Непечатное

Как же я "люблю" автоисправления и прочие прелести новых Word`ов. Особенно в сочетании с мультиязычием.
Набрала страницу текста и, с непередаваемым ощущением, обнаружила, что программный зверь, при выставленном русском языке набора, объявил языком текста украинский... и добросовестно поисправлял все незнакомые слова.
Только что закончила исправлять это извращение обратно. Не уверена, что всё нашла. Проще, наверное, заново набрать.
А что было бы, если бы у меня на глазах слово "минута" не разорвало надвое? Я бы этого до вычитки не заметила!
Самое обидное, что все автоматические исправление и тому подобное я заблокировала с месяц назад, и Word клялся, что всё понял.

@темы: "Своё"

---

Муа-ха-ха-ха!!!

Сегодня я косплею у себя в ванной хоррор.
Было принято и приведено в исполнение решение коллектива о покраске моего белого парика в красный цвет.
Выглядит этот процесс впечатляюще - всюду потеки чего-то бурого, запах медицинского спирта, "кровавые" брызги на кафеле... огромный ножище, которым я разделывала начинку фломастера. Всюду подозрительные баночки с какой-то бурдой. Ну и я, в рабочем халате и резиновых перчатках, с перекошенной физиономией отскребающая следы неудачного эксперимента от раковины.

В результате должно получиться ЭТО:

А главное - сейчас, измываясь над несчастной собственностью, я испытываю просто невыразимое облегчение. Потому, что этот парик ПРЕСЛЕДУЕТ МЕНЯ вот уже три года. Если не четыре. В нем я дважды была Сещемару(или любое другое написание этого имени) из "Инуяши". В нем я была главой зловещей организации в Днепропетровске. В нем я изображала Белую Шейлу... И вот, наконец, белый парик останется позади!
Теперь моего боевого товарища понесет на голове наш замечательный друг. Так что от старичка требуется только не развалиться и покраситься как следует.

@темы: "Косплей"

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Вспомним о развлечениях)

Наткнулась на вот это

Каждому кто оставит здесь комментарий я:
1. Говорю, какие ассоциации у меня вызывает ваш аватар.
2. С каким запахом вы у меня ассоциируетесь.
3. Каким цветом у меня отображается в мыслях Ваш ник-нейм.
4. Какой стихией вы мне кажетесь.
5. А вы за это поместите такую же игрушку у себя в дневнике
6. Я прихожу к вам за ассоциацией на меня

---

Заработалась.

Ну всё, приплыли. Кажется, мне надо отдохнуть от "Материалиста". А то у меня, только что, полицейские отправились осматривать "окружность", а не "окрестности" .
Так и вижу их под дождем, с циркулями и суровыми лицами...
Как-то я вообще, в этом тексте, с логическими построениями намудрила. Точно будут повторы. А потом беты убьют меня за такой садизм.
С другой стороны, в тексте уже 48 тысяч слов... Это почти столько же, сколько в нигде не выложенном "Монстре", а времени заняло в 4 раза меньше. Должно радовать.
С третьей стороны, против "Монстра", в своё время, восстал весь мой майкрософт... так что лучше избегать таких сравнений.
Ну вот. Написала этот пост и сразу настроилась на работу. Пойду наберу еще пару страниц.

---

Ох как я торможу-у

Ой-ой-ой. Пол месяца прошло, а мне, по прежнему, нечего здесь вывесить! Кажется, это именно та жизненная полоса, которую описывают словами "Меня задавил реал".
Если точнее - меня задавило учебой и шитьем косплея, но как раз это можно было бы пережить. Другое дело, что я никак не договорюсь с собственным здоровьем: согласитесь, не особо попишешь, когда думаешь только о том, что у тебя проявляется - симптом очередной болячки или побочный эффект лекарства, которым забиваешь предыдущую...
Но я стараюсь. И каждый день упорно продолжаю работу над проектами.
Просто не так быстро, как хотелось бы.



+

читать ДК-размышления

Я никогда не назвала бы фендом "Детектив Конан" своим самым любимым, но у него есть интересное отличие. Обычно, когда я пишу макси, то, уже к середине текста, начинаю испытывать усталость от фендома. Это чувство проходит, только когда я пишу. Закончив текст от фендома приходится отдыхать. Ни о каких втором и третьем фанфике подряд (по нему же) речи быть не может... А с "ДК" этого не происходит. Вернее, кроме усталости, приходят еще и новые идеи. Постоянно.
Так что сейчас я одновременно хочу проспать неделю, добить "Материалиста" и забыть о нем, расписать до конца черновики по "Плоскому миру"... И написать что-нибудь про моих любимых Кайто Кида и Хайбару Аи! Про эту парочку вообще есть фанфики? Я не о пейринге, я о хоть каком-то взаимодействии. Кажется, где-то видела парочку, но где?..

---

8е марта и любимая рисовка

В этот замечательный день желаю всем-всем, здоровья, удачи и хорошей погоды. А быть счастливыми, любимыми и красивыми я вам желаю всегда. Пусть ничто-ничто вам не помешает!

Ну вот уже и восьмое марта наступило... Весна пришла. И, пусть на улице еще холодно и серо, настроение всегда можно создать своими руками. Или прибегнуть к помощи маэстро. В этом году весну мне подарил Фудзисима Косукэ. Я уже много лет являюсь преданным поклонником его "Ah! My Goddess" и вот теперь, наконец, добралась до не менее чудесного "You're Under Arrest". Эти потрясающие пейзажи и виды города, эти красота и романтика, не скатывающиеся в эччи... И эти гоночные машины и байки *__*! А так же котики, супер герои и прочая милота... Вот оно - воплощение весеннего настроения. А главное, что в работах этого мастера, женщины всегда остаются женщинами. На них можно ровняться. Не важно, сказка тебя окружает или быт - женственной можно быть всегда. (и речь не о мини юбках, помаде и шпильках)

А как вы создаете весеннее настроение? Или к чему оно вас призывает?

---

Подарок для Хинори-чан.

Друг, извини, что я так затянула. Просто очень хотела, чтобы фик вышел читабельным.

Названия, пока, нет
Фендом: Magic Kaito
Персонажи: Кайто, Хакуба, голуби.
Рейтинг: ммм PG
Предупреждение: смерть персонажа.


Текла воздушная река.
Стая лавировала между небоскребами.
Где-то далеко внизу завывала в бессильной злобе мерцающая змея. Она все еще гналась, но каждая ее маленькая железная составляющая уже не верила, что сможет догнать птиц.
Второй, семнадцатый и двадцать четвертый голуби, то и дело, поглядывали на белый треугольник, под которым висело нечто тряпичное, немного похожее на их фокусника. Это были особые голуби. Каждый из них знал не менее пяти трюков. У них, даже были сложные, иностранные имена.
И эти голуби всегда смотрели на фигуру в белом…
Голуби не разумны. Голуби не размышляют над сложными философскими проблемами и не изобретают религию. Иначе, они назвали бы фокусников богами. Ведь те распоряжаются их существованием, придумывают правила и делают жизнь пернатых такой интересной и сложной… Но голубям не нужны боги – голуби не умеют верить. Голуби просто знают, что полет вечен. И что кто-то летит вместе с ними.
Голубям нравится летать в хорошей компании.
Ветер поддерживал крылья. Хищница выла и мигала. Гонка по каменному лабиринту продолжалась.

***

О ночных городах принято говорить, будто они спят.
Хакуба смотрел из окна в темноту, прорезаемую огнями вывесок и редкими квадратами освещенных окон. Даже в глухой предрассветный час этот город не спал. Детективу он напоминал человека, который изо всех сил старается казаться спящим. А такие люди определенно что-то замышляют.
Он достал часы.
Некоторые люди думали, что он способен отмерять время достаточно точно, полагаясь только на свой собственный мозг и это близко к правде. Но эму нравились часы. Слаженная работа деталей, точность их работы… А еще они очень хорошо ложились в руку. Их тяжесть и тепло, которое они впитали из его собственного тела, были похожи на рукопожатие самого надежного друга.
Оставалось еще пять минут. Достаточно времени, чтобы спуститься на площадку ресторана, нависающую над улицей, и встретить там одного очень пунктуального вора.
Кайто Кид никогда не был его главной целью, но последние события не оставили не малейших сомнений – фокусник что-то знал о неуловимом убийце, и стоящей за ним организации. С Кидом необходимо было поговорить как можно скорее, но шанс его поимки был обратно пропорционален числу участников операции. Вор слишком легко превращал полицейских в свои пешки.
И, именно поэтому, детектив никому не сказал, что вычислил место приземления Кида. Сегодня, вместо того, чтобы вместе с инспектором Накамори ждать на месте заявленной кражи, он пришел сюда. Один.
Шаг. Еще шаг. Раздвинулись стеклянные двери. Они не должны были работать, ведь в торговом центре не было никого, кроме дремлющего охранника. Хакуба поправил свою знаменитую кепку – было неловко это признавать, но ему пришлось пойти на некоторые, не вполне законные, хитрости, чтобы оказаться здесь… Детективам приходилось перенимать некоторые навыки своих противников.
Ветер шевелил листья выглядывающих из кадок кустов. Ножницы умелого мастера превратили два самых крупных растения в живые скульптуры, но Хакуба заметил только ветер. Правильное направление, подходящая скорость… Нет, он точно не ошибся. В переполненном городе, да еще и с тяжелым грузом – Киду пришлось бы приземлиться здесь. Искусственный садик, на высоте трех этажей, был единственной доступной площадкой.

***

Кайто поморщился и перехватил голову бронзового циклопа поудобнее. Она была тяжелой, а ее создатель, должно быть, ни разу в жизни не слышал об аэродинамике. Но Кайто почти любил его, а вместе с ним и всё современное искусство. Дело в том, что голова откручивалась, и ему не пришлось тащить на себе всю статую… Кайто Кид, расположившийся на трехметровом голом атлете, которого влекут по воздуху разноцветные шары – это даже не эпатаж, это тяжелый наркотический бред. А у неуловимого вора было чувство стиля.
С другой стороны, статуя так понравилась его маленьким помощникам… Фокусник даже испугался, что они решили на ней поселиться. К счастью, летать голуби любили больше, чем сидеть. Исключением был только Цезарь Одиннадцатый – тот любил летать больше, чем прятаться в карманах. Вот и сейчас Цезарь вынырнул из пиджака и чуть не оставил мир без бронзовой рожи и огромного бриллианта, вделанного в зрачок циклопа.
Кид перехватил свою ношу еще раз, послал Цезарю хмурый взгляд и, наконец, заметил площадку, на одном из выступов торгового центра. Неужели всё пройдет по плану?
В груди зашевелился червячок недовольства. Ради чего стоило устраивать шоу, если люди Пандоры не обратили на него внимание? Даже полицейские в этот раз были как-то невероятно вялы. Должно быть, инспектор Накамори, всё-таки, подхватил простуду. То-то ему достанется от Аоко, когда он вернутся домой…
Характерный блик оборвал его размышления.
Кажется, он поспешил с выводами. Неужели Пандора решила убрать его, не задавая вопросов?
А потом он заметил еще один блик. Прямо на площадке. И этот блик тоже был знаком… Всё-таки, не Пандора.
Ну, рано или поздно это должно было произойти. Просто обидно было так обмануться в людях.
Площадка была уже совсем близко…
Вор отстегнул ремни и беззвучно спрыгнул.

***

Белый треугольник так и не показался. Вместо этого навстречу ветру вынырнуло что-то мутно-серое.
Хакуба посмотрел на часы – путь занял у вора всего одиннадцать минут. Значит, были еще одни дельтаплан и кукла. Поразительно, как вроде бы разумные люди умудряются всё время попадаться на одни и те же трюки.
Он убрал тикающего помощника в карман и повернулся в сторону опустившегося дельтаплана… Чтобы обнаружить, что Кид уже стоит у него за спиной, прислонившись к одному из кустов. В тени живой статуи даже белый костюм был едва заметен.
- Что это значит, детектив? Какую игру ты затеял? – спросил голос, который он никогда в жизни не слышал. Только интонации остались прежними. Кид снова развлекался.
- Извини, что здесь нет толпы твоих поклонников, - Хакуба сделал жест, призывающий оценить пустоту сада, - Но я решил, что мы должны поговорить.
Кид промолчал. Несколько голубей приземлились на кадку соседнего куста. Одни расположился в зелени над головой фокусника. Еще трое сели на столик в конце аллеи. Детектив не видел глаз вора, но в том, что птицы пристально сморят на него, готов был поклясться.
Крошечные существа, которых можно выдрессировать, но не понять. Хакуба не любил не понимать. Он сжал часы в кармане и посмотрел наверх.
Над площадкой кружился еще десяток пернатых… Детектив, вдруг, очень обрадовался, что Кид разводит голубей, а не ворон или ястребов - потому, что он был окружен.
- Мне интересно, с каких пор ты используешь в разговорах такие аргументы, - наконец заговорил вор. – Неужели тебе настолько нужен ответ?.. Можешь не отвечать. Я просто всегда считал, что запугивание – это не твой стиль.
Детективу показалось, что листья зашелестели громче обычного. Словно этот шелест остался единственным звуком на площадке. Даже птицы двигались бесшумно. Хакуба нахмурился:
- Я вовсе не собираюсь тебя запугивать, Кид. Я пришел один, чтобы нам никто не помешал, потому, что мне, действительно, очень нужны ответы. И я получу их.
Скрытая в тени фигура качнулась.
- И когда же ты намекнешь, что снайпер не позволит мне уйти молча?
Затихли даже листья.
- Сна… Какой снайпер? – растерялся Хакуба.
- То есть, ты хочешь убедить меня, что человек с прицелом у окна во-он в том здании, безоружен? – оскалился Кид.
- Не сбивай меня с толку! – рассердился детектив. Он не собирался попадаться на какую-то уловку…
Но Кид вдруг еще плотнее прижался к листве и медленно сполз вниз.
- Если ты действительно о нем не знаешь, тогда пригнись и иди сюда. А лучше ползи. БЫСТРО, – прошипел он.
Хакуба недоверчиво поднял бровь и сделал шаг к нему.
Просто рефлекторно.
А потом он почувствовал … толчок.
«Значит, не блеф…» пронеслось у него в голове, и детектив упал на одно колено. Боль догнала уже через какую-то долю секунды.
А потом стало еще больнее, когда Кид схватил его за раненную руку и втянул в густую тень.
- Постарайся не высовываться, - попросил он, глядя куда-то за перила площадки.
Хакуба послушно подтянул ноги. Кадка с землей была не такой уж и большой.
- Мой честный детектив, признавайся, кому ты умудрился настолько насолить? – вор все еще пытался рассмотреть что-то в темноте. Он даже достал откуда-то из недр пиджака подкопченное зеркальце.
Перед глазами детектива заплясали огненные точки, и он зажмурился. Стало чуть легче. Совсем чуть-чуть.
Хакуба поморщился и заерзал, пытаясь устроиться удобнее – рана мешала думать. Каким-то чудом, ему удалось опереться спиной на стенку их укрытия. Он перевел дыхание и открыл глаза. Теперь он видел птиц – сложно не заметить что-то настолько белое.
Голуби замерли, и казалось, тоже вглядывались в окна домов. Крошечная часть сознания, доставшаяся от поклонявшихся огню и дождю предков, зашептала, что чародей сейчас смотрит на мир их глазами, обыскивает квартал на их крыльях…
Хакуба коснулся здоровой рукой лба. Должно быть, эти непривычные мысли проснулись из-за боли. Сознание пыталось защититься. Или обратиться к генетической памяти… И, если немедленно не заняться раной, скоро он отправится изучать чудеса своего подсознания без обратного билета.
Как сделать это одной рукой, он, примерно, представлял…

***

Кайто обернулся очень вовремя – детектив как раз собрался покончить с собой. На какой еще результат он мог рассчитывать, пытаясь в крошечном укрытии и под прицелом снайпера стянуть с себя пальто? Пришлось пожертвовать гирляндой из платков и не дать ему истечь кровью. А вообще, неплохо было бы и намекнуть, что требуется помощь - можно подумать, он собирался сидеть и смотреть, как Хакуба умирает.
- А теперь, если ты передумал терять сознание, вернемся к тому, кто же настолько хочет от тебя избавиться? – вор затянул последний узелок и детектив поморщился.
- Понятия не имею… - пробормотал он после минутной задержки, - А ты уверен, что целились не в тебя?
- У-у… Да ты совсем плох! – Кайто скрыл тревогу за насмешкой. - Под таким углом, наш меткий друг меня даже не видел.
- А сколько времени мы здесь прячемся? – детектив вдруг напрягся и отлип от кадки.
- Минут семь, - Кайто не сразу уловил суть вопроса, но ответ пришел сам.
Вернее вломился, со звоном разбитого стекла, матом и командой рассредоточиться.
Очень агрессивных гостей было четверо и они даже не походили на людей Пандоры. Правда, у них были автоматы, и это компенсировало отсутствие стильной одежды.
Где-то там, под покерным лицом, Кайто оскалился. Не на того напали…
Рядом застонал Хакуба.
А вот это было проблемой.
- Возьми себя в руки, - прошептал вор, - Подумаешь царапина…
- В меня, между прочим, не каждый день стреляют! – огрызнулся одноклассник. Он пытался вспомнить максимально точно определение термина «шок». И как с ним бороться.
- Ну да, конечно. Все твои преступники цивилизованные и утонченные личности, – вздохнул Кид.
Спорить дальше стало слишком рискованно – двое из четырех принялись обходить площадку по периметру. Один из них зачем-то сорвал злость на ни в чём не повинном столе.

***

Цезарь и еще три голубя усердно работали крыльями. Всё-таки стихия птиц, это воздух. Стоило ненадолго уподобиться серым городским собратьям, - которых заслужено зовут летучими крысами, - как их принялись обстреливать какие-то люди. Нет, ну их эти насесты – полет и еще раз полет.
Голуби продолжили выписывать круги над головами обидчиков.

***

- Мои умницы, - пробормотал Кайто, глядя на белые пятна, окружившие вооруженные силуэты.
За глыбами домов небо начало светлеть. Когда совсем рассветет, их положение только еще больше ухудшится.
План родился сам собой. Две простые команды-свиста… а дальше придется положиться на верный «карточный» пистолет и скорость.
- Я сейчас выйду прогуляться, детектив, - светским тоном сообщил он, - А ты постарайся не высовываться.
- Что ты задумал? – Хакуба с трудом сфокусировал взгляд.
- Просто сиди здесь, пока я не разберусь со снайпером, - Кайто не собирался ничего объяснять.
- Решил меня здесь бросить… - теперь взгляд детектива стал очень неприятным.
Кид даже рассердился:
- Ну да, а потом твой труп найдет уборщица и на моей совести будут уже две смерти.
Небо уже ощутимо посветлело. Он и так ждал слишком долго. За то все птицы оказались на местах.
У голубей очень хороший слух. Команда «Сядь!» была одной из первых, которые узнавали птицы Кайто. И все они очень хорошо умели ее выполнять.
Четверым убийцам пришлось на личном опыте узнать, насколько стая голубей мешает разглядеть, хоть что ни будь.
Птицы садились на головы, вцеплялись в плечи и беспрерывно били крыльями, в попытке удержаться, на пытавшихся стряхнуть их людях. Поднятый ими шум заглушил почти все звуки на площадке. Самый отчаянный из четверки попытался прицелиться в птиц, окруживших его подельника, но тот отреагировал на предложенную помощь неблагодарным воплем. Бросить оружие и сбрасывать птиц руками никто так и не решился…
Замешательство не могло продлиться долго… но этого и не потребовалось.
Рывок, толчок, прыжок, выстрел. Скользнуть за похожий на лошадь куст. Прицелиться. Выстрел. Шаг. Поворот. Выстрел. Сощуриться, поискать взглядом. Найти. Выстрел.
Крик. Ругань. Запах горящего пластика.
Можно выдохнуть.
Солнце почти взошло.
Кайто снова прижался к зеленой лошади. Теперь враги были безоружны… Но, их всё еще было четверо. Если бы не снайпер – проблемы бы вообще не было. Он в который раз пожалел, что извел на доблестную полицию все дымовые и световые гранаты. Оставалось продолжать импровизировать.
Двое нападавших, стряхнули с себя голубей и попытались воспользоваться тем, что, в отличии от снайпера, вдели вора просто отлично. На стороне Кида оказались шланг поливальной машины и пластиковый стул. Количество врагов быстро сократилось вдвое.
Кайто даже показалось, что жизнь прекрасна…
Вселенная красноречиво намекнула, что он не прав, как раз когда ему удалось воткнуть в зеленую статую третьего нападающего.
Шумно повалился на бок изуродованный куст, и тут же с грохотом и земляными брызгами разлетелась кадка, закрывавшая от стрелка Хакубу. Автомат четвертого противника всё-таки заработал… Через секунду очередь замолчала, а оглушенное гипсовым ангелом тело повалилось под стол.
Кайто выпрямился. Первый солнечный луч отразился от линзы на другой стороне улицы ему в лицо. Он вздрогнул, но красная точка поползла к пытающемуся встать Хакубе… Кайто сжал рукоять, но тут же отбросил свой пистолет. Расстояние было лишком большим. У него не было ничего подходящего…
Ничего…
Иногда важнее не найти лучшее решение, а найти хоть какое-то вовремя.
У него бы козырь.
Множество теплых, дышащих и воркующих козырей.
И все они знали команду «Туда!».
Белое облако закрыло стрелку обзор.
И, рассекая тяжелый городской воздух десятками крыльев, понеслось вверх, к нему навстречу.
Первый выстрел прозвучал, когда вор уже подхватил детектива и поволок к выходу.
Сначала Киду показалось, что его сердце остановилось. Наверное, он должен был упасть и умереть.
Но ноги шли, Хакуба отдавливал плечо, а выход с площадки становился всё ближе. Он посмотрел наверх.
Птицы все еще летели.
Он почти закричал им «Врассыпную!», но… шагов оставалось еще слишком много. И спрятаться было негде.
А потом была мерзкая мысль, что можно отпустить голубей и прикрыться Хакубой.
Но он так и не отдал приказ.
Он тащил своего врага и ждал, что вот сейчас стая не выдержит и рассеется.
Но его команда оказалась сильнее страха. И осталось такой после еще одного выстрела. И после следующего.
Человек в бетонной башне стрелял, а птицы летели и умирали. Умирали потому, что он им приказал.

***

Тишина обрушилась на площадку как горная лавина. Неожиданно и безжалостно.
Два совершенно разбитых человека переступили через осколки дверей и обессилено растянулись у стены.
Хакуба невероятным усилием заставил себя сидеть ровно. Спина, в отличии от ног, еще слушалась. Почему он не чувствует ног, если его ранили в руку? Это же должно что-то значить…
- Как думаешь, в здании есть другие твои поклонники? – в голосе Кида как всегда звучала насмешка. Детектив попытался рассмотреть его лицо, но вор смотрел на площадку. Казалось, что он был … не совсем здесь.
- Вряд ли, - Хакуба нашарил в кармане чудом пережившие последние двадцать минут часы.
Нет. Не двадцать. Шестнадцать минут и сорок восемь, и пять сотых секунды. А такое впечатление, что целая жизнь. Но часы не лгали. Он почувствовал, как разум заглушает боль. Он снова становился собой.
- Мы подняли много шума. Если бы их было больше – они бросились бы на подмогу тем, на площадке… Максимум – кто-то ждал внизу в машине. Скорее всего, он сейчас уезжает. Вместе со снайпером. Очень фиговым, надо сказать, снайпером… Где они только его нашли? Нам, конечно, грех жаловаться, но сам факт!
- Не волнуйся, в следующий раз в тебя будет стрелять чемпион по биатлону.
Кажется, Кайто Кид вырастил внутри себя какого-то бота, который отпускал ехидные замечания, пока сам вор думал. Слишком уж напряженно он смотрел. Смотрел туда, на площадку. И в небо.
Уцелевшие голуби по одному возвращались и садились на перевернутую мебель, на пережившие погром скульптуры и останки кустов…
Они отряхивали перья и тоже смотрели в небо.
Туда, где подхваченное ветром новорожденное облачко было так похоже на птичью стаю.
Некоторые из птиц были чем-то забрызганы. А небо над городом было белым-белым…

***

Голуби видели, как падают перья, но их это почти не волновало – они знали, что полет вечен.
Никто никогда не назовет голубей разумными. Именно поэтому, все знают, что птицы не могут совершить самоубийство.
А еще только разумные существа могут верить.
Но птицам не нужна вера. Птицы просто летят. Сначала им мешает скорлупа, потом их крылья слишком слабы, но они растут и учатся подниматься всё выше. Их маховые перья становятся длиннее и длиннее становятся перелеты.
Однажды каждая птица взлетит высоко-высоко, и ей больше не нужно будет приземляться. Полет вечен…
Голуби знали, что такое смерть. Это то же самое, что и скорлупа. Тело плохо слушается и нельзя расправить крылья. И это так же неприятно, как снова оказаться в яйце.
Где-то внизу, на асфальт падают кровоточащие кусочки. Скорлупа смерти трескается.
Белоснежная стая у горизонта становится больше. Полет вечен.
Голубям не нравилось умирать. Но голуби, вылупившиеся в цилиндре фокусника, знают, для кого учатся летать. Для них не имело значения, ради кого рисковал собой их человек. Они умирали ради него и только ради него.
Но даже это не имело значения, потому что полет вечен.
Их человек плакал. Белые птицы знали его всю жизнь и они знали, что такое слезы. И что слез Кайто Кида, как и слез голубей, не видно никому.
Они взлетали и приземлялись вокруг него. Голуби ворковали.

***

Солнце, наконец, выползло из-за горизонта полностью.
Кайто усмехнулся и погладил кончиками пальцев одиннадцатого и двадцать восьмого голубей. Цезаря и Оливию… Семнадцатого, шестого и второго в коридоре не было. Значит погибли Ричард, Лола и Альберт.
Голуби за ворковали громче.
– Кажется, они говорят, что не винят тебя, - собственный голос показался детективу очень хриплым.

***

«Ты здесь. И мы здесь. И полет вечен» - ворковали птицы.
Они повторяли и повторяли это. Они хотели, чтобы фокусник понял.
А еще белые птицы очень хотели научиться верить.
Верить, что однажды, очень-очень не скоро, Кайто тоже сумеет разбить скорлупу смерти и полетит с ними. Ведь они не могут оставить его одного. Он ведь так похож на большого белого голубя!.. А полет голубей вечен .

@темы: "Своё", "Фанфики", "Посвящается", "Detective Conan"

---

Мотивируюсь на выздоровление.

Кажется, вчера в нашем городе выпал последний снег. Я шла с пар, а он бежал мне на встречу, прощался и пытался целовать - чтобы я не разлюбила его за лето. Но, так как я была в шарфе, нам пришлось ограничиться дружескими объятьями. А вы когда-нибудь обнимали снегопад на прощание?
На самом деле этот пост - просто очередное сообщение "Извините за задержку!". Я три дня как простыла, и меня еле-еле хватало ходить на пары. Работать над текстам почти не пыталась. Теперь вот догоняю - сижу в Word`е, убиваю голубя. В подарок. Надеюсь, моё состояние на качестве не скажется. Главное, не набросать план на макси, а то точно не успею)
А завтра еще и ехать на другой конец города. Репетиция - это святое. Фест - наше всё. Особенно, когда пора записывать видео... Граждане сообщники, на чей фотик пишем-то? Я свой весь день ищу. И кто будет его держать, Голос-за-кадром?

---

Что-то надо менять или о мелких писательских трудностях.

Провела небольшой анализ своей писательско-фикрайтерской деятельности и определила проблемы и с которыми надо как-то бороться. Барабанная дробь…

читать самокопательство

1) Я пытаю читателя. День, когда я узнала о сложносочиненных предложениях, стал днем, когда я совершила преступление против мировой литературы. У меня до сих пор встречаются предложения в 5-6 строк длинной. Когда родственники говорят, что так писали и НАСТОЯЩИЕ писатели, вроде Льва Толстого мне легче не становится. Я слишком хорошо помню, какое впечатление производят такие «анаконды» – к середине уже не помнишь, о чем шла речь в начале. Какое тут может быть сопереживание? Пытаюсь бороться с этим уже второй год(
2) Сегодня окончательно убедилась, что пишу исключительно в режиме POVа. Даже, если пытаюсь писать от третьего лица, все равно получается изложение мироощущений какого-то одного персонажа. Сейчас я могла бы повыкручиваться и сказать, что это всегда было сюжетно оправдано, но это не правда. Я описываю ситуацию чьими-то глазами, и это безумно мешает, когда необходимо в одной сцене описать мотивы поступков НЕСКОЛЬКИХ персонажей. Или дело даже не в том, что я не умею такое писать – я просто ужасно отвыкла. Обленилась. И, когда приходит время писать сложные сцены, оказывается, что я загнана в ловушку всем написанным ранее текстом.
3) Я ненормально придирчива и пишу занудно. Я пытаюсь разжевать и объяснить каждую мелочь, чтобы читатель понял, почему персонаж пошел направо, а не налево или прямо. Пытаюсь найти объяснение каждой малейшей нестыковке, которую мог бы кто-то найти другой. В результате, текст растягивается, как поезд, и невероятно перегружен.
4) Я не могу сама у себя править стилистику. Просто потом, что каждый кусочек текста правиться такое количество раз, что я под конец не вижу в нем грубых орфографических ошибок не то, что неровностей повествования. Бороться с этим можно только одним способом – откладывать каждый завершенный текст, где-то на полгода, и читать как чужой. И только потом показывать людям или выкладывать. Причем, это я знаю давно, но выдержки так ни разу и не хватило.
5) Я неожиданно забываю слова. Причем бог с ними с терминами – если ты уверен, что физическое явление или общественное движение имеют какое-то название, и ты просто его не помнишь, можно поискать в интернете. Но я умудряюсь забывать совершенно повседневные слова. А потом надоедать друзьям расспросами в духе: «Как называется то, где мы фотографировались на твоем выпускном. Нет не здание, а помещение?» или «Из чего мы обычно едим десерты?»… Однажды я забыла слово «Дуршлаг», а поскольку нужен он мне был вовсе не как часть кухонной утвари, то я до-олго думала, как бы его описать. Теперь я легко могу играть в «тысячу вопросов»)
6) Логическое продолжение предыдущей проблемы, но решается далеко не так просто. Я забываю о существовании каких-то вещей или понятий. Однажды мне пришлось переписывать 30страничную главу, потому что в ее конце я вдруг вспомнила о существовании лифтов. Это при том, что каждый день ими пользовалась! Самое неприятное – я могу даже не догадываться, что у меня в тексте образуются подобные логические дыры, пока кто-нибудь меня о них не спросит.
7) Мои работы не находят отклика у читателя. Это не жалоба «меня никто не читает» это обычное заключение «мои работы не конкурентоспособны». Что делать, если твой товар не пользуется спросом? Да-да, маркетинг и прочая сегментация рынка, я это несколько лет учила. С одной стороны я знаю, что самые читаемые фанфики – это или порнуха или, реже, невероятно удачный и дикий стёб. С другой - ни то ни другое не пишу. И вряд ли буду. Тут можно объявить: «А вот такая я уникальная и никем не понятая», но это дела не изменит. Тем более, что «уникальность», кроме прочего, означает отсутствие конкуренции с себе подобными. А без конкуренции нет развития. И вот здесь меня начинает преследовать идея выбрать как-то популярный фендом, вычислить в нем самые любимые народом фишки и написать что-то на основе имеющейся информации. Останавливает только то, что рассказ, это не математическая формула. А какой кошмар может получиться, когда автор, вот так, собирает всё популярнейшее в одном месте, я не раз видела.

А вообще пункт 7 - ерунда. Мне нравятся вещи, которые я пишу. По крайней мере сюжетно, если не по исполнению. Обидно, что людей со сходными вкусами немного, но именно так проявляет себя разнообразие. То самое, которое делает жизнь интересней.

Автор не ноет) Автор обещает изучить свои ошибки и исправиться)

---

Какой у нас сегодня интересный день...

Сколько себя помню, КВНщики и прочие юмористы предлагают переименовать 14е февраля в "День продавцов цветов"...

В который раз попыталась выяснить, что же это за День св. Валентина такой...
Найдено на просторах интернета. История праздника дня святого Валентина берет своё начало с Луперкалий Древнего Рима. Луперкалии — фестиваль эротизма в честь богини «лихорадочной» любви Juno Februata и бога Фавна (Луперк — одно из его прозвищ), покровителя стад, который отмечался ежегодно 15 февраля. В древнем мире детская смертность была очень высока. . В 276 году до н. э. Рим чуть было не вымер в результате «эпидемии» мертворожденных и выкидышей. Оракул известил, что для повышения рождаемости необходим обряд телесного наказания (порки) женщин с помощью жертвенной кожи. Люди, которые по каким-либо причинам имели мало детей или не имели вообще, рассматривались как проклятые и прибегали к мистическим обрядам, чтобы обрести способность к деторождению. Место, где волчица, по легенде, выкормила Ромула и Рема (основателей Рима), считалось у римлян святым. Каждый год, 15 февраля здесь проводился праздник, называемый «Lupercalia» (лат. lupa — «волчица»), во время которого в жертву приносились животные. Из их шкур изготавливались бичи. После пира молодые люди брали эти бичи и голыми бежали по городу, ударяя бичом встретившихся на пути женщин. Женщины охотно подставляли себя, считая, что эти удары дадут им плодовитость и лёгкие роды.Это стало очень распространенным ритуалом в Риме, в котором участвовали даже члены знатных семейств. Есть свидетельства, что даже Марк Антоний бывал луперком.

В конце торжеств женщины тоже раздевались догола. Эти празднества стали так популярны, что даже когда многие другие языческие праздники были отменены с приходом христианства, этот ещё долгое время существовал.

Святой Валентин и история возникновения праздника. В 494 году Папа Геласий I попытался запретить Луперкалии. В Православной энциклопедии отмечается, что «более вероятным представляется то, что празднование этого дня заменило собой луперкалии — древний римский праздник женского плодородия, приходившийся на середину февраля». В то же время, по другим данным, основанным на исследованиях историков Уильяма Френда и Джека Оруча (опубликованы в 1967—1981 гг.), утверждение о том, что произошла обыкновенная замена языческого культа, христианским празднованием, как это было ранее с Рождеством является не более, чем догадкой, возникшей в XVIII веке у антикваров Албана Батлера, который занимался составлением т. н. «Батлерова жития святых»(англ. The Lives of the Fathers, Martyrs and Other Principal Saints), и Франциском Сальским на основании полного отсутствия достоверных данных о Валентине, поэтому была сделана попытка искусственно связать сочинения XIV века с событиями происходившими в III веке.Учёные Майкл Кэйлор и Генри Келли также считают, что нет доказательств указывающих на связь между современными романтическими повествованиями, и римским фестивалем.

Легенды о святом Валентине. В позднем средневековье во Франции и Англии житие св. Валентина постепенно начало обрастать легендами, связанными с тайным венчанием влюблённых пар. Согласно Золотой легенде, в те далекие и тёмные времена властный и жестокий римский император Клавдий II пришёл к мысли, что одинокий мужчина, не обременённый женой и семьёй лучше будет сражаться на поле битвы во славу кесаря, и запретил мужчинам жениться, а женщинам и девушкам — выходить замуж за любимых мужчин. А святой Валентин был обычным полевым врачом и священником, который сочувствовал несчастным влюблённым и тайком от всех, под покровом ночи освящал брак любящих мужчин и женщин. Вскоре деятельность святого Валентина стала известна властям, и его посадили в темницу, приговорив к смертной казни. В заключении святой Валентин познакомился с прекрасной дочерью надзирателя — Юлией. Влюблённый священник перед смертью написал любимой девушке признание в любви — валентинку, где рассказал о своей любви, и подписал его «Твой Валентин». Прочитано оно было уже после того, как его казнили, а сама казнь произошла 14 февраля 286 года. Согласно другой легенде римский патриций Валентин, являвшийся тайным христианином, обративший в новую веру также и своих слуг, однажды проводил обряд венчания для двоих из них. По доносу или по стечению обстоятельств все трое были задержаны стражей. Валентин, как лицо принадлежавшее в высшему классу, мог избежать смерти, но не его слуги. Тогда желая ободрить обречённых единоверцев, Валентин пишет им письма в виде красных сердец, означающих христианскую любовь. Послания новобрачным должна была передать слепая девочка, но неожиданно в темницы пришёл сам Валентин, который уговорил стражу отпустить его слуг взамен на его жизнь. Перед выходом на арену смерти, Валентин передал последнее письмо, освящённое верой и добротой, слепой девочке, которая после этого прозрела и стала красавицей. Сердечко-валентинка — символ праздника. Открытки - валентинки в виде алого сердечка сейчас очень хорошо известны в качестве символического подарка в День святого Валентина.
Короче "Нет повода не выпить" и "До Нового Года осталось 320 дней". УРА-А!
Тон праздничной заметки как бы намекает, что автор в этот момент ни в кого не влюблен)))

А пока - пользуюсь случаем и поздравляю тех, в кого не влюблена, но кого искренне люблю. Дорогие друзья, спасибо вам. что вы есть! Пусть у вас в жизни будут все условия для того, чтобы 14го февраля не думать о том, что это за день и зачем его праздновать, а просто радоваться))))

---

Для тех, кто ждет)

Название: Материалист.
Автор: БК-тем
Бета: Дитя Полуночи, Хинори-чан
Фэндом: Detective Conan, Matantei Loki Ragnarok
Рейтинг: PG-13
Жанры: Мистика, Детектив, Юмор,
Описание: Продолжение "Последователя". Много разговоров. Много имен и фамилий. Мало действия.

Глава 8

Небо полностью затянуло облаками. Какому-то свету удавалось пробиться под атмосферное покрывало, и этого хватало, чтобы день еще нельзя было назвать вечером… Но любой художник, вздумавший изобразить дорогу к храму Пяти чудес точно передав все цвета и тени, был бы вынужден разместить пейзаж в галерее авангарда. Небо, словно подсвеченное снизу, и синие листья никогда не казались критикам реалистичными. Возможно, это говорило о том, что самые ленивые из них никогда не выбирались на природу. Особенно в плохую погоду, предпочитая изучать искусство в глубине студий. Или в галереях с совершенным климат-контролем.
Ветер гладил травы и перебирал длинными пальцами кроны деревьев, но идущим в гору людям он проблем почти не доставлял. По крайней мере, непосредственно.
- Если гроза вернется, нам придется ехать домой под дождем, - Ран посмотрела на небо и поежилась, словно вспоминая прошлую ночь. – Хорошо, что дорога почти прямая и не слишком загружена. А то мне, очень некстати, вспомнилось несколько аварий из-за плохой видимости.
- Ну да, вы же уезжаете после ужина, - тоски в голосе Маюры хватило бы не небольшую траурную церемонию. – Значит, расследование закончится в городе, а не здесь… А я так хотела узнать, кто же за всем этим стоит!
- Ничего не поделаешь, - дочь и подруга детективов остановилась, чтобы завязать развязавшийся шнурок. – Мы выиграли бесплатные выходные – с вечера пятницы по вечер воскресенья. Если я попрошу отца оплатить наше проживание здесь до конца расследования, он ни за что не согласится.
«Или использует это как предлог и примчится сюда, чтобы проверить спа на наличие красоток», - недовольно подумал Шиничи. Он совершенно забыл о времени. Не удивительно – обычно он сталкивался с убийствами, а не с похищениями. А в таких случаях всех подозреваемых просили задержаться.
Между прочим, могли бы попросить и сейчас – а вдруг кто-то из гостей попытается вывести Тэцу-чан в своем чемодане? Она не такая уж большая, всего на пол головы выше «Конана», ей же всего девять…
Что означает, что она старше всех остальных жертв.
Шиничи замедлил шаг.
Тэцухиро Кобаяши было двенадцать – и неизвестный его не тронул. Пропавшим детям всегда было семь. Так в чем же дело?
-Конан-кун, не отставай, - Ран снова взяла его за руку. – Мы должны успеть проведать отца Маюры и вернуться до того, как пойдет дождь.
Тут подруга послала окружающему лесу взгляд, подразумевавший, что неведомому похитителю, который мог прятаться в чаще, лучше не приближаться к мальчику, которого она тащит за собой. Или она покажет, как именно заработала черный пояс.
Вряд ли деревья ее поняли, но то, что она уничтожила голыми руками некоторое количество деревянных блоков они, несомненно, почувствовали. К сожалению, разветвленная корневая система способствовала питанию и устойчивости, а не подвижности. По этому, лесу пришлось остаться на месте.
Древней обители положено медленно появляться на вершине горы, подобно миражу. С каждым шагом по лестнице она должна становиться все отчетливее, наполняя сердца пришедших ощущением сопричастности к великому… Храм пяти чудес нагло проигнорировал это правило и вырос перед путниками внезапно.
Шиничи даже отшатнулся – настолько это появление было похоже на нападение из-за угла в темном переулке.
Во всем остальном храм выглядел почти нормально – ничего лишнего, ничего особенного. Некоторое разнообразие вносила толпа разномастных духовных лиц, подобно стаду толпившаяся у ворот. Вокруг толпы, словно овчарка вокруг отары, носился растрепанный мужчина. Судя по одежде – тоже священник.
- И всё-таки я настаиваю, что мы должны согласовать это с полицией! – растрепанный субъект загородил братьям по вере дорогу в лес и взмахнул рукой в направлении деревни. – Это помешает поискам, не говоря о том, что мы можем спугнуть преступника!
- Дайдоджи-сан, вы забываетесь, - успокаивающим тоном заговорил очень старый монах и сверкнул лысиной. – Мы идем исполнять свой долг!
Троица, наконец, поднялась на площадку. Ран с сомнением посмотрела на обитателей храма – вряд ли они хотели, чтобы свидетелями их разногласий оказались посторонние. Шиничи тоже решил было присмотреться к людям, больше всех нажившимся на трагедии, но еле устоял на ногах, когда Маюра бросилась к растрепанному мужчине.
- Папа! – завопила она. – Вы куда-то уходите? Хорошо, что мы вас застали!
Появление родной дочери Дайдоджи-старший встретил, как и подобает духовному лицу – закатил глаза и молитвенно сложил руки. К сожалению, морок в виде любимого ребенка никуда не испарился.
- Я говорил тебе сидеть в гостинице до завтра, пока я за тобой не приду! – упер он руки в бока. – А если с тобой что-то случится?
- Да ладно, папочка, я же не одна! – отмахнулась совершенно не сознательная девушка. – А куда вы сами собрались? В лес? Там же сыро!
Дайдоджи-старший покосился на коллег, подхватил дочь под локоть и отбуксировал ее на другой край площадки, к Ран и Конану.
- Мы вам помешали? – спросила Ран, едва они обменялись приветствиями.
Избавившись от отца Маюры, священнослужители приступили к какой-то подготовке. Некоторые крутили в руках всевозможную атрибутику культа, большинство проверяло, хорошо ли завязана обувь.
- Они собираются идти к святилищу и успокаивать духа, - мужчина всем своим видом продемонстрировал своё отношение к этой затее. – Я пытался объяснить им, что здесь надо не успокаивать, а изгонять, а среди нас достаточно сильного специалиста нет, но они и слушать не захотели. А когда оказалось, что они хотят идти длинным путем, чтобы очистить окрестности, пришлось напомнить им, что полиции это может не понравиться. Только их это не остановило.
- Мы хотели задать пару вопросов, насчет предыдущих похищений, - Ран не стала комментировать поведение монахов. – Мой отец узнал о том, что здесь происходит и предложил помощь в расследовании.
Дайдоджи-старший отреагировал более чем странно – он прищурился и посмотрел на Конана так, словно раньше его не замечал. Потом мужчина зашарил полным подозрений взглядом по площадке и окружающим ее зарослям. В конце он даже обошел троицу сбоку и заглянул им за спины.
- А что, маленького демона здесь нет? – наконец спросил он. – Я думал, раз здесь расследование он первым примчится. Он такое любит.
- Па-апа! – нахмурилась Маюра. – Локи-кун заболел и остался в гостинице. И не называй его так.
- Да не мог он заболеть – зараза к заразе не липнет! – священник скрестил руки на груди и вступил с дочерью в поединок хмурых взглядов.
На площадку упали первые капли.
Мужчина фыркнул и закрыл глаза.
- Хорошо, я буду называть его «нечисть» или еще как-нибудь. Но, что он не человек, я своими глазами видел!
Макушка Шиничи стала постепенно намокать, тем самым намекая, что идея прийти в храм была не самой удачной. С его короткими ногами до гостиницы пришлось бы добираться долго – даже побеги он, ливень в любом случае догонит его раньше.
Вариант переждать дождь в храме и как следует обыскать его, и подсобные помещения, приходилось отбросить – религиозный съезд в полном составе собирался в лес, и без присмотра их внутрь никто не пустит.
Можно было сделать жалобные глаза и понадеяться, что отец Маюры не отправит дочь в гостиницу под дождем, но чем дольше он слушал этого человека, тем больше подозревал, что расследование провести он не даст.
- Дети не должны лезть в расследование, это дело полиции! – очень категорично подтвердил его догадку Дайдоджи-старший, в ответ на еще одну попытку Ран расспросить его. – Идите скорее назад. Не подвергайте себя опасности.
- А ты, - он погрозил Маюре пальцем, - как только доберешься, закажи горячий чай и переоденься. Если ты заболеешь, я точно куда-нибудь спрячу все твои детективы.
Капли падали все так же лениво и редко, но небо окончательно потемнело. Запах трав усилился.
Дорога с холма оказалась неожиданно короткой – возможно потому, что Шиничи уже знал ее длину… А возможно потому, что священник вызвался проводить их до самого низа и шел очень быстро, заставляя его почти бежать, чтобы не отстать. При этом мужчина то и дело поглядывал в какую-то точку между «Конаном» и Маюрой и хмурился. У детектива сложилось неприятное впечатление, что он там что-то видел. И это что-то ему очень не нравилось.
Но не спрашивать же Маюру, бывают ли у ее отца галлюцинации.

**
Ливень начался, когда до гостиницы оставалось всего двести метров.
Поверхности луж по обеим сторонам дороги запузырились, как кипящий суп. Ветер больно дернул слипшиеся от воды волосы Ран.
«Замечательно отдохнули».– Мрачно подумал Шиничи, стараясь не отставать от подруги. В следующий раз надо будет выиграть ей билеты на концерт или в салон красоты. Хотя с их везением там моментально кого-то убьют, и Ран снова не удастся отдохнуть.
Лучше ужин в ресторане. Это будет сложнее устроить, зато можно будет прихватить с собой ее отца, и когда отравят повара, свалить большую часть проблем на него. Детектив он или нет?
В то, что ничего не произойдет, Шиничи уже не верил…
- Это что, полицейская машина у входа?! Что-то случилось?! – вдруг удивилась бегущая впереди Маюра.
- Наверное, вернулись с поисков! – Ран тоже пришлось перекрикивать ветер.
- Тогда почему они так суетятся и …эти, как их… мигалки на крыше горят?!
Шиничи приложил усилие, и, обогнав девушек, тоже увидел полицейскую машину. Вокруг нее, не смотря на дождь, царило небывалое оживление. Подобное не могло быть хорошим признаком.
Причина оживления выяснилась, как только одна из сотрудниц затащила троицу промокших гостей под крышу.
- Нацуки-сан убилась! – шепотом сообщала она, раздавая теплые полотенца.
Шиничи набросил ткань на мокрые волосы и поморщился. Даже если это женщина не любила менеджера, можно было подобрать слово получше, чем «убилась». Или даже рассказать как именно, при каких обстоятельствах это произошло. И кто нашел тело.
Но это было полу осознанные, не до конца сформировавшиеся мысли. В основном же он почувствовал обиду – стоило ненадолго отлучиться, как уже пропустил самое интересное.
Переодеваясь в сухую одежду, он пытался понять, что смерть менеджера меняет в картине преступлений.
А она меняла многое. Во-первых, до нее были только «пропавшие», а здесь явно нашли тело. Или не нашли? Об этом стоило поскорее узнать, пока полицейские не успели уехать.
Во-вторых, неизвестный преступник вдруг вернулся к жертве, которую упустил в самом начале. Почему? И почему только теперь?
Как-то очень некстати вспомнилось, что Ямино Рюске и рыжий мальчишка все это время оставались в гостинице, которая скорей всего и была местом преступления.
«Стоп. Не надо предположений». - остановил себя детектив.
Одернув рубашку, он поспешил вниз. Пока Ран не успела его остановить.
Ему повезло - офицеры были в обеденном зале. И, судя по мискам горячего супа, никуда не спешили. Шиничи понадеялся, что их оставили не для охраны места преступления. В конце концов, никто не мог быть настолько непрофессионален. Ведь не мог же?
В углу рыдала одна из горничных. Несколько коллег пытались ее успокоить. Типичная картина.
Шиничи замедлил шаг, прикидывая, что следует предпринять: подойти и послушать о чем говорят офицеры, поступить по детски и спросить в лоб о произошедшем или расспросить, для начала, горничных. Плачущих женщин серьезные дети, со взрослыми вопросами, почти не удивляли…
Громкое «Офицер, правда, что Нацуки-сан погибла?» заставило его вздрогнуть. Пока он думал, рыжий мерзавец тоже нарисовался в зале и нагло подсел за стол к полицейским.
- Это что, тоже проклятье? – мальчик подпер щеку кулаком и переводил взгляд с одного офицера на другого.
Потом, не оборачиваясь, поманил детектива рукой. Словно и не сомневался в том, что тот на него смотрит.
Шиничи, стиснув зубы, подошел и… уселся рядом с ним.
На лицах полицейских отразилось что-то странное.
- Не могли бы вы ответить на мой вопрос? – Локи снова обратился к стражам порядка. Несмотря на формулировку, голос его прозвучал очень требовательно.
- Да кто его знает… - старший из офицеров отложил палочки и оттянул и без того расстегнутый воротничок. Словно тот стал слишком узок. – Но такими темпами я действительно в Собачьего Демона поверю.
- О, прошу вас, не надо запугивать детей! – раздался за спиной у детектива голос, который заставил его усомниться в реальности происходящего.
Стол обошла менеджер Нацуки. Живая и практически невредимая. Разве что, больше не пытавшаяся скрывать свою хромоту.
А вот Локи при ее появлении даже не вздрогнул.
- Уверяю вас, они нас не пугают, - заверил он женщину тоном, который бывает только у капитанов кораблей и абсолютных монархов. Желание прервать допрос полицейских у менеджера моментально испарилось.
- Итак, мы только что выяснили, что погибла постоялица, чьего ребенка похитили. Если я правильно прочитал в журнале, ее звали Нацуки Аими-сан? Могли бы вы сообщить нам, что именно произошло? – Локи оперся о стол и вторым локтем, после чего скрестил пальцы под подбородком. – Мне кажется ответить быстро в ваших же интересах. Это не у меня суп остывает.
Шиничи приготовился к тому, что вот прямо сейчас им придется бежать. Возможно, очень быстро. А потом искать другой источник информации.
Но офицеры почему-то совершенно не отреагировали на наглость и грубость.
- Нацуки-сан присоединилась к одному из поисковых отрядов, - вместо этого заговорил младший из полисменов, - ее не смогли остановить, тем более она уже полностью взяла себя в руки и неплохо знала окрестности.
- Мы побоялись, что если она не пойдет с группой, то отправится одна, - добавила менеджер, которая все еще неподвижно стояла у стола. Если на то пошло, все торе – и она и полицейские, – до ужаса походили на загипнотизированных змеёй кроликов. Шиничи был уверен, что они сами не понимали, что удерживало их на месте и заставляло говорить. Детектив видел, как подобного добивались некоторые специалисты по ведению допросов или просто начальники. Но не дети.
- И как же именно погибла несчастная госпожа Нацуки Аими? В такой-то надежной компании? – голос рыжего звучал мягко. Как шаги крадущейся к воробью кошки.
- Группа разделилась, – старший полицейский несколько раз моргнул, словно у него с глазами что-то было не так. - Это было неизбежно, – добавил он, словно оправдываясь. – Когда кто-то обратил внимания, что ее давно не слышно, люди принялась ее разыскивать… И нашли довольно быстро. В одном из оврагов. Судя по всему, она поскользнулась на склоне или запнулась за корень. Упала и сломала шею. Лес после дождя очень коварен, в прошлом году мы нашли туриста, который точно также поскользнулся и погиб…
- Тем более она очень волновалась за своего ребенка, и вряд ли могла сосредоточиться на том, чтобы смотреть под ноги, - второй офицер тоже моргнул, а потом потер глаза.
Шиничи стало не по себе. Даже не потому, что на его глазах происходило что-то неправильное и скорей всего незаконное. Потому, что он никак не мог понять, что именно. Гипноз? Он никогда не верил, в то, что можно взять человека под контроль за долю секунды. Тогда что?
- Покойная сама решила присоединиться к группе или ей кто-то предложил? – голос Локи изменился, словно речь стала требовать больших усилий.
Повисла тишина.
- Ей предложила я, - наконец ответила менеджер. – Я не хотела, чтобы с нашим клиентом что-то случилось. Поэтому, и попросила главу ближайшего отряда присмотреть за ней. Он отнесся к моей просьбе с пониманием… Только все равно ничего не получилось! – через маску профессионализма отчетливо проступила доведенная до отчаянья женщина.
Шиничи отчаянно пытался превратить новые данные в звенья логической цепи. Атмосфера за столом этому не способствовала.
Тут Локи медленно повернулся к нему.
Ярко-зеленые глаза были полуприкрыты.
- Ты хочешь задать им еще какие-то вопросы? – спросил он детектива.
Шиничи кивнул. Он свершено точно не собирался этого делать, но всё равно кивнул.
- Тогда спрашивай быстрее, - рыжий расцепил пальцы, и убрал руки со стола. Даже не просто убрал, а уперся сжатыми кулаками в собственные колени. Словно пытался обеспечить себе дополнительную опору.
- Кто первым заметил отсутствие Нацуки-сан? – обратился Шиничи к офицерам. И почувствовал себя соучастником Локи.
- Хиджима-сан, который должен был идти рядом с ней, когда группа рассредоточилась, - ответил один из полицейских.
- Кто он такой? – задал следующий вопрос детектив.
- Работник завода, живет в деревне, – рассеянно ответил его собеседник и нахмурился. Что бы ни заставляло его отвечать, оно явно ослабевало, и ситуация начинала казаться ему странной…
- Кто нашел тело, слышали ли ее крик, когда она падала, были ли следы борьбы и будет ли вскрытие? - поспешил Шиничи.
- Тело нашли Хиджима-сан, Кобаяши-сан, офицер Ямада и я. Но остальные члены группы отстали от них всего на несколько минут. Все звали девочку по имени и никаких других криков не слышали. Нам пришлось увезти тело в участок, чтобы ливень не уничтожил оставшиеся следы, но я не думаю, что что-то искать или проводить вскрытие имеет смысл – причина смерти ясна. Кроме того – погибшая кубарем скатилась в сырой овраг. Что на теле можно найти, кроме налипших листьев? Ее можно только вымыть и приготовить для церемонии.
Шиничи пообещал себе, что если однажды, вдруг, станет начальником полиции, или хотя бы каким-нибудь подходящим министром, то первым же делом проведет тестирование офицеров на наличие умственных расстройств, несовместимых с занимаемой должностью. Понятно, что в сельской местности выносливость и флегматизм ценятся выше, чем в городах… Но почему на месте преступления оказались именно эти двое?! Забрать тело, чтобы не промокло – это же надо было придумать! Да он, просто навскидку, мог назвать два способа защитить место преступления от грозы! Если бы речь шла не о дне оврага – назвал бы еще три…
- Но это всё не для детей, - младший из полицейских окончательно пришел в себя, - Идите лучше поиграйте.
- Последний вопрос, дяденька! – не спросить Шиничи не мог. – Кто-нибудь сделал снимки места преступления?
- Ну да, у Кобаяши-сана всегда с собой фотоаппарат… - мужчина вернулся к почти остывшему супу.
- Подожди, Ямада-кун, флешку он отдал тебе или мне? – старший из полицейских вдруг забеспокоился и зашарил по карманам.
- Мне. И я уже оформил ее как улику и сдал куда следует, – своим тоном Ямада дал понять, что отвлечь его от еды больше не удастся.
Коллега решил последовать его примеру и тоже налег на суп. Нацуки-сан тоже встрепенулась, и заспешила по каким-то служебным делам.
- Спасибо, офицеры, - Локи встал из-за стола так же решительно, как и сел за него.
Шиничи попытался догнать его на выходе из зала, но в коридоре рыжего уже не было.
Пока детектив прикидывал, куда же тот мог пойти, его окликнула спускавшаяся по лестнице Ран.
- Куда ты пропал, Конан-кун! Я же просила никуда не ходить без меня. – Девушка ухватила его за рукав и повела обратно в зал.
- Куда мы торопимся, Ран-нээчан? – удивился детектив.
- Я хочу найти кого-нибудь из сотрудников, кто расскажет мне о Нацуки-сан, - девушка выглядела очень решительно. – Когда Шиничи узнает, что здесь кого-то убили, он наверняка как-то свяжет это с пропажей Тэцу-чан. Так что я должна быть готова отвечать на его вопросы.
Шиничи даже позавидовал самому себе.
Всё-таки, второй такой, как Ран в мире нет, и никогда не будет.
И Ран тоже сразу решила, что речь идет об убийстве.
- Ран-нээчан, умерла не менеджер, а мама Тэцу-чан! – сообщил он, пока подруга не успела наброситься с расспросами на какую-нибудь горничную.
Хотя… Это же Ран. Она бы не набросилась. Ран для этого слишком деликатна…
Услышав новость, девушка нахмурилась и остановилась.
Полицейские всё еще ели, а рыдавшая в окружении подруг служанка и не думала успокаиваться. Правда, теперь через всхлипывания можно было разобрать: «Нас закроют! Нас точно закроют, и мы останемся без работы!»
- Может поговорить с офицерами? – намекнул Шиничи. Он с удовольствием узнал бы больше подробностей обнаружения тела.
- Если Шиничи захочет узнать, что они видели – он просто попросит кого-нибудь прислать ему копию их отчета, - голос Ран прозвучал настолько уверенно, что Шиничи был готов броситься звонить инспектору Накамори, лишь бы ее не разочаровывать. – Нам нужен кто-то из отдыхающих…
Тут в зал вошли две женщины и мужчина, в которых с некоторым трудом удалось узнать коллег покойной. Всё-таки трезвые и грустные они выглядели очень непривычно.
Ран не стала ни на кого «набрасываться» – она просто превратилась в уменьшенную копию своей матери. Подошла быстрым уверенным шагом, представилась, предложила сесть и, не дав им опомниться, начала задавать вопросы. Не ожидавший такого Шиничи, даже отстал. А потом задумался, может ли способность управлять растерянными людьми, передаваться по наследству – как музыкальный слух или рост. Как хорошо, что подруга даже не замечала, что на это способна…
О том, что надо спрашивать, Ран тоже не знала, и Шиничи поспешил ей на помощь:
- А Нацуки-сан часто сюда приезжала? Она, наверное, хорошо знала лес, если оправилась на поиски? – о знании местности упоминала менеджер, а о том, что покойная вплоть до последнего года приезжала регулярно, он знал и так. Но разговор надо было с чего-то начинать.
Спустя пять минут, которые женщины потратили на то, чтобы перебивать друг друга, было подтверждено, что покойная никогда не пропускала поездок в эти места. Когда год назад, она впервые отказалась все очень удивились.
- И каждый раз, она уходила в лес с фотоаппаратом, - всхлипнула одна из женщин, - а потом показывала нам такие чудесные снимки…
- Так что места она знала неплохо, - закончила за нее более спокойная подруга. – Но не настолько же, чтобы всерьез надеяться там кого-то найти! Что горе с людьми делает…
- Честно говоря, - мужчина понизил голос, - мне всегда казалось, что она ходила вовсе не одна. Скорей всего она здесь, с кем-то встречалась. И именно поэтому всегда отказывалась от компании – чтобы никто не знал с кем…
– Да быть того не может, мы когда потом ходили по этим местам пол дня истратили! Когда бы она успела еще и с кем-то встретиться? – одернула его женщина, сидящая в центре. - Такие кадры отснять много времени надо! Она же ради поездок сюда фотоаппарат и купила! А то, что она не хотела с тобой идти – так тут как раз ничего странного нет.
Тут в разговор вклинилась всхлипывающая одна коллега, и заявила, что это бред, что Нацуки встречалась в городе с каким-то мужчиной, который приезжал к ним по делам.
- Скорей всего, кто-то из филиала в Осаке, - уверенно затараторила она, - А то почему бы ее настроение так зависело от графика встреч и совещаний? И знаете что? Наверняка этот мужчина был женат! А то почему она о нем никому не рассказывала? Она ведь даже мне не сказала, кто отец Тэцу-чан! А мы дружим… дружили с Аими-сан со средней школы!
Тут сентиментальность взяла верх над любовью к сплетням, и она расплакалась. А потом куда-то убежала – то ли вспоминать школьные годы, то ли поправлять потекшую тушь.
- И вообще, почему она назвала свою дочь Тэцу, если собиралась назвать Мичиру? – мужчина поскреб ногтями заросший подбородок. Ни он, ни спокойная женщина на бегство знакомой никак не отреагировали – возможно, успели к подобному привыкнуть.
- Она же говорила об этом! Помнишь?
Коллеги покойной переглянулись, после чего женщина пожала плечами:
- Ну, видимо отец девочки захотел назвать ее Тэцу! Дает дочери мужское имя, но так и не показывается, – она поморщилась, - Точно женатый!
Тут у Шиничи снова заболела голова… Подайте ему нормальное, спокойное убийство в запертой комнате. Или два. Или массовое отравление. Можно заминированное здание. И никаких необоснованных сплетен, пожалуйста!
Обсуждение никому неизвестного отца Тэцу грозило затянуться, и Шиничи поспешил вмешаться и спросить, почему Нацуки-сан не приезжала сюда в этом году.
Источники информации переглянулись и почти синхронно пожали плечами.
- С тех пор, как Тэцу-чан пошла в школу, Нацуки-сан как-то разлюбила это место, - мужчина казался растерянным, - Даже слышать о нем не хотела. А когда приезжал кто-то по делам пивного завода, делала все, чтобы с ними не контактировать. Даже повышение из-за этого не получила. А ведь всеми делами с заводом она занималась со своих первых дней в компании… И получалось у нее отлично.
- Может, кто-то из местных ее обидел? – Ран спохватилась, что расспрашивать должна она, а не мальчик-первоклассник.
- Она ни о чем таком нам не рассказывала, - покачала головой женщина.
** *
Пока Ран продолжала расспрашивать коллег погибшей, Шиничи постарался улизнуть – должен же он был как-то организовать звонок от самого себя. Но, выбравшись в коридор, он отвлекся. Ведь где-то здесь пропал из виду загадочный Локи…
Детектив понадеялся, что успеет осмотреть смежные с коридором помещения и найти укромный уголок, чтобы воспользоваться модулятором голоса раньше, чем Ран отправится на поиски.
Шансы успеть оказались очень неплохи, просто потому, что все двери, кроме одной, оказались заперты. Другое дело, что открытая дверь вела в кабинет менеджера. Стоит ли уточнять, что детектив очень быстро оказался внутри?
А вот потом произошла заминка – Шиничи понятия не имел, что искать. Рассуждая логически, всё, что угодно в этом кабинете могло дать ему так необходимую информацию. С другой стороны – информации (и содержащих ее вещей) было слишком много, а времени слишком мало. Что из вещей могло рассказать что-то по делу о похищениях? Стоило ли перебрать бумаги или включить компьютер? Или надо было заглянуть на полки и в ящики стола?
Шиничи нахмурился. Возможно, здесь не было вообще ничего, хоть немного относящегося к делу!
В окно кабинета стучал дождь. Угадать, который час, глядя во внутренний дворик было невозможно.
Шиничи медленно против часовой стрелки пошел вдоль стен, изучая всё, что попадалось на глаза.
Это почти ничего не дало – менеджер была невероятно аккуратна и в организации рабочего места явно придерживалась принципов элегантного минимализма. Никаких сувениров, которые рассказали бы, о ее путешествиях за пределы деревни. Никаких грамот и дипломов, которые предавали кабинетам некоторых людей сходство с выставочными вольерами собак. Только букет из ароматных трав в нарочито неброской вазе… И фотография матери.
Та самая загадочная фотография у окна второго этажа. Только увеличенная в полтора раза и вставленная в деревянную рамку.
Рядом висела еще одна фотография. И вот ее фон Шиничи знал очень хорошо – будущая менеджер и ее мать сидели на скамейке в парке у больницы Бейка. Менеджер выглядела ровесницей Ран, а ее мать, казалось, совершенно не постарела. Просто казалась очень уставшей. В углу размашистым почерком было написано «Нацуки Харуми и Чиэ».
Беглый осмотр документов подтвердил, что менеджера звали Чиэ, стало быть, «Харуми» было именем ее матери.
И тут Шиничи, наконец, сумел ухватить за хвост одну, из мыслей, ускользавших до этого.
Через минуту, потребовавшуюся детективу на то, чтобы всё подготовить, Ран позвали к телефону. Время, ушедшее на пересказ и так известной ему информации, он потерянным не считал – ведь всё это время он слушал голос подруги!
К просьбе выяснить точное написание имен покойной и ее дочери, а также того, с каким фотоаппаратом женщина уходила в лес, лучшая из девушек отнеслась без удивления. Даже никак не прокомментировала, когда Шиничи велел узнать, кто ездил в город по делам завода чаще всего. Хотя явно о чем-то догадалась – детектив сумел удачно спрятаться и видел, как сдвинулись ее брови.
Выслушав еще несколько указаний, подруга вдруг фыркнула:
- Готова поспорить, ты просто счастлив, что мы не смогли уехать из-за погоды! Теперь ты точно успеешь всё разузнать…
- Может ты еще и скажешь, что это я устроил оползень, перекрывший дорогу? – возмутился Шиничи.
- А как ты узнал про оползень? – изумилась Ран.
- В новостях передали, - соврал детектив. А может и не соврал – про местную погодную аномалию и ее последствия наверняка снимут репортаж. И если он его посмотрит, то ложь станет почти правдой – даже детектор лжи обмануть удастся…
Внутренний голос истерично захихикал, и детектив ударил кулаком по стене. Кид точно был заразен! Или это он сам слишком хорошо научился понимать, как мыслят преступники. Подобные идеи не должны приходить в голову честному человеку!
- Может мне стоит самой совершить какое-нибудь запутанное преступление, чтобы ты приехал? – задумчиво спросила Ран, словно вторя его мыслям.
- Тогда ты поставишь меня в очень сложное положение, - Шиничи добавил в голос веселья, которого не чувствовал, - Мне пришлось бы передать тебя властям, и я бы чувствовал себя недостойным зваться детективом после того, как сам послужил мотивом для преступления…
Ран потянулась согнутыми пальцами к лицу, чтобы смахнуть что-то с ресниц и неправдоподобно бодро попрощалась:
- Пойду подслушивать и разнюхивать, чтобы этот кошмар поскорее закончился. Береги себя!
- Ты тоже, – попросил Шиничи и заставил себя нажать отбой.
Дав подруге несколько минут, чтобы восстановить душевное равновесие он подумал, не связаться ли с участком, но все таки не стал. Никаких новых вопросов для инспектора он не придумал, а самые важные ответы всё равно дали бы люди из гостиницы.
Но план всё равно пришлось скорректировать, когда, едва отойдя от стойки администратора, они оказались во власти урагана «Маюра».
Невозможное существо вылетело из-за поворота, таща за собой растерянную горничную. Свободной рукой оно ухватило Шиничи, - как более компактного, - и понеслось в направлении запертых комнат. Перемещение сопровождалось радостным воплем:
- Скорее, Ран-сан! Я уверена, что это важно!
Детектив и его подруга подчинились, но вопросов задавать не рискнули.
Даже когда горничная впустила их в пыльное заставленное коробками помещение и принялась искать что-то на полках.
Десять минут дочь священника стояла посреди комнаты, прижав к груди сжатые кулачки, и прожигала горящим взглядом дыру в спине свей жертвы. Горничная передвигала коробки. Шиничи и Ран молчали и осторожно пятились к выходу.
Наконец одна из коробок была снята с полки и вручена Маюре. Девушка открыла ее и, закусив от усердия кончик языка, принялась вынимать и передавать «соучастникам» фотографии в застекленных рамках.
- Что ты делаешь? – рискнул подать голос Шиничи.
- Ищу, - последовал лаконичный ответ.
- Это я понял, а что ты ищешь?
Но девушка не ответила, сосредоточенно разоряя фотоархив. Наконец, она торжествующе взвизгнула и высоко подняла над головой снимок.
Блеснуло поймавшее свет стекло.
Шарахнулась к стене горничная – должно быть, решила, что чем-то рассердила странную постоялицу и та решила покарать ее зажатым в руке объектом.
На лице Маюры расцвела улыбка, и она опустила свою находку, чтобы продемонстрировать друзьям.
- Помните, что тот дядечка говорил про фотографии?
- Какой дядечка? – растерялась Ран.
- Ну, тот, которого я про работу спрашивала, - отмахнулась Маюра. – Я была уверена, что если мы найдем эти снимки, на них окажется что-то важное!
- И как? Оказалось? – спросил Шиничи.
Маюра или не расслышала сарказма или не поняла.
- Не знаю! – радостно ответила она. – Мы же еще не разглядывали!
Ран вздохнула и забрала у нее снимок.

**

Ран вовремя сориентировалась и, по пути в зал, попросила еще раз посмотреть гостевую книгу. В именах Харуми Нацуки, и умершей Аими Нацуки, действительно, оказался один общий иероглиф. Так же девушка по секрету сообщила, что мать менеджера покинула этот мир через год, после пропажи сына. Не иначе как под действием проклятья.
Горничной тоже пришлось пообещать письмо то «великого детектива». Шиничи, который подозревал, что письма придется писать ему, даже почувствовал, как его руки заранее устают. Бремя популярности оказалось тяжелым.
На всякий случай, в зал забрали все когда-то висевшие на стене фотографии. Перемещение девушек со стопками фоторамок в руках вызвало интерес всё еще отогревавшихся полицейских. Те подозвали кого-то из официанток, расспросили ее… А потом принялись потягивать чай, переглядываясь и подбирая причины, по которым поговорить с дочерью знаменитого детектива, влезшего в расследование, обязательно. Но идти и разговаривать с ней должен не тот, кто первым озвучит эту идею, а другой.
Пока Ран ходила на другой конец зала, поговорить еще с несколькими офисными работниками, Шиничи попытался расспросить нарушительницу спокойствия:
- Как там Локи-кун? Почему Ямино-сан позволяет ему бродить по гостинице с температурой?
- А он позволяет? – удивилась Маюра.
Продолжить разговор не удалось, потому что Ран, наконец, расспросила коллег погибшей и вернулась, выяснив, что у той была цифровая «мыльница».
Торица приступила к изучению снимка, на который так надеялась Маюра.
Последний юбилей гостиницы запечатлел Кобаяши-сан, что доказывали удачная композиция и его подпись в углу.
Совсем юная Нацуки Аими и ее недавно опрошенные друзья оказались почти неузнаваемы. Особенно девушки. Те, став сотрудниками компании совсем недавно, держались скромно, да и одеты были неброско. Платье Нацуки-сан так и вовсе походило на то, в котором давным-давно была сфотографирована мать менеджера. Если бы она знала, насколько старомодно одета, то, наверное, даже из номера тогда не вышла…
Шиничи прищурился и согнулся над снимком.
Тут же пришлось ловить свалившиеся очки, но с мысли его это не сбило.
Однофамилица Нацуки не только была в таком же платье, что и женщина с подозрительной фотографии. Она даже подстрижена была почти так же!
Лица у женщин были не слишком похожи, но… Всё, выше перечисленное, да еще и общий иероглиф «красота» в имени… Кто-то мог бы решить, что встретил тогда, на празднике призрака.
Тут одна из служащих очень вовремя принесла чай. Пить Шиничи не хотел – он хотел задавать вопросы.
Ран, в свою очередь, хотела выполнить поручение Шиничи, поэтому заговорили они одновременно:
- Извините, вы не подскажете, у господина Кобаяши есть цифровой фотоаппарат?
- Да, конечно, - женщина чуть не уронила поднос, - Он покупает новый фотоаппарат каждые три-четыре года…
Шиничи и Ран торжествующе переглянулись.
- И зачем вы об этом спрашивали? – с подозрением спросила Маюра. Ей казалось, что она упускает что-то важное.
Шиничи хотел было объяснить, но кто-то опередил его.
- За тем, что в цифровых фотоаппаратах, - в любых, дорогих или дешевых, - используются одинаковые флешки, - произнес за спиной звонкий голос.
Детектив спохватился, что сидит с открытым ртом и поспешил закрыть его. Рыжий хитрец, которого в разговор никто не звал, тем временем обошел стол и закончил объяснение:
- А сделать снимки на дорогой «зеркалке», во время ежедневных прогулок по лесу, и потом, через несколько дней переставить флешку в другой фотоаппарат очень просто.
Маюра, кажется, так и не поняла, но разжевывать еще подробнее Локи не стал. Вместо этого он заставил девушку подвинуться, чтобы тоже взглянуть на фотографию.
Дочь священника не обиделась – наоборот очень обрадовалась, что ее другу уже лучше и попыталась угостить его своим чаем – раз уж на всех чашек не хватало. Спасти фотографию Ран успела только благодаря хорошо развитой реакции. Как остался сухим сам Локи, Шиничи не заметил – в этот момент он ловил падающую посуду. Образовавшийся хаос привлек к ним внимание всего зала, полицейские даже вскочили с мест.
- А где Ямино-сан? – девушка, совершенно смущенная своей неловкостью, принялась оглядываться. – Разве он не будет ужинать?
Шиничи этот вопрос тоже очень заинтересовал.
- Он помогает на кухне, - отмахнулся Рыжий, вглядываясь в образовавшуюся на столе лужу. – Повару сейчас очень нужна помощь, так как обе его помощницы заперлись в кабинете медсестры и боятся выходить.
Детектив проследил за его взглядом… И понял, что с богатым воображением надо что-то делать – мелкие чаинки пытались все разом стать вертикально, суля небывалую удачу. В этом им ощутимо мешало то, что поверхностное натяжение воды имеет пределы и лужа расползалась, с каждой секундой становясь мельче. Шиничи моргнул, пытаясь отогнать наваждение, но тут чаинки принялись сползаться в какой-то знак…
Локи швырнул в центр лужи салфетку настолько внезапно, что все, собравшиеся за столом вздрогнули.
- Думаю, стоит привести стол в порядок, - невозмутимо пояснил он, тщательно вытирая воду. – Дайте еще одну салфетку.
Ран бросилась ему помогать, а детектив осторожно понюхал собственный чай. Никакими подозрительными примесями не пахло. Тогда он подцепил ногтям одну из уцелевших после экстремальной уборки чаинок. Возможно, это просто было свойством заварки? Люди радуются, когда чаинки становятся вертикально, а торговые компании пойдут на всё, чтобы привлечь клиентов…
Он еще раз посмотрел в свою чашку – заварка вела себя совершенно обычно. Значит, содержимое чашки Маюры отличалось? Но почему? Кто-то, - скорей всего Локи, - хотел пошутить над ней? Это было похоже на правду.
Но что произошло потом? Заварка совершенно точно пыталась сложиться в узор. В принципе, этого можно было добиться, незаметно капая в воду какие-то жидкости… Но зачем? Такие трюки устраивают для того, чтобы их кто-то увидел. А кроме него самого никто ничего не заметил. Если бы Локи хотел произвести на кого-то впечатление, он привлек бы внимание к происходящему, а не пытался его скрыть.
Разве что…
Разве что он хотел привлечь его, Шиничи, внимание.
Но зачем? В смысле – он ведь и так очень заинтересован в рыжем.
Иногда, нелогичность происходящего вокруг раздражала Шиничи больше, чем обычно.
А наиболее нелогичными и выводящими из равновесия существами были женщины, что не замедлила доказать Маюра. Стоило незваному гостю, наконец, усесться, как она вдруг защебетала:
- Жаль, что ты не ходил с нами, Локи-кун! Мы бы обязательно выяснили что-то интересное, если бы ты был с нами. Да еще и Конан-кун так меня о тебе расспрашивал… Если бы ты пошел – он бы тебя самого мог спросить!
Шиничи чуть не свалился под стол.
- Действительно, спросить меня самого было бы проще. Если уж я ему настолько интересен, - протянул рыжий, щурясь.
- Я люблю трудности, - ответил Шиничи. И только потом спохватился, не слишком ли по-взрослому это прозвучало.
Губы Локи начали растягиваться в улыбке, и детектив понял, что сейчас его попытаются выставить дураком.
Но природу желания простых смертных интересовали мало.
На улице громыхнуло.
Где-то совсем не далеко застонали под ветром деревья. Разошедшийся ветер взвыл громче, словно проникнувшись атмосферой детективной истории и стремясь напугать людей, спрятавшихся в гостинице. Та, внезапно, оказалась очень маленькой, а расстояние до деревни вдруг стало казаться просто огромным…
Тут шум дождя начал стихать, и внезапная ярость стихии оказалась прощальным аккордом. Люди в зале, наконец, заметили, что прервав разговоры, вслушивались в происходящее за стенами. Снова зазвенела посуда, послышались смешки и вздохи, один за другим возобновлялись разговоры…
Когда вдруг зал снова пронзила громкая, отчаянно-печальная нота, и в ответ раздалось восклицание: «Да это же собака воет!» тревога была рассеяна окончательно.
Самые любопытные бросились к окнам, чтобы увидеть животное и посмеяться над собственной пугливостью. Некоторые, в том числе и Локи, даже вышли на веранду.
Шиничи понял, что подозреваемый, – а Локи был подозреваемым, даже если детектив не мог объяснить, в чем его подозревает, даже самому себе, – пытается снова сбежать, и тоже вышел из-за стола.
Он почти ожидал, что Ран его остановит. Когда он пересек половину зала, а окрика не последовало, он обернулся. Двое полицейских, наконец, решились и теперь замерли возле их стола с совершенно несчастным видом. Тем самым они избавили лучшего детектива в округе от помех в расследовании, а значит - посодействовали поиску истины и делу закона. Тоесть, выполнили свои прямые обязанности.
Вечер за пределами гостиницы оказался именно таким, каким должен был быть, учитывая сошедшую с ума погоду. Темным, холодным и мокрым.
Шиничи поежился и подумал, что для выхода на крыльцо стоило обуться.
За дверями оказалась группа из пяти любопытных, окруживших маленькое черное животное, почему-то напомнившее Шиничи плюшевую овечку.
Собакой оно ему не казалось, даже не смотря на виляющий хвост и характерное поскуливание.
Напротив «грозового кошмара» стоял, уперев руки в бока, его подозреваемый… И из последних сил пытался не ругаться.
- …я тебе велел охранять дом, ты об этом вообще помнишь?! В глаза смотреть! Что если кто-то влезет в подвал, пока ты здесь? Ладно, если просто убьётся! А если во что-то превратится? Или, не приведи Я, всё сожрет?! Мне тогда что, собирать всё заново? Тебе хоть что-то можно доверить?!
Черный пёсик шевелил ушами и печально заглядывал в глаза.
- Мальчик, это что, твоя собака? – улучив в гневной речи перерыв, подал голос один из зрителей. Остальные были слишком сбиты с толку.
Выражение лица Локи моментально изменилось. Он распахнул глаза и поднял бровки домиком.
- Да, дяденька, но мы оставляли его дома! – объяснил он, - Понятия не имею, как Фенрир сюда добрался! Это же так далеко!
Ребенок стал похож на ребенка, и взрослые моментально пришли в себя. Кто-то запричитал о погоде, грязи и километрах. Кто-то вспомнил Хатико. Одна сердобольная женщина подхватила собачку на руки и принялась уверять владельца, что животное накормят, отогреют и с тем точно всё будет в порядке.
Никто даже не заметил, что если за кого-то мальчик и боится, то точно не за своего четвероногого друга.
Встав на цыпочки и что-то прошептав в длинное висящее ухо, Локи посмотрел зверю в глаза. Зверь кивнул – именно кивнул, а не дернул головой, в этом Шиничи мог поклясться, - и позволил взрослым понести себя вовнутрь. Видимо – отогреваться и отъедаться.
Напоследок, проплывая на руках мимо носа детектива, пёс осчастливил его загадкой в виде почти чистого брюха при коротких лапах. Учитывая то, что земля походила на болото, это было просто невозможно. Словно зверь не бежал неизвестно, сколько километров, а вылез из чьей-то сумки прямо у ворот гостиницы.
Звук мотора стал громче. Кто-то ехал из и деревни. Возможно, полицейские, которым удалось выяснить что-то новое. Но прямо сейчас детектива это не волновало.
- Знаю, что жестоко, но если он продолжит в том же духе, я тоже посажу его на цепь, - пробормотал Локи, ни к кому не обращаясь. И тут же невесело усмехнулся, словно самому себе не поверил.
Машина была уже совсем близко. Наконец, она остановилась. Послышались щелчки и хлопки. Кто-то предложил кому-то помощь. В ответ раздался узнаваемый голос «Тетушки Мисако» и какой-то звон. Точно такой же звон он слышал несколько часов назад.
Люди заметили приехавших и начали расступаться.
Первым в прихожую вошел сутулый и совершенно седой офицер. Он чуть не запнулся за Шиничи, сумел проглотить ругательство и включил свет. Локи и женщина с собакой отступили к стене. Мужчина поспешил пройти в зал, и очень вовремя, потому, что за полицейским через дверь прошел отец Маюры. Всё еще в своей рабочей одежде и даже с какими-то инструментами в руках. Орудия религиозного труда звенели при каждом его шаге, но общий вид несколько портили заботливо наброшенные поверх них целлофановые пакеты.
- Что, размокают? – ехидно крикнул Локи вслед священнику. Тот, в ответ, замахнулся пакетом. Пакет зазвенел.
Полицейский очень удачно замаскировал смешок под кашель и повел своего спутника в зал.
За священником вплыла Мисако-сан. Женщина закрыла дверь и, кажется, что-то сказала «Конану».
Шиничи подавил вздох раздражения. У некоторых людей, - и животных, - свершено не было чувства момента. Нельзя же, вот так, вторгаться посреди следственных мероприятий…
«Зачем они приехали?» - спросил себя Шиничи, провожая людей взглядом. И тут же ответил: «Кто-то из той парочки в зале передал, что люди нервничают. Старик, в это время, был рядом с храмом. Мисако-сан, скорей всего, прибежала туда же молиться, как только узнала про новый труп. Потом кто-то решил, что привести священника, для спокойствия особо нервных, – хорошая идея. А Дайдоджи-сан волновался за дочь и вызвался поехать».
Женщина с собакой спросила про горячую воду и Мисако-сан тут же засуетилась и повела ее за собой. При этом она пыталась погладить Фенрира и что-то сюсюкала.
Пёс оглядывался на хозяина и скулил.
Лампочка замигала и вдруг погасла. Удивительно, как не обесточило всю гостиницу, в такую-то погоду.
Насколько убыточным окажется этот сезон для владельцев?..
Шиничи вдруг понял, что все, и любопытные и приехавшие, ушли в зал, и только они с рыжим остались в прихожей.
Детектив хотел было незаметно отрезать подозреваемого от двери, но понял, что в этом не было необходимости. Локи отстал от толпы намерено, и теперь замер посреди комнатки, ожидая от него каких-то слов или действий.
Можно было начать с чего-то нейтрального, например, с так внезапно появившейся собаки, но…
Было холодно. Из зала долетал голос Маюры, которая с энтузиазмом кому-то что-то рассказывала – должно быть отцу или полицейским. Очень некстати подумалось, что если пропавшая девочка жива, она может замерзнуть этой ночью. Да и дело каменной статуи вдруг о себе напомнило. Весь день не лезло в голову и не мешало и вдруг…
В общем, настроения играть у детектива совершенно не было.
- Я действительно люблю сложности, - продолжил он прерванный разговор. – Тем более, ты бы все равно не ответил.
- Я? Не ответил бы? – бровь рыжего поднялась в настолько театральном изумлении, что Шиничи рассердился. – С чего ты взял?
- А если бы я спросил, например… Про вчерашний вечер? О том, где ты был на самом деле? – Шиничи знал, что нельзя выходить из себя, но ничего не мог с собой поделать. Хотя, это было совершенно на него непохоже. - На этот вопрос ты ответил бы?
- Ты имеешь в виду, ответил бы я тебе правду? Чистую правду? Или всю правду? Ответил бы я на вопрос, который ты задашь, или на то, что ты подразумеваешь? – Локи скрестил руки на груди и сделал шаг ему навстречу. Должно быть, тучи разошлись, потому что в узкое окно пробился лунный свет. В его лучах странный ребенок казался черно-белым. - Правды так много… И так легко в ней запутаться.
«Да никакой он не ребенок!» - отчетливо понял Шиничи и на его спине выступил холодный пот.
Давно надо было догадаться.
С чего он обще взял, что он в этом мире такой один?!
«Говорит, как взрослый. Думает, как взрослый. Ведет себя, как взрослый. Но не выглядит, как взрослый? Это даже не загадка! А ты, Кудо Шиничи, после этого слепой идиот, а не детектив!»
Тогда кто этот парень? Еще одна жертва организации? Или… ее член? Могли же люди в черном обнаружить побочный эффект препарата и начать использовать его? Десяток логических цепочек принялись выстраиваться в его голове. Так же, между ними принялись мелькать… скажем так, «несвоевременные мысли». Некоторые из них громко взывали к первобытным инстинктам: бежать или драться.
В любом случае, этого Локи нельзя было спугнуть. Шиничи почти удалось взять себя в руки. Ну, или, по крайней мере, выдворить наиболее истеричные внутренние голоса на задворки сознания.
– Я попробую как-то не запутаться. Так, где ты был? – надо было продолжить допрос. Рыжий не должен был понять, что он о чем-то догадался. – А еще где был и что делал этот очкастый парень? И кто он самом деле? Он что, действительно только готовит и стирает?
– Э, нет, - Локи пощелкал языком и склонил голову на бок. - Ты же сказал, что любишь трудности. А мне нравятся люди, которым нравятся трудности... С моей стороны было бы нечестно тебя разочаровать!
Взгляд его стал пристальным, даже оценивающим:
- Я же не могу так поступить, правда?
Шиничи переместил вес с ноги на ногу, прикидывая, успеет ли, если что, активировать кроссовки. Которые он так и не обул. Мысль выстрелить в рыжего иглой с транквилизатором пришла детективу в голову позже. На целых четверть минуты. Он понял, что начинает паниковать. А Кудо Шиничи никогда не паниковал.
Значит, на него чем-то воздействовали.
Но чем? Какая-то химия? Или гипноз, как тогда с полицейскими?
– Что ты предлагаешь? – спросил он, отводя руки за спину и нащупывая браслет часов.
– Игру. Просто игру, - Локи качнулся с носка на пятку и тоже убрал руки за спину. Потом показал их, демонстрируя, что ладони пусты, и красноречиво кивнул детективу. Шиничи тоже пришлось показать руки. - Если ты выиграешь, я скажу тебе правду. А нет... обойдёшься без лишних знаний.
- Но как я узнаю, что ты сказал правду? – Шиничи порадовался тому, что его голос звучит достаточно спокойно. – Я ведь не должен моментально поверить тебе, просто потому, что ты такой замечательный парень?
И тут же подумал, что неизвестный препарат, возможно, действует и подобным образом…
- Поднимем ставки, - Локи хмыкнул и сделал шаг вперед. Руки он всё еще держал на виду. – Если ты выиграешь, я выполняю любое твое желание.
Тут он вдруг замялся. Поморщившись, словно у него разом заболели все зубы, он, с явной неохотой, добавил:
- Выполнить которое способен, конечно. А то знаю я вас, людей, – как пожелают, чтобы ты совершил с собой что-то анатомически невозможное… Но я отвлекся.
Шиничи понял, что сейчас речь пойдет об его проигрыше и попытался представить, о чем мог бы попросить рыжий. Вариантов выходило слишком много.
- Если ты вдруг, я подчеркиваю вдруг, проиграешь, то выполнишь одно мое желание. Я, пока, не придумал, какое, - Локи очень убедительно изобразил, что открывшееся море возможностей заставило его растеряться, но детектив, ни на секунду не усомнился в том, что противник уже всё для себя решил.
Что же он такое придумал, если не хочет говорить заранее? Определенно, что-то достаточно серьёзное, чтобы детектив отказался с ним «играть».
- Но не знать заранее даже интересней, не так ли? – подмигнул хитрец, когда молчание затянулось, - Ну что, ты согласен?
И достал запечатанную колоду карт. Из чьего-то, подвернувшегося под руку, кроссовка.
«Искусственная кожа, китайское производство. Давно не чищенные. Скорей всего принадлежат рассеянному аниматору, - автоматически отметил детектив. - Интересно, насколько случайным был выбор именно этого ботинка?». А потом он вспомнил потерявшегося голубя. И удивление на лице его владельца.
– Ну, уж нет… - усмехнулся Шиничи и скрестил руки на груди… чтобы быстро добраться до нужной кнопки на часах, как только представится возможность. Он очень постарался, чтобы это выглядело как неосознанный эмоциональный жест. - Только не в карты. Я слишком хорошо помню шоу, которое ты устроил прошлым утром.
– Оу! А я боялся, что ты не догадался! – Локи резко убавил зловещесть и довольно заулыбался. - И как? Тебе понравилось?
– Девчонки были в восторге, - совершенно честно ответил Шиничи.
- Тогда, может быть, шахматы? – Рыжий засунул руки в карманы, что не добавило Шиничи душевного спокойствия. Потому что тоже выглядело неосознанным естественным жестом, - Уверен, здесь найдется, хотя бы, одна доска…Невозможно жульничать в шахматах!
– Только если речь идет о правилах перемещения фигур. – Шиничи едва не оскалился в ответ. Пусть мерзавец пытается на него влиять, у него ничего не выйдет. Он детектив, а не дикарь, - Думаю, ты знал, что любое твое первое предложение я отклоню… Значит, на второе, тем более, нельзя соглашаться.
– Вот как? - Голос Локи был полон иронии. Как кто-то вообще принимает его за ребенка?
- А вдруг я предвидел, что ты отреагируешь именно так, и по настоящему силен в игре, которую выберу третьей? – ангельское выражение его лица пришло к окончательной дисгармонии с тоном. - Мы можем продолжать спорить, пока за тобой не придет твоя подруга … Или пока не вернемся к картам.
– Или…- Шиничи заговорил в тон ему, перехватывая инициативу, - Я выберу игру сам. Как насчет этого? Ты сам любишь трудности?
Брови рыжего приподнялись, но недовольным он не выглядел:
- И что ты выберешь? – он снова склонил голову к плечу. Потом щелкнул пальцами, словно припомнив что-то, что не сразу вспомнилось.
- Футбол? - невесть откуда взявшийся футбольный мяч взлетел к потолку. - Один на один? Это вряд ли можно назвать игрой, но можем попробовать...
Шиничи попятился.
Всего на шаг, но это его разозлило – он, детектив, отступал, а этот лжец наоборот. Словно пытался припереть его к стенке.
Да еще и появление мяча на мгновение выбило почву у него из под ног. Образно выражаясь.
Не столько тем, что он действительно собирался предложить футбол, сколько самим фактом, что Локи приготовился к этой возможности заранее.
Футбольный мяч – это не колода карт. О нем еще надо было подумать. Не говоря о том, что спрятать его в практически пустой коморке гораздо сложнее, и тратить на это силы стоило, только если кто-то не сомневался, что мяч понадобится.
Настолько тщательная подготовка настораживала.
Что, если этот человек знает, кто он? И, при этом, связан с людьми в черном?
Не паниковать. Всегда был шанс, что этот человек такая же жертва, как и он сам.
Очень маленький шанс.
Крошечный.
Но его нельзя сбрасывать со счетов.
Сердце билось слишком громко.
Что рыжий знает о происходящем в деревне?
В том, что Локи связан с цирком, творящимся вокруг скандинавской статуи, Шиничи уже не сомневался. Что могло быть очевиднее – рыжий и его сообщник незаметно покинули гостиницу, их подобрал еще один сообщник на машине, и они добрались до каменного зверя. Что именно они с ним делали пока непонятно, но Ямино Рюске обжег ладони о бронзовое кольцо… В это время в гостинице пропал ребенок и им пришлось выкручиваться, чтобы объяснить своё отсутствие.
Но об этом можно будет подумать, когда он выберется из комнаты. Сердце, совершенно точно, билось слишком громко.
Это влияние неизвестного препарата?
Насколько точно была рассчитана дозировка? Он же сейчас в детском теле, выдержит ли оно?
Или глухие удары ему просто мерещатся? Если вещество должно вызывать панику – страх отказа сердца выглядит очень уместно…
Шиничи сжал собственное запястье и принялся считать.
Один, два…
Действительно, просто иллюзия.
Локи ему за это ответит.
После того, как ответит на вопросы о похищениях и статуе. Обязательно ответит…
Но, ответит ли он правду?
Детектив заглянул в глаза подозреваемого. Оценил плещущуюся в них насмешку. Расслабленную позу. И самоуверенную ухмылку.
Психология преступников, это не то, что улики и алиби. Психология – это для дамских романов и аналитиков ленивых спецслужб… Но настоящий детектив должен разбираться во всем.
«Он скажет. Если я заставлю его проиграть, он действительно скажет мне правду, - понял Шиничи. И тут же уточнил, - Не обязательно всю правду. И только, если я правильно спрошу его. Но он слишком горд, чтобы просто солгать».
В зале послышался голос Ран – должно быть, она что-то говорила Маюре. Если прислушаться, можно было бы даже разобрать что именно. Как давно они с Локи выбежали из зала? Сколько времени у них оставалось?
Шум посуды стал чуть громче – открыли дверь кухни.
Значит, времени не было вообще.
Надо было срочно придумать игру и выиграть в нее. Мысли детектива лихорадочно заметались…
Локи был готов ко всему. Но не может же он быть готов вообще ко всему? Никто не может.
Как рыжий выбирал к чему готовиться?
Если он выяснил настоящую личность «Конана», а скорей всего так и есть, то он готовился к встрече со знаменитым детективом-старшеклассником. Выяснил его сильные места...
Шиничи поморщился, вспомнив, как часто газеты писали о его различных талантах. Благодаря вниманию прессы он, возможно, остался без козырей. Да и Ран довольно многое рассказала совсем недавно…
Что делать, если противник знает о тебе почти всё?
- Если ты не придумал, я пойду ужинать, - Локи наконец надоело ждать и он попытался пройти мимо детектива.
Шиничи сам не помнил, как преградил ему путь.
– Пение, - только и сумел выдохнуть он, замерев в дверном проеме.
– Что? – вот теперь рыжий удивился по-настоящему.
Шиничи не веря, что действительно это произносит, повторил громче:
– Мы будем петь.
Локи моргнул. Должно быть, он действительно изучил противника и теперь пытался понять, когда тот успел сойти с ума.
– И кто нас рассудит? – осторожно спросил он.
- Тетушка Мисако, – Шиничи, наконец, позволил себе оскалиться. - Она так вовремя вернулась…

@темы: "Своё", "Кроссовер", "Фанфики", "Matantei Loki Ragnarok", "Detective Conan", "Типадилогия "Последователь" и "Материалист"

---

+ Год

Ну, с днем рождения меня.

Вот и еще год прошел... Думаю, это повод подвести некоторые итоги, так?
С прошлого дня рождения я набрала 228 страниц чистовиков различных текстов (рефератным форматом), создала вместе с Большой Некой целый мир, и закончила с ней же на пару аж одну главу нашего старого манга-проекта. Нарисовала очень мало арта, выучила несколько интересных вещей и собрала много материала для дальнейшей работы. А еще участвовала в написании сценариев косплей-сценок и даже выступала. Один раз)
Делаю вывод, что как-то чрезмерно ударилась в кроссоверы, но утешаю себя тем, что если их не напишу я - то кто вообще их напишет.
Но сначала всё-таки хочется завершить текущие проекты и написать что-нибудь не типичное для меня. Может быть романтику? По какому-нибудь популярному фендому, где романтики уже написано вагон и маленькая тележка. Надо же мне разносторонне развиваться?
А как по вашему - что у меня в работах слабовато, чтобы я могла это подтянуть?

---

Подвешенное где-то в воздухе

Если кому интересно состояние новой главы фанфика - у меня есть уже 12 страниц, но там нет ничего достаточно интересного, чтобы стоило выкладывать. Я надеюсь сегодня набрать еще хотя бы пару событий, но довольно тяжело сосредоточиться на работе.

мелочи жизни

Всё время приходится думать кажется мне, или одна из моих внутренностей готовится меня покинуть. Это потому, что я три дня не могу попасть к нужному врачу. Тот пользуется фактом, что он сейчас один в своей области на всю больницу, и без направления от терапевта и кучи предварительных осмотров не приминает. Зажрался. Так что я весело бегаю по поликлинике, а в промежутках читаю, что значат мои симптомы в интернете, и боюсь. А когда не боюсь - пишу фанфики. Чувствую - закончится всё походом в другую больницу к вменяемому специалисту. Как-то так)
Новая глава будет не раньше выходных. За то я наконец выбрала, что должно произойти в конце истории. Надеюсь, такой вариант всех устроит.

---

О досмотренном и типажах персонажей.

Френдлента побудила меня досмотреть «Тигр и Кролик»…
Когда-то я начинала их в режиме онгоинга, но какие-то важные дела вынудили меня прервать просмотр на половине. Теперь я досмотрела сезон и понимаю, почему так многие люди стали фанатами. Очень неплохо.
Есть только два но, которые помешали воспринимать сюжет адекватно…
Первое.
Милая девушка-андроид на скамейке. Ар Дороти, ты ли это? Эти краска для волос и линзы тебе очень идут, но я тебя всё равно узнала)))



Радует, что Дороти вспомнила не только я!

Второе даже не один конкретный персонаж… За столько лет это успело стать ТИПОМ персонажа…



Но все равно, каждый раз, когда на экране мелькал судья, я начинала грызть мебель и давиться слюной. Мой фанатствующий мозг принимался вопить: Это же Изваель из «Графа Каина»! Только брови отрастил! И я начинала страдать о том, как мало экранизировано работ Каори Юки...



И тут дало даже не во внешнем сходстве. Они братья. У них общий отец – Мужик-Который-Невероятно-Крут-Но-На-Самом-Деле-Сволочь-А-Никто-Не-Подозревал. Возможно, что у них даже одна и та же мать – больно манера поведения похожа. В общем, судье для полного комплекта нужен очень настойчивый тип, который разглядит в нем няшечку и примется всячески спасать. Потому, что учитывая отношения Тигра к Легенде, брат у него уже есть.

Посмотрим, во что выльется второй сезон. Ой и дураки они будут, если не снимут… С другой стороны продолжение Скип Бита же не сняли.

@темы: ", Поговорить"

---

О зимнем спорте

Прогноз на февраль не радует, но я утешаю себя тем, что у нас как-то не принято верить синоптикам.
В любом случае, я успела воспользоваться хорошей снежной погодой и побродить по лесу на лыжах.



Немного обидно, что чем свежее и красивее снег, тем больше он прилипает и мешает идти. Но меня и множество других любителей естественного и прекрасного это не остановило.



Жаль, не удалось заснять потрясающих квадратных снеговиков, но лыжню, где увидела их в первый день, я больше не находила. Просто поверье на слово, что проехав мимо них, сразу же вспоминаешь работы Миядзаки и начинаешь крутить головой в поисках тоторо. П.С. Я так ни одного и не заметила – наверное это были специальные зимние тоторо защитного белого цвета. Но они точно были, иначе почему я умудрилась 40 минут искать дорогу на базу?

@темы: ", Фото", Мой Город, мой Мир"

---

И вот..!

Название: Материалист.
Автор: БК-тем
Бета: Дитя Полуночи, Хинори-чан
Фэндом: Detective Conan, Matantei Loki Ragnarok
Рейтинг: PG-13
Жанры: Мистика, Детектив, Юмор,
Описание: Продолжение "Последователя". Много разговоров. Много имен и фамилий. Мало действия.

Глава 7.

Шиничи догнал девушек в зале, и понял, что поход в деревню откладывается.
Маюра загнала в угол какого-то пожилого господина и о чем-то его расспрашивала. Бедняга что-то бормотал в ответ, пытаясь создать между собой и девушкой хоть немного свободного пространства. Дочь священника сводила его попытки на нет, явно считая, что настоящий детектив должен разговаривать, глядя прямо в глаза. А смотреть в глаза лучше всего прижавшись нос к носу.
Ран стола рядом и смущенно улыбалась. Ее рука, поднятая, чтобы оттащить подругу от жертвы, нерешительно замерла на полпути.
- Что происходит, Ран-нээчан? – подергал ее за рукав детектив.
- Маюра решила, что мы должны узнать у постояльцев, бывали ли они здесь раньше, - ответила девушка. А потом вдруг вздохнула. – Я знаю, что мы хотели найти Мисако-сан, но… Шиничи же наверняка спросит о жильцах! Я сама должна была догадаться.
- Думаю, Шиничи-ниичан ни за что не обиделся бы на тебя из-за такой мелочи, - заверил ее детектив.
После возвращения из деревни, он как раз планировал навести ассистенток на идею разузнать у персонала о гостях. Если, конечно, на это тему ничего не сказала бы Мисако-сан.
- Так вы сотрудничаете с местным заводом? – тем временем удивилась Маюра. Громкость ее голоса намекала, что пока кто-то болтает, она трудится, и не плохо бы обратить на это внимание. – Всякими рассылками-пересылками для них занимаетесь, да? Я в этом не слишком разбираюсь…
Слегка оглушенный пожилой господин попятился и, сам того не замечая, выставил вперед согнутую в локте руку.
- В общих чертах да, - забормотал он, - Завод - один из наших основных клиентов!
- Вы так про эту гостиницу и узнали? – на этот раз Маюра не придвинулась, а отступила. Обрадованный этим господин заметно расслабился и куда охотнее ответил:
- А откуда еще? Мы выбирались сюда, когда она еще не была знаменита! Никаких грязелечебниц, никаких престарелых актрис… Тогда здесь было намного тише… Когда отмечали последний юбилей этой гостиницы, на снимке кроме нас постояльцев-то и не было. Сами посмотрите.
Мужчина, не глядя, указал рукой на одну из стен.
Никаких фотографий там не оказалось. Ран сказала об этом вслух.
Мужчина недоверчиво обернулся, и, убедившись в ее правоте, растеряно почесал внушительный нос.
- Должно быть, сняли, когда это местечко стало модным, - хмыкнул он. - А жаль. Хороший был снимок. Я даже копию с него сделал, мы почти все сделали. Снимал кто-то из местных… Не помню кто. На старый фотоаппарат – так что могли бы и за ретро выдать. Рамку бы поменяли и всё! Но нет! Решили что не солидно и сняли, понимаете ли… Никакого уважения к собственной истории…
Безошибочно почувствовав, что пожилой господин впал в типичное для его возраста состояние сожаления о минувшем, две ассистентки и один детектив поспешили отступить. Пока не началась стадия критики современной молодежи.
Уже знакомый путь до деревни показался вдвое короче. Стрекотали редкие и никем не пойманные насекомые. Солнце усердно светило сквозь рваные дыры в боках облаков. Грелась на камне недовольная сменой погоды ящерица. Вдалеке трудились люди, для которых урожай был гораздо важнее капризов стихии и пропавших незнакомцев. Над едва видневшимся храмом поднимался столб дыма. Наверняка ритуальный. Ветра не было.
Вспомнившая о своем беспокойстве Ран всю дорогу держала склонного влипать в неприятности ребенка за руку.
Маюра сыпала невероятными предположениями.
Шиничи сосредоточился на теплых пальцах в своей ладони и пытался ее не слушать.
Людей на деревенской улице видно не было, но пройдя всего пару шагов, никто из троицы уже не сомневался, что за ними наблюдают. Внимание не было враждебным. Оно просто было – невидимые люди провожали их взглядами из-за закрытых окон, когда они проходили мимо и передавали следующим наблюдателям. Деревня ждала, когда же разбудившие дремавшую беду чужаки уйдут.
На этот раз, пропавший не был одним из них, иначе – и Шиничи в этом не сомневался, – толпа деревенских уже окружила бы гостиницу…
Дом Мисако-сан находился почти в центре деревни и радостно отражал солнечные лучи новой крышей. Оценив обилие всевозможных оберегов, Шиничи отметил, что нашел бы жилье суеверной тетушки и без подсказки.
А вот саму Мисако-сан они едва не опустили – женщина, как раз, выходила из дому.
Заметив девушек, она удивилась, а рассмотрев между ними «Конана» еще и обрадовалась.
Первая же её фраза – «Ой, деточки! Не ходили бы вы тут одни! Здесь же страсть что делается!» – убедила Шиничи, что в женщине он не ошибся. Ран и Маюра переглянулись и, видимо, пришли к тому же выводу. По крайней мере, Ран наверняка пришла. Насчет Маюры Шиничи так уверен не был.
– Мы искали вас! – Ран сделала шаг вперед. Шиничи понял, что носитель ценной информации не спасется, даже запершись в доме. Подруга очень ответственно отнеслась к его поручению. – Мой отец узнал, о том, что здесь происходит и предложил свою помощь.
Врать у Ран совершенно не получалось, но Мисако-сан этого не замелила. Её глаза засветились.
- Ваш отец… Он ведь какой-то детектив? – женщина попыталась выдать сквозившее в голосе восхищение за легкую заинтересованность… Но она была еще худшей актрисой, чем Ран.
- Не какой-то, а сам Спящий Когоро! – торжественно объявила Маюра. Причем объявила на всю улицу. Словно речь шла о живом божестве или чем-то подобном. При этом она фамильярно похлопала Ран по плечу, словно намекая, что немалая заслуга в величии детектива лежит лично на ней.
- И этот великий человек, признанный гений сыска, предложил свою помощь в раскрытии тайны, окутавшей вашу деревню! У Спящего Когоро еще не было поражений! Очень скоро дело будет раскрыто!
Шиничи показалось, что несколько соседних домов придвинулись ближе к девушке – чтобы лучше слышать. Нет, определенно, в рекламе Маюра сделала бы себе имя. У нее было всё, чтобы продавать людям массажные пояса, сомнительные лекарства и минеральную воду.
- Кажется, я читала о нем в газетах, - призналась женщина. – Где-то у меня даже была вырезка о том деле… Ну в шикарном отеле. И то убийство фотографа… Или это была актриса?
- Кого там только не убивали! – жизнерадостно улыбнулась Маюра, - Но Мори-сенсей раскрыл все эти преступления!
- И теперь ему очень нужна ваша помощь, - перехватила разговорную инициативу дочь «великого детектива».
- Моя? – растерялась Мисако-сан, - Но как? Чем я могу ему помочь?
- Отец велел мне как можно больше узнать обо всех похищениях, которые произошли здесь. Но… - Шиничи так и не смог понять смутилась Ран не самом деле, или ей наконец удалось удачно притвориться, - Мы понимаем, что для жителей деревни мы – лезущие не в свои дела чужаки. Вряд ли они захотят говорить с нами. А вы… Вы так переживали за Тэцу-чан! Мы понадеялись, что вы не откажетесь поговорить с нами.
- Великий Мори-сенсей потом пришлет вам благодарственное письмо! С автографом! – выложил последний козырь Шиничи. Чем заметно понизил общий уровень пафоса.
Мисако-сан очень быстро и энергично согласилась. Настолько быстро, что это выглядело подозрительно. А уж когда женщина затараторила, что идет к сестре и что они непременно должны пойти с ней, потому что эта самая сестра ответит на их вопросы еще лучше… Шиничи сообразил, что суеверная будущая тетушка нуждалась в них еще больше, чем они в ней. Ситуация складывалась невероятно удачно.
Конечно, такие мысли больше подошли бы какому ни будь преступнику, чем поборнику истины. По этому, расстояние от дома Мисако-сан до перекрестка Шиничи посветил тому, что немножко попроклинал Кида. В профилактических целях. Вор наверняка был заразен. Если подлость и расчетливость вообще могут быть заразны.
Дом семьи Кобаяши располагался на окраине деревни. Причем это был Дом с большой буквы. Он не был старым – к строениям подобного типа применяют термин «древний». Возможно, он не попал ни в один фотоальбом со старинными поместьями, но только из-за какой-нибудь ерунды. Ему не хватило площади или хозяева слишком охотно провели электричество. А возможно вид портил гараж, который слишком бросался в глаза.
- Ого! – вырвалось у Маюры. Даже Ран остановилась, восхищенно глядя на стены за воротами. Подготовленный к плохой погоде, дом казался еще величественней.
- Кобаяши – один из двух старейших родов в деревне. У них очень древняя история, - с гордостью сообщила Мисако-сан. Она явно была довольна произведенным эффектом. – Раньше они делили деревню по центральной улице. Земля слева принадлежала Нацуки, а земля до опушки леса – Кобаяши. Конечно, с тех пор они продали часть поля… Но они все еще очень влиятельны. Это просто большой деревенский дом – но для нас это почти дворец.
Женщина окинула ворота и дом за ними очень гордым взглядом. Шиничи подумал, что как-то так в старину и выглядел патриотизм.
- Дом Нацуки, конечно, побольше… Но он был построен на тридцать лет позже, - добавила Мисако-сан, чуть заметно поморщившись.
Шиничи ухмыльнулся. «Настроение в обществе» нельзя было назвать уликой – улики точны, а настроения поддаются различной трактовке… Не удивительно, что о противостоянии двух кланов не было ни слова в полицейских отсчетах. Он совершенно правильно поступил, решив поговорить с местными…
Кстати. Об отчетах. Не могли же полицейские быть совсем слепыми? Когда пропал ребенок семьи Нацуки, подозрения наверняка должны были пасть на Кобаяши. И потом – в деревню приезжали специалисты, по серьезнее деревенских полицейских. И они тоже ничего не написали о клановой вражде.
Детектив скрестил руки и подпер подбородок кулаком.
Возможно, никакой вражды давно нет. Вялое противостояние правой и левой половины деревни просто стало частью менталитета…
- Не спи, Конан-кун! – Ран снова схватила его за руку и потянула за собой по выложенной истертыми камнями дорожке.
Детективу ничего не оставалось, как вцепиться в очки. Он честно старался перебирать ногами, чтобы у случайных зрителей не сложилось впечатление, будто подруга его несет.
Если снаружи дом выглядел более-менее типично, то запаха, подобного тому, что со всех сторон навалился на него в коридоре, детектив еще не чувствовал. По крайней мере, в жилых помещениях.
Это был дым. Это просто обязан был быть дым. От чего еще могло так саднить горло и щипать глаза? Но это не был запах горелого дерева, сгоревшего спирта, бензина, оплавившейся пластмассы…
Шиничи протер глаза и заметил, как Ран смаргивает слезинку.
Мисако-сан запаха словно и не заметила. А Маюра… Выглядела слегка удивленной, но этот оттенок удивления детектив знал. Именно с ним он смотрел на ошибки троицы «молодых детективов».
Происхождение дыма оказалось вовсе не криминальным – оно происходило из простой человеческой неловкости…
- Вы что, намочили благовония? – спросила дочь священника, подтвердив его догадку. – Как вы умудрились? И сколько вы их подожгли?
В дверном проеме возникла очень похожая на Мисако-сан молодая женщина. Лицо ее выражало крайнюю растерянность. На вытянутых руках она держала перед собой …нечто. Возможно, это было ритуальной жаровней. Или курильницей. По крайней мере, из отверстий этого чего-то валил густой белый дым.
- Я извиняюсь, - пробормотала она, пытаясь распределить внимание между сестрой, гостями и дымящимся предметом. – В храме его так ловко зажгли и велели не давать ему погаснуть до полуночи… Кажется, я что-то сделала не так. Вы не знаете, погасить его, пока кто-нибудь не вызвал пожарную бригаду, – это святотатство?
Повисло молчание. Клубы дыма заполняли коридор.
Инстинкт самосохранения громко потребовал, чтобы детектив выбил это из рук хозяйки. И забросил в дворовой колодец. Немедленно.
- Давайте Мисако-сан представит нас, и я покажу вам, как это делается? – нарушила тишину Маюра.
Процедура знакомства была проведена предельно быстро. Если бы речь Мисако-сан пришлось записывать, пробелов между словами не было бы.
Потом Маюра оттеснила «Мидори-сан», сестру Мисако-сан, из коридора в комнату и преступила к малопонятным манипуляциям с объектом. Клубы дыма постепенно превратились в тонкую струйку. Учитывая общую задымленность помещения, это ничего не изменило, но невестке семьи Кобаяши успокоилась и перестала напоминать вытащенную из воды рыбу.
- Как у вас ловко получается… - сказала она зачарованно наблюдая за действиями девушки.
- Мой отец-священник. Я ему иногда помогаю, - улыбнулась Маюра.
- Священник и детектив, - вздохнула женщина, - Ну, что-то одно наверняка поможет!
Она прикрыла рукой живот, существовавший пока только в её воображении, и покачала головой.
- Поможет-поможет! – Мисако-сан бросилась успокаивать сестру. – Это же не какой-то детектив! Это сам Спящий Когоро! Ты главное не волнуйся, присядь. А я приготовлю вам всем чай…
- Нет, это всё-таки теперь мой дом, - вспомнила о своих обязанностях Мидори-сан, - Матушке или бабушке может не понравиться, если гости сами будут для себя готовить. Так что я приготовлю чай, - она указала пальцем на себя, - А ты начнешь отвечать на вопросы, - палец уперся в необъятную грудь сестры.
Молодая женщина выскользнула в коридор. Уже оттуда она пообещала:
- За одно, возьму фотоальбомы – так будет проще рассказывать!
Шиничи, девушки и Мисако-сан расположились вокруг стола. Причем Шиничи пришлось приложить усилия, чтобы не оказаться рядом с Мисако-сан.
Девушки начали задавать вопросы, но Шиничи, уже вычисливший ответы на них, не особенно прислушивался. Пока что вмешиваться не стоило, пусть беседа завяжется, а уже потом он, если потребуется, вмешается. Он лениво блуждал взглядом по комнате. Оформление наводило на мысли о святилище сектантов. Он попытался представить себе комнату, до преображения. Судя по всему, это было очень уютное и светлое помещение. Недавно слегка отремонтированное. Дом вообще поддерживался в идеальном состоянии.
Тут детектив вспомнил новенькую крышу дома Мисако-сан. Семья Мидори-сан явно выиграла от ее брака.
Учитывая новые данные о статусах семей, следовало посмотреть на исчезновения под другим углом… Или не следовало – не смотря на то, что семья Кобаяши потеряла двоих детей, а Нацуки одного. Первая жертва ни к одной из семей не принадлежала. Ведь не принадлежала же?
Пришло время вклиниться в разговор.
- Тетушка, а первая пропавшая девочка не была родственницей Кобаяши? Или Нацуки? – спросил он, распахнув глаза по шире.
- Ты о чем, Конан-кун? - нахмурилась Ран.
Шиничи понял, что его ждет очередная лекция о том, что нельзя приставать к взрослым с расспросами и перебивать их. Конечно же, это его не остановило.
- Просто я подумал – вдруг это родовое проклятье? – объяснение вышло достаточно детским, но от попытки сделать взгляд еще невиннее заболели глаза.
- Нет, - отрицательно покачала головой Мисако-сан, – Семья Марико-чан никак не связана ни с одной из главных семей. Она просто была в гостях у Нацуки.
Имя девочки она произнесла с запинкой, как заклинание. За прошедшие годы этому имени в деревне стали придавать очень большое значение.
Вернулась Мидори-сан. С нею прибыли маленький и невероятно тяжелый чайник, крошечные невесомые чашки и фотоальбомы. Множество фотоальбомов.
- Отец моего мужа всегда увлекался фотографией, - пояснила она, раскладывая альбомы в хронологическом порядке.
Не доведя своё занятие до конца, она открыла один из них на середине, перевернула страницу, кивнула и положила открытый альбом на середину стола. На каждом из четырех снимков была группа из трех детей. Девочки, мальчика и совсем маленького ребенка неопределенного пола.
- Это мой муж, его брат и сестра, - объяснила женщина, - последние снимки, на которых есть все трое.
Она с умилением пощекотала изображение мальчика, который теперь стал ее мужем. Потом улыбка сошла с ее лица, и аккуратный ноготь завис над девочкой. Та гордо расправляла складки на школьной юбке и представить не могла, что скоро исчезнет.
- Это Сакура-чан. Она пропала через два дня после того, как была сделана эта фотография.
Детектив и его помощницы склонились над альбомом, стараясь как можно лучше рассмотреть проглядывающие сквозь волосы ушки и ссадину на коленке. От Сакуры Кобаяши даже на этом зернистом фото веяло энергией. Ее отец был хорошим фотографом.
Потом на стол лег более свежий альбом и «помощникам Спящего Когоро» показали последний снимок пропавшего Тэцухиро Кобаяши. Ничего особенного, кроме сильного сходства с Сакурой, Шиничи в нем не заметил. Даже то, что Кобаяши-старший сменил фотоаппарат, и то было заметнее, чем индивидуальность ребенка.
- Его звали Юки? – удивилась Ран, - Так звали одну девушку из клуба каратэ…
- Вообще-то «Юки» - универсальное имя, - прокомментировала дочь священника. – Его вообще могли назвать женским именем.
Заметив растерянный взгляд подруги, девушка вздохнула:
- Что бы проклятье запуталось и не добралось до него. Можно дать ребенку «неправильное» детское имя, а потом сменить его, можно дать девочке мужское имя и наоборот… Это целая наука.
Шиничи закатил глаза.
«Так это еще и наукой считается…»
А вот суеверные сестры дружно закивали.
- Его назвали в честь бабушки, - подтвердила Мидори-сан, - Первые дети к тому времени уже пропали, и она решила подстраховаться.
- Не похоже, чтобы это помогло, - заметил Шиничи в полголоса. И тут же заработал воспитательный тычок от Ран.
- Своему малышу я тоже дам имя-шараду! – поделилась с гостями будущая мать.
- Это всё здорово, - вмешалась ее сестра, - Но зачем ты принесла сюда всю эту тяжесть?
- Я думала, наши гости захотят узнать всё с самого начала. А с фотографиями как-то проще, - пожала плечами невестка семьи Кобаяши. И тут же нервно оглянулась на неплотно задвинутые сёдзи. – Отца моего мужа нет дома, надеюсь, он не будет против, что я их взяла…
- Они стояли в библиотеке и их и так видели все, кто хоть раз бывал в доме. С чего бы ему быть против? – отмахнулась Мисако-сан. – Он сам их всем показывает – некоторые гости даже не знают, куда от него деваться!
- Думаю, рассмотреть фотографии за год исчезновения Марико – хорошая идея, – Ран настроилась на работу, и сбить её с толку семейными сценами было невозможно.
Тяжелый альбом в шкуре невинно убиенного кожзаменителя был снят с угла стола. Запахло пылью, старой бумагой и клеем.
Шиничи пришлось часто заморгать, чтобы отогнать воспоминания об их домашней библиотеке и матери, маникюрными ножницами вырезавшей волну на краях фотографий.
Альбом начинался с фотографий какого-то деревенского праздника. За окнами переполненного людьми зала лежал снег. А сам зал был тем самым залом гостиницы, где детектив и его спутницы провели большую часть последних дней.
Ран тоже узнала стены и спросила.
– Это самый большой зал в деревне, – ответила Мисако-сан. – Раньше, когда гостей было мало, хозяева разрешали использовать его во время зимних праздников. Если честно, зимой гостиница превращалась в клуб для местных. Так хозяевам удавалось сводить концы с концами. Сейчас, конечно, им нет нужды так делать… Но я отвлеклась.
Палец женщины уперся в одну из фигур на первом снимке.
- Это отец моего мужа. Он есть всего на нескольких снимках – предпочитает фотографировать.
Цвета немного выцвели, а человек, подменивший фотографа, явно не умел нажать на кнопку вовремя. Со снимка улыбалась и махала руками компания из пяти мужчин. Четверо выглядели усталыми и морщинистыми. Трое их них начала седеть. Молодой парень, на которого указывала Мидори Кобаяши, отличался от них как ястреб от кур. И казался в компании таким же неуместным. Он выглядел живым, реальным человеком на фоне уставших призраков.
И не только потому, что был моложе их. Шиничи отдавал себе отчет в том, что скорей всего эти люди были крестьянами, которым тяжелый труд и солнце накинули по лишнему десятку лет. Возможно, разница в возрасте не была такой большой, как казалась.
Детектив посмотрел на вторую фотографию. Люди на ней было еще больше, но хозяин фотоаппарата одним своим присутствием в кадре превращал их в блеклый фон. Тем более, на этот раз неизвестный помощник заснял его в движении. Аналогия с ястребом не была случайной – молодой Кобаяши действительно напоминал стремительную птицу.
Шиничи оторвался от изучения альбома и заметил, что Ран и Маюра изучают снимки с большим интересом.
- Я думаю, нам стоит найти снимки Марико или семьи Нацуки, - вспомнила о деле Мисако-сан. Она очень хотела повесить на стену благодарственное письмо от городской знаменитости.
Кто-то вздохнул.
Зашелестели страницы.
Первыми нашлись супруги Нацуки.
Причем, господин Нацуки оказался пожилым представительным мужчиной, все в облике которого буквально кричало «пивовар». Он никак не успевал угнаться в танце за молодой и красивой женой, в подчеркнуто простом синем платье.
На примере родной матери Шиничи изучил, что женщина выглядит на столько, на сколько хочет выглядеть, но госпожа Нацуки скорей всего вышла замуж, едва закончив школу. Двадцать пять лет назад мир был совсем другим. Ран, например, и в голову не пришло бы так спешить… Хотя, дело ведь в том, кто и как будет спрашивать, правда?
Фотография детей оказалась на том же развороте. Среди трех девочек теперешний менеджер легко узнавалась по платью, невероятно похожему на материнское. Разве что с блестками.
Дрогнувшим голосом Мидори-сан сказала, которая из девочек Марико, а которая – болтливая продавщица. Более поздние фотографии надо было спрашивать у родителей девочки.
Шиничи приступил к знакомству с первой жертвой.
Чуть вздернутый нос, широко расставленные глаза и две толстые косы. Не хватало молочного зуба.
Краем глаза он заметил, как Мидори-сан пододвинула поближе пожароопасную курильницу. Нельзя же бояться фотографий!
Ран еще немного полистала альбом в поисках изображений девочки. Потом нахмурилась и попросила у сестер еще раз показать снимки « новых родственников».
– Зачем? – удивилась Маюра, помогая расположить альбомы открытые радом.
– Этот помешанный на загадках просил выяснить, было ли у детей что-то общее, – пробормотала девушка, вглядываясь в лица.
Шиничи последовал ее примеру, то и дело поглядывая на подругу.
Ран пыталась понять, какой тип детей интересовал преступника? Это был разумный ход, но… Марико была совершенно не похожа на маленьких Кобаяши. У тех была совершенно другая форма лица – это было заметно даже в их возрасте. И глаза брата и сестры были посажены близко. Ничего общего с первой жертвой…
Детективу показалось, что его сердце пропустило удар.
Не похоже на Марико. Зато очень похоже на Тэцу.
Возможно ли, что преступник украл Марико, потому, что до нее оказалось легко добраться? Что, если преступление не было предумышленным, что, если оно произошло благодаря случайности? А уже потом негодяй вошел во вкус и начал выбирать детей сознательно.
Девушки оккупировали более свежие альбомы, и Шиничи пришлось довольствоваться первым. Он тщательно перелистал его. Попытка понять по лицам людей, кто же из них преступник, была гиблым делом, так что он даже не пытался. Он просто надеялся заметить хоть что-то важное. Что-то подозрительное. Хотя бы что-то странное.
И он нашел.
Правда, не понял, к какой из категорий отнести свою находку.
Среди снимков зимнего праздника было много изображений молодой госпожи Нацуки. Снимок с мужем, множество снимков с подругами или детьми. Несколько снимков, на которых одна позировала в одиночестве.
Стоит заметить, что она не была единственной молодой женщиной, сфотографированной так. Кажется, заполучить портрет хотели все женщины деревни.
Но на одном из фото Нацуки-сан за окном был совершенно другой пейзаж.
Женщина, высунув руку в окно, ловила на ладонь крупную снежинку. Обстановки комнаты в кадре не было видно, а пространство за окном было устлано снегом, но детектив мог поклясться, что из окон зала такого не увидишь. Просто потому, что это был вид со второго этажа.
Он вернулся к первой странице и еще раз пересмотрел все фотографии праздника. Только первый этаж и несколько снимков на лестнице.
Увлекшись, он пролистал несколько лишних страниц и наткнулся на копию фотографии со снежинкой.
Только теперь на снимке были другая девушка и другое окно. В то время как первая фотография поймала момент, здесь модель позировала. Госпожа Нацуки смотрела на снег, а девушка с красиво уложенными кудрями смотрела на фотографа. Что-то в выражении ее лица напомнило детективу о Соноко. Та выглядела точно так же, когда ей оказывали должное, по ее мнению, внимание. Соноко, получившая комплимент внезапно, выглядела совершенно иначе.
- Это мама вашего мужа, да, тетенька? – проверил он свою догадку. Мидори сан рассеяно кивнула.
- Наверное, ей не понравилось, что Нацуки-сан на новогодних снимках вышла красивей всех, - голос Маюры раздался у Шиничи буквально над ухом.
Детектив не произвольно дернулся и обернулся. Девушка с любопытством смотрела на фотографию.
– Приревновала и потребовала, чтобы ее парень снял ее так же, только красивее, - пояснила свое мнение особа, которой не помешало бы научиться держать язык за зубами.
К счастью, Мидори-сан только весело рассмеялась.
- Кстати о семье Нацуки, - Ран закрыла альбом и, теперь, пыталась напомнить людям, зачем они собрались. – Вы не знаете, фотография их сына была в местных газетах? Мы могли бы посмотреть подшивки, когда вернемся в гостиницу.
– Сестра, а может… - с сомнением в голосе начала Мисако-сан.
– Конечно! Я должна была об этом подумать! – закивала Мидори-сан и тут же вскочила на ноги. – Я вернусь через минуту. Заодно и принесу нашим гостям свежий чай.
Женщина исчезла, и Шиничи заглянул в свою чашку. Она была пуста. Надо же – он совсем не помнил, как пил из нее…
Девушек явно терзали такие же провалы в памяти. Маюра даже перевернула чашку и потрясла ее.
- Может это мыши… – не веря в собственную версию, спросила Ран.
– В этом доме уже давно не видели ни мышей, ни крыс,– вступилась за деревенскую достопримечательность Мисако-сан.
- И потом, если бы крыс было много, мы бы их заметили, - Маюра попыталась применить дедукцию, - А если бы одна крыса выпила столько чая, она бы не смогла двигаться и мы бы ее тоже заметили. Ей бы было очень плохо.
* * *

Никем не видимое существо, растянувшееся поперек стола, пошевелило длинными ушами.
– Пунья-а-ан… – жалобно согласилось оно. Ему было очень плохо. Ему хотелось домой и спать. Но хозяин велел следовать за странным мальчиком и слушать. А когда хозяин вот так улыбался, нарушать его приказ было страшно.
Самое обидное – в мальчике не было ни крупицы магии, ни грамма злого умысла или темной энергии. Зачем он мог понадобиться лорду Локи? Почему ему, Пуньяну, приходилось все время находиться радом с ним? И это в то время как хозяин и Ёрмунганд пытаются утихомирить бродящего по городу древнего монстра!
Шикигами был довольно молод, но его память была неразрывно связана с памятью его создателя. Даже, если его разума духа не хватало, чтобы осознать ее. Он инстинктивно чувствовал, что существо из свиты Гулльвейг было опасным противником для хозяина в его теперешнем состоянии.
Вернулась одна из невидящих его женщин и принесла старую папку, невкусный запах лекарств и вкусный чай. Но в Пуньяна больше не вошло бы ни глотка. Он поднял уши и приготовился слушать. Он знал, что происходит что-то важное, хоть и не понимал, что именно.

* * *
Мидори-сан снова наполнила чашки и, с торжествующим видом, показала гостям рассохшуюся картонную папку. От той ощутимо пахло травами и сердечными каплями.
- Это папка бабушки. В смысле матери отца моего мужа. Она не сомневается, что деревня проклята и собирает все газетные вырезки о том, что из-за этого проклятья происходит. Я сказала, что они понадобились полиции.
- Как себя чувствует Юки-сама? – встревожено спросила Мисако-сан.
- Хуже, – вздохнула молодая невестка. – Она откуда-то узнала о новом исчезновении и теперь почти не встает.
- Бабушка уверена, что жители деревни прокляты из-за того, что дали согласие снести лесное святилище, а наш дом проклят вдвойне. Потому что ее сын, отец моего мужа, плохо работал на стройке нового святилища, - пояснила она притихшим гостям. – Но этого не может быть, потому что Кобаяши-сан трудился от зари до зари. Наш отец рассказывал, как тот первым приходил на стойку и последним уходил с нее каждый день!
– А как он искал Марико-сан! – включилась в разговор ее сестра, - Собирал всех мужчин и вел в лес – под его руководством они под каждую корягу заглянули! - немного смутившись, женщина поспешно добавила, - Так мне рассказывали.
Где-то вдалеке залаяла собака.
За окном качнулась на ветру ветка.
Ран осторожно потянула за тесемки и открыла папку.
Пожелтевшие газеты лежали вперемешку с молитвами и какими-то бумажными талисманами. Шиничи понял, что он нашел эпицентр суеверий в этом доме. Подруга начала бережно перебирать архив.
Среди статей семнадцатилетней давности и правда, нашлись несколько с фотографиями Минору Нацуки. Коротко стриженный семилетний мальчик был похож на всех жертв, кроме Марико. Может, вкусы у преступника поменялись, из-за длительного перерыва между похищениями? В конце концов, когда он забрал Марико, этого парня еще и в проекте не было. Скорей всего.
На всякий случай, он нашел статью с датами рождения двух первых жертв.
Некоторые религиозные общины сказали бы, что Минору тогда все-таки уже существовал.
Ран отобрала у «Конана» вырезки и аккуратно сложила их на место. Потом закрыла глаза и вздохнула.
- Только мне кажется, что я о чем-то догадалась, как тут же понимаю, что это не так, - сказала она. - Не понимаю, как некоторым удается в этом разобраться… Ну вот. Я даже не знаю о чем еще спрашивать.
Шиничи задумался.
- Тетенька, как зовут вашего мужа? – наконец спросил он. Этот момент оставался невыясненным, а больше в голову ничего не приходило.
- Его зовут Тэцухиро, - сразу же ответила Мидори-сан. И не дожидаясь вопросов начала объяснять. – В детстве у него были проблемы с желудком, и он несколько лет жил и лечился в городе. Многие считают, что только благодаря этому он и не пропал. Он вернулся в деревню, когда ему исполнилось двенадцать, и снова уехал на два года, когда поступил в институт. Но теперь он работает в бухгалтерии на заводе и перевелся на заочное обучение. Зато мы смогли вступить в брак уже сейчас!
– Они были знакомы всю жизнь, а пожениться решили еще в средней школе, – поддразнила сестру Мидори-сан.
- Ну и что! О свадьбе родителей моего мужа договорились, когда им было всего по семь лет! – надулась Мидори-сан.
- Кажется, ей очень нравится называть Тецухиро-сана «мой муж»! – прошептала Ран на ухо Маюре.
- Я придумала, о чем еще спросить! – прошептала та в ответ. А потом указала за окно и громко спросила. – Что люди в храме говорили насчет разрушения святыни? Может, кто-то был особенно против?
Сестры переглянулись. Они физически не могли помнить этих событий.
Наконец Мисако-сан припомнила:
- Кто-то из родственников говорил, что один из монахов ходил по деревне и грозил проклятьем. Кажется, это был бывший моряк, потерявший руку во время войны…
- Да не руку он потерял, а ногу! – перебила ее Мисако-сан. - И не во время войны, а уже после нее. Во время волнений, или когда кто-то пытался поджечь американскую базу…
- Можно подумать, ты с ним лично была знакома! – возмутилась ее сестра. – Я точно помню, дядя говорил, что это был моряк! Однорукий!
- А тетушка Ханако клялась, что руки у него были на месте, за то ноги не было! Ты хочешь назвать ее лгуньей?
Шиничи уткнулся лбом в стол.
Искать тетушек и дядюшек, которые видели монаха, он не будет. И чтобы он еще раз взялся за преступление, длящееся четверть века!..
- Жаль, здесь нет одного моего знакомого, - сказала Ран. - Ему бы понравилось. Дело как раз в его вкусе.
-Ты о своем однокласснике? – уточнила Маюра?
Ран кивнула.
Шиничи почувствовал, как задергался уголок его рта. И вовсе он не помешанный на загадках маньяк, хватит его таким выставлять.
- А что монахи делали и говорили, когда пропала Марико-чан? – попыталась восстановить порядок Ран. Она заговорила своим самым строгим голосом. Его звуки могли заставить толпу первоклашек осторожно перейти дорогу и извлекали Мори Когоро из-под стола. – Может, они как-то реагировали, когда пропали другие дети?
Сестры снова переглянулись и задумались.
На этот раз они молчали долго. Потом невнятное бормотание возвестило, что они ни о чем таком не слышали и ничего не помнят.
- Но они ведь предложили построить новое святилище? Кто-то покупал на него материалы? Пожертвование в храм носила не только… - Ран явно вспомнила разговор в магазине, но забыла нужное имя, - Не только бабушка вашего мужа.
- Монахи совершали какие-то обряды? – подключилась Маюра? – Если да, то какие?
- Все носили деньги, - просто ответила Мисако-сан. – Все, кто живет в деревне.
- Когда Сакура-чан пропала, мама отнесла в храм деньги, которые отложили на телевизор, - добавила Мидори-сан. – Отец тогда очень ругался. Так дядя рассказывал. За то, когда пропал Юки, он сам отнес деньги, которые копил на трактор. И всю ночь молился. Благодарил, что пропали не мы.
Шиничи медленно повернул голову и, свершено по-новому, посмотрел на виднеющуюся вдалеке крышу. Девушки тоже на нее посмотрели.
Столб белого ритуального дыма взвился с новой силой. Словно издеваясь.
Сколько же денег храм получил за последние двадцать пять лет?
Потом Маюра откашлялась и начала задавать вопросы, которые далекий от религии и обрядов Шиничи не до конца понял. Единственным полезным моментом в разговоре можно было считать новость, что никаких корзин или сумок, в которых мог бы поместиться ребенок, монахи с собой никогда не носили. Но это, опять же, по словам толпы чьих-то родственников.
Шиничи слушал вяло, зная, что если потребуется память подскажет ему нужный момент обсуждения. Взгляд его снова блуждал по комнате. Но на этот раз детектив считал обереги и талисманы.
Могли ли за пропажей детей стоять монахи? Корысть – один из наиболее частых мотивов, а в одной только этой комнате религиозных атрибутов больше, чем в некоторых храмах. И это не единственные суеверные люди в деревне! Сколько же денег получил храм за эти годы? Монахам страх и слухи выгодны как никому… Возможно, родители пропавших детей их чем-то обидели? Или им просто не понравилось их отношение к разрушению святыни. Хотя, для этого месть как-то слишком растянута во времени. Или дело в религиозном фанатизме? От человека, запершего себя в крошечном здании, лишенном почти всех благ цивилизации, и день за днем проводящего нелогичные обряды, можно ожидать чего угодно. Кто-то из монахов решил покарать грешников собственноручно?
Детектив подпер кулаком подбородок и прикинул, насколько такая версия безумна.
Если похищения должны были выглядеть мистически и произвести на жителей деревни максимальный эффект, то дети Нацуки и Кобаяши – идеальный выбор. Но почему забрали Марико?
Шиничи понял, что пытается пнуть ножку стола, и взял себя в руки. Мяча не хватало всё больше.
Марико не вписывается в схему. Она не принадлежала к древнему роду. А что если исключить ее?
Нет, это не тот случай.
Тогда в чем же дело?
Тэцу-чан пропала из-за случайного совпадения фамилий, значит, похититель не особо близок с семьей Нацуки.
Какой-то вывод плавал прямо на поверхности, но детективу никак не удавалось его поймать.
Пропадали дети. Все, кроме одного первого и последнего ребенка, принадлежали к кланам местных крупных землевладельцев. Можно было бы предположить, что кто-то хочет пресечь оба рода. Но Кобаяши и Нацуки выжили. Муж Мидори-сан и менеджер, имя которой детектив не знал, выросли и как минимум один из них обзавелся собственной семьей.
Стоп.
О менеджере стоило задуматься раньше.
Тецухиро-сан в опасном возрасте семи-восьми лет находился в городе. Маньяк до него добраться не смог чисто физически.
А почему не исчезла она?
В семь лет она точно была в деревне…
Она уцелела потому, что Марико похитили вместо нее.
Еще один кусок мозаики встал на место.
Всё верно – девочки были ровесницами. Марико гостила у подруги и была похищена из ее дома. Сама подруга в это время болела и не выходила из комнаты.
То, что преступник перепутал девочек, еще раз подтверждало, что о семье Нацуки он знал очень мало. Хотя нет. Если верить продавщице, детей их возраста в деревне было раз, два и обчелся. Местный житель в них бы не запутался.
Детектив окончательно снял подозрение с людей, на момент первого похищения постоянно проживавших в деревне.
Оставались строители, которых проверяла полиция, монахи, о которых никто не вспомнил и люди, вернувшиеся в деревню после продолжительного отсутствия… О последних, человек инспектора Мегуре ничего не говорил.
Звук пружинистых шагов за перегородкой заставил детектива вернуться в реальный мир. Судя по нему, к комнате приближался не брезгующий спортом мужчина, уверенный, что в этом доме имеет право идти куда хочет.
Или муж Мидори-сан или его отец. Вряд ли он обрадуется, что новый член семьи влез в расследование. Хотя… Учитывая, что она превратила комнату в святилище, он может даже обрадоваться. Интерес к реальным события можно читать улучшением.
- Мидори-сан, пожалуйста, не говорите, что мы здесь из-за расследования! – должно быть Ран тоже услышала шаги и пришла к тем же выводам.
Шаги стали громче, потом сдвинулась створка сёдзи, и в комнату заглянул мужчина в мокрой куртке.
На вид ему было лет сорок, и Шиничи пришлось напоминать себе, что нынешний глава семьи почти на десять лет старше.
Он словно и не изменился со времен фотографий на зимнем празднике. Всё так же стремительно двигался и лучился энергией. Комната и хозяйка с сестрой сразу же показались фоном, на котором он нарисован. Причем к фону применили фильтр «сепия».
Если сын хоть немного походил на него, то Мидори-сан можно было поздравить.
- О! Я и не знал, что у нас гости! – удивился господин Кобаяши.
- Это Дайдоджи Маюра -сан и Мори Ран -сан… - представила девушек его невестка. О маленьком мальчике она не вспомнила.
По этому, он напомнил о себе сам:
- Здравствуйте! Мы так благодарны, что нам разрешил зайти сюда, а то до храма очень далеко идти.
- До храма? – удивился мужчина, - Вы, наверное, туристы?
- Нет, - приветливость Маюры стоило бы приравнять к оружию массового поражения, - Мой отец священник, и его пригласили на конференцию. Мы гуляли и немного заблудились. Со стороны Мидори-сан было так мило пригласить нас!
Она вроде бы не кричала. И не так уж широко улыбалась. И почти не размахивала руками.
Просто, спустя десять секунд с начала ее монолога, инстинкт самосохранения требовал сбежать, а мозг начинал покрываться сахаром.
Господин Кобаяши решил, что других вопросов лучше не задавать.
Шиничи окончательно уверился в том, что это громкое чудовище выгодно иметь на своей стороне. Если к ней не прислушиваться. Если к ней ни в коем случае не прислушиваться!
- Мы слышали, здесь потерялся ребенок, - вроде бы ни о чем не спрашивая сказала Ран, усаживая подругу на место.
То ли надеялась что-то узнать у хозяина, то ли решила, что неосведомленность будет выглядеть подозрительно.
- Да, что там с поисками? Вы что-нибудь нашли? – хором заголосили сестры.
Хозяин дома опустил глаза и покачал головой.
- Наша группа прошла до гор и обратно, но там не было никаких следов. Остальные, – он снял с пояса рацию, – Тоже ничего не нашли. Я велел своим возвращаться – лес сырой, а мы бродили там слишком долго. Пусть хотя бы поужинают.
- Вам тоже нужно поесть, - немедленно вскочила с места Мидори-сан, - И переодеться – вы же весь промокли! Вы что, упали? Вы не ушиблись?
Кобаяши-сан засмеялся – забота невестки явно казалась ему милой:
- Не стоит волноваться. Просто кое-где склоны были скользкими. Но я знаю этот лес, как свои пять пальцев – ему со мной так просто не справиться!
- И всё равно, вы должны как можно скорее согреться! – Мидори-сан стала похожа на очень упрямого раздувшегося хомячка. - Я немедленно приготовлю вам суп! Может, стоит растопить баню?
И, кивком головы поручив сестре заботу о гостях, она повели мужчину на кухню.
Суеверная или нет, со своими обязанностями она справлялась отлично. Только Шиничи казалось, что невестке положено быть более тихой и покорной разговаривая с главой семьи. Кобаяши оказались прогрессивной семьей.

В комнате остались детектив с помощницами и Мисако-сан. Та гордо сообщила:
- Госпожа Кобаяши, в смысле госпожа Уми Кобаяши - мать Тэцухиро-куна, вчера уехала в город и сейчас сестра в доме настоящая хозяйка. Потому, что госпожа старая Юки уже не может заниматься домашними делами…
Девушки вежливо закивали. При этом, их взгляды оставались прикованы к дверному проему.
Потом они переглянулись. Их глаза подозрительно мерцали.
- Тебе не кажется, что…
- Он же вылитый…
Начали они хором и тут же замолчали.
- Точно! Просто невероятно похож! – прошептала Маюра, сжав свою крошечную руку в кулак. Глаза ее засияли еще ярче.
- Хотя нос совсем другой, - добавила Ран.
Шиничи понял… что ничего не понимает. Женщины. И их непонятный мир.
Мисако-сан, глядя на них, захихикала.
Девушки тут же потупились и замолчали.
- Извините, - пробормотала Ран.
- О, не страшно, - все еще смеясь, ответила женщина, - Когда Кобаяши-сан ездит по делам в город, его регулярно принимают за какую-то звезду. Несколько раз у него даже брали автограф! Менеджер уговорили его и Тэцухиро сфотографироваться для рекламы гостиницы на следующий сезон. Если на первой странице нашего буклета будут такие красавцы, народу приедет еще больше!
- Большое спасибо за вшу помощь, Мисако-сан, - принялась благодарить Ран.
Шиничи даже не удивился, когда потом она предложила помочь отнести посуду и принялась составлять чашки на поднос. А ведь еще час назад она собиралась прирасти к нему намертво! Что поделать, Ран всегда была ужасно, - то есть прекрасно, - ответственной. Но ради «Конана» она пыталась быть еще и взрослой. Получалось неплохо, но нельзя же требовать от энергичной юной девушки, чтобы она постоянно изображала из себя заботливую мать для подкидыша.
Хотя мать из Ран тоже получится великолепная…
Поняв, что его мысли забрели куда-то совсем не туда, детектив с преувеличенным рвением бросился разглядывать фотографии пропавших.
Жаль, что Ран ушла. С ней можно было бы многое обсудить. Даже будучи «Конаном».
Ну, один момент можно было проверить и с Маюрой. Ведь даже ему могло один раз в жизни показаться.
- Маюра-нээчан? – позвал он, тыча пальцем в разложенные рядом альбомы и снова вытащенные из папки вырезки, - Тебе не кажется, что эти дети очень похожи друг на друга?
Девушка нависла над его макушкой.
Через некоторое время она хмыкнула:
- Да, ты прав. Наверное, это потому что в такой деревне все друг другу родственники. Только первая девочка, хоть как-то, отличается.
Потом она скользнула обратно на своё место… и подмигнула Шиничи.
- Ты очень самостоятельный молодой детектив, да?
Детектив насторожился. Угадать, к чему ведет Маюра, было невозможно – ее мысли неслись галопом, причем в несколько сторон сразу.
- И ты, наверняка, о чем-то догадался, не отпирайся! По глазам вижу, - с наблюдательностью у нее всё было в порядке, но лучше бы было так же, как с логикой. - Рассказывай, мне тоже интересно!
- С чего ты взяла, Маюра-нээчан? – Шиничи придал голосу настолько детскую интонацию, насколько был способен. У любого взрослого моментально должно было пропасть желание говорить с ним. Ради сохранения слуха.
Но Маюра оказалась крепким орешком.
Она немного пододвинулась к нему, и положила голову на стол. Как оказалось – чтобы заглянуть ему в глаза. Наверное, для большего эффекта.
- Ты сейчас очень похож на Локи-куна, - тихо сказала она, - Он всегда так выглядит, когда о чем-то догадался.
За окном снова вздрогнула ветка. Шагов за перегородкой слышно не было. Застрекотало и тут же умолкло какое-то насекомое.
- А ты давно знаешь Локи-куна? – Шиничи решил воспользоваться тем, что девушка сама заговорила о загадочном рыжем, - Он местный или его родители откуда-то приехали по работе? Вы, наверное, соседи?
Детектив прикинул, о чем еще спросил бы ребенок, и добавил:
- Локи-кун вообще кто?
Детектив имел в виду национальность маленького лжеца, но Маюра поняла вопрос по-своему.
- Локи-кун хозяин и глава детективного агентства «Энджаку». Здорово, правда?
- Частный детектив? – не поверил Шиничи.
- Ну да, как отец Ран-сан! – подтвердила девушка.
- Сколько ему лет?! – Шиничи казалось, что он снова спит. И Маюра вот-вот превратится в огромного курлычущего голубя. Тогда в их разговоре было бы больше смысла.
- Понятия не имею, - девушка пожала плечами, совершенно не замечая перекошенного лица собеседника. – Лет восемь. Может быть десять. У европейцев не поймешь. Я сначала тоже удивилась – как это он, и вдруг глава агентства. Но оказалось, что он действительно детектив. Мы потому и познакомились. А теперь я работаю его ассистенткой. Мне, правда, не платят, но в каждом агентстве должна быть хоть одна симпатичная девушка. И вообще – с ним весело… Только папе он, почему-то, не нравится. Он называет Локи-куна злым духом… Но я, кажется, об этом, уже говорила.
- Так что насчет его родителей? Они тоже работают в этом… агентстве?
Маюра моментально перестала улыбаться.
- Честно говоря, я о них ни разу не слышала, - тихо ответила она, отведя глаза. – Иногда мне кажется, что Ямино-сан его единственный родственник.
Детектив еще не успел осознать, что Маюра может чувствовать себя неловко, как она уже взяла себя в руки и снова широко улыбнулась.
- Знаешь, он очень умный! – с удвоенной энергией затараторила она. - Иногда он шутит так, что я его совершенно не понимаю… Но звучит все равно здорово! А еще он знает очень много европейских мифов – только говорит, что люди в них всё переврали. Что демоны рождаются в человеческих сердцах, а не наоборот и так далее... Я не совсем понимаю, но это круто!
Тут ей пришлось перевести дыхание, и Шиничи осторожно пощелкал пальцами возле своего уха. Пока что, слух был в порядке.
- А чем занимается это детективное агентство? – если агентство реально существовало, то мало ли какие дела творились под его прикрытием. - Я о нем ни разу не слышал.
- Обидно конечно, что о нас не пишут в газетах, как о Спящем Когоро, - Маюра не смогла выбрать расстраивает ее это факт или сердит, и изобразила что-то среднее, - Просто громких дел у нас было мало. И я с трудом помню, как мы раскрыли половину из них. В голове всё так путается…
Она, вдруг, оторвалась от стола и снова нависла над Шиничи.
- Знаешь, Конан-кун, мне кажется я медиум! – прошептала она ему в ухо. – Наверное, духи вселяются в моё тело и помогают раскрывать преступления. Потому-то я ничего и не помню!
Содержание бреда в разговоре превысило критически предел.
Шиничи не представлял, как реагировать на такое откровение.
Маюра всё еще нависала, ожидая какой-то реакции. Вот будь он в своем нормальном облике – тогда высказывать своё мнение о всякой мистике было бы не так страшно.
- Это Локи-кун тебе сказал? – наконец выдавил из себя детектив.
- Нет! – гордым шепотом ответила девушка. – Я сама догадалась!
Шиничи прижался лицом к столешнице.
Маюра решила, что он устал и отстала.
Это было похоже на счастье.
** *
Невидимое длинноухое существо громко хихикало.
Сначала Пуньян думал вмешаться и не позволить шумной девчонке выболтать тайны хозяина, но потом ему стало интересно.
Теперь он предвкушал радость лорда Локи, когда тот услышит пересказ этой беседы.
Он подумал, что неплохо бы намекнуть хозяину, создать магический аналог фотоаппарата. Маленький, чтобы она, Пуньян, мог сопровождать свои рассказы картинками.
Шики подпер голову кончиком длинного уха и вернулся к делам насущным. Способен он уже летать или нет? Всё-таки, чая было слишком много.
Скоро очкастый мальчик и девушки покинут этот дом, и ему придется следовать за ними. Неужели придется ползти по земле?
Пуньян издал вздох, больше похожий на писк. Земля, определенно, не была его стихией.
А в чашке у чужой красивой девушки еще осталось намного чая… Она же, все равно, не собиралась его допивать?
Шики расправил уши и стал подбираться к чашке, предвкушая лакомство…
Внезапно его чуть не смело со стола.
Это был крик.
Невероятно громкий вопль, едва не разорвавший его на клочья, как бумажную игрушку. Дух-помощник перевернулся через голову и, чудом избежав падения, заверещал. А потом оглянулся в поисках обидчика.
В комнате кроме Маюры и странного мальчика никого не было. Люди явно ничего не заметили. Стекла в окне были целы. Даже осенний ковер из желтых газетных вырезок остался нетронутым.
Если бы шики был способен делать выводы, он бы заключил, что крик не способен воздействовать на материальный мир. Но единственное, что понял Пуньян, это то, что надо как можно скорее рассказать о случившемся хозяину. Даже, если для этого придется ползти.
Потом Маюра снова заговорила с мальчиком в очках, и шики понял еще кое-что.
Если он бросит этих двоих без присмотра, прямо под носом у вопящего существа, лорд Локи точно сделает из него десяток шики поменьше.
Существо, между тем, собралось с силами и закричало еще громче.




Дитя Полуночи, спасибо за совет и вылов первых блох.
Пыталась проверить все имена, но 100% гарантии не дам. Слишком много народу упоминается в этой части.
Уверена, что ошибки еще остались, но уже совершенно их не вижу.
Кто желает - рискуйте и наслаждайтесь. Советую при прочтении рисовать генеалогическое древо)))))))))))))))))

@темы: "Своё", "Кроссовер", "Фанфики", "Matantei Loki Ragnarok", "Detective Conan", "Типадилогия "Последователь" и "Материалист"

---

Надо учиться писать мини!

Только что оторвалась от набора текста и пересчитала страницы в новой главе "Материалиста".
24! Их УЖЕ 24!!! И не важно, что шрифт четырнадцатый.
При этом я надеюсь осветить в ней еще пару событий.
А последняя выкладка была еще ДО Нового Года. Отсюда вопрос - не пора ли мне закругляться? Может переложить события в следующую главу и выложиться уже на этой неделе? А то текст решил уподобиться Ёрму и не прекращает растягиваться.

@темы: "Вопрос"

---

Что я делаю, что же я делаю...

Доколе?! *вопрошаю я у своего отражения*
Как долго любопытство и любовь к классике во мне будут побеждать здравый смысл?
Почему пообещав себе никогда больше не читать то-то и то-то, я постоянно срываюсь?
Раз десять зарекалась прикасаться к фантастике, написанной до 85го года, ага. Сегодня полезла читать...
Автор гений. НО Я ЖЕ ТЕПЕРЬ РАБОТАТЬ НЕ МОГУ! Один мрачняк на уме. И ведь знала, знала что так будет.
Пол дня лечилась каваем и Viasat History. Кое-как набрала страницу фанфика. Восстановила файл с именами. Бечу старые тексты... Вроде бы я молодец. Но засыпать немного страшно. Моя фантазия - худший враг мой. В следующий раз захочу чего-то старого - перечитаю Брэдбери.

---

Маша-растеряша

Потеряла файл, в котором были правильные написания (иероглифы) имен второстепенных персонажей. Теперь пытаюсь вспомнить, что же именно там было, потому что это важный сюжетный ход. С такими приколами я фик вообще допишу или нет??? Ползаю по интернету, восстанавливаю.