Весь мир - Теория Абсурда... на практике
Пришло время перетащить к себе и третий левел.
Название: Жизнь и не только она в Анк-Морпорке
Автор: БК-тем
Размер: миди (8110 слов)
Пейринг/Персонажи: Редж Башмак, Посети Неверующего, прочая стража
Категория: джен
Жанр: юмор, ангст, детектив
Рейтинг: R
Предупреждения: описания быта зомби
Краткое содержание: В ходе расследование стражники узнают многое о мертвецах, живущих по соседству.
Примечание: пост "Патриот"
Внезапно ударивший в конце зимы мороз изрядно удивил успевших объявить о начале весенних распродаж торговцев. Но сильнее всего досталось мигрирующим голубям – особому подвиду Анк-Морпоркской птичьей буржуазии, привыкшему на холодные месяцы перебираться в более теплые города Клатча. Перелетать через Круглое Море птицы считали ниже своего достоинства, поэтому, как и подобает пернатым их уровня, путешествовали на выступающих и труднодостижимых для людей частях кораблей. Теперь же корабли ушли, и птицы, впервые за несколько поколений, столкнулись со снегом. Как и многие другие анк-морпоркци.
В умеренном климате побережья сугробы не часто перегораживали улицы – Гильдии Извозчиков и Попрошаек уже подали официальные жалобы в храмы всех богов, хоть как-то связанных с погодой. Старшему жрецу Великого Бога Внезапных Погодных Изменений Олопоё даже пришлось заколачивать двери. Правда, разъяренную толпу он перед этим впустил.
Как подозревал отогревающий руки о кружку с условным кофе констебль Посети Неверующего - старый язычник просто воспользовался случаем заполучить новую паству, которой можно было впаривать невероятные идеи о глобальном похолодании, вызванном работой нечестивых городских фабрик. Самого констебля погода настраивала на философский лад. К несчастью, у пророков возникшей в пустыне религии не оказалось подходящих изречений о снегопадах… но он не сомневался, что если как следует покопаться в памяти (и стыдливо припрятанной под стойкой дежурного «Книге Редких Пропаведей И Притчъ На все случаи Бытия Мирскога»), то что-то обязательно найдется. Омниане были предусмотрительными людьми с богатой фантазией, особенно когда дело касалось Знамений и Божественных Напоминаний…
Его изысканиям пришел конец, когда дверь Псевдополис-Ярда распахнулась (на самом деле, едва не была сорвана с петель) и в караулку ворвались клубы холодного воздуха и женщина в домашнем платье.
- Отрубили! – прокричала она, едва не упав, и хватаясь за стену. – Моему мужу отрубили голову!
Шум голосов в рабочем зале стих. Звякнули отставляемые прочь кружки. Посети Неверующего с Разъяснительной Брошюрой спешно захлопнул книгу. Через мгновение по лестнице загрохотали шаги командора Ваймса.
- Кто-то вломился в наш магазин и украл голову моего мужа, - уже спокойней сказала женщина и одернула платье. Готовой вот-вот умереть от воспаления легких она не казалась. – Где я могу подать заявление?
Омнианин осторожно поднял руку – было в этой пострадавшей что-то от усталой школьной учительницы. Женщина еще раз одернула платье и двинулась к нему. Когда она шагнула в квадрат падающего из окна света, констебль понял, что горячий чай и плед можно не предлагать.
По мнению Ваймса – а значит, по мнению почти всей стражи, хоть дело тут было вовсе не в его высоком звании – они имели дело с ограблением. Надо же было как-то просто и понятно втиснуть картину преступления в рамки существующего законодательства.
На самом деле - тоже по мнению самой авторитетной части стражи – выглядело всё, скорее, как последствия визита недовольного клиента. Дверь магазинчика канцелярских товаров была не взломана, а выбита… хотя выбивать ей не имело смысла, так как она даже не была заперта. «Значит, это произошло уже после того, как бедняга открыл магазин» - подумал Ваймс и пристально осмотрелся.
Да, кто-то пнул дверь, потом, видимо ругаясь и размахивая руками, сбросил на пол несколько вещей. Оба стула отодвинуты от письменного стола у стены – должно быть покойный господин Скрепка как-то убедил вломившегося сесть, но разговора не вышло. Неизвестный покинул магазин, забрав с собой голову владельца. И при этом не тронув кассу. Последнее было совсем не по Анк-Морпоркски. Командор заподозрил бы убийцу из Гильдии, но тот не оставил бы столько следов.
Ваймс отступил назад к двери, встал рядом с капитаном Моркоу и еще раз окинул взглядом зал магазинчика. Одни боги знали, кому и зачем могло потребоваться столько видов перьев, чернил и бумаги. Здесь даже были позолоченные чернильницы с часами – надо будет уточнить у вдовы, все ли они на месте… Из-за стеллажа с блокнотами вышел констебль Башмак, прибывший на место преступления первым. Судя по тому, как быстро он нашел дорогу и как ловко ориентировался с этом бумажном лабиринте, зомби мог часто бывать в магазине. Должны же стражники где-то покупать нормальные письменные принадлежности? Теми, что оптово добывал Фред Колон, можно было только топить печку в кухонном уголке.
- Что у нас, Редж? - окрикнул подчиненного командор.
- Никаких следов, - пожал плечами живой мертвец – в такую промозглую погоду он как никогда ощущал необходимость двигаться. Или доказать другим, что он может двигаться.
- А почему тело обведено так странно? – подала голос из угла простуженная и чувствующая себе бесполезной Ангва. – И чем это его придавили?
Все стражники дружно повернулись к распростертому у стола телу. Мужчина, в приличном, хоть и поношенном костюме, лежал на животе, раскинув ноги и руки. На спине у него лежало нечто, больше всего напоминающее обтянутую драконьей кожей корзинку для пикника (такое сравнение стражники могли бы подобрать, если бы хоть раз в жизни видели такой атрибут для отдыха на природе).
-Там внутри куча отделений и выдвижные полки… - протянула Ангва.
Жизнь стражника была полна сюрпризов и, в отличии от безголового тела, странный ящик как раз был одним из них.
- Это раскладной походный письменный стол, - объяснил знающий всё Моркоу.
- Их мало кто покупает, - добавил Редж, - очень уж они тяжелые.
- Тогда нам тем более следует снять этот…стол с господина Скрепки и перевернуть его, - нахмурился Ваймс. – Должны быть какие-то ранения, которых мы сейчас не видим, потому что из его шеи почти не натекло крови.
- Думаю, не стоит, сэр, - Редж подошел к товарищам по оружию. Вид у него был одновременно злой и очень смущенный. И если первое еще могло быть объяснено реакцией зомби на смерть знакомого, то смущение…
- Ну конечно же! – Моркоу хлопнул себя по лбу. - Как я мог забыть! Этот мистер Скрепка!
- В этом городе что, много парней, чья жена – зомби, не в обиду сообществу будет сказано? – недоверчиво поинтересовался Ваймс. Моркоу знал весь город, не удивительно, что однажды он должен был запутаться. Хотя бы теоретически. Но владелец магазинчика был явно не заурядной личностью…
- Сэр, - подал голос констебль Башмак. Выглядел он, как человек, который не верит, что ему приходится объяснять очевидное. – Господин Скрепка мертв уже па протяжении ста семидесяти двух лет!
Повисло неловкое молчание.
«В конец-концов, я ведь не должен знать ВСЕХ зомби в городе! – попытался упокоить себя Ваймс. – хотя моё предположение, что до отсечения головы он был жив… Это уже видизм или еще только здравый смысл?»
- В любом случае, давайте снимем с него стол, - прокашляла Ангва.
- Не стоит этого делать, сэр, - повторил Редж. В голосе зомби, не слишком богатом на модуляции, послышались нотки, которые он приберегал для людей ВНЕ сообщества умертвий или стражи. Кажется, стражники вляпались в какую-то традицию. «Гномы помешаны на индивидуальном использовании инструментов, - мысленно вздохнул командор, - почему умертвия не могли изобрести что-то своё?».
Но всё оказалось гораздо проще.
- Это жена жертвы прижала его перед тем, как бежать за стражей, - объяснил Башмак, качая головой. - Если убрать прижимающую его к полу тяжесть, бедный господин Скрепка попытается уползти. А это, поверьте мне, будет нелепое и печальное зрелище – ведь без головы он не видит и не слышит… Да и место преступления нам испортит. Пусть, пока, полежит. А потом позовем Игоря с ремнями. Он должен уметь фиксировать тела.
Ваймс почувствовал, как с каждой секундой всё больше радуется тому, что зомби вызвался расследовать дело.
Тем временем в комнатке, выделенной специально для опроса впадающих в слезные истерики потерпевших – и любимом месте для сна не спешащих домой стражников - госпожа Скрепка отвечала на вопросы.
Плакать она не могла, скорее всего – сидевшие напротив нее Шелли и Посети Неверующего не были в это совершенно уверены, – но размахивала руками. Часть правой ладони то и дело пыталась оторваться, и жена обезглавленного торговца отвлекалась от своего рассказа, чтобы подтянуть нитки, стягивающие её руку. Делала она это очень осторожно, подцепив конец с узелком длинными крепкими ногтями. Потом ослабляла нить и тянула за следующий стежок и так далее. Всё это время её большой палец впивался в фалангу указательного, стараясь удержать непослушную половину ладони на месте. Шелли, глядя на это, думала, что мертвая женщина старается лишний раз не повредить кожу, протягивая через нее нить. Зомби или нет, она явно не собиралась допускать лишних травм. Омнианин, в свою очередь, задавался вопросом: от чего у всех известных ему зомби отпадают конечности? Могли ли швы, удерживающие вместе отделенные части, тел быть частью какого-то ритуала инициации в неживое сообщество, и если да – как это сказывалось на бессмертной душе? Оба стражника сходились на том, что зрелище серой двойной нити, приподнимающей кожу и влажной от крови – или что там оставалось вместо нее у живых мертвецов не первой свежести – было отталкивающим.
Даже тошнотворным, если говорить на чистоту, но Посети Неверующего не мог пренебречь обязанностями дежурного и потому старался не опускать взгляд ниже бровей горожанки. И, конечно же, не переставал благодарил Ома за то, что сегодня был пятый день Великого Поста. Шелли вызвалась помочь, полагая, что несчастной женщине потребуется сочувствие и поддержка, а значит, не могла просто взять и сбежать для проведения неотложной экспертизы. В конце концов, она была гномом, а значит, выросла на каменном хлебе и крысах.
- Может мне стоит принести вам крючок и маникюрные ножницы? – предложила она наконец, - И другие нитки?
- О, это было бы так мило, - несказанно удивилась женщина. – Это всё из-за нагрузок.
Она осторожно подняла руку и расставила пальцы, будто пытаясь что-то в них удержать.
- Я просто не могла оставить дорогого Альберта валяться без присмотра… Что если бы он выполз на дорогу и попал под лошадь? Эти мужчины совершенно не способны лежать тихо, что живые, что мертвые.
- Тогда я могу позвать нашего Игоря, - попыталась улыбнуться Шелли. – Он настоящий мастер и… оказывать первую помощь – наша обязанность. Так говорит капитан Моркоу.
На самом деле Моркоу перестал это повторять, после заявления от пятой горожанки, которой капрал Шнобс пытался сделать искусственное дыхание. Некоторые люди просто не ценили чужих искренних порывов.
Посети Неверующего, ситуация которого усугубилась невольным участием в женской болтовне, а возможно даже и сплетнях (он в таких вещах не разбирался, потому что всегда старался держаться от не угодных Ому вещей как можно дальше), постарался отвлечься изучением документов. К счастью, страниц было много.
Очень много.
Он перевернул в спешке исписанную страницу и почувствовал, что что-то не так.
Констебль с подозрением посмотрел на дату свадьбы, потом, сосредоточенно сдвинув брови, отыскал даты смерти обоих Скрепок.
То, что господин Скрепка тоже оказался зомби его, истово верующего в заботу Ома о людях, не удивило. Совершенно логичным казалось, что супруги либо вместе погибли и были вместе же возвращены к «жизни» высшими силами, либо Великий Бог не позволил обернувшемуся нежитью влачить его жалкое существование в одиночку и, после смерти второй половины, таким образом исполнил их брачную клятву…
Понимание того, что Скрепки поженились через много лет после смерти обоих не сразу поместилось в сознании стражника, но Посети, с абсолютной безжалостностью к себе, отбросил сомнения. Вера омниан в нотариально заверенные документы могла соперничать с верой гномов в любые записанные слова, а память констебля на несоответствие дат была почти феноменальной. И хорошо натренированной историко-философскими спорами на собраниях «Молодых Прогрессивных Верующих».
- Вы вступили в брак через восемь лет после смерти, - выдавил он наконец. – И через сто семьдесят лет после смерти вашего мужа…
- Да, да, я понимаю ваше удивление, - госпожа Скрепка улыбнулась, и это даже было бы мило, если бы такие слова применялись к посиневшим губам и слишком темным деснам. - Разница в возрасте у нас приличная, я боялась, что ему будет со мной скучно, но Альберт был так настойчив! Ах, знали бы вы, как он за мной ухаживал… Знаете, а ведь с первых дней после смерти я была очень популярна! При жизни за мной не водилось такой легкости в общении, но, едва испустив дух, я сумела завести столько новых знакомых! К сожалению, в сообществе не так много женщин, чтобы ограничивать свой круг только ими, как и подобает прилично девушке, но… Знаете, я решила, что на мертвых некоторые правила приличий уже не распространяются. И ни на минуту не пожалела – там было столько интересных, интеллектуальных, изобретательных мужчин… Некоторым женщинам приходится умереть, чтобы по-настоящему начать жить…
Стражники заерзали и незаметно переглянулись. Чтобы расследовать преступления в Анк-Морпорке нужны были крепкие нервы и совершенно специфически работающая фантазия… Но о некоторых вещах они предпочли бы не думать. Никогда не думать. И, тем более, не представлять.
- Альберт, хоть из него и песок сыпался, был такой джентльмен. О эти манеры времен патриция Скунса! Они бы вскружили голову любой, а не только мне, - в подтверждение своих слов, женщина покрутила головой. Послышались щелчки как попало смещающихся позвонков. Звучало это…несовместимо с жизнью. - Устоять было совершенно невозможно!
- Лучше пусть делится воспоминаниями, - философски прошептала Шелли, наклонив к себе другого стражника за рукав. – Если она начнет плакать или испугается за мужа – мы её не удержим. А покупать новую мебель сюда я не хочу.
- Великий Ом оградит меня от неподобающих видений, - пробормотал Посети Неверующего. Пожалуй, так сильно на Божью Помощь он не надеялся и оказавшись в шторм посреди моря. – Я отнесу документы и позову Игоря.
Великий Ом требовал от своих последователей безукоризненного выполнения обязанностей и храбрости перед лицом неведомого, но о бессмысленных самоистязаниях речи не шло. Ну, по крайней мере, в последних редакциях.
Через четверть часа, когда разбушевавшееся воображение, подсунувшее мысль о том, как влияет присущее разложению разбухание на являющийся предметом гордости любого мужчины орган, заставило омнианина выплюнуть собственный обед, Посети Неверующего решил всё-таки прояснить вопрос у официального умертвия Стражи. Благо тот уже вернулся и как раз собирался спускаться в подвал, чтобы заверить госпожу Скрепку в том, что следствие идет полным ходом.
Только уже окликнув Башмака, Посети Неверующего сообразил, как честный ответ может повлиять на их товарищеские отношения. Великий А`Туин грозил сделать сальто и оставить мир не таким, как прежде. Восемь раз напомнив себе, что истина не может быть хуже яда сомнений, омнианин начал издалека… и скатился в бормотание и беспорядочную жестикуляцию. Показать же один совершенно понятный и недвусмысленный жест ему не позволило воспитание.
Редж проследил за тем, как под ногами товарища вот-вот загорится пол и как смуглое лицо Посети Неверующего приобретает оттенок вареной свеклы, и закатил глаза. (Действие сопровождалось едва слышным шорохом, но зомби подозревал, звук при движении собственных вовсе не высохших глаз в глазницах ему просто мерещится). Живые и их больная фантазия.
- Нет, Горшок, - как можно четче произнес он, помогла привычка тренировать артикуляцию, чтобы избежать окоченения мышц щек, - Мертвые не трахаются, если это то, о чем ты пытался со мной поговорить. Наши репродуктивные органы, по большей части, бесполезны. А даже, если и работали бы как надо, сомневаюсь, что ощущения были бы теми же, что при жизни.
То, что некоторые, не слишком трепещущие над ставшими бесполезными придатками мужчины-зомби просто избавляются от члена и мошонки – или носят их с собой в баночках с формалином - он говорить не стал. Такая практичность шокировала даже некоторых давно остывших умертвий, что уж говорить о существах с постоянным кровотоком.
– Почему же тогда Скрепки поженились…? – Посети снова за жестикулировал, пытаясь передать ускользающую мысль.
- Мне казалось, ваша религия, - последнее слово зомби произнес с легким отвращением, словно обнаружил у себя на языке жука или гнилую ягоду, - признает, что даже в браке союз двух душ важнее плотской стороны. Все мы – восставшие, поднятые ведьмами, мумифицированные – люди. Не готов утверждать наверняка, но, в отличии от желаний, которые позволяют Гильдии Белошвеек платить налоги, души у нас есть.
Живой мертвец оперся плечом на стену и принялся объяснять:
- У нас остаются предпочтения. И мы всё еще, хоть и несколько иначе, чувствуем одиночество. У нас атрофируются физические потребности, а не социальные. Формы, которые приобретает наше общение, могут показаться странными… но это неизбежность. Ведь на большинство вещей, которые включает в себя общение живых, мы не способны. Мы не пьянеем, не различаем оттенки вкуса, об отсутствии желания телесной близости я уже упоминал.
Тут он прервался – с огромным трудом и только благодаря привычке отслеживать неофитов, пытающихся сбежать во время его выступления – и покосился на слушателя. Омнианин выглядел как человек, если не вникающий в лекцию, то хотя бы узнающий знакомые слова. Нет, давно пора было упростить эту часть лекции…
- У нас остается потребность в общении, но обычных разговоров о погоде быстро становится недостаточно, - продолжил зомби. - Когда живые говорят, что на красивую девушку бывает приятно просто взглянуть, когда одинокие мужчины утверждают, что будут счастливы, если красивая дама согласится разделить с ними чашку чая, толпы девиц, которые уверяют, что их день становится лучше только от того, что красивый парень им подмигнул… Все они и не представляют, насколько это верно для нас.
По начавшим стекленеть глазам слушателя стражник понял, что в нем опять не вовремя проснулся поэт.
- Близкие и партнерские отношения, такие как брак, для умертвия – это возможность вложить всех себя в разговор. Спор это или, наоборот, совместный поиск какого-то решения. Счастливые пары могут десятилетиями обсуждать, кто кому нахамил в день знакомства, или какой поэт лучше сумел передать трепет души весной. Самые счастливые объединяют свои не-жизни в общем деле. Изо дня в день, - тут он помедлил на мгновение и честно признал. - Ну и помощь лишней пары рук, знающих, как сшить тебя обратно, никогда не бывает лишней.
Сэм Ваймс откинулся на спинку стула. Тот скрипнул – командор был энергичным человеком, не приспособленным для долгого сидения в кабинете, и это сказывалось на мебели.
- Редж, ты разбираешься в таких вещах явно лучше нас, - неохотно признал он. Не потому, что не желал признавать чье-то превосходство, ветерану стражи не хотелось задумываться о том, почему за всё время службы ему практически не приходилось сталкиваться с преступлениями против умертвий. О преступлениях, которые, если хоть на мгновение об это задуматься, не могли не происходить. – У тебя есть идеи, почему могли забрать голову зомби?
- Самое простое - чтобы посмеяться над её беспомощностью, - скривился констебль Башмак. Никто не сомневался, что он размышлял о причинах с тех пор, как осмотрел безголовое тело. Увидев непонимание на лицах Моркоу и замершего с блокнотом наготове Посети Неверующего, он поморщился еще раз. Они были хорошими людьми. Не анк-морпоркцами по рождению. В отличии от командора, по складкам в углах рта которого можно было с уверенностью судить – он понял. Ангва, прикрывавшая раскрасневшийся нос платком, тоже выглядела мрачной – не удивительно, она же была из Убервальда.
– Напоминаю, что господин Скрепка, скорей всего, в сознании, – попытался объяснить он. Неприятно было раскрывать уродство мира тем, кто у нем еще не знал. – Кому-то может показаться забавным поставит его на видное место и оскорблять. Или делать что-нибудь еще, зная, что он не может уйти или защититься.
- Что-то… что? – Посети Неверующего стиснул блокнот так, что костяшки пальцев побелели. Кажется, он выдохнул какую-то молитву, но вряд ли сам заметил это. Всё-таки у верующих была удивительно хорошо развита фантазия. И отсутствовала удача – избежав одних неаппетитных деталей, он всё же напросился на другие.
- Они могли отрезать ему веки, чтобы он не мог закрыть глаза, - пожал плечами Редж, - Если их целью была именно полная беспомощность жертвы. Если это очередные врачи или философы, то они будут пытаться узнать, не крепится ли его сознание к мозгу, как у живого человека. Нелепое исследование на самом деле – как будто они никогда не слышали о бродячих мумиях… Если дело в этом, то они будут втыкать иглы в разные участки... извилины... Хотя нет, скорей всего они просто будут вбивать гвозди – это грубее, не так точно, да и мозг может начать вытекать... но настоящие ученые не оставили бы тело... Может нам повезет и преступник не станет вскрывать черепную коробку. Вы не поверите, как сложно надежно закрепить её обратно.
Даже капитан Моркоу вдруг показался потускневшим.
- О, это неудобно, но не больно, - постарался успокоить своих коллег Редж. – Выглядит, конечно, унизительно, особенно когда сбривают волосы и расчерчивают голову этой дурацкой сеткой с цифрами, да и звук проламываемых костей изнутри звучит очень… неприятно. И думать потом, что тебе всю оставшуюся смерть ходить с ситом вместо головы жутковато. Но мы, действительно не чувствуем боли. Да, главное, чтобы это не оказались просто пьяные идиоты. Они совершенно не аккуратны. Иногда эти парни выковыривают глаза и бросают куда попало, даже не задумываясь о том, что их могут съесть крысы… Или о том, как тяжело вшить их обратно. Особенно если какой-нибудь кретин затушит в глазнице сигарету…
Стол под кулаками командора жалобно застонал. Редж Башмак запоздало сообразил, что прогулка по тропе воспоминаний вышла слишком подробной. Вряд ли живым стоило об этом знать… Но они были не живыми – они были Стражей! Обо всем знать была их – и его – обязанность!
Зомби попытался откашляться, чтобы показать, что тема жутких увечий закрыта.
- Я думаю, прежде чем строить предположения, стоит понять, был мистер Скрепка обезглавлен, как зомби, или как мистер Альберт Скрепка, - послышался искаженный простудой голос Ангвы.
– Когда речь заходит о нападении на кого-то… - девушка неопределенно махнула рукой, не сумев подобрать определение для тех, кого поэты звали «созданиями ночи», - Всегда важно иметь в виду обе возможности.
Повисло молчание, в котором доносившиеся с первого этажа споры показались неожиданно громкими. Как и стук карандаша командора по столу. Раз или два Ваймс хмурился и начинал что-то писать на разбросанных листах. Стражники не удивлялись – все знали, что так ему лучше думается.
- Если это было что-то личное… - наконец заговорил он.
- Если его пытались заставить замолчать… - в то же время начал капитан Моркоу, но тут же замолчал и с уважением посмотрел на старшего офицера.
- Сначала ты, - отмахнулся Ваймс.
- Благодаря некоторым сложным ситуациям мы знаем, что убить зомби очень сложно, - высокий красивый капитан кивнул мертвецу тридцатилетней выдержки. – Что, если преступник не имел возможности должным образом расправиться с господином Скрепкой или даже не планировал на него нападать? Возможно произошло что-то, о чем мистер Скрепка ни в коем случае не должен был кому-то рассказать. Тогда преступник мог забрать с собой его голову, чтобы гарантировать его молчание.
Остальные стражники переглянулись.
- В таком случае его голова где-то закопана, - заключил Ваймс. - Или выкинута в Анк.
Ангва прижала очередной платок к носу. Её определенно следовало купить целый десяток.
- Я могу поискать её, господин Ваймс.
- Боюсь, Ангва сейчас не в лучшей форме, сэр, - тут же выступил вперед Моркоу. Бег по снегу, без надежды учуять хоть что-то… он ценил глубокую самоотдачу девушки, но это было просто бессмысленно. Не говоря о том, как могло бы сказаться на её здоровье.
- Я не говорю, что я буду её вынюхивать, - девушка отбросила с лица волосы. – Я не единственная в этом городе, у кого есть нос. Я очень надеюсь, что ваша новая теория верна, но если это видистское преступление… У нас может не быть лишнего времени. Необходимо обыскать очень много мест, а учуять зомби не так сложно.
Моркоу догадался, что оборотень намекает на говорящего пса Гаспода, иногда помогавшего Страже за умеренную плату. Но, чтобы обыскать город потребовалось бы привлечь кого-то еще… Оборотней городские собаки не любили. Был ли авторитет Гаспода достаточным, чтобы очень якобы-терьер мог собрать несколько десятков собак от своего имени? Так хорошо в собачьих делах Моркоу не разбирался...
- Но мне потребуется какое-то количество мяса, - предупредила Ангва, хорошо знавшая, как ведет дела лохматый бродяга. – И много костей. Очень много костей, на самом деле. Придется оплачивать… работу агентов.
Ваймс кивнул.
- Каковы шансы, что нападение не было умышленным? – командор посмотрел на свои заметки. – Много ли народу носит с собой оружие, которым можно смахнуть голову с плеч? Хотя о чем это я…
Игорь похлопывал по плечу всхлипывающую мертвую женщину. Набор успокоительных фраз заканчивался, а имеющиеся под рукой снотворные порошки были бесполезны. Он начинал подумывать о молотках, но те лежали в ящике на другом конце лаборатории, и убервальдец не знал, можно ли ударом оглушить живого мертвеца.
У женщины была просто пугающе богатая фантазия – стоило успокаивающему зрелищу шелковистой бороды Шелли исчезнуть из виду, как госпожа Скрепка с новой силой заволновалась о муже. Пока Игорь сшивал её разрубленную много лет назад ладонь, пациентка перечисляла ужасы, которые могут произойти с лишившейся тела головой. Некоторые безумные гении бросили бы свои замки и упали к её ногам в надежде познать все глубины ужаса…
Даже если некоторые фантазии звучали почти как воспоминания, предположения всё еще впечатляли.
«Может стоит сообщить кузенам?» - подумал Игорь. Перспективные наниматели на дороге не валялись. Хотя… Троюродный дед Игорь нашем своего Безумного Профессора Чайникка как раз на торговом пути, ведущем в Здец. Ученому, после встречи с недопониманием и вилами, требовались новые внутренности, а деду - покровитель. Ах, сколько великих и шокирующих открытий они совершили! И им не приходилось работать сиделками… Двери ведущие в общий зал заскрипели, и Игорь понадеялся, что это возвращается Шелли. У нее лучше получалось ладить с голосящими людьми, которых уже не требовалось штопать.
В лабораторию, не пригибаясь, хотя потолок почти касался его волос, зашел капитан Моркоу. Госпожа Скрепка тут же успокоилась и даже пригладила помявшуюся юбку. Моркоу – и игра слов здесь совершенно ни причем - мог понравится даже покойнику.
Обменявшись любезностям с женой пострадавшего, стражник перешел к делу:
– Не видел ли ваш муж недавно чего-то странного? – поинтересовался он. – Наверняка он делился с вами всеми своими наблюдениями?
Женщина сперва закивала, потом печально улыбнулась и покачала головой.
«Конечно же, всем делился, но в последнее время ничего не происходило», - означало это на языке смущенных свидетелей.
- Не появлялось ли у него новых знакомых, не заключал ли он сделок? – продолжил Моркоу.
- Нет, ничего такого, - госпожа Скрепка задумалась, но только чтобы еще раз сказать, - Нет. Мы не слишком много общаемся за пределами сообщества умертвий. Только с поставщиками и покупателями. Пара фраз в день с постоянными клиентами и раз в год поход на бой «Общества Любителей Старины» – вот и все «живые» события. Мой муж ни с кем не мог поссориться. У него был не такой характер. Альберт, конечно, придирался к качеству товаров, но не больше, чем другие. Опыта в торгах у него побольше, чем у многих, но он никогда не любил конфликты. И он не такой жадный, как можно подумать, глядя на наш дом... Вечно приходится следить, чтобы он не увлекался – всё норовит вместо работы расшифровать рецепт трехсотлетней давности, занесенный клерком патриция. Или создать реплику – в смысле достоверную, выполненную из правильных материалов копию - «Прокламации Прав» для реконструкторов… Альберт им часто помогает с плакатами и письмами - у него правильный почерк, с завитушками, так уже лет сто пятьдесят не пишут…
Моркоу кивнул и обернулся к командору, уже какое-то время подпиравшему дверной косяк. Игорь испытал вспышку профессионально-видовой зависти – наниматели не должны были так тихо и незаметно перемещаться.
- Я найду Шнобби, - бросил Ваймс и растворился в темноте коридора, больше ничего не объясняя.
Замерзшее солнце неохотно поднималось, оно предпочло бы вообще не выползать из-за горизонта в такую погоду. Но его никто не спрашивал. Тем более, что горизонта, как такового, у Диска не было.
Расследование шло полным ходом.
Ангва искала голову.
Точнее, голову искали собаки из трех крупных стай и еще десяток независимых дворняжек. Поэтому мешок с костями, саму Ангву и – по какому-то совпадению – Гаспода охранял Моркоу.
Говорящий пес недвусмысленно объяснил, что хоть он и мог втолковать собакам, что от них требовалось, команду должен был отдать человек.
Сама Ангва впервые за неделю радовалась насморку – он мешал почувствовать запах мяса, который мог бы взбудоражить её внутреннего волка. Для успеха дела это был бы не лучший поворот.
- Голова мифтера Скрефки была отрублена одним ударом, - уверенно заявил Игорь. Не то чтобы в подтверждении очевидного была необходимость, но он был рад сбежать на верхние этажи, подальше от госпожи Скрепки, заботливо поглаживающей руку привязанного к столу мужа. Он чувствовал себя лишним в собственной лаборатории.
Командор оперся на локти и подался вперед, изучая запутанные схемы, которые Игорь разложил на столе. Многого он не понял, но в правильности выводов специалиста почти не сомневался. Зачем только было столько бумаги и чернил разводить? У них не Черная Канцелярия, и не газета. И что это был за язык – будто древнее наречие долины Анка родило от какого-то диалекта клатчских племен…
- В момент обезглавливания жертва сидела? – примостившаяся с другой стороны стола Шелли пододвинула к себе один из листов. Ваймсу стало немного легче – кто-то мог прочитать игореву писанину.
- Да, похоже на то, подтвердил он, - за годы он повидал много трупов и иногда задумывался, не стоит ли написать брошюру для стражников о значении положения тела… Но это потребовало бы заумных слов, а его люди и нелюди быстро разучились бы думать. – Убийце пришлось постараться, положи мистер Скрепка голову на стол – им обоим было бы проще…
- Сначала сидели и разговаривали, а потом кто-то рубит кому-то голову? – женщина-гном всё еще сосредоточенно всматривалась в отчет, будто ища в нем объяснение всемирной глупости. – Это вот так что ли?
Она сжала бумаги одной рукой, оперлась ладонью на столешницу, перенесла вес, запрыгивая на стул, и толкнулась еще раз, поднимая всю себя на стол. Ребро картонной папки рассекло воздух и остановилось в волоске от шеи Ваймса. Послуживший трамплином стул с грохотом упал на пол.
- Да, именно так! – довольный результатом реконструкции Игорь едва не захлопал в ладоши.
- Извините, господин Ваймс, - смутилась Шелли, спрыгивая со стола и пытаясь вытереть следы. В прочем, можно было и не стараться – в отличии от чистого стола в магазине Скрепки, рабочее место командора было завалено бумагами.
- Рад, что ты перестала носить с собой топор, - усмехнулся Ваймс, невольно потирая шею. Вид замахивающегося на вас чем-нибудь гнома любого мог заставить ценить свою шкуру.
Потом командор не стал изображать, что прозрение перевернуло всю картину расследования, бить себя по лбу и кричать «Ну конечно же!». Еще одна часть загадки была решена – надо было действовать, а не тратить время на шоу. Тем более, что другие собравшиеся в кабинете стражники тоже всё поняли.
- Я спрошу у госпожи Скрепки, не было ли среди клиентов их магазина гномов! – крикнула Шелли. Уже спускаясь по лестнице.
Через несколько минут она вернулась и растерянно сообщила, что никаких гномов не было.
Констебль Посети Неверующего посчитал расследование дела и наказание преступника делом даже не чести, а веры. Кто-то в этом полном безбожников городе покусился не много ни мало на чужое посмертие! Пусть и несколько специфическое. Поэтому он шагал рядом с Реджем Башмаком по холодным улицам и старался не наступать на особо подозрительные участки утоптанного снега – как и многие горожане, он успел уяснить, что лед может быть коварен. Возможно ему платила Гильдия Костоправов.
Омнианин был уверен, что Редж так же как и все ищет голову или каких-то свидетелей, но зомби не останавливался и не разговаривал с людьми. Вместо этого он свернул на одну из застроенных конторами улиц и уверенно зашагал к дому с самой неприметной вывеской. С ощущением, что попал в сон, Посети Неверующего смотрел, как стражник в помятом нагруднике – самом тонком, их бывших на складе – стучит в двери самого господина Кривса, главы Гильдии Законников.
Впустивший их младший клерк, скорей всего, был жив, но само место поразило омнианина своей неправильностью. Причем не нарушением заповедей о роскоши и скромности, а именно… неправильностью. Мягкие на вид кресла, предложенные стражникам, на деле оказались тверже камня. В воздухе висел запах нафталина и еще чего-то уместного скорее в музее, чем в жилом доме или конторе. Даже муха на восковых фруктах в вазе была сделана из проволоки.
И еще был сам господин Кривс, вошедший в комнату с хорошо различимым шелестом. Если Редж и госпожа Скрепка походили на покрытых швами и не слишком здоровых людей, то самый авторитетный законник Анк-Морпорка больше напоминал вырвавшуюся из бумажного плена иллюстрацию к детскому издание «Безжалостных Аццких Тварей». Должно быть, дело было в репутации. Или голодном взгляде, буквально отделявшем ваше мясо от костей.
- Господин Кривс, - Редж Башмак почему-то не поспешил вставать. – Я здесь по делу сообщества.
Законник приподнял бровь, неодобрительно покосился на Посети Неверующего, на одежде которого начал таять так до конца и не счищенный снег, и распахнул стеклянную дверцу бара.
Сначала омнианин наблюдал за совершенно непонятным ему разговором не вслушиваясь и с ужасом – просто потому, что это же Кривс, легендарный и ужасный Кривс, кошмар всех слуг Закона сидел напротив него! Потом любопытство начало брать верх – Посети Неверующего понял, что ему, как самым удачливым миссионерам в диких землях, удалось стать частью действа, к которому посторонние обычно не допускаются. На тарелке для закусок лежали жесткие, почти резиновые хлебцы и вяленое мясо. Разноцветные и очень аппетитно выглядящие лакомства на другой тарелке оказались причудливо обработанными камнями – зомби на них только смотрели, так что это моли быть просто украшения. Редж и Кривс осторожно пили что-то разноцветное из бутылей с красными метками на этикетках, но ему налили обычное вино из другой бутылки. Поймай удивленный взгляд Кривс покровительственно – и довольно пугающе - рассмеялся «Тебе такое еще рано».
- Кто-то вовлек зомби с хорошим, старинным почерком в какую-то авантюру и забрал с собой его голову, - наконец перешел к делу констебль Башмак. - Не было ли у Гильдии недавно дел, в которые были бы вовлечены и старинные документы и гномы?
Холодный воздух улицы Посети Неверующего вдохнул жадно, как человек, выдернутый провидением из пучины морской. Еще несколько таких вдохов и сам процесс дыхания можно бы было назвать грехом. Мир перед глазами кружился и пытался куда-то уплыть. Вино, которое ему налили, скорей всего, было дорогим и хранилось для клиентов с огромными состояниями и длинными родословными. Но по настоящему пьяным стражник себя чувствовал из-за фантастической нереальности произошедшего.
– Еще НИКТО и НИКОГДА на моей памяти так легко не получал от Гильдии Законников информацию! – выдохнул он, встряхивая живого мертвеца за плечо. К счастью от такой фамильярности рука Башмака не отпала.
Редж четверть часа как жалел, что зашел к законнику, когда с ним был посторонний. Он просто не мог оставить человека мерзнуть на улице, а прогнать того, кто так искренне хотел помочь, да еще и товарища по оружию… Нет, он должен был сразу подумать о последствиях.
- Это было совершенно неофициально, - зомби остановился и пристально посмотрел в глаза омнианину. – один раз и в порядке услуги от Кривса. Я надеюсь, ты не будешь об это рассказывать, всем подряд. Мне припомнить пару цитат из вашей «Книги» о вреде сплетен или мы просто договоримся?
Посети Неверующего кивнул. Он не собирался сплетничать.
Отложив отчет, Ваймс, в который раз, задумался о том, настолько же в действительности значительна роль констебля Башмака в немертвом сообществе города. Был ли он кем-то вроде старейшины? Или просто активистом, который избавлял других зомби от необходимости организовывать сообщество самим, и потому с ним не желали ссориться? Ответы на эти вопросы могли подождать.
Через несколько минут он уже стоял на столе, дирижируя вооружающимися стражниками.
- Огги Молотозуб из-под Вороновой Горы и его племянники обнаружили, что Свирли Стерлядь продал им рудник, на который не имеет никаких прав, - обратился он к троллям, людям и гномам. – Не знаю, откуда они узнали, что фальшивый документ написал Скрепка, но Огги пришел к нему разбираться. Скорей всего голову он прихватили, чтобы всегда иметь при себе надежного свидетеля… Точно мы узнаем, только когда поймаем этих обманутых шахтеров.
Стражники закивали и залязгали пряжками на плохо затянутых ремнях нагрудников.
– По сведеньям горгулий и других... агентов, - командор благодарно кивнул Ангве, - Молотозуб и его племянники, все семеро, уже на пути к дому Стерляди.
- В первом ряду только големы и тролли! Крикнуть, что мы – Городская стража, и тут же отступить. Перекрыть все переулки. Констебль Лютоморд сообщал о кирках, топорах и как минимум одном арбалете. Главная задача – взять Молотозуба под стражу живыми, доставить в Ярд и допросить… Ну и постараемся не дать этим парням убить Стерлядь. Думаю, он может рассказать еще о нескольких аферах.
Уже больше похожие на готовый к бою отряд стражники снова закивали.
Редж Башмак преследовал преступника и ветер свистел у него в ушах. Командор неоднократно говорил, что погоня – это и есть жизнь стражника. Спорить с Ваймсом не решался даже зомби, иначе обязательно отметил бы, что далеко не жив (факт, к которому Редж спешил привлечь внимание каждого подслеповатого или плохо соображающего индивидуума) и что сержант Детрит не дал ему даже опомниться, когда выдернул из окружившей Стерлядь толпы и метнул вслед удирающим гномам.
Мимо проносились стены домов, макушки железных шлемов и закованные в доспехи спины всё отчетливей проступали из снежной пелены. Меткость тролля-стражника и его умение находить выходы из безвыходных положений заставили бы ученых-видистов, строчащих книги о несостоятельности троллей, как вида, умыться слезами. Кровавыми.
Редж заорал, зажмурился, обхватил голову руками и врезался в среднего из бегущих, заставив гнома еще пару метров проехаться бородой по мостовой, и только потом вспомнил, что уже мертв. К моменту, когда ему удалось отодрать себя от шипованных выступов на шлеме и наплечниках беглеца и перевернуться, этот факт его несказанно радовал. Ощупывая пальцами края новых, к счастью неглубоких ран Редж перевернулся на спину и обнаружил, что двое других гномов никуда убегать больше не собирались. Видимо в этом и состояла гениальность плана сержанта.
Ближайший коротышка с заметно перекошенным лицом дико заорал и тут же перехватил и занес над головой топор. Еще один, черная борода которого была настолько жирной и неухоженной, что походила на гроздь сосулек, очень обидно пнул старшего констебля между ног и поставил ему на живот ногу в тяжелом сапоге, придавливая к мостовой.
- Только не по голове, - вздохнул Башамк, - И, просто чтобы соблюсти все формальности: Городская стража Анк-Морпорка. Вы арестованы…
А потом его мир свелся к лязгу, до противного знакомому звуку собственных разламывающихся ребер, распахнутым в гневном крике ртам и сыплющемуся с чернеющих небес снегу, снегу, снегу. В какой-то момент живой мертвец попытался загородиться рукой – чисто инстинктивное, желание, оставшееся еще с «живых» времен, - но тяжелое лезвие легко прошло через одеревеневшие мышцы, кости… и ряды и ряды ниток. Кисть и запястье упали Башмаку на грудь, а гном на мгновение замер, поражаясь несоразмерности приложенных им сил и результата. Редж воспользовался этим, чтобы заставить пальцы ухватиться за край нагрудника, стащить остальной обрубок вниз и спрятаться под бок уже основательно обездвиженного тела. Руки Реджу отрубали часто, и он хорошо знал – в первую очередь следовало позаботиться о том, чтобы они не попались нападавшим на глаза, когда тем придет в голову попрыгать на его пальцах. Пальцы Реджу были еще нужны, даже если большой и указательный лет семь назад настолько пришли в негодность, что их пришлось заменить…
Если подумать, довольно многое изменилось в его не-жизни за все эти годы. Но прямо сейчас, когда сталь раз за разор рассекала плоть, казалось, что он застыл в постоянно повторяющемся не реже раза в месяц моменте. Топоры поднимались. Топоры опускались. Мышцы рвались. Как они поднимались и опускались когда этих орущих проклятья коротышек еще и на свете, наверное, не было. Жители Анк-Морпорка редко проявляли фантазию при неожиданной встрече с зомби. Как можно описать это чувство кому-то живому? Боли не было, только до дрожи неприятное ощущение вторжения в тело. И хруст. И понимание, что даже если потратить несколько дней и попросить помощи у других умертвий останутся новые швы. И швы на швах. И на тех швах тоже будут швы. В некоторых местах, особенно на животе Башмак уже давно больше состоял из ниток, чем из всего прочего…
Хотя одно отличие от всех прошлых раз, когда он вот так лежал и слушал, всё-таки было. Впервые Редж заметил его в песках клатчской пустыни, когда пытался вытащить особо неудачно застрявший в ребрах изогнутый меч, и с тех пор это происходило всё чаще. Получив значок, он научился ждать становящихся всё громче звуков шагов.
Он был стражником, а значит, больше не был один.
В этот раз ждать пришлось долго: орущие гномы успели сорвать глотки, во взмахах топоров успела появиться мрачная целеустремленность и Реджу уже начало казаться, что он ошибся и в этот-то раз его точно растерзают на мелкие-мелкие куски. Зомби даже успел испугаться. Не исчезнуть, когда тяжелый кусок отбитого молотком металла оставит его без лица и заставит мозг растечься по мостовой. Того, что даже настолько радикальное повреждение не сможет погасить его сознание. Ну ладно, если ему просто оторвут челюсть, раздробив зубы, а горожане часто пытались сделать именно это – рты зомби их почему-то пугали… Но что если один из этих злобных психов засветит ему топором промеж глаз? А если его приятель, не приведи все мелкие боги, ему поможет?! Тогда… Тогда ему придется осваивать язык жестов и учиться читать на ощупь. Интересно, уволит его господин Ваймс или решит, что наличие головы в работе стражника не главное?..
А потом раздались быстрые похрустывающие шаги. Эхо их разносилось по заледеневшей улочке, причудливо искажаясь и становясь всё громче. Оно всё больше и больше походило на лавину, несущуюся с гор и готовую похоронить под собой всё…
Зомби на всякий случай склонил голову, упираясь подбородком в край нагрудника, но ничего, кроме торчащих из разрыва в металле и больше ничего не прикрывавших ребер рассмотреть не смог.
- А ну стоять, гхаргхарха! – прогрохотал сержант Детрит и взмахнул огромной рукой. Еще один стражник пронесся над мостовой и Реджем, сбивая одного из оказывающих сопротивление преступников с ног и выталкивая из поля зрения зомби. – Городская Стража Анк-Морпорка! Вы арестованы за вооруженное нападение, уничтожение частной собственности... И…
- И сопротивление властям - завершил за сержанта Детрита один из стражников, осторожно приближаясь к даже не заметившему исчезновения напарника гному и опуская дубинку на его шлем. Только подхватив рухнувшего задержанного, смутно знакомый парень из недавнего набора посмотрел себе под ноги (то есть на Реджа) содрогнулся так, что броня зазвенела.
– И… За неоднократное расчленение констебля при исполнении! – выпалил он, дико озираясь и спешно ища, куда бы поставить ноги или просто посмотреть, чтобы не вляпаться в товарища по оружию.
- Недавно принес присягу, парень? – сочувствующе поинтересовался Редж. Его голова – а с ней и практически все средства коммуникации с внешним миром – уцелела и, в глазах поэта (пусть и немного мутноватых) это был повод любить весь мир.
- Две недели назад, сэр… - выдохнул юноша, проявляю смекалку истинного стражника. Пытаясь зажать хоть чем-то рот и при этом не выпустить задержанного, он оторвал гнома от земли и теперь пытался побороть рвотный позыв с его помощью. Вряд ли это было гигиенично, но у задержанного имелось точно такое же, если не большее право предъявлять претензии.
Рядом, но всё еще вне поля зрения Реджа, послышались звуки ударов металла о металл, метала о камень и колена о незащищенный доспехом участок тела. Зомби искренне пожалел, что не в состоянии повернуться на бок и увидеть, как констебль Рудожир справляется с поднявшимся на ноги противником. Редж был истинным анк-морпоркцем и даже идеалистическое мировоззрение и почти тридцать лет смерти не смогли полностью выдавить из него мстительность. Через несколько секунд туман взорвался ликующим убервальдским кличем, и Редж удовлетворенно вздохнул. Ну, то есть издал очень похожий звук. Должно быть, его легкие как-то отреагировали на попытку, потому что очень не вовремя решивший доказать себе собственную храбрость и заглянувший в рану юный стражник бросился прочь, еда не роняя задержанного.
- Парень больше минуты продержался, - прокомментировал очередной набор узнаваемых звуков подошедший Детрит. Тролля Башмак мог видеть только краем глаза и несказанно радовался этому – пришить на место кусок плоти, сплющенный в лепешку не смотрящим под ноги сержантом, было бы практически невозможно.
– Эк тебя разнесло-то, - прогрохотал сержант.
Окончательная концентрация стражником на кубометр тумана была достигнута минутой позже, когда послышались голоса командора и капитана, а потом в поле зрения вплыли и сами Ваймс и Морокоу. Причем капитан пытался укутать каким-то образом лишившегося нагрудника и совершенно мокрого командора махровое полотенце, явно одолженное у какой-то доброй горожанки. Командор отбивался и пытался раскурить сигару, которую необходимо было сперва как следует выжать, а то и поджарить.
Осмотрев пространство под своими ногами (Снег, обломок брони, обрывок пропитавшейся черной кровью ткани, след подкованного ботинка, снег, непознаваемый кусок мяса, снег, осколок кости, снег, следы ботинок) Ваймс сочувствующе кивнул Реджу и прищурился, осматривая оставшееся за Стражей поле боя.
– Рудожир, прекрати размахивать ногами, этот парень уже не дергается! – принялся распоряжаться он. - Ты знаешь, что я думаю, об избиении задержанных, которые слишком хорошо сопротивляются.
- Знаю, сэр! – проревел гном.
- Отлично, но всё равно хватит его бить, - командор сделал телодвижение, более свойственное собакам, чем людям, и капитан поспешил стереть капли грязной, тут же начавшей замерзать воды со своего блестящего нагрудника. – Оползень! Оползень, когда подойдешь – бери всех, кто без сознания, и тащи в штаб! Не забудь младшего констебля!
Раздался характерный, хорошо знакомый всем горожанам звук, с которым каменный стражник едва не сшибает с себя шлем.
- Остальные начинают искать и собирать куски… или, как там говорит Шелли, фрагменты констебля Башмака. Бирки вешать не надо. Редж сам опознает, где у него что, верно? И найдите мешок!
Бестолковое мельтешение моментально приобрело черты слаженной командной работы.
Потом Ваймс осторожно подошел ближе и присел на корточки, вглядываясь в лицо Реджа. От его одежды и, наверное, волос пахло Анком – запах реки перебивал даже запах разрубленного тела… которое, стоит заметить, уже давно пахло скорее пылью, чем какой-либо органикой.
О произошедших в переулке событиях Ваймс мог судить только по следам борьбы и собственному хорошему пониманию непредсказуемости работы мозгов некоторых подчиненных. Инстинкты требовали обвести «жертву убийства» куском белого кирпича или огородить «место преступления» веревкой… Кстати последнее могло бы быть не лишним. Он прикинул, насколько далеко могли отлететь не слишком большие… куски стражника и выругался. Собрать всё, учитывая мешавший рассмотреть собственные ботинки снегопад и вечно голодных уличных крыс было нереально.
Под командорским взглядом мертвец дернулся, явно забывшись и пытаясь отдать честь. Ваймс кивнул в ответ и поежился. То, что человек был мертв и не чувствовал боли, не делало лишенный конечностей и походивший на изрубленную колоду торс менее жутким. Он позволил себе проявить слабость и порадоваться, что снег успел немного присыпать неприятную картину.
- Детрит, мы с тобой, кажется, уже говорили о метании стражников? – рассеяно поинтересовался Ваймс, задумываясь, не стоит ли опять привлечь собак для поисков ВСЕГО Реджа.
Тролль предпочел затеряться в вечерних тенях - скорей всего замер и прислонился к стене. Зимой он становился очень хитрым.
- Тебя поднять? – на всякий случай поинтересовался командор у Реджа. Не то, чтобы перемещение тела и неминуемо последовавшая бы за ним ловля расползающихся внутренностей были в списке вещей, которые ветеран стражи мог сделать не поморщившись, но он не представлял какую еще помощь можно оказать настолько… раненному подчиненному. – А то здесь как-то сыро.
Зомби внимательно посмотрел на насквозь мокрую рубашку Ваймса и засмеялся. Видимые в разрывах плоти внутренности – те из них, что еще остались на своих местах, – задвигались. Сэм Ваймс поспешил перевести взгляд обратно на лицо старшего констебля.
- Я смотрю, вы преследовали зачинщика до самого Анка, сэр, - усмехнулся тот.
- Молотозуб не понял, куда бежит и мне пришлось его вытаскивать. А этот кретин еще и никак не хотел отпускать топор. Кажется, решил умереть как подобает, – показал в ответ зубы Ваймс. – Эта проклятая река сожрала мой ботинок! Думаю, ей никогда не рассказывали, что зимой надо покрываться льдом.
- Тогда вам пришлось хуже, чем мне, - Редж закатил глаза, совершенно искренне выражая своё мнение об опасной погоне. В конце осени Анк бывал особенно прожорлив и коварен. Особенно для слишком живых. Несколько прядей практически седых волос выбрали этот момент, чтобы выбиться из-под шлема и сползти на лицо. И так не слишком сухие, они моментально промокли и уподобились каким-то диковинным водорослям. Редж попытался сдуть их, но это привело только к тому, что когда грудная клетка начала раздуваться, вывернутые из нее ребра заскребли о края дыр в нагруднике. Зомби сдался и посмотрел на с интересом следящего за его манипуляциями командора. – Сэр, не могли бы вы…
Ваймс осторожно – никакие напоминание не смогли заставить его сейчас действовать иначе, чем очень бережно! – убрал волосы с лица констебля.
- Спасибо, это, поверьте, ужасно неудобно - остаться без рук. Не знаете, никто там не находил мою левую? Кажется, кто-то её пнул, и она теперь слишком далеко, чтобы я мог её почувствовать. А в восьмисенье я обещал одной группе из "Заупокоя" подменить гитариста…
Командор не был уверен, что нотки паники в голосе Реджа ему просто померещились, и поспешил оглядеться.
- Я нашел, - сообщила одна из фигур в тумане, высоко поднимая над головой названую конечность. – Слава Ому, успел в последний момент! Во истину кому Великий Бог дал силу двигать горы, тех он лишил… Да всего, что можно! Сержант Детрит, во имя всего святого, за ваш искренний порыв вам воздастся, но лучше просто держите мешок!
С этими словами сложно опознаваемый силуэт резко уменьшился в росте и приобрел очень странные очертания. Ваймс не был уверен, для чего самый религиозный из его подчиненных опустился на колени – чтобы вознести молитву или чтобы общаривать мостовую, но тот только что повысил голос на сержанта. С учетом едва ли не инстинктивного почтения омниан к иерархии, следующий раздавленный или незамеченный кусок выдержанного трупа грозил обернуться помощникам очень громкой проповедью об адских муках на староомнианском. А проповедей Горшка на древних языках боялись даже в Тенях.
По этому Ваймс проигнорировал судорогу в замерзшей босой ноге и замер на месте. Вынув из кармана новенький портсигар он встряхнул его, избавляясь от воды и открыл.
- Как насчет пожевать табак? – поинтересовался он у Реджа.
Посети Неверующего откуда-то уже из-за его спины пробормотал о том, что табак есть греховное искушение и уже через несколько секунд проклял слишком шуструю крысу с другого конца переулка. Кажется он обходил вышедшего из строя друга по сужающейся спирали. Как очень осторожный и голодный… падальщик.
- Поверить не могу, что ты прихватил сразу два мешка, - покачал головой Редж Башмак. Его шлем лежал на коленях у омнианина, а в подбородок впивался край собранной горловины первого из упомянутых мешков.
Второй, уже опустевший, лежал на краю вычищенного до блеска стола в подвале Игоря. Сам разноглазый убервальдц с интересом, будто паззл, раскладывал бескровные куски плоти и осколки костей в кучки. Левая рука – все три части - была отложена на металлический поднос.
- Великий Ом заповедал нам скромность, - пожал плечами Посети Неверующего, прищуриваясь и вдевая нитку в изогнутую иголку. – А что может быть сокровенней легких, сердца и тех пары метров твоего кишечника, которые сержант Детрит, в великом бесстыдстве своем едва не продемонстрировал половине города?
- Эм… - далеко не впервые за время совместной службы Редж не нашел что ответить. – Спасибо.Кроме того ему не пришлось отмывать меня с доспехов. И ничего не отвалилось и не упало всем под ноги… Как нам повезло, что ты такой предусмотрительный.
Теперь уже омнианин замялся, не зная, как отреагировать и забормотал о своем долге помогать ближним. При этом он невзначай зацепил локтем мешок с большей частью товарища и зомби ощутимо накренился влево. Больше не удерживаемые металлом волосы завесили едва ли не половину лица. Редж зарыл глаза и скривил губы. Это начинало его утомлять.
- Ты не мог бы… - с положенным для таких неловких ситуаций похожим на вздох звуком начал он, но товарищ уже тянулся, чтобы вернуть выбившиеся пряди обратно за ухо. При этом он, почему-то, уставился себе под ноги и промахнулся, несколько раз проведя пальцами по холодному лбу, пока не ухватил искомое.
Такое поведение, учитывая, что практически выпотрошенного говорящего тело омнианин совершенно не боялся, а разлетевшиеся ребра не брезгуя собирал голыми руками, Реджа несколько удивило. Хотя всё объяснилось очень быстро – Посети Неверующего неразборчиво зашептал себе под нос о демонах, плотских соблазнах и волосах, вдруг оказавшихся орудием порока. Зомби стало еще интереснее, какие грибки паразитировали на зерновых культурах древней омнии. Это должно было быть нечто просто невероятное, раз там плодились настолько невероятные по своей абсурдности идеи.
Игорь оторвался от попыток собрать воедино рассеченную лодыжку – очень мешали следы предыдущего склеивания кости – и повернулся к другому столу.
Госпожа Скрепка с самым серьезным видом нависала над мужем и опускала ладонь ему на лоб, стоило зомби попытаться повернуть голову.
- Терпи, - мягко напоминала она. – Доктор сказал не двигаться еще два часа.
- Да, дорогая,- шептал господин Скрепка и улыбался.
Окошко под потолком было полностью завалено снегом, который всё продолжал сыпаться на город. Анк-Морпорк казался белым, холодным и чистым. Не правильным и не настоящим. А может просто непривычным и другим.
Название: Жизнь и не только она в Анк-Морпорке
Автор: БК-тем
Размер: миди (8110 слов)
Пейринг/Персонажи: Редж Башмак, Посети Неверующего, прочая стража
Категория: джен
Жанр: юмор, ангст, детектив
Рейтинг: R
Предупреждения: описания быта зомби
Краткое содержание: В ходе расследование стражники узнают многое о мертвецах, живущих по соседству.
Примечание: пост "Патриот"
Внезапно ударивший в конце зимы мороз изрядно удивил успевших объявить о начале весенних распродаж торговцев. Но сильнее всего досталось мигрирующим голубям – особому подвиду Анк-Морпоркской птичьей буржуазии, привыкшему на холодные месяцы перебираться в более теплые города Клатча. Перелетать через Круглое Море птицы считали ниже своего достоинства, поэтому, как и подобает пернатым их уровня, путешествовали на выступающих и труднодостижимых для людей частях кораблей. Теперь же корабли ушли, и птицы, впервые за несколько поколений, столкнулись со снегом. Как и многие другие анк-морпоркци.
В умеренном климате побережья сугробы не часто перегораживали улицы – Гильдии Извозчиков и Попрошаек уже подали официальные жалобы в храмы всех богов, хоть как-то связанных с погодой. Старшему жрецу Великого Бога Внезапных Погодных Изменений Олопоё даже пришлось заколачивать двери. Правда, разъяренную толпу он перед этим впустил.
Как подозревал отогревающий руки о кружку с условным кофе констебль Посети Неверующего - старый язычник просто воспользовался случаем заполучить новую паству, которой можно было впаривать невероятные идеи о глобальном похолодании, вызванном работой нечестивых городских фабрик. Самого констебля погода настраивала на философский лад. К несчастью, у пророков возникшей в пустыне религии не оказалось подходящих изречений о снегопадах… но он не сомневался, что если как следует покопаться в памяти (и стыдливо припрятанной под стойкой дежурного «Книге Редких Пропаведей И Притчъ На все случаи Бытия Мирскога»), то что-то обязательно найдется. Омниане были предусмотрительными людьми с богатой фантазией, особенно когда дело касалось Знамений и Божественных Напоминаний…
Его изысканиям пришел конец, когда дверь Псевдополис-Ярда распахнулась (на самом деле, едва не была сорвана с петель) и в караулку ворвались клубы холодного воздуха и женщина в домашнем платье.
- Отрубили! – прокричала она, едва не упав, и хватаясь за стену. – Моему мужу отрубили голову!
Шум голосов в рабочем зале стих. Звякнули отставляемые прочь кружки. Посети Неверующего с Разъяснительной Брошюрой спешно захлопнул книгу. Через мгновение по лестнице загрохотали шаги командора Ваймса.
- Кто-то вломился в наш магазин и украл голову моего мужа, - уже спокойней сказала женщина и одернула платье. Готовой вот-вот умереть от воспаления легких она не казалась. – Где я могу подать заявление?
Омнианин осторожно поднял руку – было в этой пострадавшей что-то от усталой школьной учительницы. Женщина еще раз одернула платье и двинулась к нему. Когда она шагнула в квадрат падающего из окна света, констебль понял, что горячий чай и плед можно не предлагать.
* * *
По мнению Ваймса – а значит, по мнению почти всей стражи, хоть дело тут было вовсе не в его высоком звании – они имели дело с ограблением. Надо же было как-то просто и понятно втиснуть картину преступления в рамки существующего законодательства.
На самом деле - тоже по мнению самой авторитетной части стражи – выглядело всё, скорее, как последствия визита недовольного клиента. Дверь магазинчика канцелярских товаров была не взломана, а выбита… хотя выбивать ей не имело смысла, так как она даже не была заперта. «Значит, это произошло уже после того, как бедняга открыл магазин» - подумал Ваймс и пристально осмотрелся.
Да, кто-то пнул дверь, потом, видимо ругаясь и размахивая руками, сбросил на пол несколько вещей. Оба стула отодвинуты от письменного стола у стены – должно быть покойный господин Скрепка как-то убедил вломившегося сесть, но разговора не вышло. Неизвестный покинул магазин, забрав с собой голову владельца. И при этом не тронув кассу. Последнее было совсем не по Анк-Морпоркски. Командор заподозрил бы убийцу из Гильдии, но тот не оставил бы столько следов.
Ваймс отступил назад к двери, встал рядом с капитаном Моркоу и еще раз окинул взглядом зал магазинчика. Одни боги знали, кому и зачем могло потребоваться столько видов перьев, чернил и бумаги. Здесь даже были позолоченные чернильницы с часами – надо будет уточнить у вдовы, все ли они на месте… Из-за стеллажа с блокнотами вышел констебль Башмак, прибывший на место преступления первым. Судя по тому, как быстро он нашел дорогу и как ловко ориентировался с этом бумажном лабиринте, зомби мог часто бывать в магазине. Должны же стражники где-то покупать нормальные письменные принадлежности? Теми, что оптово добывал Фред Колон, можно было только топить печку в кухонном уголке.
- Что у нас, Редж? - окрикнул подчиненного командор.
- Никаких следов, - пожал плечами живой мертвец – в такую промозглую погоду он как никогда ощущал необходимость двигаться. Или доказать другим, что он может двигаться.
- А почему тело обведено так странно? – подала голос из угла простуженная и чувствующая себе бесполезной Ангва. – И чем это его придавили?
Все стражники дружно повернулись к распростертому у стола телу. Мужчина, в приличном, хоть и поношенном костюме, лежал на животе, раскинув ноги и руки. На спине у него лежало нечто, больше всего напоминающее обтянутую драконьей кожей корзинку для пикника (такое сравнение стражники могли бы подобрать, если бы хоть раз в жизни видели такой атрибут для отдыха на природе).
-Там внутри куча отделений и выдвижные полки… - протянула Ангва.
Жизнь стражника была полна сюрпризов и, в отличии от безголового тела, странный ящик как раз был одним из них.
- Это раскладной походный письменный стол, - объяснил знающий всё Моркоу.
- Их мало кто покупает, - добавил Редж, - очень уж они тяжелые.
- Тогда нам тем более следует снять этот…стол с господина Скрепки и перевернуть его, - нахмурился Ваймс. – Должны быть какие-то ранения, которых мы сейчас не видим, потому что из его шеи почти не натекло крови.
- Думаю, не стоит, сэр, - Редж подошел к товарищам по оружию. Вид у него был одновременно злой и очень смущенный. И если первое еще могло быть объяснено реакцией зомби на смерть знакомого, то смущение…
- Ну конечно же! – Моркоу хлопнул себя по лбу. - Как я мог забыть! Этот мистер Скрепка!
- В этом городе что, много парней, чья жена – зомби, не в обиду сообществу будет сказано? – недоверчиво поинтересовался Ваймс. Моркоу знал весь город, не удивительно, что однажды он должен был запутаться. Хотя бы теоретически. Но владелец магазинчика был явно не заурядной личностью…
- Сэр, - подал голос констебль Башмак. Выглядел он, как человек, который не верит, что ему приходится объяснять очевидное. – Господин Скрепка мертв уже па протяжении ста семидесяти двух лет!
Повисло неловкое молчание.
«В конец-концов, я ведь не должен знать ВСЕХ зомби в городе! – попытался упокоить себя Ваймс. – хотя моё предположение, что до отсечения головы он был жив… Это уже видизм или еще только здравый смысл?»
- В любом случае, давайте снимем с него стол, - прокашляла Ангва.
- Не стоит этого делать, сэр, - повторил Редж. В голосе зомби, не слишком богатом на модуляции, послышались нотки, которые он приберегал для людей ВНЕ сообщества умертвий или стражи. Кажется, стражники вляпались в какую-то традицию. «Гномы помешаны на индивидуальном использовании инструментов, - мысленно вздохнул командор, - почему умертвия не могли изобрести что-то своё?».
Но всё оказалось гораздо проще.
- Это жена жертвы прижала его перед тем, как бежать за стражей, - объяснил Башмак, качая головой. - Если убрать прижимающую его к полу тяжесть, бедный господин Скрепка попытается уползти. А это, поверьте мне, будет нелепое и печальное зрелище – ведь без головы он не видит и не слышит… Да и место преступления нам испортит. Пусть, пока, полежит. А потом позовем Игоря с ремнями. Он должен уметь фиксировать тела.
Ваймс почувствовал, как с каждой секундой всё больше радуется тому, что зомби вызвался расследовать дело.
* * *
Тем временем в комнатке, выделенной специально для опроса впадающих в слезные истерики потерпевших – и любимом месте для сна не спешащих домой стражников - госпожа Скрепка отвечала на вопросы.
Плакать она не могла, скорее всего – сидевшие напротив нее Шелли и Посети Неверующего не были в это совершенно уверены, – но размахивала руками. Часть правой ладони то и дело пыталась оторваться, и жена обезглавленного торговца отвлекалась от своего рассказа, чтобы подтянуть нитки, стягивающие её руку. Делала она это очень осторожно, подцепив конец с узелком длинными крепкими ногтями. Потом ослабляла нить и тянула за следующий стежок и так далее. Всё это время её большой палец впивался в фалангу указательного, стараясь удержать непослушную половину ладони на месте. Шелли, глядя на это, думала, что мертвая женщина старается лишний раз не повредить кожу, протягивая через нее нить. Зомби или нет, она явно не собиралась допускать лишних травм. Омнианин, в свою очередь, задавался вопросом: от чего у всех известных ему зомби отпадают конечности? Могли ли швы, удерживающие вместе отделенные части, тел быть частью какого-то ритуала инициации в неживое сообщество, и если да – как это сказывалось на бессмертной душе? Оба стражника сходились на том, что зрелище серой двойной нити, приподнимающей кожу и влажной от крови – или что там оставалось вместо нее у живых мертвецов не первой свежести – было отталкивающим.
Даже тошнотворным, если говорить на чистоту, но Посети Неверующего не мог пренебречь обязанностями дежурного и потому старался не опускать взгляд ниже бровей горожанки. И, конечно же, не переставал благодарил Ома за то, что сегодня был пятый день Великого Поста. Шелли вызвалась помочь, полагая, что несчастной женщине потребуется сочувствие и поддержка, а значит, не могла просто взять и сбежать для проведения неотложной экспертизы. В конце концов, она была гномом, а значит, выросла на каменном хлебе и крысах.
- Может мне стоит принести вам крючок и маникюрные ножницы? – предложила она наконец, - И другие нитки?
- О, это было бы так мило, - несказанно удивилась женщина. – Это всё из-за нагрузок.
Она осторожно подняла руку и расставила пальцы, будто пытаясь что-то в них удержать.
- Я просто не могла оставить дорогого Альберта валяться без присмотра… Что если бы он выполз на дорогу и попал под лошадь? Эти мужчины совершенно не способны лежать тихо, что живые, что мертвые.
- Тогда я могу позвать нашего Игоря, - попыталась улыбнуться Шелли. – Он настоящий мастер и… оказывать первую помощь – наша обязанность. Так говорит капитан Моркоу.
На самом деле Моркоу перестал это повторять, после заявления от пятой горожанки, которой капрал Шнобс пытался сделать искусственное дыхание. Некоторые люди просто не ценили чужих искренних порывов.
Посети Неверующего, ситуация которого усугубилась невольным участием в женской болтовне, а возможно даже и сплетнях (он в таких вещах не разбирался, потому что всегда старался держаться от не угодных Ому вещей как можно дальше), постарался отвлечься изучением документов. К счастью, страниц было много.
Очень много.
Он перевернул в спешке исписанную страницу и почувствовал, что что-то не так.
Констебль с подозрением посмотрел на дату свадьбы, потом, сосредоточенно сдвинув брови, отыскал даты смерти обоих Скрепок.
То, что господин Скрепка тоже оказался зомби его, истово верующего в заботу Ома о людях, не удивило. Совершенно логичным казалось, что супруги либо вместе погибли и были вместе же возвращены к «жизни» высшими силами, либо Великий Бог не позволил обернувшемуся нежитью влачить его жалкое существование в одиночку и, после смерти второй половины, таким образом исполнил их брачную клятву…
Понимание того, что Скрепки поженились через много лет после смерти обоих не сразу поместилось в сознании стражника, но Посети, с абсолютной безжалостностью к себе, отбросил сомнения. Вера омниан в нотариально заверенные документы могла соперничать с верой гномов в любые записанные слова, а память констебля на несоответствие дат была почти феноменальной. И хорошо натренированной историко-философскими спорами на собраниях «Молодых Прогрессивных Верующих».
- Вы вступили в брак через восемь лет после смерти, - выдавил он наконец. – И через сто семьдесят лет после смерти вашего мужа…
- Да, да, я понимаю ваше удивление, - госпожа Скрепка улыбнулась, и это даже было бы мило, если бы такие слова применялись к посиневшим губам и слишком темным деснам. - Разница в возрасте у нас приличная, я боялась, что ему будет со мной скучно, но Альберт был так настойчив! Ах, знали бы вы, как он за мной ухаживал… Знаете, а ведь с первых дней после смерти я была очень популярна! При жизни за мной не водилось такой легкости в общении, но, едва испустив дух, я сумела завести столько новых знакомых! К сожалению, в сообществе не так много женщин, чтобы ограничивать свой круг только ими, как и подобает прилично девушке, но… Знаете, я решила, что на мертвых некоторые правила приличий уже не распространяются. И ни на минуту не пожалела – там было столько интересных, интеллектуальных, изобретательных мужчин… Некоторым женщинам приходится умереть, чтобы по-настоящему начать жить…
Стражники заерзали и незаметно переглянулись. Чтобы расследовать преступления в Анк-Морпорке нужны были крепкие нервы и совершенно специфически работающая фантазия… Но о некоторых вещах они предпочли бы не думать. Никогда не думать. И, тем более, не представлять.
- Альберт, хоть из него и песок сыпался, был такой джентльмен. О эти манеры времен патриция Скунса! Они бы вскружили голову любой, а не только мне, - в подтверждение своих слов, женщина покрутила головой. Послышались щелчки как попало смещающихся позвонков. Звучало это…несовместимо с жизнью. - Устоять было совершенно невозможно!
- Лучше пусть делится воспоминаниями, - философски прошептала Шелли, наклонив к себе другого стражника за рукав. – Если она начнет плакать или испугается за мужа – мы её не удержим. А покупать новую мебель сюда я не хочу.
- Великий Ом оградит меня от неподобающих видений, - пробормотал Посети Неверующего. Пожалуй, так сильно на Божью Помощь он не надеялся и оказавшись в шторм посреди моря. – Я отнесу документы и позову Игоря.
Великий Ом требовал от своих последователей безукоризненного выполнения обязанностей и храбрости перед лицом неведомого, но о бессмысленных самоистязаниях речи не шло. Ну, по крайней мере, в последних редакциях.
Через четверть часа, когда разбушевавшееся воображение, подсунувшее мысль о том, как влияет присущее разложению разбухание на являющийся предметом гордости любого мужчины орган, заставило омнианина выплюнуть собственный обед, Посети Неверующего решил всё-таки прояснить вопрос у официального умертвия Стражи. Благо тот уже вернулся и как раз собирался спускаться в подвал, чтобы заверить госпожу Скрепку в том, что следствие идет полным ходом.
Только уже окликнув Башмака, Посети Неверующего сообразил, как честный ответ может повлиять на их товарищеские отношения. Великий А`Туин грозил сделать сальто и оставить мир не таким, как прежде. Восемь раз напомнив себе, что истина не может быть хуже яда сомнений, омнианин начал издалека… и скатился в бормотание и беспорядочную жестикуляцию. Показать же один совершенно понятный и недвусмысленный жест ему не позволило воспитание.
Редж проследил за тем, как под ногами товарища вот-вот загорится пол и как смуглое лицо Посети Неверующего приобретает оттенок вареной свеклы, и закатил глаза. (Действие сопровождалось едва слышным шорохом, но зомби подозревал, звук при движении собственных вовсе не высохших глаз в глазницах ему просто мерещится). Живые и их больная фантазия.
- Нет, Горшок, - как можно четче произнес он, помогла привычка тренировать артикуляцию, чтобы избежать окоченения мышц щек, - Мертвые не трахаются, если это то, о чем ты пытался со мной поговорить. Наши репродуктивные органы, по большей части, бесполезны. А даже, если и работали бы как надо, сомневаюсь, что ощущения были бы теми же, что при жизни.
То, что некоторые, не слишком трепещущие над ставшими бесполезными придатками мужчины-зомби просто избавляются от члена и мошонки – или носят их с собой в баночках с формалином - он говорить не стал. Такая практичность шокировала даже некоторых давно остывших умертвий, что уж говорить о существах с постоянным кровотоком.
– Почему же тогда Скрепки поженились…? – Посети снова за жестикулировал, пытаясь передать ускользающую мысль.
- Мне казалось, ваша религия, - последнее слово зомби произнес с легким отвращением, словно обнаружил у себя на языке жука или гнилую ягоду, - признает, что даже в браке союз двух душ важнее плотской стороны. Все мы – восставшие, поднятые ведьмами, мумифицированные – люди. Не готов утверждать наверняка, но, в отличии от желаний, которые позволяют Гильдии Белошвеек платить налоги, души у нас есть.
Живой мертвец оперся плечом на стену и принялся объяснять:
- У нас остаются предпочтения. И мы всё еще, хоть и несколько иначе, чувствуем одиночество. У нас атрофируются физические потребности, а не социальные. Формы, которые приобретает наше общение, могут показаться странными… но это неизбежность. Ведь на большинство вещей, которые включает в себя общение живых, мы не способны. Мы не пьянеем, не различаем оттенки вкуса, об отсутствии желания телесной близости я уже упоминал.
Тут он прервался – с огромным трудом и только благодаря привычке отслеживать неофитов, пытающихся сбежать во время его выступления – и покосился на слушателя. Омнианин выглядел как человек, если не вникающий в лекцию, то хотя бы узнающий знакомые слова. Нет, давно пора было упростить эту часть лекции…
- У нас остается потребность в общении, но обычных разговоров о погоде быстро становится недостаточно, - продолжил зомби. - Когда живые говорят, что на красивую девушку бывает приятно просто взглянуть, когда одинокие мужчины утверждают, что будут счастливы, если красивая дама согласится разделить с ними чашку чая, толпы девиц, которые уверяют, что их день становится лучше только от того, что красивый парень им подмигнул… Все они и не представляют, насколько это верно для нас.
По начавшим стекленеть глазам слушателя стражник понял, что в нем опять не вовремя проснулся поэт.
- Близкие и партнерские отношения, такие как брак, для умертвия – это возможность вложить всех себя в разговор. Спор это или, наоборот, совместный поиск какого-то решения. Счастливые пары могут десятилетиями обсуждать, кто кому нахамил в день знакомства, или какой поэт лучше сумел передать трепет души весной. Самые счастливые объединяют свои не-жизни в общем деле. Изо дня в день, - тут он помедлил на мгновение и честно признал. - Ну и помощь лишней пары рук, знающих, как сшить тебя обратно, никогда не бывает лишней.
* * *
Сэм Ваймс откинулся на спинку стула. Тот скрипнул – командор был энергичным человеком, не приспособленным для долгого сидения в кабинете, и это сказывалось на мебели.
- Редж, ты разбираешься в таких вещах явно лучше нас, - неохотно признал он. Не потому, что не желал признавать чье-то превосходство, ветерану стражи не хотелось задумываться о том, почему за всё время службы ему практически не приходилось сталкиваться с преступлениями против умертвий. О преступлениях, которые, если хоть на мгновение об это задуматься, не могли не происходить. – У тебя есть идеи, почему могли забрать голову зомби?
- Самое простое - чтобы посмеяться над её беспомощностью, - скривился констебль Башмак. Никто не сомневался, что он размышлял о причинах с тех пор, как осмотрел безголовое тело. Увидев непонимание на лицах Моркоу и замершего с блокнотом наготове Посети Неверующего, он поморщился еще раз. Они были хорошими людьми. Не анк-морпоркцами по рождению. В отличии от командора, по складкам в углах рта которого можно было с уверенностью судить – он понял. Ангва, прикрывавшая раскрасневшийся нос платком, тоже выглядела мрачной – не удивительно, она же была из Убервальда.
– Напоминаю, что господин Скрепка, скорей всего, в сознании, – попытался объяснить он. Неприятно было раскрывать уродство мира тем, кто у нем еще не знал. – Кому-то может показаться забавным поставит его на видное место и оскорблять. Или делать что-нибудь еще, зная, что он не может уйти или защититься.
- Что-то… что? – Посети Неверующего стиснул блокнот так, что костяшки пальцев побелели. Кажется, он выдохнул какую-то молитву, но вряд ли сам заметил это. Всё-таки у верующих была удивительно хорошо развита фантазия. И отсутствовала удача – избежав одних неаппетитных деталей, он всё же напросился на другие.
- Они могли отрезать ему веки, чтобы он не мог закрыть глаза, - пожал плечами Редж, - Если их целью была именно полная беспомощность жертвы. Если это очередные врачи или философы, то они будут пытаться узнать, не крепится ли его сознание к мозгу, как у живого человека. Нелепое исследование на самом деле – как будто они никогда не слышали о бродячих мумиях… Если дело в этом, то они будут втыкать иглы в разные участки... извилины... Хотя нет, скорей всего они просто будут вбивать гвозди – это грубее, не так точно, да и мозг может начать вытекать... но настоящие ученые не оставили бы тело... Может нам повезет и преступник не станет вскрывать черепную коробку. Вы не поверите, как сложно надежно закрепить её обратно.
Даже капитан Моркоу вдруг показался потускневшим.
- О, это неудобно, но не больно, - постарался успокоить своих коллег Редж. – Выглядит, конечно, унизительно, особенно когда сбривают волосы и расчерчивают голову этой дурацкой сеткой с цифрами, да и звук проламываемых костей изнутри звучит очень… неприятно. И думать потом, что тебе всю оставшуюся смерть ходить с ситом вместо головы жутковато. Но мы, действительно не чувствуем боли. Да, главное, чтобы это не оказались просто пьяные идиоты. Они совершенно не аккуратны. Иногда эти парни выковыривают глаза и бросают куда попало, даже не задумываясь о том, что их могут съесть крысы… Или о том, как тяжело вшить их обратно. Особенно если какой-нибудь кретин затушит в глазнице сигарету…
Стол под кулаками командора жалобно застонал. Редж Башмак запоздало сообразил, что прогулка по тропе воспоминаний вышла слишком подробной. Вряд ли живым стоило об этом знать… Но они были не живыми – они были Стражей! Обо всем знать была их – и его – обязанность!
Зомби попытался откашляться, чтобы показать, что тема жутких увечий закрыта.
- Я думаю, прежде чем строить предположения, стоит понять, был мистер Скрепка обезглавлен, как зомби, или как мистер Альберт Скрепка, - послышался искаженный простудой голос Ангвы.
– Когда речь заходит о нападении на кого-то… - девушка неопределенно махнула рукой, не сумев подобрать определение для тех, кого поэты звали «созданиями ночи», - Всегда важно иметь в виду обе возможности.
Повисло молчание, в котором доносившиеся с первого этажа споры показались неожиданно громкими. Как и стук карандаша командора по столу. Раз или два Ваймс хмурился и начинал что-то писать на разбросанных листах. Стражники не удивлялись – все знали, что так ему лучше думается.
- Если это было что-то личное… - наконец заговорил он.
- Если его пытались заставить замолчать… - в то же время начал капитан Моркоу, но тут же замолчал и с уважением посмотрел на старшего офицера.
- Сначала ты, - отмахнулся Ваймс.
- Благодаря некоторым сложным ситуациям мы знаем, что убить зомби очень сложно, - высокий красивый капитан кивнул мертвецу тридцатилетней выдержки. – Что, если преступник не имел возможности должным образом расправиться с господином Скрепкой или даже не планировал на него нападать? Возможно произошло что-то, о чем мистер Скрепка ни в коем случае не должен был кому-то рассказать. Тогда преступник мог забрать с собой его голову, чтобы гарантировать его молчание.
Остальные стражники переглянулись.
- В таком случае его голова где-то закопана, - заключил Ваймс. - Или выкинута в Анк.
Ангва прижала очередной платок к носу. Её определенно следовало купить целый десяток.
- Я могу поискать её, господин Ваймс.
- Боюсь, Ангва сейчас не в лучшей форме, сэр, - тут же выступил вперед Моркоу. Бег по снегу, без надежды учуять хоть что-то… он ценил глубокую самоотдачу девушки, но это было просто бессмысленно. Не говоря о том, как могло бы сказаться на её здоровье.
- Я не говорю, что я буду её вынюхивать, - девушка отбросила с лица волосы. – Я не единственная в этом городе, у кого есть нос. Я очень надеюсь, что ваша новая теория верна, но если это видистское преступление… У нас может не быть лишнего времени. Необходимо обыскать очень много мест, а учуять зомби не так сложно.
Моркоу догадался, что оборотень намекает на говорящего пса Гаспода, иногда помогавшего Страже за умеренную плату. Но, чтобы обыскать город потребовалось бы привлечь кого-то еще… Оборотней городские собаки не любили. Был ли авторитет Гаспода достаточным, чтобы очень якобы-терьер мог собрать несколько десятков собак от своего имени? Так хорошо в собачьих делах Моркоу не разбирался...
- Но мне потребуется какое-то количество мяса, - предупредила Ангва, хорошо знавшая, как ведет дела лохматый бродяга. – И много костей. Очень много костей, на самом деле. Придется оплачивать… работу агентов.
Ваймс кивнул.
- Каковы шансы, что нападение не было умышленным? – командор посмотрел на свои заметки. – Много ли народу носит с собой оружие, которым можно смахнуть голову с плеч? Хотя о чем это я…
* * *
Игорь похлопывал по плечу всхлипывающую мертвую женщину. Набор успокоительных фраз заканчивался, а имеющиеся под рукой снотворные порошки были бесполезны. Он начинал подумывать о молотках, но те лежали в ящике на другом конце лаборатории, и убервальдец не знал, можно ли ударом оглушить живого мертвеца.
У женщины была просто пугающе богатая фантазия – стоило успокаивающему зрелищу шелковистой бороды Шелли исчезнуть из виду, как госпожа Скрепка с новой силой заволновалась о муже. Пока Игорь сшивал её разрубленную много лет назад ладонь, пациентка перечисляла ужасы, которые могут произойти с лишившейся тела головой. Некоторые безумные гении бросили бы свои замки и упали к её ногам в надежде познать все глубины ужаса…
Даже если некоторые фантазии звучали почти как воспоминания, предположения всё еще впечатляли.
«Может стоит сообщить кузенам?» - подумал Игорь. Перспективные наниматели на дороге не валялись. Хотя… Троюродный дед Игорь нашем своего Безумного Профессора Чайникка как раз на торговом пути, ведущем в Здец. Ученому, после встречи с недопониманием и вилами, требовались новые внутренности, а деду - покровитель. Ах, сколько великих и шокирующих открытий они совершили! И им не приходилось работать сиделками… Двери ведущие в общий зал заскрипели, и Игорь понадеялся, что это возвращается Шелли. У нее лучше получалось ладить с голосящими людьми, которых уже не требовалось штопать.
В лабораторию, не пригибаясь, хотя потолок почти касался его волос, зашел капитан Моркоу. Госпожа Скрепка тут же успокоилась и даже пригладила помявшуюся юбку. Моркоу – и игра слов здесь совершенно ни причем - мог понравится даже покойнику.
Обменявшись любезностям с женой пострадавшего, стражник перешел к делу:
– Не видел ли ваш муж недавно чего-то странного? – поинтересовался он. – Наверняка он делился с вами всеми своими наблюдениями?
Женщина сперва закивала, потом печально улыбнулась и покачала головой.
«Конечно же, всем делился, но в последнее время ничего не происходило», - означало это на языке смущенных свидетелей.
- Не появлялось ли у него новых знакомых, не заключал ли он сделок? – продолжил Моркоу.
- Нет, ничего такого, - госпожа Скрепка задумалась, но только чтобы еще раз сказать, - Нет. Мы не слишком много общаемся за пределами сообщества умертвий. Только с поставщиками и покупателями. Пара фраз в день с постоянными клиентами и раз в год поход на бой «Общества Любителей Старины» – вот и все «живые» события. Мой муж ни с кем не мог поссориться. У него был не такой характер. Альберт, конечно, придирался к качеству товаров, но не больше, чем другие. Опыта в торгах у него побольше, чем у многих, но он никогда не любил конфликты. И он не такой жадный, как можно подумать, глядя на наш дом... Вечно приходится следить, чтобы он не увлекался – всё норовит вместо работы расшифровать рецепт трехсотлетней давности, занесенный клерком патриция. Или создать реплику – в смысле достоверную, выполненную из правильных материалов копию - «Прокламации Прав» для реконструкторов… Альберт им часто помогает с плакатами и письмами - у него правильный почерк, с завитушками, так уже лет сто пятьдесят не пишут…
Моркоу кивнул и обернулся к командору, уже какое-то время подпиравшему дверной косяк. Игорь испытал вспышку профессионально-видовой зависти – наниматели не должны были так тихо и незаметно перемещаться.
- Я найду Шнобби, - бросил Ваймс и растворился в темноте коридора, больше ничего не объясняя.
* * *
Замерзшее солнце неохотно поднималось, оно предпочло бы вообще не выползать из-за горизонта в такую погоду. Но его никто не спрашивал. Тем более, что горизонта, как такового, у Диска не было.
Расследование шло полным ходом.
* * *
Ангва искала голову.
Точнее, голову искали собаки из трех крупных стай и еще десяток независимых дворняжек. Поэтому мешок с костями, саму Ангву и – по какому-то совпадению – Гаспода охранял Моркоу.
Говорящий пес недвусмысленно объяснил, что хоть он и мог втолковать собакам, что от них требовалось, команду должен был отдать человек.
Сама Ангва впервые за неделю радовалась насморку – он мешал почувствовать запах мяса, который мог бы взбудоражить её внутреннего волка. Для успеха дела это был бы не лучший поворот.
- Голова мифтера Скрефки была отрублена одним ударом, - уверенно заявил Игорь. Не то чтобы в подтверждении очевидного была необходимость, но он был рад сбежать на верхние этажи, подальше от госпожи Скрепки, заботливо поглаживающей руку привязанного к столу мужа. Он чувствовал себя лишним в собственной лаборатории.
Командор оперся на локти и подался вперед, изучая запутанные схемы, которые Игорь разложил на столе. Многого он не понял, но в правильности выводов специалиста почти не сомневался. Зачем только было столько бумаги и чернил разводить? У них не Черная Канцелярия, и не газета. И что это был за язык – будто древнее наречие долины Анка родило от какого-то диалекта клатчских племен…
- В момент обезглавливания жертва сидела? – примостившаяся с другой стороны стола Шелли пододвинула к себе один из листов. Ваймсу стало немного легче – кто-то мог прочитать игореву писанину.
- Да, похоже на то, подтвердил он, - за годы он повидал много трупов и иногда задумывался, не стоит ли написать брошюру для стражников о значении положения тела… Но это потребовало бы заумных слов, а его люди и нелюди быстро разучились бы думать. – Убийце пришлось постараться, положи мистер Скрепка голову на стол – им обоим было бы проще…
- Сначала сидели и разговаривали, а потом кто-то рубит кому-то голову? – женщина-гном всё еще сосредоточенно всматривалась в отчет, будто ища в нем объяснение всемирной глупости. – Это вот так что ли?
Она сжала бумаги одной рукой, оперлась ладонью на столешницу, перенесла вес, запрыгивая на стул, и толкнулась еще раз, поднимая всю себя на стол. Ребро картонной папки рассекло воздух и остановилось в волоске от шеи Ваймса. Послуживший трамплином стул с грохотом упал на пол.
- Да, именно так! – довольный результатом реконструкции Игорь едва не захлопал в ладоши.
- Извините, господин Ваймс, - смутилась Шелли, спрыгивая со стола и пытаясь вытереть следы. В прочем, можно было и не стараться – в отличии от чистого стола в магазине Скрепки, рабочее место командора было завалено бумагами.
- Рад, что ты перестала носить с собой топор, - усмехнулся Ваймс, невольно потирая шею. Вид замахивающегося на вас чем-нибудь гнома любого мог заставить ценить свою шкуру.
Потом командор не стал изображать, что прозрение перевернуло всю картину расследования, бить себя по лбу и кричать «Ну конечно же!». Еще одна часть загадки была решена – надо было действовать, а не тратить время на шоу. Тем более, что другие собравшиеся в кабинете стражники тоже всё поняли.
- Я спрошу у госпожи Скрепки, не было ли среди клиентов их магазина гномов! – крикнула Шелли. Уже спускаясь по лестнице.
Через несколько минут она вернулась и растерянно сообщила, что никаких гномов не было.
* * *
Констебль Посети Неверующего посчитал расследование дела и наказание преступника делом даже не чести, а веры. Кто-то в этом полном безбожников городе покусился не много ни мало на чужое посмертие! Пусть и несколько специфическое. Поэтому он шагал рядом с Реджем Башмаком по холодным улицам и старался не наступать на особо подозрительные участки утоптанного снега – как и многие горожане, он успел уяснить, что лед может быть коварен. Возможно ему платила Гильдия Костоправов.
Омнианин был уверен, что Редж так же как и все ищет голову или каких-то свидетелей, но зомби не останавливался и не разговаривал с людьми. Вместо этого он свернул на одну из застроенных конторами улиц и уверенно зашагал к дому с самой неприметной вывеской. С ощущением, что попал в сон, Посети Неверующего смотрел, как стражник в помятом нагруднике – самом тонком, их бывших на складе – стучит в двери самого господина Кривса, главы Гильдии Законников.
Впустивший их младший клерк, скорей всего, был жив, но само место поразило омнианина своей неправильностью. Причем не нарушением заповедей о роскоши и скромности, а именно… неправильностью. Мягкие на вид кресла, предложенные стражникам, на деле оказались тверже камня. В воздухе висел запах нафталина и еще чего-то уместного скорее в музее, чем в жилом доме или конторе. Даже муха на восковых фруктах в вазе была сделана из проволоки.
И еще был сам господин Кривс, вошедший в комнату с хорошо различимым шелестом. Если Редж и госпожа Скрепка походили на покрытых швами и не слишком здоровых людей, то самый авторитетный законник Анк-Морпорка больше напоминал вырвавшуюся из бумажного плена иллюстрацию к детскому издание «Безжалостных Аццких Тварей». Должно быть, дело было в репутации. Или голодном взгляде, буквально отделявшем ваше мясо от костей.
- Господин Кривс, - Редж Башмак почему-то не поспешил вставать. – Я здесь по делу сообщества.
Законник приподнял бровь, неодобрительно покосился на Посети Неверующего, на одежде которого начал таять так до конца и не счищенный снег, и распахнул стеклянную дверцу бара.
Сначала омнианин наблюдал за совершенно непонятным ему разговором не вслушиваясь и с ужасом – просто потому, что это же Кривс, легендарный и ужасный Кривс, кошмар всех слуг Закона сидел напротив него! Потом любопытство начало брать верх – Посети Неверующего понял, что ему, как самым удачливым миссионерам в диких землях, удалось стать частью действа, к которому посторонние обычно не допускаются. На тарелке для закусок лежали жесткие, почти резиновые хлебцы и вяленое мясо. Разноцветные и очень аппетитно выглядящие лакомства на другой тарелке оказались причудливо обработанными камнями – зомби на них только смотрели, так что это моли быть просто украшения. Редж и Кривс осторожно пили что-то разноцветное из бутылей с красными метками на этикетках, но ему налили обычное вино из другой бутылки. Поймай удивленный взгляд Кривс покровительственно – и довольно пугающе - рассмеялся «Тебе такое еще рано».
- Кто-то вовлек зомби с хорошим, старинным почерком в какую-то авантюру и забрал с собой его голову, - наконец перешел к делу констебль Башмак. - Не было ли у Гильдии недавно дел, в которые были бы вовлечены и старинные документы и гномы?
Холодный воздух улицы Посети Неверующего вдохнул жадно, как человек, выдернутый провидением из пучины морской. Еще несколько таких вдохов и сам процесс дыхания можно бы было назвать грехом. Мир перед глазами кружился и пытался куда-то уплыть. Вино, которое ему налили, скорей всего, было дорогим и хранилось для клиентов с огромными состояниями и длинными родословными. Но по настоящему пьяным стражник себя чувствовал из-за фантастической нереальности произошедшего.
– Еще НИКТО и НИКОГДА на моей памяти так легко не получал от Гильдии Законников информацию! – выдохнул он, встряхивая живого мертвеца за плечо. К счастью от такой фамильярности рука Башмака не отпала.
Редж четверть часа как жалел, что зашел к законнику, когда с ним был посторонний. Он просто не мог оставить человека мерзнуть на улице, а прогнать того, кто так искренне хотел помочь, да еще и товарища по оружию… Нет, он должен был сразу подумать о последствиях.
- Это было совершенно неофициально, - зомби остановился и пристально посмотрел в глаза омнианину. – один раз и в порядке услуги от Кривса. Я надеюсь, ты не будешь об это рассказывать, всем подряд. Мне припомнить пару цитат из вашей «Книги» о вреде сплетен или мы просто договоримся?
Посети Неверующего кивнул. Он не собирался сплетничать.
* * *
Отложив отчет, Ваймс, в который раз, задумался о том, настолько же в действительности значительна роль констебля Башмака в немертвом сообществе города. Был ли он кем-то вроде старейшины? Или просто активистом, который избавлял других зомби от необходимости организовывать сообщество самим, и потому с ним не желали ссориться? Ответы на эти вопросы могли подождать.
Через несколько минут он уже стоял на столе, дирижируя вооружающимися стражниками.
- Огги Молотозуб из-под Вороновой Горы и его племянники обнаружили, что Свирли Стерлядь продал им рудник, на который не имеет никаких прав, - обратился он к троллям, людям и гномам. – Не знаю, откуда они узнали, что фальшивый документ написал Скрепка, но Огги пришел к нему разбираться. Скорей всего голову он прихватили, чтобы всегда иметь при себе надежного свидетеля… Точно мы узнаем, только когда поймаем этих обманутых шахтеров.
Стражники закивали и залязгали пряжками на плохо затянутых ремнях нагрудников.
– По сведеньям горгулий и других... агентов, - командор благодарно кивнул Ангве, - Молотозуб и его племянники, все семеро, уже на пути к дому Стерляди.
- В первом ряду только големы и тролли! Крикнуть, что мы – Городская стража, и тут же отступить. Перекрыть все переулки. Констебль Лютоморд сообщал о кирках, топорах и как минимум одном арбалете. Главная задача – взять Молотозуба под стражу живыми, доставить в Ярд и допросить… Ну и постараемся не дать этим парням убить Стерлядь. Думаю, он может рассказать еще о нескольких аферах.
Уже больше похожие на готовый к бою отряд стражники снова закивали.
* * *
Редж Башмак преследовал преступника и ветер свистел у него в ушах. Командор неоднократно говорил, что погоня – это и есть жизнь стражника. Спорить с Ваймсом не решался даже зомби, иначе обязательно отметил бы, что далеко не жив (факт, к которому Редж спешил привлечь внимание каждого подслеповатого или плохо соображающего индивидуума) и что сержант Детрит не дал ему даже опомниться, когда выдернул из окружившей Стерлядь толпы и метнул вслед удирающим гномам.
Мимо проносились стены домов, макушки железных шлемов и закованные в доспехи спины всё отчетливей проступали из снежной пелены. Меткость тролля-стражника и его умение находить выходы из безвыходных положений заставили бы ученых-видистов, строчащих книги о несостоятельности троллей, как вида, умыться слезами. Кровавыми.
Редж заорал, зажмурился, обхватил голову руками и врезался в среднего из бегущих, заставив гнома еще пару метров проехаться бородой по мостовой, и только потом вспомнил, что уже мертв. К моменту, когда ему удалось отодрать себя от шипованных выступов на шлеме и наплечниках беглеца и перевернуться, этот факт его несказанно радовал. Ощупывая пальцами края новых, к счастью неглубоких ран Редж перевернулся на спину и обнаружил, что двое других гномов никуда убегать больше не собирались. Видимо в этом и состояла гениальность плана сержанта.
Ближайший коротышка с заметно перекошенным лицом дико заорал и тут же перехватил и занес над головой топор. Еще один, черная борода которого была настолько жирной и неухоженной, что походила на гроздь сосулек, очень обидно пнул старшего констебля между ног и поставил ему на живот ногу в тяжелом сапоге, придавливая к мостовой.
- Только не по голове, - вздохнул Башамк, - И, просто чтобы соблюсти все формальности: Городская стража Анк-Морпорка. Вы арестованы…
А потом его мир свелся к лязгу, до противного знакомому звуку собственных разламывающихся ребер, распахнутым в гневном крике ртам и сыплющемуся с чернеющих небес снегу, снегу, снегу. В какой-то момент живой мертвец попытался загородиться рукой – чисто инстинктивное, желание, оставшееся еще с «живых» времен, - но тяжелое лезвие легко прошло через одеревеневшие мышцы, кости… и ряды и ряды ниток. Кисть и запястье упали Башмаку на грудь, а гном на мгновение замер, поражаясь несоразмерности приложенных им сил и результата. Редж воспользовался этим, чтобы заставить пальцы ухватиться за край нагрудника, стащить остальной обрубок вниз и спрятаться под бок уже основательно обездвиженного тела. Руки Реджу отрубали часто, и он хорошо знал – в первую очередь следовало позаботиться о том, чтобы они не попались нападавшим на глаза, когда тем придет в голову попрыгать на его пальцах. Пальцы Реджу были еще нужны, даже если большой и указательный лет семь назад настолько пришли в негодность, что их пришлось заменить…
Если подумать, довольно многое изменилось в его не-жизни за все эти годы. Но прямо сейчас, когда сталь раз за разор рассекала плоть, казалось, что он застыл в постоянно повторяющемся не реже раза в месяц моменте. Топоры поднимались. Топоры опускались. Мышцы рвались. Как они поднимались и опускались когда этих орущих проклятья коротышек еще и на свете, наверное, не было. Жители Анк-Морпорка редко проявляли фантазию при неожиданной встрече с зомби. Как можно описать это чувство кому-то живому? Боли не было, только до дрожи неприятное ощущение вторжения в тело. И хруст. И понимание, что даже если потратить несколько дней и попросить помощи у других умертвий останутся новые швы. И швы на швах. И на тех швах тоже будут швы. В некоторых местах, особенно на животе Башмак уже давно больше состоял из ниток, чем из всего прочего…
Хотя одно отличие от всех прошлых раз, когда он вот так лежал и слушал, всё-таки было. Впервые Редж заметил его в песках клатчской пустыни, когда пытался вытащить особо неудачно застрявший в ребрах изогнутый меч, и с тех пор это происходило всё чаще. Получив значок, он научился ждать становящихся всё громче звуков шагов.
Он был стражником, а значит, больше не был один.
В этот раз ждать пришлось долго: орущие гномы успели сорвать глотки, во взмахах топоров успела появиться мрачная целеустремленность и Реджу уже начало казаться, что он ошибся и в этот-то раз его точно растерзают на мелкие-мелкие куски. Зомби даже успел испугаться. Не исчезнуть, когда тяжелый кусок отбитого молотком металла оставит его без лица и заставит мозг растечься по мостовой. Того, что даже настолько радикальное повреждение не сможет погасить его сознание. Ну ладно, если ему просто оторвут челюсть, раздробив зубы, а горожане часто пытались сделать именно это – рты зомби их почему-то пугали… Но что если один из этих злобных психов засветит ему топором промеж глаз? А если его приятель, не приведи все мелкие боги, ему поможет?! Тогда… Тогда ему придется осваивать язык жестов и учиться читать на ощупь. Интересно, уволит его господин Ваймс или решит, что наличие головы в работе стражника не главное?..
А потом раздались быстрые похрустывающие шаги. Эхо их разносилось по заледеневшей улочке, причудливо искажаясь и становясь всё громче. Оно всё больше и больше походило на лавину, несущуюся с гор и готовую похоронить под собой всё…
Зомби на всякий случай склонил голову, упираясь подбородком в край нагрудника, но ничего, кроме торчащих из разрыва в металле и больше ничего не прикрывавших ребер рассмотреть не смог.
- А ну стоять, гхаргхарха! – прогрохотал сержант Детрит и взмахнул огромной рукой. Еще один стражник пронесся над мостовой и Реджем, сбивая одного из оказывающих сопротивление преступников с ног и выталкивая из поля зрения зомби. – Городская Стража Анк-Морпорка! Вы арестованы за вооруженное нападение, уничтожение частной собственности... И…
- И сопротивление властям - завершил за сержанта Детрита один из стражников, осторожно приближаясь к даже не заметившему исчезновения напарника гному и опуская дубинку на его шлем. Только подхватив рухнувшего задержанного, смутно знакомый парень из недавнего набора посмотрел себе под ноги (то есть на Реджа) содрогнулся так, что броня зазвенела.
– И… За неоднократное расчленение констебля при исполнении! – выпалил он, дико озираясь и спешно ища, куда бы поставить ноги или просто посмотреть, чтобы не вляпаться в товарища по оружию.
- Недавно принес присягу, парень? – сочувствующе поинтересовался Редж. Его голова – а с ней и практически все средства коммуникации с внешним миром – уцелела и, в глазах поэта (пусть и немного мутноватых) это был повод любить весь мир.
- Две недели назад, сэр… - выдохнул юноша, проявляю смекалку истинного стражника. Пытаясь зажать хоть чем-то рот и при этом не выпустить задержанного, он оторвал гнома от земли и теперь пытался побороть рвотный позыв с его помощью. Вряд ли это было гигиенично, но у задержанного имелось точно такое же, если не большее право предъявлять претензии.
Рядом, но всё еще вне поля зрения Реджа, послышались звуки ударов металла о металл, метала о камень и колена о незащищенный доспехом участок тела. Зомби искренне пожалел, что не в состоянии повернуться на бок и увидеть, как констебль Рудожир справляется с поднявшимся на ноги противником. Редж был истинным анк-морпоркцем и даже идеалистическое мировоззрение и почти тридцать лет смерти не смогли полностью выдавить из него мстительность. Через несколько секунд туман взорвался ликующим убервальдским кличем, и Редж удовлетворенно вздохнул. Ну, то есть издал очень похожий звук. Должно быть, его легкие как-то отреагировали на попытку, потому что очень не вовремя решивший доказать себе собственную храбрость и заглянувший в рану юный стражник бросился прочь, еда не роняя задержанного.
- Парень больше минуты продержался, - прокомментировал очередной набор узнаваемых звуков подошедший Детрит. Тролля Башмак мог видеть только краем глаза и несказанно радовался этому – пришить на место кусок плоти, сплющенный в лепешку не смотрящим под ноги сержантом, было бы практически невозможно.
– Эк тебя разнесло-то, - прогрохотал сержант.
Окончательная концентрация стражником на кубометр тумана была достигнута минутой позже, когда послышались голоса командора и капитана, а потом в поле зрения вплыли и сами Ваймс и Морокоу. Причем капитан пытался укутать каким-то образом лишившегося нагрудника и совершенно мокрого командора махровое полотенце, явно одолженное у какой-то доброй горожанки. Командор отбивался и пытался раскурить сигару, которую необходимо было сперва как следует выжать, а то и поджарить.
Осмотрев пространство под своими ногами (Снег, обломок брони, обрывок пропитавшейся черной кровью ткани, след подкованного ботинка, снег, непознаваемый кусок мяса, снег, осколок кости, снег, следы ботинок) Ваймс сочувствующе кивнул Реджу и прищурился, осматривая оставшееся за Стражей поле боя.
– Рудожир, прекрати размахивать ногами, этот парень уже не дергается! – принялся распоряжаться он. - Ты знаешь, что я думаю, об избиении задержанных, которые слишком хорошо сопротивляются.
- Знаю, сэр! – проревел гном.
- Отлично, но всё равно хватит его бить, - командор сделал телодвижение, более свойственное собакам, чем людям, и капитан поспешил стереть капли грязной, тут же начавшей замерзать воды со своего блестящего нагрудника. – Оползень! Оползень, когда подойдешь – бери всех, кто без сознания, и тащи в штаб! Не забудь младшего констебля!
Раздался характерный, хорошо знакомый всем горожанам звук, с которым каменный стражник едва не сшибает с себя шлем.
- Остальные начинают искать и собирать куски… или, как там говорит Шелли, фрагменты констебля Башмака. Бирки вешать не надо. Редж сам опознает, где у него что, верно? И найдите мешок!
Бестолковое мельтешение моментально приобрело черты слаженной командной работы.
Потом Ваймс осторожно подошел ближе и присел на корточки, вглядываясь в лицо Реджа. От его одежды и, наверное, волос пахло Анком – запах реки перебивал даже запах разрубленного тела… которое, стоит заметить, уже давно пахло скорее пылью, чем какой-либо органикой.
О произошедших в переулке событиях Ваймс мог судить только по следам борьбы и собственному хорошему пониманию непредсказуемости работы мозгов некоторых подчиненных. Инстинкты требовали обвести «жертву убийства» куском белого кирпича или огородить «место преступления» веревкой… Кстати последнее могло бы быть не лишним. Он прикинул, насколько далеко могли отлететь не слишком большие… куски стражника и выругался. Собрать всё, учитывая мешавший рассмотреть собственные ботинки снегопад и вечно голодных уличных крыс было нереально.
Под командорским взглядом мертвец дернулся, явно забывшись и пытаясь отдать честь. Ваймс кивнул в ответ и поежился. То, что человек был мертв и не чувствовал боли, не делало лишенный конечностей и походивший на изрубленную колоду торс менее жутким. Он позволил себе проявить слабость и порадоваться, что снег успел немного присыпать неприятную картину.
- Детрит, мы с тобой, кажется, уже говорили о метании стражников? – рассеяно поинтересовался Ваймс, задумываясь, не стоит ли опять привлечь собак для поисков ВСЕГО Реджа.
Тролль предпочел затеряться в вечерних тенях - скорей всего замер и прислонился к стене. Зимой он становился очень хитрым.
- Тебя поднять? – на всякий случай поинтересовался командор у Реджа. Не то, чтобы перемещение тела и неминуемо последовавшая бы за ним ловля расползающихся внутренностей были в списке вещей, которые ветеран стражи мог сделать не поморщившись, но он не представлял какую еще помощь можно оказать настолько… раненному подчиненному. – А то здесь как-то сыро.
Зомби внимательно посмотрел на насквозь мокрую рубашку Ваймса и засмеялся. Видимые в разрывах плоти внутренности – те из них, что еще остались на своих местах, – задвигались. Сэм Ваймс поспешил перевести взгляд обратно на лицо старшего констебля.
- Я смотрю, вы преследовали зачинщика до самого Анка, сэр, - усмехнулся тот.
- Молотозуб не понял, куда бежит и мне пришлось его вытаскивать. А этот кретин еще и никак не хотел отпускать топор. Кажется, решил умереть как подобает, – показал в ответ зубы Ваймс. – Эта проклятая река сожрала мой ботинок! Думаю, ей никогда не рассказывали, что зимой надо покрываться льдом.
- Тогда вам пришлось хуже, чем мне, - Редж закатил глаза, совершенно искренне выражая своё мнение об опасной погоне. В конце осени Анк бывал особенно прожорлив и коварен. Особенно для слишком живых. Несколько прядей практически седых волос выбрали этот момент, чтобы выбиться из-под шлема и сползти на лицо. И так не слишком сухие, они моментально промокли и уподобились каким-то диковинным водорослям. Редж попытался сдуть их, но это привело только к тому, что когда грудная клетка начала раздуваться, вывернутые из нее ребра заскребли о края дыр в нагруднике. Зомби сдался и посмотрел на с интересом следящего за его манипуляциями командора. – Сэр, не могли бы вы…
Ваймс осторожно – никакие напоминание не смогли заставить его сейчас действовать иначе, чем очень бережно! – убрал волосы с лица констебля.
- Спасибо, это, поверьте, ужасно неудобно - остаться без рук. Не знаете, никто там не находил мою левую? Кажется, кто-то её пнул, и она теперь слишком далеко, чтобы я мог её почувствовать. А в восьмисенье я обещал одной группе из "Заупокоя" подменить гитариста…
Командор не был уверен, что нотки паники в голосе Реджа ему просто померещились, и поспешил оглядеться.
- Я нашел, - сообщила одна из фигур в тумане, высоко поднимая над головой названую конечность. – Слава Ому, успел в последний момент! Во истину кому Великий Бог дал силу двигать горы, тех он лишил… Да всего, что можно! Сержант Детрит, во имя всего святого, за ваш искренний порыв вам воздастся, но лучше просто держите мешок!
С этими словами сложно опознаваемый силуэт резко уменьшился в росте и приобрел очень странные очертания. Ваймс не был уверен, для чего самый религиозный из его подчиненных опустился на колени – чтобы вознести молитву или чтобы общаривать мостовую, но тот только что повысил голос на сержанта. С учетом едва ли не инстинктивного почтения омниан к иерархии, следующий раздавленный или незамеченный кусок выдержанного трупа грозил обернуться помощникам очень громкой проповедью об адских муках на староомнианском. А проповедей Горшка на древних языках боялись даже в Тенях.
По этому Ваймс проигнорировал судорогу в замерзшей босой ноге и замер на месте. Вынув из кармана новенький портсигар он встряхнул его, избавляясь от воды и открыл.
- Как насчет пожевать табак? – поинтересовался он у Реджа.
Посети Неверующего откуда-то уже из-за его спины пробормотал о том, что табак есть греховное искушение и уже через несколько секунд проклял слишком шуструю крысу с другого конца переулка. Кажется он обходил вышедшего из строя друга по сужающейся спирали. Как очень осторожный и голодный… падальщик.
* * *
- Поверить не могу, что ты прихватил сразу два мешка, - покачал головой Редж Башмак. Его шлем лежал на коленях у омнианина, а в подбородок впивался край собранной горловины первого из упомянутых мешков.
Второй, уже опустевший, лежал на краю вычищенного до блеска стола в подвале Игоря. Сам разноглазый убервальдц с интересом, будто паззл, раскладывал бескровные куски плоти и осколки костей в кучки. Левая рука – все три части - была отложена на металлический поднос.
- Великий Ом заповедал нам скромность, - пожал плечами Посети Неверующего, прищуриваясь и вдевая нитку в изогнутую иголку. – А что может быть сокровенней легких, сердца и тех пары метров твоего кишечника, которые сержант Детрит, в великом бесстыдстве своем едва не продемонстрировал половине города?
- Эм… - далеко не впервые за время совместной службы Редж не нашел что ответить. – Спасибо.Кроме того ему не пришлось отмывать меня с доспехов. И ничего не отвалилось и не упало всем под ноги… Как нам повезло, что ты такой предусмотрительный.
Теперь уже омнианин замялся, не зная, как отреагировать и забормотал о своем долге помогать ближним. При этом он невзначай зацепил локтем мешок с большей частью товарища и зомби ощутимо накренился влево. Больше не удерживаемые металлом волосы завесили едва ли не половину лица. Редж зарыл глаза и скривил губы. Это начинало его утомлять.
- Ты не мог бы… - с положенным для таких неловких ситуаций похожим на вздох звуком начал он, но товарищ уже тянулся, чтобы вернуть выбившиеся пряди обратно за ухо. При этом он, почему-то, уставился себе под ноги и промахнулся, несколько раз проведя пальцами по холодному лбу, пока не ухватил искомое.
Такое поведение, учитывая, что практически выпотрошенного говорящего тело омнианин совершенно не боялся, а разлетевшиеся ребра не брезгуя собирал голыми руками, Реджа несколько удивило. Хотя всё объяснилось очень быстро – Посети Неверующего неразборчиво зашептал себе под нос о демонах, плотских соблазнах и волосах, вдруг оказавшихся орудием порока. Зомби стало еще интереснее, какие грибки паразитировали на зерновых культурах древней омнии. Это должно было быть нечто просто невероятное, раз там плодились настолько невероятные по своей абсурдности идеи.
Игорь оторвался от попыток собрать воедино рассеченную лодыжку – очень мешали следы предыдущего склеивания кости – и повернулся к другому столу.
Госпожа Скрепка с самым серьезным видом нависала над мужем и опускала ладонь ему на лоб, стоило зомби попытаться повернуть голову.
- Терпи, - мягко напоминала она. – Доктор сказал не двигаться еще два часа.
- Да, дорогая,- шептал господин Скрепка и улыбался.
Окошко под потолком было полностью завалено снегом, который всё продолжал сыпаться на город. Анк-Морпорк казался белым, холодным и чистым. Не правильным и не настоящим. А может просто непривычным и другим.
@темы: "Своё", "Плоский мир", "Фанфики", "Fandom Kombat"
-
-
27.03.2015 в 02:00-
-
27.03.2015 в 02:25Задумка там была на макси, но я его просто не успела
хотя наработки все остались. Так что можете считать, что это пробник)))Очень рада, что история по такой своеобразной теме всё же понравилась.
-
-
27.03.2015 в 02:53И не надо мне выкать, я еще не такая старая))))
-
-
27.03.2015 в 03:04Это ночь и чай на меня плохо действуют) Я становлюсь сонной и вежливой.
так что от макси не отказалась бы.
Макси будет. Я уже почти готова к нему вернуться. Придется только заменить на что-то другое использованные в этом фанфике ходы и разговоры. А то два эпизода я, понимая что часики до выкладки тикают, просто скопировала с минимальными правками (стыдно за это до ужаса).
Вот не знаю - выкладывать его по мере написания или заначить с прицелом на следующую ФБ...
И да, официально предупреждаю: в макси будет уже не пре- а вполне себе слеш.
Но не некрофилия, нет)И много детектива. И много подробностей быта зомби.-
-
27.03.2015 в 18:40Дык здорово!
Выкладывать или заначить - тебе решать. Я-то все равно по мере написания обычно не читаю. Но сирца все равно ношу)))
-
-
27.03.2015 в 20:01Учитывая, что это опять и снова детектив, то не дописав я его выкладывать и не начну. Так что посмотрим, не случится ли очередной битвы как раз под его завершение)
-
-
01.02.2016 в 16:49История понравилась. Мне тоже очень симпатичен Редж, особенно в Ночной Страже.
А у вас получилась трогательная семейная пара. Учитесь люди, по-настоящему высокие отношения - это к зомби). Наверное в продолжении мы про Скрепок ничего не узнаем, хотя это было бы интересно.
А еще, пока читали эпизод допроса госпожи Скрепки, очень надеялись на скорую помощь Игоря. Здорово, что он смог ей помочь, надеюсь косметические швы он тоже умеет делать, иначе для Реджа есть опасность потерять свой облик, а это тяжело, наверное, и для зомби).
(офтопом, мы тоже в историях и рисунка обращались к теме зомби и семья и так же зомби и живые.)
-
-
01.02.2016 в 17:03Да, идея не отпускает больше года, хотя там приходится здорово стараться и постоянно сомневаться.
А у вас получилась трогательная семейная пара.
Сама их полюбила, пока писала. А как им еще жить (или не-жить), если смерть - далеко не конец и душа просит?) Думаю, их история закончена.
надеюсь косметические швы он тоже умеет делать
Я верю, что Игори только себя так нарочито грубо и заметно зашивают. Так что Реджу в "опытных и надежных руках дядюшки или дедушки" ничего не грозит. Облик важен для любой личности, не зависимо от статуса в мультижизненном сообществе!)))
(офтопом, мы тоже в историях и рисунка обращались к теме зомби и семья и так же зомби и живые.)
Я успела к вам заглянуть и кое-что интересное для себя увидеть. Увы, сейчас вся в работе и не могу спокойно разобраться что к чему. Но выглядит очень интересно, так что осталось только дожить до конца выкладок и снова почувствовать себя свободным читающим существом...)
-
-
01.02.2016 в 17:31Только некрофилия, только хардкорЯ считаю, что Скрепки совершенно правильно сделали)
Да-да, я думаю Игори только себя штопают грубо, потому что это их фирменный знак) Да, облик важен для каждого...
А у нас - и читать-то нечего) Мы - художники, у нас смотреть)
-
-
01.02.2016 в 18:43Но у вас интересные приписки, почти истории к некоторым артам)
-
-
01.02.2016 в 18:49К тому же в сутках только 24 часа, и мы каждую свободную минуту стараемся повышать свой уровень, а вот учиться хорошо писать - времени нету(
Так что вами мы совершенно искренни восхищаемся)
-
-
01.02.2016 в 19:07Арты у вас уже совершенно великолепные)
-
-
01.02.2016 в 19:10-
-
01.02.2016 в 19:16Эх, и близко нет. Так что всё интуитивно, но с усердием)
-
-
29.02.2024 в 06:54Посетите также мою страничку
hatsat.bget.ru/user/KarinSuper62987/ уведомление об открытии счета в иностранном банке физическим лицом госуслуги
33490-+