился. – Но меня вот уже полпути не покидает подозрение, что утром, когда мы вернемся в Ярд, нас будет ждать бумага о том, что все Саммасы срочно понадобились патрицию.
Големы начали по одному подниматься и отходить. Шелли оторвалась от стены и бросилась к командору:
– Сэр, вы в порядке? Мы уже заканчиваем и всё под контролем. Может, вам стоило поехать домой?
– Я должен поговорить с фон Убервальд-Зальценбергом. Это вопрос… политики, – заметив, что Моркоу собирается что-то сказать, Ваймс выставил вперед ладонь. – Будет лучше, если вы не станете вмешиваться.
«Интересно, как леди Марголотта и её приятели отнесутся к тому, что за пару дней до их приезда будущих граф кончился как личность и начался как строительное сырье? А он сам как к этому отнесется? – думал командор, глядя на аккуратную горку посреди комнаты. – Такими разговорами должен заниматься Ветинари, но что-то я его поблизости не вижу…»
Кровь для воскрешения пожертвовала Шелли – как единственный не пострадавший при задержании офицер.
– Первый шаг в преодолении фобии, – прокомментировала она свой поступок.
Капли крови упали на прах, раздался хлопок, поднялось облако и Ваймс приготовился шагнуть вперед… Но важного политического разговора не получилось.
– Игги, это ты?! – взвизгнуло на улице, и в лавку вбежала старушка-таксидермист.
– Елена? – опешил Иоганн фон Убервальд-Зальценберг, одергивая жилет. – Чччто ты сссдесь тттелаешь? Ты ллли это?
– Конечно я, мой заикающийся мышонок, – старушка, игнорируя стражу, обошла вампира по кругу и кокачала головой. – Надо же как принардился. А раньше в одной и той же рубахе неделями ходил. И штаны тебе нужны были только из-за карманов…
– Еленнна, – смутился будущий граф. – Я вофффсе не изменился, честно слово! Это тттолько ради работтты! Я… Я искал тебя все эти годы, но не мог найти! Признайссся, ты сменила фамилию?
– Мне казалось, я всё ясно написала в записке, – старушка одернула накладной воротник. – В той, которую оставила в чучеле муравьеда.
– Но я осмотттрел на нем каждую жерстинккку! – вампир воздел руки к потолку. Кто-то хихикнул.
– Я... Она была в чучеле муравья, которое было внутри муравьеда, разве не понятно? Мне казалось, это было очень символично… Или я была не права?
– Ннну может сссовесм чуть-чуть слишком сссимволично…
– Я иду домой, – вздохнул Ваймс. Кажется, никаких претензий к Анк-Морпорку фон Убервальд-Зальценберг не имел. Выходя на улицу он расслышал, как Моркоу говорит:
– Это так прекрасно, что им удалось найти друг-друга…
А Ангва фыркает:
– Интересно, где они смогли найти муравьеда.

* * *

В сотне шагов от дома Ваймс понял, что зря отказался от помощи Игоря. С другой стороны боль в руках и ребрах помогала отвлечься от невеселых мыслей.
Адреналин потихоньку выветривался, и на место нему приходила общая разочарованность в человечестве, более глубокая, чем обычно.
За воротами дома его ждал неприятный сюрприз. Черная фигура в ночи в принципе никогда не предвещала ничего хорошего, а человек, беседующий на крыльце с его женой явно был черным клерком патриция. Он увидел, как Сибилла что-то передала мужчине, тот бережно подхватил предмет, коротко поклонился и спустился по лестнице.
Проходя по дорожке мимо Ваймса, клерк почтительно наклонил голову и прижал к груди сверток, оклеенный марками.
-Что это было? – поинтересовался командор, обменявшись с женой приветствиями и дважды заверив её, что он в порядке. – Ты отправила во дворец посылку?
– О нет, – улыбнулась Сибилла. – Она действительно должна была прийти во дворец, но из-за беспорядка на почте, связанного с болезнью почтмейстера, её принесли к нам. К счастью люди Хэвлока быстро со всем разобрались и пришли за ней. Там что-то дипломатическое. Этот молодой человек был очень рад, что я её не открыла…
– Дорогая, – Ваймс почувствовал, как у него во рту пересохло. Перепутать адреса дворца и резиденции Овнцев было невозможно. – Эта коробка была тяжелой?
– Нет, как ящик с песком… – женщина пожала плечами и присмотрелась к изменившемуся в лицу мужу. – Ты такой бледный, проходи в дом скорее. Я велю Вилликинсу приготовить тебе ванну. Всё в порядке?
– Да, дорогая, – Ваймс заставил себе зайти в прихожую.
«Небольшой ящик с песком, – думал он. – Доставлен в мой дом совсем недавно. Мне его прислать никто не мог, а посылки для Сибиллы обычно запаковывают в совершенно другую бумагу. Посылку для слуг оставили бы у черного хода…»
Перед глазами стала дважды за день виденная сцена превращения кучки «песка» в разумного питающегося людьми гуманоида. А потом вспомнился аварийный флакон с кровью Отто Шрика, на который ему тоже пришлось насмотреться.
Что, если кто-то догадался засунуть прах в коробку и приладить емкость с кровью так, чтобы она открылась вместе с крышкой? Это могло быть еще хуже чем подбрасывание зеркал дракончикам.
Его взгляд наткнулся на еще одну посылку, лежащую поверх газет на столике у двери.
– А это что?
– Образцы чешуи из Колении, – Сибилла помогла ему снять нагрудник, испачканный похожим на слизь мхом, но, во-первых, её обязывала родословная, а во вторых возящийся с болотными драконами человек не мог быть брезгливым.
– Другие посылки сегодня приходили?
– Только дополнение к щетками Вилликинса, – если женщина и удивилась, то не подала виду. – В прошлой посылке оказались не все.
– Отлично. Вы не могли бы осторожно отнести их в подвал? А подвал запереть. Из него ведь всего один выход?
– Хорошо, Сэм, если ты считаешь, что это необходимо…
На втором этаже раздался детский плач. Негромкий, но эхо будто прокатилось через весь дом.
– Мы не успели найти няню, – призналась Сибилла и смущенно улыбнулась. – Но я сейчас его успокою. Сегодня моя очередь. А ты должен отдохнуть.
«Да, должен, – вяло подумал Ваймс, поднимаясь по лестнице. – Конечно должен, потому, что я уже перестаю различать стены и потолок. Я просто посмотрю на него. Чтобы успокоиться. Может возьму его на руки…»
А потом вдруг оказалось, что он, с ребенком на руках снова идет вдоль украшенного изображениями Оффлера забора. К счастью он повторил вчерашний вечер и в том, что укутал маленького Сэма как капусту. Над городом робко зажигались звезды. Уже знакомый патруль очень тихо прошагал мимо. На дороге валялась порванная и измятая газета, под чахлым деревцем валялся сломанный деревянный щит «Нет Вампырам!!!». Где-то на грани слышимости две женщины делили бельевую веревку. Город приходил в норму.
Под одеялами ворочался Сэм Ваймс-младший и от этого Ваймсу-старшему становилось всё спокойней. Мир снова становился мерзким до приемлемого уровня. Стражник то и дело останавливался: перед пожарищем, чтобы припомнить, куда ушли люди, перед домом Зальценберга, чтобы удивиться, как тесен мир, над рекой, глядя вниз и думая о том, как вылавливать смытых водой вампиров.
Пересчитав для порядка фигуры бегемотов, Ваймс подумал, что надо бы отчитаться перед патрицием. Кроме того надо было поговорить насчет посылки и того, почему клерк появился так быстро – следил за домом?
У ребенка явно были другие планы на вечяер, потому, что едва в конце пути замаячила бывшая королевская резиденция, как он снова принялся плакать. Ваймс заподозрил, что его сын всегда специально выбирал момент подобные моменты. Пугать дворцовую стражу хнычущим младенцем ему совершенно не хотелось и Ваймс, отыскав уютное местечко возле ограды, принялся ждать. Рано или поздно Сэм должен был успокоиться. Подумать о том, уместно ли вообще приходить ночью к правителю города с ребенком он так и не успел.
– Я всегда поражался, как тебе это удается, – прорвался через ночную тьму знакомый голос.
«Новолуние?» – успел удивиться командор, но потом сообразил, что не заметил человека потому, что его собственные глаза были закрыты. Он повел затекшим плечом… и распахнул глаза, поняв, что свертка с ребенком в руках нет.
Лорд Ветинари – его непосредственное начальство, страх всех имеющих воображение людей и абсолютный тиран стоял в шаге от него, приподняв одну бровь, и осторожно держа в руках знакомый комок одеял. Комок довольно сопел.
– Ты умеешь спать в любом положении, но совершенно не умеешь нянчить детей, Ваймс, – сообщил ему патриций.
– Стражником я был тридцать лет, а отцом только учусь! – возмутился командор. Мозг изо всех сил пытался списать происходящее на сон или вызванную усталостью галлюцинацию.
– Ты начал ходить во сне? – уточнил Ветинари. – Если так – советую с этим прекращать.
Не придумав лучшего ответа Ваймс нахмурился:
– Я просто пришел с отчетом.
Патриций красноречиво посмотрел на ребенка.
– Он не дает Сибилле спать, – пробормотал стражник.
К его ужасу, страх и ужас заговорщиков и Гильдий отнесся к его проблеме со всем вниманием. Брови сдвинулись, на лбу появилась складка. Патриций что-то мысленно подсчитывал.
– Они всегда шумят, когда начинают резаться зубы, – наконец сообщил он, как нечто очень важное.
«И что с этим делать?» – спросил, было, командор. Но вспомнил, что человека не было не то что детей – племянников не было. Зато была собака. И на лбу был крупными буквами написан ответ: «Прячьте обувь и вызывайте столяра».
В некоторых вопросах патриций не мог считаться авторитетом.
Ветинари вдруг покачал головой, развернулся в сторону от ворот и кивком пригласил Ваймса следовать за собой. Отдавать ребенка он почему-то не спешил.
Краем глаза командор успел заметить, что стража у ворот чем-то занята.
– Я спустился, как только заметил тебя в окно, – сказал патриций. – Не хватало еще, чтобы тебя заметил еще кто-нибудь. Я знаю, что тебе плевать на слухи, но заголовки вроде «Герцога Анкского выгнали из дома!» наверняка смогут испортить тебе аппетит.
– Я вернусь домой, как только ты отдашь мне сына, – устало ответил Ваймс.
– А разве я его забирал? – Ветинари остановился и обернулся. – Я чудом подхватил его , когда ты разжал руки. Верну, как только буду уверен, что он не окажется в опасности. А это произойдет не раньше, чем ты проспишь минимум восемь часов… И не смей говорить, что тебе хватит и пяти. Ты не спал уже почти неделю.
Ваймс не придумал, что возразить.
– Во дворце полно прислуги, должен найтись хоть кто-то, способный присмотреть за ребенком, – мужчина остановился возле одного из каменных участков стены и, перехватив сверток одной рукой, постучал по вырезанному на ней грубому узору. Часть камней сдвинулась, явив черный провал одного из легендарных потайных ходов. – Думаю, что мы сможем найти угол и для тебя.. Потому, что в таком состоянии, Ваймс, ты совершенно бесполезен.
Командор рассеяно кивнул. Сил обижаться и спорить не было.
– Надеюсь, ты не против спать в кабинете, там найдется пара стульев…
– В кабинете? В смысле в Продолговатом Кабинете?
– Ход ведет именно туда.
Следующий десяток шагов они прошли молча. Почему-то тайных ход совершенно не напоминал подземный тоннель. Ваймсу казалось, что он только и делает, что лазит по мрачным черным лабиринтам.
– Я понятия не имею, как быть отцом, – вдруг признался он. – Сегодня думал, что понять уже не успею.
– Никогда не задумывался, что этому надо учиться, – ответил голос из темноты. – Мне всегда казалось, что от отцов требуется иногда бывать дома… И, возможно, что-то читать. Нотации или биржевые сводки.
– Очень ценный опыт, – попытался спародировать собеседника Ваймс. Темнота и усталость определенно плохо на него действовали. – Я учту это.
– Но сначала ты изучишь материалы по стране, с гордым названием Злобения, – не оценил Ветинари.
– А что с ней? – удивился командор. Тайных ход всё не закачивался. Возможно, стоило отдать должное поколениям нищих предков и уснуть прямо здесь?
– Совершенно ничего интересного, – ответил патриций. – Но я очень рассчитываю, что ты убедишься в этом лично.
– Я… Что? Я не могу поехать, – Ваймс даже проснулся. – Я не посол и у меня семья…
– Которая сумеет найти ребенку няню, пока ты выполняешь очень важную, секретную, и безопасную миссию.
– Какое из трех прилагательных – правда?
– Ты знаешь слово «прилагательное»? – Ваймс запоздало понял, что в темноте патриций может смеяться над ним совершенно без ущерба для образа.
– Поговорим об этом, когда ты выспишься, – сказал Ветинари, уже серьезно.
– Нет, когда я высплюсь, мы, наконец, поговорим о Славной революции и других маленьких тайнах, – решил проявить твердость командор. – Я – стражник, а из-за твоего признания на кладбище у меня появилось слишком много вопросов.
– Посмотрим, – ответил патриций.
Извилистый коридор закончился. Дверь открылась.

@темы: "Своё", "Плоский мир", "Фанфики", "Fandom Kombat"