Весь мир - Теория Абсурда... на практике
Название: Слухи, вампиры и обои в цветочек - безумие в большом городе
Автор: БК-тем
Бета: Талер, Амелия Уинстон
Размер: макси, 48 260 слов
Пейринг/Персонажи: Городская Стража Анк-Морпорка, жители города, ОМП и ОЖП в допустимом здравым смыслом количестве.
Категория: джен
Жанр: детектив, агнст, юмор, экшн.
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: В Анк-Морпорке происходят странные и даже абсурдные преступления. Они могли бы стать темой для анекдотов, но в дело вступают желтая пресса, горячая "любовь" горожан к соседям и закон подлости, который преследует любого занятого семейными делами стражника в любой вселенной. Кто знает, возможно возможно грядущие неприятности - не плод воображения командора Ваймса?
Примечание/Предупреждения: Действие происходит в период между книгами "Ночная стража" и "Чудовищный взвод".
Часть 3.
читать дальшеМелкая мошкара выписывала в воздухе балет «Гусиное озеро» в переложении для невесомости, но горожане нагло игнорировали их труды. Листья редких деревьев сочувствующе трепетали.
Из канавы вокруг дома доносились сдавленные ругательства Реджа Башмака. Автор и создатель охранного укрепления робко топтался у самого края со стремянкой, пытаясь понять, как извлечь первую и единственную жертву «рва» обратно.
Глядя через окно на целую палитру растерянных выражений на лице господина Подмигинса, Ангва невольно улыбнулась.
– Ты можешь что-нибудь сказать? – спросил её командор, продолжая изучать места крепления исчезнувшей чугунной решетки.
– Нет, сэр, – улыбка девушки превратилась в кривую усмешку. – Здесь слишком сильно пахнет специями и ароматическими палочками.
Оборотень Городской Стражи указала на причудливо декорированные плошки и изогнутые емкости, утыканные дымящими штуками.
– Ну, все знают, что у нас есть ты. Так что нет ничего удивительного в том, что взломщик подготовился, – пожал плечами командор, скрывая разочарование.
В первый раз запах преступника перебил целый океан цветочных ароматов. Следующие места преступления так ощутимо пахли краской и полиролью, что чувствительный нюх оборотня принес больше вреда, чем пользы. Но Ангву не покидали сомнения.
– Я думаю, это просто… часть образа, сэр. Во многих клатчских закусочных такие есть, – девушка встряхнула головой, отбрасывая с глаз длинную челку. – Если бы преступник хотел сбить меня со следа, он мог бы просто вылить на пол флакон тех дешевых духов, которые продают туристам в порту, сэр. А здесь осталось много узнаваемых запахов, даже человеческих… Я уверена, что смогу узнать всех, кто касался этой мебели, если встречу их. Я просто не могу понять, кто из них принёс её сюда. Всё ужасно перепуталось.
– Цветы, полироль и теперь это, – Ваймс закатил глаза. – Мы что, имеем дело с везучим идиотом?
– Сэр? – не поняла Ангва.
– Мне начинает казаться, что этот псих, кем бы он ни был, не считает, что делает что-то противозаконное, – командор попытался поймать порожденную недостатком сна мысль. – Он ничего не крадет. Еще после первого случая «Правда» опубликовала заявление Гильдии Законников о том, что ему не удастся получить и пенни за навязанный ремонт, так что это не обычная афера. А если он не совершал преступления, то и след заметать не за чем. И тем не менее мы все еще не смогли его найти.
– В этом что-то есть, сэр, – нейтрально ответила штатный оборотень.
Опыт стражника часто подсказывал разумные вещи. Например, что если человек, спящий урывками уже много дней и не нашедший времени даже побриться, начинает нести чушь, лучше с ним не спорить. Командор это отлично понимал и не обижался, но мысль выскользнула, как вкусившая воздух свободы рыба из рук рыбака.
«Да, – подумал Ваймс, – в этом действительно что-то есть. Надо только сообразить что именно».
Он еще раз осмотрелся по сторонам. То, что безумец превратил скромное обиталище графов Подмигинс в комнаты клатчского дворца, пошло домику торговца овощами только на пользу. Удивляться загадочным преображениям Ваймс уже не мог.
С другой стороны то, что Дорин вообще заявила о произошедшем, поразило его до глубины души. Для коренной жительницы Анк-Морпорка куда естественней было запереть дверь, задернуть все шторы и молчать в надежде что никто и никогда не предоставит счет за отделочные работы и мебель…
«Это всё титул, – подытожил он. – Титулы вообще странно влияют на людей».
Даже если подлинность клыков Дорин вызывала сомнения, это не удерживало её от попытки быть большим вампиром, чем хотелось бы её несчастному мужу. И теперь от тщательно взлелеянной ею мрачной атмосферы не осталось и следа.
В обновленном доме не оказалось места для решеток-кружев, стульев-тронов и похожих на перекидной мост столов. Всё заполнили собой обманчиво простые столики, ковры и огромные подушки с кистями. Так же появились мозаика на полу, связка висящих под потолком медных трубочек и декоративный фонтанчик со встроенным бесом в углу. Некоторые из стен были расписаны прямо по штукатурке.
Ваймс ткнул пальцем в одну из подвешенных трубочек, та задела соседнюю и раздается приятный звон. По потолку и стенам поползали отраженные от воды блики. Командор шагнул к фонтану и почувствовал слабое сопротивление. Следующий шаг продемонстрировал, что с его восприятием мира через стопы что-то не так.
Ухватившись за бортик, командор внимательно изучил подошву левого ботинка. За долгие годы он вступал в самые разнообразные липкие субстанции и теперь, с некоторым облегчением, узнал цементный раствор. На месте преступления к ботинкам могли пристать вещи и похуже. Что-то блеснуло в свете масляных ламп, и Ваймс осторожно отлепил он подошвы квадратный кусочек обожженной глины. Обратная сторона находки была гладкой и черной.
Командор вспомнил, как впервые увидал такой вот кусочек глины в детстве. Тогда он поискал еще и нашел их необъятное множество. Ему удалось отковырять и припрятать в карманах штук двадцать, что стало для Вилли Мякиша и Подлого Стена неприятной неожиданностью. Они всегда недооценивали камни меньше половинки кирпича.
Ваймс проследил свой путь до мозаичного круга на полу в столовой. Там он немного постоял, ощущая смесь растерянности, уважения и легкого стыда. Узор мозаики действительно был очень красивым. Ну, по крайней мере до того, как по нему прошло множество ног. Оставшаяся на месте часть рисунка с немым укором присыхала на место.
«Я должен был подумать об этом раньше, – почти без раздражения отметил Ваймс. – Раствор еще не успел застыть. Если бы проклятые, похожие на сгоревший камыш палочки не дымили, я почувствовал бы запах свежей побелки. Ангва не обязана говорить мне о чем-то настолько очевидном».
– Фы закончили топтайться здесь? – вплыла в комнату графиня Подмигинс.
Неуместность интерьера она компенсировала платьем с вышедшим из моды еще во времена королей высоким воротником и прогулочным зонтиком. Зонтик то и дело цеплялся за потолок и норовил сшибить пару светильников, но Дорин готова была сжечь дом, лишь бы не лишиться стиля.
– Фаше дальнейшее пребыфание здесь казайться мне ньеуместным, – На безопасном расстоянии от Продолговатого кабинета её акцент и наглость чудесным образом воскресли. – Я фынуждена просить фас покидайт этот дом как можно скорее.
Ваймс изобразил плечами нечто, должное обозначать, что пожелание было услышано, и присел возле рисунка.
– Шелли? – позвал он. – Ты можешь подойти сюда?
Послышалась знакомая любому владельцу подвала композиция из нарастающего шороха, хлопка и шагов.
– Да, сэр? – алхимик-криминалист протиснулась мимо юбок графини.
В руках у капрала Задранец извивалась тощая и несчастная крыса. Скорей всего улика, а не ужин.
– Уберите-отсюда-немедленно-эту-мерзость! Сейчас! Я-сказала-уберите-эту-мелкую-дрянь! – графиня Подмигинс завопила в точности как какая-нибудь госпожа Подмигинс и отпрянула к стене.
– Это было неполиткорректно, – рассеянным голосом упрекнул её Ваймс. – Комитет «Гномы на высоте» может подать на вас в суд за это.
– Я думаю, леди имела в виду крысу, сэр, – примирительно вмешалась Шелли.
– Не может этого быть, – весь вид командора демонстрировал сосредоточенность на работе. – Когда я встречал леди Марголотту фон Убервальд, она держала крысу вместо комнатной собачки. У той крысы даже был бантик на шее…
У него за спиной графиня Подмигинс и госпожа Дорин вступили в схватку не на жизнь, а на смерть.
Шелли убрала крысу в сумку на поясе, с тревогой покосилась на всё еще трясущуюся хозяйку дома и тоже подошла к мозаике.
– Что это за смесь? – спросил Ваймс, стирая с пальцев быстро застывающую массу.
– Это «Трехчасовая Связывающая Смесь Для Строительства», сэр, – ответила гном, сверившись с записями в своем блокноте. – Изобретение Леонарда Щеботанского.
– Об этом я догадался. – Командор поднялся во весь рост и моментально почувствовал протест правого колена. – Она использовалась на других местах преступлений?
– Да, сэр, – в голосе Шелли ясно послышалось: «И зачем я пишу эти длинные и подробные отчеты, если вы их даже не читаете?»
– А другие использованные материалы такие же… быстро застывающие? – постарался не заметить упрека Ваймс.
– В основном да, сэр, – зашуршала листами криминалист.
– Мясника не было дома три дня. Склад подержанной рыбы два дня оставался на попечении не просыхающего сторожа. Женщина из Траста вернулась из поездки раньше, чем планировала. Этот дом отремонтировали и заново обставили, пока хозяева спали… – Ваймс начал загибать пальцы.
Внутри Дорин Подмигинс графиня одержала верх над госпожой и высокомерно фыркнула. По её мнению, настоящие аристократы должны были спать днем и то, что большинство черноленточников считало иначе, значения не имело.
– Тебе ничего не кажется странным, Шелли? – спросил Ваймс.
– М-м… То, что никто не проснулся? – предположила гном.
За стеной Ангва приподняла сколоченную из реек крышку семейного гроба, осторожно сдвинула совершенно неуместное пуховое одеяло и обнаружила под ним грелку для поясницы и стыдливо припрятанную упаковку снотворного «Чтобневстать». Вариант «полежать с книгой, пока сон не сморит» старательных вампиров явно не устраивал.
– Нет, – покачал головой Ваймс, бросая последний взгляд на затесавшегося среди мозаичной виноградной лозы осьминога. – То, что когда Ангела Добросерд вернулась, все работы в её доме были закончены. А ведь там мастер мог не торопиться.
– Но… Там использовались те же материалы, что и в других случаях, сэр… – Шелли растеряно уставилась в собственные записи. – Зачем?
– Не знаю, – пожал плечами Ваймс, направляясь в прихожую. – И какой-нибудь философ сказал бы, что это отлично – потому что теперь я знаю, чего именно я не знаю.
– Мне казалось, вы не любите философов, – поспешила за ним криминалист.
– Тебе не казалось.
«Если над этим домом поработали по приказу Ветинари, – подумал Ваймс, осторожно перепрыгивая канаву, – то это, конечно, ловко решило как минимум одну проблему. И то, что он спросил, не организовал ли это я, еще ничего не значит. Но если за этим действительно стояли его люди, тогда патрицию лучше намекнуть мне об этом как можно скорее. Я хочу знать, подсовывают мне проклятую улику или нет».
В конце концов даже в Анк-Морпорке не могло быть много людей, способных выложить мозаичную картину за полдня.
Покинув пределы очерченных канавой владений, командор задержался, дожидаясь Шелли и Ангву. Девушки не заставили себя ждать, причем Ангва с удивлением косилась на сумку с крысой.
– Какие доказательства ты надеешься достать из этого животного? – спросила она подругу. – Только не говори, что забрала её, чтобы съесть.
– Не выдумывай, – нахмурилась гном, осторожно вытаскивая грызуна. Поросший серой шерстью скелет всем своим видом призывал Смерть, но почуяв свободу, чуть не прокусил капралу палец.
– Мне просто стало ее жаль, – Шелли разжала ладонь, и зверек исчез раньше, чем шлепнулся на мостовую. – Не представляю, что можно было есть в подвале у вампиров! Краса должна быть толстой.
– И с фирменным кетчупом от Буравчика, – в тон подхватила подруга.
Вид отощавшей крысы напомнил Ваймсу сначала о рядах чучел, а потом и о непроверенном слухе.
– Кстати, о вампирах, – вмешался он в веселье. – Ангва, в последнее время к нам поступали какие-то заявления о нападении вампиров? Кроме того растерзанного парня из Теней – он сам по себе заявление о чем угодно.
– Слухи есть всегда, сэр, – осторожно сказала девушка-оборотень. Отношение командора к вампирам было известно всем.
– Меня интересует те, в которых есть крупица правды, – Ваймс полез было за портсигаром, но решил сначала прояснить беспокоивший его момент. – Всякие «брат мужа школьной подруги слышал» меня не интересуют. Кто-то заявлял, что на него пытался напасть вампир? И что насчет «Заупокоя»? Ты не слышала там ничего полезного? Может, его завсегдатаи стали активнее?
Девушки переглянулись.
– Никаких заявлений к нам не поступало, сэр, – заговорила Ангва. – Но если вас интересует, на ровном ли месте началась вампирская истерия… – она бросила взгляд на Шелли, будто извиняясь перед ней, и продолжила. – Вы же знаете, что не все вампиры в городе – черноленточники. Многие из них пришли сюда, когда до отказа от крови еще никто не додумался. Обычно это не имеющие никаких надежд на титулы крестьяне, обращенные каким-нибудь графом. В Древней Стране всё, что им светит – это появляться угрожающей толпой за спиной повелителя, когда он хочет произвести на кого-то впечатление. Кормятся они куда реже хозяев, а если граф временно отправляется в гроб, им приходится почти безвылазно сидеть в замке до его пробуждения. Через сто-двести лет такой жизни выживание в трущобах большого города вроде Анк-Морпорка кажется замечательным приключением.
Ваймс и Шелли синхронно поежились. Конечно, они знали, что в городе есть несколько не завязавших кровопийц. Шелли даже видела парочку в «Заупокое», но…
– Я до конца недели буду ночевать в штабе, – вздохнула гном.
– Черноленточники презирают этих вампиров за то, что те ради крови отказались от гордости, – продолжала Ангва. Её голос был ровным, словно она не говорила с товарищами по оружию, а зачитывала Хризопразу обвинение в неуплате налогов. – Но своей добычи они ни за что не упустят. Тем более – большинство из этих упырей не забывает избавиться от трупа или изобразить, что это было ограбление. Можете быть уверены, сэр, выпитые ими люди выглядят как угодно, но не как жертвы вампиров. Ведь вампиры – первые противники слухов, которые заставят их ужин вооружиться…
Ваймс достал сигару и прикурил, не встречаясь с девушкой взглядом. Он очень хотел выругаться, но это ничего бы не изменило. Где прятались бывавшие в «Заупокое» кровопийцы Ангва знать не могла, так что нужно было просто убедить себя, что некоторая информация ценна сама по себе и не требует немедленных, грубых и ошибочных действий. И что если нагрянуть с облавой и разобрать «Заупокой» по камешку, нечисть соберется где-нибудь еще, где у него уже не будет своих ушей. Ваймс был бы плохим стражником, если бы этого не понимал.
Кроме того, он действительно не услышал ничего, о чем не догадывался раньше. Вампиры-старожилы действительно могли научиться быть незаметными. Прожив в городе сотню лет, они стали самыми настоящими анк-морпоркцами. А по словами Ветинари, настоящий гражданин Анк-Морпорка больше всего хочет стабильности. Но в городе вполне могли появиться новые клыки. И он, Ваймс, должен был догадаться об этом раньше. В конце концов когда на Страшдество они с толковым парнем из Стражи Здеца обменялись поздравлениями, тот жаловался, что его стол завален жалобами Игорей на то, что подручные их графов как сквозь землю проваливаются стоит только отвернуться. А если где-то кто-то пропал, то он или мертв, или однажды всплывет в Большом Койхрене. Это как с канализацией: не важно, где начался путь, всё встретится, перемешается и оказывается в самом низу.
– Ты сможешь выяснить, не появился ли в городе какой-то новичок? – спросил он Ангву. И тут же добавил: – Если это не слишком опасно.
Ангва успела удивиться уточнению и только потом вспомнила, что Ваймс это не Моркоу. Воспитанник гномов никогда не сомневался в её способности постоять за себя. Даже слишком никогда. В то время как Ваймс время от времени вспоминал, что даже быстро зарастающие раны остаются болезненными.
Какое-то время стражники шли молча. Ваймс старался не зевать. Шелли инспектировала сумку на предмет оружия от вампиров. Ангва не сомневалась, что подруга действительно запрется на ночь в лаборатории и попытается искусственно синтезировать святую воду. Кто знает, возможно, ей удастся выделить какой-нибудь особый элемент святости, не связанный с религиями…
Мысль о религиях, подобно бильярдному шару, подтолкнула другую.
– Мне кажется, младший констебль Правд догадался, что оборотень это не Шнобби, сэр, – поделилась Ангва с командором.
– Да? – рассеяно удивился погрузившийся в свои мысли Ваймс. Любой женский голос, задавший какой угодно вопрос, вызвал бы сейчас именно такой рефлекторный ответ. Ну или: «Только не в зеленый».
– С чего ты взяла? – Шелли отвлеклась от высматривания вампиров в тенях и нахмурилась. – Он что-то тебе сказал?
– Не совсем, – Ангва качнула головой. – Раньше он нервничал, когда Шнобби оказывался рядом, а теперь перестал. Зато стоит мне зайти в караулку, как его запах тут же меняется. А если я с ним заговариваю, то он напрягается, хотя старается этого не показывать.
– Сколько он служит? Почти месяц? – подсчитал командор. – Тогда ему и правда пора догадаться. С другой стороны – покажи мне хоть одного человека, который бы не нервничал при виде Шнобби? К капралу надо еще привыкнуть.
– А в твоем присутствии треть констеблей начинает задыхаться и мямлить, – толкнула ее локтем в бедро Шелли. – Наверное, всё дело в волосах.
«Может стоит сказать бедняге правду, чтобы не нервничал? – подумал Ваймс. – Хотя к Реджу он привык за считанные дни, а Реджа боятся все. Значит и здесь проблем не будет. Пару дней пошутит насчет костей-пищалок и ночных охот вместе с другими парнями в «Ведре» и успокоится».
* * *
Этой ночью командору снился совершенно дурацкий сон, в котором он долго гнался за преступником, тащившим на себе мешок строительного раствора и связку мастерков. Ваймс почти догнал его в конце переулка, но тот бросил мешок и свернул за угол. Командор запнулся за мешок, и это оказалось неожиданно больно. Когда он, подпрыгивая на одной ноге, выбрался на улицу, то уткнулся в заднюю дверь Гильдии Воров. Где-то в заоблачной вышине господин Боггинс подвешивал на флюгер Гильдии Отто Шрика. Вампир то отрицал свою вину, то просил не толкать его и делал иконографию ликующей внизу толпы…
«Не может такого быть, Шрик никогда не снимает без вспышки!» – подумал Ваймс и проснулся.
А проснувшись, тут же прислушался, но Сэм младший не плакал.
Сибилла отвоевала себе большую часть кровати и крепко держала мужа за руку, чтобы не вздумал исчезнуть. Ушибленная во сне нога по-прежнему болела.
Командор осторожно подтянул одеяло наверх и присмотрелся к темноте на противоположной части кровати. Темнота застенчиво посмотрела на него в ответ. Боль несколько сместилась.
Ваймс осторожно, чтобы не потревожить жену, сел, вытянул свободную руку и, в крайне безжалостной и осуждаемой Сибиллой манере, сжал шею Лоримера Игигирабилуса Четвертого. У дракончика не было удобной шкирки, за которую можно ухватить, но Ваймс и так неплохо справлялся. Главное было знать, куда давить.
* * *
Игги очень быстро понял, что ему не нравится человек на другом конце ноги. Еще через минуту дракончик решил, что тот ему не нравится прямо-таки взрывоопасно. Блестящие пупырчатокрылы ценились драконоводами не за разумность. Игги приготовился дыхнуть огнем, испортив обладателю ноги остаток ночи. Он напрягся и со злорадством почувствовал, как загадочные смеси в сего желудке начинают смешиваться друг с другом. А потом он попытался добавить в смесь необходимый кислород… и не смог. Глаза над его головой зловеще сузились. Пупырчатокрылы не слишком сосредоточены и предпочитают воспринимать человека как набор отдельных, возможно, связанных между собой частей. Именно этим объясняется то, что, несмотря на факт, что нога человека была зажата в пасти Игги, а значит, была его едой, голова с жутко отражающими свет глазами принадлежала какому-то чудовищному зверю с самого верха пищевой цепочки.
«Издай хотя бы один звук!» – говорил жуткий взгляд. В редких случаях даже для болотного дракончика выжить было важнее, чем поесть или выразить своё недовольство.
* * *
Ваймс приподнял обмякшего Лоримера Игигирабилуса Четвертого и осторожно опустил его на пол. Дракончик моментально исчез. Совершенно бесшумно.
Командор посмотрел в окно. Небо еще не начало светлеть, маленький Сэм тихо спал, не требуя никакого внимания, и Ваймс с облегчением позволил своей голове вернуться обратно на подушку. Всего через несколько секунд он услышал еле слышный стук в двери, проникший с первого этажа.
«Какого черта! Я же велел им так не делать! – нахмурился Ваймс. – Они сейчас разбудят ребенка!»
Стук затих.
– Это не за тобой, – сказала Сибилла, не открывая глаз. – Сегодня дежурят всего три человека, и все они стучат иначе. Для гнома слишком часто, а для тролля слишком тихо. Тем более, все они заходят в парадную дверь, а сейчас стучали с черного хода.
Ваймс был впечатлен, но все же сделал вялую попытку подняться.
– Кто вообще может колотить в дверь в такую рань?
– Думаю, это доставили набор щеток, который Вилликинс заказал в Щеботане. Его должны были доставить еще прошлым утром, – задумчиво ответила Сибилла, открывая глаза. – Помнишь, какие сейчас проблемы с дорогами?
– Но это еще не повод будить людей среди ночи! – шепотом возмутился командор. – В законах города об этом точно что-то написано.
– Если тебя штрафуют за каждый день опоздания – еще какой повод, – с неожиданной для аристократки практичностью возразила дочь, внучка и пра-пра-правнучка Овнцев.
«Всё-таки некоторых людей никакими титулами не испортишь», – с нежностью подумал Ваймс…
И тут Сэм-младший проснулся.
* * *
Следующий день порадовал горожан иконографией заламывающей руки Дорин Подмигинс на передовице «Правды» и её же интервью на второй странице. Нищие, пытавшийся распродать остаток «Инфо» отчаялись и вернулись в редакцию. Выручку получил только Грязный Старикашка Рон, продававший большие и достаточно мягкие листки в ста шагах от лотка Достабля.
Стоя на лестнице, командор смотрел вниз. Там, внизу, Детрит показывал младшему констеблю Правду, как мыть пол. Оставшиеся дневные обитатели караулки столпились на несколько ступенек ниже, наглядно обозначив сложившуюся в Страже вертикаль власти. Верхние ступеньки наслаждались зрелищем. Нижние спасались от воды и мебели.
«А ведь я знал, что из этого ничего хорошего не выйдет, – думал Ваймс, следя за тем, как уборщик и надсмотрщик старательно загоняют отару стульев и столов в круг. – Может, стоит прямо сейчас сказать им, чтобы прекратили?»
Он посмотрел на перегнувшихся через перила стражников. Краем глаза ему даже удалось засечь, как Шнобби спрятал жестянку с принятыми ставками. Нет, он не мог лишить их такого зрелища. Это было бы просто жестоко.
– Помогите! – завопил за входными дверями уверенный в себе голос.
После чего дверь распахнулась, впуская в расчищенное помещение двоих поддерживающих друг друга юнцов, разукрашенных таким количеством наливающихся синяков, что командор не сразу опознал в одном из них клатчца. Прямо за ними вошли Джонатан Джонатан Третий и незнакомый сухощавый субъект, в котором всё, от глаз-бусинок до начавшего лысеть черепа, так и вопило, что это Джонатан Четвертый.
Ваймс принялся проталкиваться между подчиненными вниз по лестнице. К счастью, большинство из них тоже спешило спуститься, так что злоупотреблять служебным положением почти не пришлось.
Полтора десятка стражников самого разного вида настороженно замерли напротив вновь прибывших. Вопреки популярному заблуждению, люди редко вбегали в штаб Стражи, крича «Помогите!». Всем было интересно. Опытные стражники, вроде Фреда Колона, пытались вычислить, как именно им придется поплатиться за это любопытство.
– Этот Оруэл работает с вампирами!!! Вы должны немедленно арестовать его! – завопил благодарным слушателям один из парней.
– Мой подмастерье имеет в виду, что мы подверглись нападению, сэр Сэмюэль, – антиквар нашарил взглядом командора.
Внимание стражников тоже сосредоточилось на нем. Непонятная ситуация превратилась старое и любимое шоу «Кто-то с безумными требованиями против господина Ваймса».
– С каких пор нанимать вампиров стало противозаконно, господин Джонатан? – как можно спокойней спросил Ваймс. Он так надеялся, что статья в «Правде» потушит пожар, начатый «Инфо»… И что незнакомые люди прекратят называть его «сэр Сэмюэль».
– Я имею в виду, когда это СНОВА стало противозаконно? – поправил он себя.
– Но он его не нанял! В бумагах Гильдии об этой твари нет ни слова, сэр! – позволил себе повысить голос, пылающий от праведного гнева, но всё еще удобный Джонатан. – Это непозволительно!
– В вашей Гильдии состоят одиннадцать вампиров, господин Джонатан, – выступил из-за плеча командора Моркоу. – Неужели необходимы такие резкие слова?
Ваймс с запозданием вспомнил, что фон Убервальд-Зальценберг не просто член Гильдии, но и один из самых успешных. Остальные вампиры-антиквары тоже не бедствовали. И им, в отличии от людей, не приходилось прикладывать для этого усилий. Вампиры могли подтвердить подлинность любой выставленной на продажу древности, просто повертев её в руках и с ностальгией сказав: «Она простояла у меня на полке с тех пор, как я получил её из рук мастера».
Вампиры были придирчивыми покупателями и ужасными конкурентами. Да, их приняли в Гильдию, но вряд ли им были там рады.
– Значит, вы обвиняете, Крыс… Кристиана Оруела в том, что он нанял работника, не сообщив об этом Гильдии? – уточнил Ваймс. – При каких обстоятельствах этот работник напал на ваших подмастерьев?
Антиквар переглянулся с предполагаемым сыном. Тот пожал плечами.
– После разговора с вами, сэр Сэмюэль, меня терзала бессонница, – уже знакомым гипнотизирующим тоном загудел Джонатан Джонатан. – Я понял, что не смогу уснуть, пока мои подозрения не будут подтверждены или опровергнуты…
Ваймс осторожно поковырялся в ухе. От этого монотонного гула у него возникло ощущение, что слуховые каналы затягивает паутиной.
– И я отправил молодых Джарвиса и Ходжкиса проследить за лавкой этого мерзавца…
«Ну да, это же так естественно, – подумал командор, – ведь ночью должны вершиться черные дела и так далее. Спорю, эти мальчишки собирались узнать скупщиков краденого по черным плащам с капюшонами и огромным мешкам».
– Влекомые заботой о благе Гильдии эти молодые люди должны были незамедлительно изучить его бухгалтерские книги, – удивил его своей прямотой Джонатан. – Но были атакованы вампиром!
– Э-э… – растерялся Ваймс.
Он огляделся по сторонам – пятнадцать лиц круглыми глазами смотрели в рот антиквару. Даже сломайся у старика протез, этот рот не стал бы интереснее. При этом ни один из спутников господина Джонатана на него даже не покосился.
– Вы признаетесь, что ваши люди вторглись в лавку Кристиана Оруела? – деликатно уточнил Моркоу.
Он сделал шаг вперед и, понизив голос, сказал антиквару:
– Вы, должно быть, не знали, но это противоречит законам города, сэр.
Только Моркоу мог сообщить человеку, что он обвинен в преступлении таким тоном, будто предупреждал о том, что чай горячий.
– Ерунда, – отмахнулся от нетитулованного стражника Джонатан Джонатан. – Я младший наследственный член совета Гильдии, так что действия этих юношей являются инспекцией Гильдии, а вовсе не каким-то пошлым и банальным взломом!
– Вынужден с вами не… – сочувствующе начал Моркоу, но Ваймс перебил его.
– С чего вы взяли, что это был вампир? – обратился он к заметно напрягшимся юнцам.
– Он взялся из ниоткуда! – с вызовом ответил один из них. И невольно бросил взгляд на старика. Джонатан Третий не соизволил подать знак. – Если бы он шел по полу – мы бы его услышали. А кто еще мог подкрасться к нам, не касаясь пола, кроме вампира?!
– Вы его хорошо рассмотрели? – приблизился к ним еще на шаг Ваймс.
Со стороны это выглядело как знак того, насколько внимательно он их слушает, но оба подмастерья мигом ощутили безмолвное послание: «Не вздумайте врать. Тот человек – ваш начальник. Но я стою ближе».
– Он был в черном плаще, сэр, – наконец подал голос второй. – Света было не слишком много, но он едва не доставал головой потолка и плащ на нем развевался как... как крылья, сэр.
– А лицо? – терпеливо уточнил командор.
Джонатан Джонатан и его наследник ощутимо занервничали.
– Его воротник был поднят, а на голове был капюшон, сэр, – с сомнением проблеял первый. – Лица не было видно вообще. Не понятно, как он сам нас видел!
– И капюшон, и воротник? – изумился Ваймс. – Не слишком ли много для одного вампира?
– Не знаю, сэр, – едва слышно ответила жертва. И тут же сверкнула глазами: – Но я не вру!
Даже если никакого вампира не было, подмастерьев действительно кто-то избил, и с этим следовало разобраться. У Крысы Оруела для такого подвига не хватило бы сил.
– Он положил книги обратно в шкаф… – с упреком сказал более синий парень.
– После того как выбросил нас через витрину, – добавил другой. – Но мне удалось его ударить!
Он выставил вперед перебинтованный кулак.
Эффектный жест возымел неожиданное влияние на толпу из людей, троллей и гномов. Выбравшийся на шум Игорь обошел других стражников и с профессиональным интересом ощупал повязку. Подмастерье вскрикнул и побелел.
– Закрыфый перелом, фэр, – Игорь повернулся к командору.
– Ты уверен, что это был не тролль, парень? – спросил Ваймс у бойца.
– Троллей за милю слышно! – возмутился тот. Он явно не хотел терять возможность хвастаться травмой. – И меня зовут Оливер Ходжкис, сэр.
«Ну да, – понял его позицию Ваймс, – троллей бьют только полные придурки. Другое дело сломать руку об загадочное чудовище из самого сердца ночи. За такую историю может перепасть взгляд красотки, а то и кружка разбавленного пива».
– Вы намерены что-то предпринять, сэр Сэмюель? – Джонатану Джонатану надоел затянувшийся допрос и он привлек к себе внимание с полной уверенностью человека, считающего, будто люди, которых он называет по имени, не могут ему отказать.
– Можете в этом не сомневаться, – крайне серьезно кивнул ему Ваймс. – Для начала эти двое взломщиков отправятся в камеру. Обещаю, что Игорь предельно внимательно осмотрит все их травмы. Наш Игорь просто мастер в таких осмотрах – говорит, это всё из-за рук дедушки. После чего констебль Башмак тщательно запишет их показания. Особое внимание констебль уделит вопросу о том, кто послал их в лавку Оруела...
Его напарник по несчастью кивнул и попытался уверенно выпятить подбородок. Будь у него хотя бы подбородок, если не уверенность, то из этой затеи что-то могло бы получиться.
Командор едва ли не впервые в жизни пожалел, что не существует Бога Стражников, и некого было спросить, за что он послал к нему этих идиотов.
Даже Детриту было ясно, что оба парня понятия не имели, с кем столкнулись в лавке Крысы. Хуже того – они спросили хозяина, тот объяснил им, что это был вампир, и теперь они оба в это искренне верили.
– Он кого-то из вас укусил? – с намёком спросил Ваймс. Намёк оказался не замечен.
– Ему хватило кулаков, сэр, – наконец подал голос предполагаемый потомок антиквара. – Вы знаете, как эти твари сильны. И хитры. Вздумай он кого-то укусить – все моментально поняли бы, что на несчастных парней напал вампир.
«Ну да. И при этом он летает над полом и ходит в развевающемся черном плаще, надеясь, что никто его не заметит», – в который раз подивился человеческой логике командор.
– Почему вы уверены, что это был не грабитель? – спросил он.
Игорь и Редж вытянулись в струнку и отдали честь. При этом они продемонстрировали такое количество швов, что его хватило бы на небольшой швейный цех.
Теоретически-Четвертый Джонатан попытался дернуть Ходжкиса на себя и что-то зашептал, но парень полным ужаса взглядом впился в вышедших вперед стражников и не обратил не него внимания.
– Это невозможно! – скорей удивился, чем возмутился антиквар и с упреком клацнул зубами. – Стража не имеет права вмешиваться во внутренние дела Гильдий. И, как я уже говорил вам, я вхожу в совет…
– С сожалением должен признать, что никогда ни в одной гильдии не состоял, – покаянно склонил голову Ваймс. В основном, чтобы спрятать взгляд. – И даже не проходил обучения ни в одной из них…
Старик милостиво закивал. Мол: «Вы уважаемый человек, откуда вам знать о таких приземленных вещах».
А вот второй тощий клоп, похоже, что-то сообразил и занервничал.
– … Тем не менее, я хорошо помню, что в «Законах и Постановлениях Анк-Морпорка» четко написано: «Ученик или подмастерье не является членом Гильдии, если в уставе гильдии не сказано иначе». Я прав, капитан?
– Так точно, сэр, – кивнул Моркоу. – В пятом разделе, параграф семьдесят восьмой.
– Если мне не изменяет память, а она штука ненадежная, то этой весной Гильдия Антикваров в очередной раз отказалась вносить изменения в свой устав…
«Не ждал, что ваши подпункты и дополнения догонят вас и вцепятся в зад? – командор показал антиквару зубы. Не такие белые и ровные, зато собственные. – А всё ради того, чтобы сэкономить несколько паршивых долларов и заставить мальчишек самих платить Гильдии Воров…»
Челюсти Джонатана Джонатана с клацаньем распахнулись. Во взгляде, которым он наградил Ваймса, большими буквами читалось: «Как вы могли! Вы же сидели в моем кресле! Это просто безнравственно с вашей стороны!». А вот гневного вопля командор так и не дождался.
Это было особенно неприятно. Вместе с ненавистью к человеку, возможно испортившему своей глупостью жизнь двоим не слишком умным парням, он почувствовал презрение. Антиквар смотрел на него так, будто он, Ваймс, его предал, и при этом не решался возмутиться или повысить голос. Даже сейчас, глядя на командора стражи, готового предъявить ему обвинение, удобный Джонатан видел перед собой только выгодного клиента, с которым еще придется иметь дело.
Это было неправильно. Это всё было неправильно. Это всё было из-за титула.
– Моркоу, – хрипло приказал он, – расспроси господина Джонатана. Если ему потребуется адвокат… сам знаешь.
Изобразив очень правдоподобную суровость, Ваймс осмотрел толпу в караулке. Это был настоящий взгляд командора стражи. Взгляд стражника в квадрате. Он перемещал взгляд с лица на лицо, зная, что каждый из подчиненных, – кроме Моркоу, – вспомнит о несданном вовремя рапорте и прочих служебных оплошностях, которые они надеялись скрыть. Это было лучшей гарантией того, что они не заметят, как затряслись его руки.
Уверенным шагом уйти в кабинет не получилось, потому что на пути выросли отодвинувшиеся от хозяина Джарвис и Ходжкис.
– Редж! Немедленно отвели этих двоих в камеру! – рявкнул Ваймс и, уже не скрывая раздражения, зашагал к лестнице.
На пятой ступеньке он обернулся и посмотрел, как Моркоу, предельно вежливо и с улыбкой, уводит обоих Джонатанов в угол. Редж тоже пытался конвоировать заключенных вежливо. Вот только от улыбки у него разошелся шов на щеке, и сквозь неё стали видны зубы.
– Я вам всё расскажу про этих кровососов! – вещал Реджу тот парень, который не видел зубов. – Они заполонили весь город! Говорят, что патриций – один из них! Думаю, они кусают людей, чтобы пополнять свои ряды…
Добравшись до кабинета, Ваймс закрыл дверь и привалился к ней спиной. Руки всё еще тряслись. Он осторожно вытянул их перед собой. Нет, не просто тряслись – на тряску он успел насмотреться, и в этот раз бутылка была не при чем. Руки очень хотели вцепиться в чью-то глотку.
«Кусают, чтобы пополнить свои ряды»! Раз – и ты уже смотришь на людей, как на скот, думаешь как один из них, и весь мир тоже смотрит на тебя иначе.
Командор сжал кулаки и ударил по двери. Дрожь крепких досок отдалась в спину, а шум должны были услышать все в штабе, но он знал, что никто не сунется узнать, в чем дело.
«Чертов Ветинари! – подумал он. – Ему и не надо быть вампиром! Сначала рыцарь. Потом герцог. Это как если бы он укусил меня! Я только что стоял там, посреди караулки, и презирал Третьего Джонатана. Я никогда никого не презирал. Ну, то есть почти никогда и точно не из-за таких мелочей. Я же всегда мог… Что мог? Оправдать трусов, лжецов и приспособленцев? Понять, что ими движет? Нет, не так. Я говорил себе, что мир не идеален или злился. Но я не презирал!»
Гнев погас, оставив после себя выжженную серую пустоту.
«Что дальше? – спросил у себя Ваймс. – Я стану тупым и избирательно глухим, как Ржав? Высокомерным, как Силачия? Боги, я ведь даже не представляю, как это – быть высокомерным! Мой ребенок скоро научится отличать меня от плюшевого дракончика – может, я должен сесть и написать приглашения на праздничный банкет по этому поводу или заранее зачислить малыша в Гильдию Убийц? Я слышал, в приличном обществе все так поступают… Как хорошо было снова оказаться простым стражником без титулов и общественного положения! Мне казалось, что я со всем справился. Обрел душевное равновесие или как там это называют. Но как вообще можно привыкнуть к тому, что люди смотрят на тебя, а видят позолоченный герб и банковский счет?»
Командор со вздохом оторвался от двери и, доставая на ходу портсигар, побрел к возвышающемуся среди бумаг столу.
«Интересно, я когда-нибудь смогу научиться это игнорировать? – уже спокойней подумал он, пододвигая к себе несколько верхних отчетов. – Или так и буду каждый раз бросаться в библиотеку Овнцев, выяснять, можно ли уволиться из герцогов. Ведь если этот титул обозначает военного командира – должен быть способ подать в отставку. Кроме того – герба у меня как не было, так и нет…»
Зевок прервал бесполезные размышления и чуть не вывихнул Ваймсу челюсть. С крыши ответил тоскливым воем констебль Водослей.
«А пока надо найти сумасшедшего с мастерком и мебелью. Что бы там Боггинс не обещал патрицию, Гильдия не будет бездействовать долго», – встряхнул себя командор и попытался сосредоточиться на бумагах.
Первым листом был отчет об инциденте с Прощайте Питом. Интересно, на что рассчитывал маньяк-самоубийца, бросаясь с петлей на шее в яму посреди города, и при этом привязав конец веревки к ноге держащего знак «Ремонтные работы» голема?
Вспомнив вчерашний разговор с Ветинари, Ваймс усмехнулся и решил не убирать отчет далеко.
Потом были разномастные листки со списками людей, покупавших строительные материалы в этом месяце. Списков было много. Прочитав первую треть, Ваймс с недоверием покосился на город за своим окном. Если всё, перечисленное в списках, не было вывезено на равнину, то в Анк-Морпорке не должно было остаться ни одного ветхого здания. Куда могло уходить такое количество штукатурки и клея? А ведь здесь были только списки материалов, опознанных Шелли в первых двух делах! И в половине случаев покупатели взваливали мешки, банки и бутыли на тележку, не оставляя ни фамилии, ни адреса…
Командор с тоской посмотрел на оставшиеся листы. А потом аккуратно отложил их на угол стола. Моркоу не зря всё время повторял о том, что он, Ваймс, не должен заниматься всем сам. Внизу было достаточно способных читать стражников, чтобы сравнение списков можно было кому-то поручить.
И это был поступок разумного командира стражи, а вовсе не лень какого-нибудь дворянина! Хватит переживать по этому поводу – от одного только титула мозг еще ни у кого не усох. Взять хотя бы тех же де Словва с многоименным почтмейстером.
Он пробежал взглядом отчет о драке у строящегося штаба на улице Паточной Шахты. Ностальгию по старым и простым временам удалось прогнать довольно быстро.
Следующим был отчет Твердопорода. Командор посмотрел сквозь листок на свет. Троллю следовало позволить писать на глиняной дощечке. Или хотя бы на достаточно крепкой грифельной доске. Ваймс сосредоточился. Наиболее часто встречалось слово «НичЫвО». Он заставил себя читать дальше. Его подчиненные не должны думать, что пишут отчеты зря.
Потом командор нахмурился, на всякий случай повернул лист на девяносто градусов, а потом даже перевернул вверх ногами. Потом сделал поправку на грамотность Твердопорода. Имя Кристиана Оруела никуда не исчезло. По крайней мере Ваймс был уверен, что именно так расшифровывается набор дыр и царапин на бумаге. Отчеты троллей часто походили скорей на ажурные бумажные салфетки, чем на связный текст.
Ваймс откинулся на спинку стула и с опаской достал из кармана сверток, обвязанный веревкой. Можно было распутать узел, размотать ткань, освободить очередной бесорганайзер и узнать, который час и график дежурств… А можно было спуститься в караулку и узнать у Фреда Колона то же самое и где патрулирует Твердопород. Найти того и заставить прочитать отчет вслух.
За дверью послышались шаги, а через секунду и вежливый стук.
– Входи, Моркоу, – разрешил командор.
– Я принес вам кофе, сэр, – капитан выставил кружку вперед, словно это было знамя.
«Ну конечно. Это ведь такой отличный повод узнать, почему я сбежал в кабинет», – Ваймс понял, что начинает улыбаться. Двухметровый гном всегда был наблюдательным.
– Мне в голову пришла не слишком приятная мысль, но я с ней расправился, – поспешил он успокоить встревоженного Моркоу. – Но ты вовремя.
Он протянул капитану бумагу.
– Что скажешь об этом?
Моркоу нахмурился, водрузил кружку с кофе на верх одной из бумажных стопок и вступил в неравный бой с текстом.
– Нам очень повезло, что он привязал веревку к голему, сэр, – наконец сказал он. – Думаю, он заметил, что к тому привязаны несколько спущенных вниз тросов и решил, что еще один никто не заметит.
– Что? – не понял Ваймс и отобрал документ назад.
Для отчета Твердопорода тот был слишком непрозрачен. Командор понял, что взял не тот лист.
– По правде говоря, я не думаю, что Прощайте Пит действительно хочет умереть, – продолжал между тем Моркоу. – На самом деле все его неудачные попытки – это просьба о помощи. Кстати, как хорошо, что вы мне напомнили о големах! Госпожа Добросерд считает, что кто-то нашел в провале похороненного голема и присвоил его. Она просит помочь с поисками …
– Поручи это кому-нибудь, – остановил его командор. – Я хотел, чтобы ты увидел вот это.
Он помахал результатами опроса городских антикваров. На противоположной стене запрыгала прямоугольная тень с причудливым созвездием внутри.
– Хозяин «Лавки Старых Старостей» утверждает, что продал остов того кресла, которое изучали вы с Липвигом. Но не знает ни имени покупателя, ни его адреса – тот увез покупку сам. Зато продавец точно помнит, что это был молодой мужчина и что он интересовался фарфоровыми животными и тому подобным. А теперь внимание – продавец посоветовал ему обратиться к Крысе Оруелу! Тебе не кажется, что мы слишком часто слышим это имя?
Моркоу снова сдвинул брови, а потом спросил:
– Кого вы возьмете с собой?
«Значит, вариант, что я могу не пойти, наконец не обсуждается?» – оценил Ваймс.
– Тебя, Ангву и Детрита. Чтобы напугать Оруела этого будет вполне достаточно.
За окном поплыл многоголосый полуденный звон.
– Но сначала я отнесу вот это, – Ваймс поднял двумя пальцами отчет о прыжке Прощайте Пита, – Патрицию. Он очень интересовался этим делом.
Автор: БК-тем
Бета: Талер, Амелия Уинстон
Размер: макси, 48 260 слов
Пейринг/Персонажи: Городская Стража Анк-Морпорка, жители города, ОМП и ОЖП в допустимом здравым смыслом количестве.
Категория: джен
Жанр: детектив, агнст, юмор, экшн.
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: В Анк-Морпорке происходят странные и даже абсурдные преступления. Они могли бы стать темой для анекдотов, но в дело вступают желтая пресса, горячая "любовь" горожан к соседям и закон подлости, который преследует любого занятого семейными делами стражника в любой вселенной. Кто знает, возможно возможно грядущие неприятности - не плод воображения командора Ваймса?
Примечание/Предупреждения: Действие происходит в период между книгами "Ночная стража" и "Чудовищный взвод".
Часть 3.
читать дальшеМелкая мошкара выписывала в воздухе балет «Гусиное озеро» в переложении для невесомости, но горожане нагло игнорировали их труды. Листья редких деревьев сочувствующе трепетали.
Из канавы вокруг дома доносились сдавленные ругательства Реджа Башмака. Автор и создатель охранного укрепления робко топтался у самого края со стремянкой, пытаясь понять, как извлечь первую и единственную жертву «рва» обратно.
Глядя через окно на целую палитру растерянных выражений на лице господина Подмигинса, Ангва невольно улыбнулась.
– Ты можешь что-нибудь сказать? – спросил её командор, продолжая изучать места крепления исчезнувшей чугунной решетки.
– Нет, сэр, – улыбка девушки превратилась в кривую усмешку. – Здесь слишком сильно пахнет специями и ароматическими палочками.
Оборотень Городской Стражи указала на причудливо декорированные плошки и изогнутые емкости, утыканные дымящими штуками.
– Ну, все знают, что у нас есть ты. Так что нет ничего удивительного в том, что взломщик подготовился, – пожал плечами командор, скрывая разочарование.
В первый раз запах преступника перебил целый океан цветочных ароматов. Следующие места преступления так ощутимо пахли краской и полиролью, что чувствительный нюх оборотня принес больше вреда, чем пользы. Но Ангву не покидали сомнения.
– Я думаю, это просто… часть образа, сэр. Во многих клатчских закусочных такие есть, – девушка встряхнула головой, отбрасывая с глаз длинную челку. – Если бы преступник хотел сбить меня со следа, он мог бы просто вылить на пол флакон тех дешевых духов, которые продают туристам в порту, сэр. А здесь осталось много узнаваемых запахов, даже человеческих… Я уверена, что смогу узнать всех, кто касался этой мебели, если встречу их. Я просто не могу понять, кто из них принёс её сюда. Всё ужасно перепуталось.
– Цветы, полироль и теперь это, – Ваймс закатил глаза. – Мы что, имеем дело с везучим идиотом?
– Сэр? – не поняла Ангва.
– Мне начинает казаться, что этот псих, кем бы он ни был, не считает, что делает что-то противозаконное, – командор попытался поймать порожденную недостатком сна мысль. – Он ничего не крадет. Еще после первого случая «Правда» опубликовала заявление Гильдии Законников о том, что ему не удастся получить и пенни за навязанный ремонт, так что это не обычная афера. А если он не совершал преступления, то и след заметать не за чем. И тем не менее мы все еще не смогли его найти.
– В этом что-то есть, сэр, – нейтрально ответила штатный оборотень.
Опыт стражника часто подсказывал разумные вещи. Например, что если человек, спящий урывками уже много дней и не нашедший времени даже побриться, начинает нести чушь, лучше с ним не спорить. Командор это отлично понимал и не обижался, но мысль выскользнула, как вкусившая воздух свободы рыба из рук рыбака.
«Да, – подумал Ваймс, – в этом действительно что-то есть. Надо только сообразить что именно».
Он еще раз осмотрелся по сторонам. То, что безумец превратил скромное обиталище графов Подмигинс в комнаты клатчского дворца, пошло домику торговца овощами только на пользу. Удивляться загадочным преображениям Ваймс уже не мог.
С другой стороны то, что Дорин вообще заявила о произошедшем, поразило его до глубины души. Для коренной жительницы Анк-Морпорка куда естественней было запереть дверь, задернуть все шторы и молчать в надежде что никто и никогда не предоставит счет за отделочные работы и мебель…
«Это всё титул, – подытожил он. – Титулы вообще странно влияют на людей».
Даже если подлинность клыков Дорин вызывала сомнения, это не удерживало её от попытки быть большим вампиром, чем хотелось бы её несчастному мужу. И теперь от тщательно взлелеянной ею мрачной атмосферы не осталось и следа.
В обновленном доме не оказалось места для решеток-кружев, стульев-тронов и похожих на перекидной мост столов. Всё заполнили собой обманчиво простые столики, ковры и огромные подушки с кистями. Так же появились мозаика на полу, связка висящих под потолком медных трубочек и декоративный фонтанчик со встроенным бесом в углу. Некоторые из стен были расписаны прямо по штукатурке.
Ваймс ткнул пальцем в одну из подвешенных трубочек, та задела соседнюю и раздается приятный звон. По потолку и стенам поползали отраженные от воды блики. Командор шагнул к фонтану и почувствовал слабое сопротивление. Следующий шаг продемонстрировал, что с его восприятием мира через стопы что-то не так.
Ухватившись за бортик, командор внимательно изучил подошву левого ботинка. За долгие годы он вступал в самые разнообразные липкие субстанции и теперь, с некоторым облегчением, узнал цементный раствор. На месте преступления к ботинкам могли пристать вещи и похуже. Что-то блеснуло в свете масляных ламп, и Ваймс осторожно отлепил он подошвы квадратный кусочек обожженной глины. Обратная сторона находки была гладкой и черной.
Командор вспомнил, как впервые увидал такой вот кусочек глины в детстве. Тогда он поискал еще и нашел их необъятное множество. Ему удалось отковырять и припрятать в карманах штук двадцать, что стало для Вилли Мякиша и Подлого Стена неприятной неожиданностью. Они всегда недооценивали камни меньше половинки кирпича.
Ваймс проследил свой путь до мозаичного круга на полу в столовой. Там он немного постоял, ощущая смесь растерянности, уважения и легкого стыда. Узор мозаики действительно был очень красивым. Ну, по крайней мере до того, как по нему прошло множество ног. Оставшаяся на месте часть рисунка с немым укором присыхала на место.
«Я должен был подумать об этом раньше, – почти без раздражения отметил Ваймс. – Раствор еще не успел застыть. Если бы проклятые, похожие на сгоревший камыш палочки не дымили, я почувствовал бы запах свежей побелки. Ангва не обязана говорить мне о чем-то настолько очевидном».
– Фы закончили топтайться здесь? – вплыла в комнату графиня Подмигинс.
Неуместность интерьера она компенсировала платьем с вышедшим из моды еще во времена королей высоким воротником и прогулочным зонтиком. Зонтик то и дело цеплялся за потолок и норовил сшибить пару светильников, но Дорин готова была сжечь дом, лишь бы не лишиться стиля.
– Фаше дальнейшее пребыфание здесь казайться мне ньеуместным, – На безопасном расстоянии от Продолговатого кабинета её акцент и наглость чудесным образом воскресли. – Я фынуждена просить фас покидайт этот дом как можно скорее.
Ваймс изобразил плечами нечто, должное обозначать, что пожелание было услышано, и присел возле рисунка.
– Шелли? – позвал он. – Ты можешь подойти сюда?
Послышалась знакомая любому владельцу подвала композиция из нарастающего шороха, хлопка и шагов.
– Да, сэр? – алхимик-криминалист протиснулась мимо юбок графини.
В руках у капрала Задранец извивалась тощая и несчастная крыса. Скорей всего улика, а не ужин.
– Уберите-отсюда-немедленно-эту-мерзость! Сейчас! Я-сказала-уберите-эту-мелкую-дрянь! – графиня Подмигинс завопила в точности как какая-нибудь госпожа Подмигинс и отпрянула к стене.
– Это было неполиткорректно, – рассеянным голосом упрекнул её Ваймс. – Комитет «Гномы на высоте» может подать на вас в суд за это.
– Я думаю, леди имела в виду крысу, сэр, – примирительно вмешалась Шелли.
– Не может этого быть, – весь вид командора демонстрировал сосредоточенность на работе. – Когда я встречал леди Марголотту фон Убервальд, она держала крысу вместо комнатной собачки. У той крысы даже был бантик на шее…
У него за спиной графиня Подмигинс и госпожа Дорин вступили в схватку не на жизнь, а на смерть.
Шелли убрала крысу в сумку на поясе, с тревогой покосилась на всё еще трясущуюся хозяйку дома и тоже подошла к мозаике.
– Что это за смесь? – спросил Ваймс, стирая с пальцев быстро застывающую массу.
– Это «Трехчасовая Связывающая Смесь Для Строительства», сэр, – ответила гном, сверившись с записями в своем блокноте. – Изобретение Леонарда Щеботанского.
– Об этом я догадался. – Командор поднялся во весь рост и моментально почувствовал протест правого колена. – Она использовалась на других местах преступлений?
– Да, сэр, – в голосе Шелли ясно послышалось: «И зачем я пишу эти длинные и подробные отчеты, если вы их даже не читаете?»
– А другие использованные материалы такие же… быстро застывающие? – постарался не заметить упрека Ваймс.
– В основном да, сэр, – зашуршала листами криминалист.
– Мясника не было дома три дня. Склад подержанной рыбы два дня оставался на попечении не просыхающего сторожа. Женщина из Траста вернулась из поездки раньше, чем планировала. Этот дом отремонтировали и заново обставили, пока хозяева спали… – Ваймс начал загибать пальцы.
Внутри Дорин Подмигинс графиня одержала верх над госпожой и высокомерно фыркнула. По её мнению, настоящие аристократы должны были спать днем и то, что большинство черноленточников считало иначе, значения не имело.
– Тебе ничего не кажется странным, Шелли? – спросил Ваймс.
– М-м… То, что никто не проснулся? – предположила гном.
За стеной Ангва приподняла сколоченную из реек крышку семейного гроба, осторожно сдвинула совершенно неуместное пуховое одеяло и обнаружила под ним грелку для поясницы и стыдливо припрятанную упаковку снотворного «Чтобневстать». Вариант «полежать с книгой, пока сон не сморит» старательных вампиров явно не устраивал.
– Нет, – покачал головой Ваймс, бросая последний взгляд на затесавшегося среди мозаичной виноградной лозы осьминога. – То, что когда Ангела Добросерд вернулась, все работы в её доме были закончены. А ведь там мастер мог не торопиться.
– Но… Там использовались те же материалы, что и в других случаях, сэр… – Шелли растеряно уставилась в собственные записи. – Зачем?
– Не знаю, – пожал плечами Ваймс, направляясь в прихожую. – И какой-нибудь философ сказал бы, что это отлично – потому что теперь я знаю, чего именно я не знаю.
– Мне казалось, вы не любите философов, – поспешила за ним криминалист.
– Тебе не казалось.
«Если над этим домом поработали по приказу Ветинари, – подумал Ваймс, осторожно перепрыгивая канаву, – то это, конечно, ловко решило как минимум одну проблему. И то, что он спросил, не организовал ли это я, еще ничего не значит. Но если за этим действительно стояли его люди, тогда патрицию лучше намекнуть мне об этом как можно скорее. Я хочу знать, подсовывают мне проклятую улику или нет».
В конце концов даже в Анк-Морпорке не могло быть много людей, способных выложить мозаичную картину за полдня.
Покинув пределы очерченных канавой владений, командор задержался, дожидаясь Шелли и Ангву. Девушки не заставили себя ждать, причем Ангва с удивлением косилась на сумку с крысой.
– Какие доказательства ты надеешься достать из этого животного? – спросила она подругу. – Только не говори, что забрала её, чтобы съесть.
– Не выдумывай, – нахмурилась гном, осторожно вытаскивая грызуна. Поросший серой шерстью скелет всем своим видом призывал Смерть, но почуяв свободу, чуть не прокусил капралу палец.
– Мне просто стало ее жаль, – Шелли разжала ладонь, и зверек исчез раньше, чем шлепнулся на мостовую. – Не представляю, что можно было есть в подвале у вампиров! Краса должна быть толстой.
– И с фирменным кетчупом от Буравчика, – в тон подхватила подруга.
Вид отощавшей крысы напомнил Ваймсу сначала о рядах чучел, а потом и о непроверенном слухе.
– Кстати, о вампирах, – вмешался он в веселье. – Ангва, в последнее время к нам поступали какие-то заявления о нападении вампиров? Кроме того растерзанного парня из Теней – он сам по себе заявление о чем угодно.
– Слухи есть всегда, сэр, – осторожно сказала девушка-оборотень. Отношение командора к вампирам было известно всем.
– Меня интересует те, в которых есть крупица правды, – Ваймс полез было за портсигаром, но решил сначала прояснить беспокоивший его момент. – Всякие «брат мужа школьной подруги слышал» меня не интересуют. Кто-то заявлял, что на него пытался напасть вампир? И что насчет «Заупокоя»? Ты не слышала там ничего полезного? Может, его завсегдатаи стали активнее?
Девушки переглянулись.
– Никаких заявлений к нам не поступало, сэр, – заговорила Ангва. – Но если вас интересует, на ровном ли месте началась вампирская истерия… – она бросила взгляд на Шелли, будто извиняясь перед ней, и продолжила. – Вы же знаете, что не все вампиры в городе – черноленточники. Многие из них пришли сюда, когда до отказа от крови еще никто не додумался. Обычно это не имеющие никаких надежд на титулы крестьяне, обращенные каким-нибудь графом. В Древней Стране всё, что им светит – это появляться угрожающей толпой за спиной повелителя, когда он хочет произвести на кого-то впечатление. Кормятся они куда реже хозяев, а если граф временно отправляется в гроб, им приходится почти безвылазно сидеть в замке до его пробуждения. Через сто-двести лет такой жизни выживание в трущобах большого города вроде Анк-Морпорка кажется замечательным приключением.
Ваймс и Шелли синхронно поежились. Конечно, они знали, что в городе есть несколько не завязавших кровопийц. Шелли даже видела парочку в «Заупокое», но…
– Я до конца недели буду ночевать в штабе, – вздохнула гном.
– Черноленточники презирают этих вампиров за то, что те ради крови отказались от гордости, – продолжала Ангва. Её голос был ровным, словно она не говорила с товарищами по оружию, а зачитывала Хризопразу обвинение в неуплате налогов. – Но своей добычи они ни за что не упустят. Тем более – большинство из этих упырей не забывает избавиться от трупа или изобразить, что это было ограбление. Можете быть уверены, сэр, выпитые ими люди выглядят как угодно, но не как жертвы вампиров. Ведь вампиры – первые противники слухов, которые заставят их ужин вооружиться…
Ваймс достал сигару и прикурил, не встречаясь с девушкой взглядом. Он очень хотел выругаться, но это ничего бы не изменило. Где прятались бывавшие в «Заупокое» кровопийцы Ангва знать не могла, так что нужно было просто убедить себя, что некоторая информация ценна сама по себе и не требует немедленных, грубых и ошибочных действий. И что если нагрянуть с облавой и разобрать «Заупокой» по камешку, нечисть соберется где-нибудь еще, где у него уже не будет своих ушей. Ваймс был бы плохим стражником, если бы этого не понимал.
Кроме того, он действительно не услышал ничего, о чем не догадывался раньше. Вампиры-старожилы действительно могли научиться быть незаметными. Прожив в городе сотню лет, они стали самыми настоящими анк-морпоркцами. А по словами Ветинари, настоящий гражданин Анк-Морпорка больше всего хочет стабильности. Но в городе вполне могли появиться новые клыки. И он, Ваймс, должен был догадаться об этом раньше. В конце концов когда на Страшдество они с толковым парнем из Стражи Здеца обменялись поздравлениями, тот жаловался, что его стол завален жалобами Игорей на то, что подручные их графов как сквозь землю проваливаются стоит только отвернуться. А если где-то кто-то пропал, то он или мертв, или однажды всплывет в Большом Койхрене. Это как с канализацией: не важно, где начался путь, всё встретится, перемешается и оказывается в самом низу.
– Ты сможешь выяснить, не появился ли в городе какой-то новичок? – спросил он Ангву. И тут же добавил: – Если это не слишком опасно.
Ангва успела удивиться уточнению и только потом вспомнила, что Ваймс это не Моркоу. Воспитанник гномов никогда не сомневался в её способности постоять за себя. Даже слишком никогда. В то время как Ваймс время от времени вспоминал, что даже быстро зарастающие раны остаются болезненными.
Какое-то время стражники шли молча. Ваймс старался не зевать. Шелли инспектировала сумку на предмет оружия от вампиров. Ангва не сомневалась, что подруга действительно запрется на ночь в лаборатории и попытается искусственно синтезировать святую воду. Кто знает, возможно, ей удастся выделить какой-нибудь особый элемент святости, не связанный с религиями…
Мысль о религиях, подобно бильярдному шару, подтолкнула другую.
– Мне кажется, младший констебль Правд догадался, что оборотень это не Шнобби, сэр, – поделилась Ангва с командором.
– Да? – рассеяно удивился погрузившийся в свои мысли Ваймс. Любой женский голос, задавший какой угодно вопрос, вызвал бы сейчас именно такой рефлекторный ответ. Ну или: «Только не в зеленый».
– С чего ты взяла? – Шелли отвлеклась от высматривания вампиров в тенях и нахмурилась. – Он что-то тебе сказал?
– Не совсем, – Ангва качнула головой. – Раньше он нервничал, когда Шнобби оказывался рядом, а теперь перестал. Зато стоит мне зайти в караулку, как его запах тут же меняется. А если я с ним заговариваю, то он напрягается, хотя старается этого не показывать.
– Сколько он служит? Почти месяц? – подсчитал командор. – Тогда ему и правда пора догадаться. С другой стороны – покажи мне хоть одного человека, который бы не нервничал при виде Шнобби? К капралу надо еще привыкнуть.
– А в твоем присутствии треть констеблей начинает задыхаться и мямлить, – толкнула ее локтем в бедро Шелли. – Наверное, всё дело в волосах.
«Может стоит сказать бедняге правду, чтобы не нервничал? – подумал Ваймс. – Хотя к Реджу он привык за считанные дни, а Реджа боятся все. Значит и здесь проблем не будет. Пару дней пошутит насчет костей-пищалок и ночных охот вместе с другими парнями в «Ведре» и успокоится».
* * *
Этой ночью командору снился совершенно дурацкий сон, в котором он долго гнался за преступником, тащившим на себе мешок строительного раствора и связку мастерков. Ваймс почти догнал его в конце переулка, но тот бросил мешок и свернул за угол. Командор запнулся за мешок, и это оказалось неожиданно больно. Когда он, подпрыгивая на одной ноге, выбрался на улицу, то уткнулся в заднюю дверь Гильдии Воров. Где-то в заоблачной вышине господин Боггинс подвешивал на флюгер Гильдии Отто Шрика. Вампир то отрицал свою вину, то просил не толкать его и делал иконографию ликующей внизу толпы…
«Не может такого быть, Шрик никогда не снимает без вспышки!» – подумал Ваймс и проснулся.
А проснувшись, тут же прислушался, но Сэм младший не плакал.
Сибилла отвоевала себе большую часть кровати и крепко держала мужа за руку, чтобы не вздумал исчезнуть. Ушибленная во сне нога по-прежнему болела.
Командор осторожно подтянул одеяло наверх и присмотрелся к темноте на противоположной части кровати. Темнота застенчиво посмотрела на него в ответ. Боль несколько сместилась.
Ваймс осторожно, чтобы не потревожить жену, сел, вытянул свободную руку и, в крайне безжалостной и осуждаемой Сибиллой манере, сжал шею Лоримера Игигирабилуса Четвертого. У дракончика не было удобной шкирки, за которую можно ухватить, но Ваймс и так неплохо справлялся. Главное было знать, куда давить.
* * *
Игги очень быстро понял, что ему не нравится человек на другом конце ноги. Еще через минуту дракончик решил, что тот ему не нравится прямо-таки взрывоопасно. Блестящие пупырчатокрылы ценились драконоводами не за разумность. Игги приготовился дыхнуть огнем, испортив обладателю ноги остаток ночи. Он напрягся и со злорадством почувствовал, как загадочные смеси в сего желудке начинают смешиваться друг с другом. А потом он попытался добавить в смесь необходимый кислород… и не смог. Глаза над его головой зловеще сузились. Пупырчатокрылы не слишком сосредоточены и предпочитают воспринимать человека как набор отдельных, возможно, связанных между собой частей. Именно этим объясняется то, что, несмотря на факт, что нога человека была зажата в пасти Игги, а значит, была его едой, голова с жутко отражающими свет глазами принадлежала какому-то чудовищному зверю с самого верха пищевой цепочки.
«Издай хотя бы один звук!» – говорил жуткий взгляд. В редких случаях даже для болотного дракончика выжить было важнее, чем поесть или выразить своё недовольство.
* * *
Ваймс приподнял обмякшего Лоримера Игигирабилуса Четвертого и осторожно опустил его на пол. Дракончик моментально исчез. Совершенно бесшумно.
Командор посмотрел в окно. Небо еще не начало светлеть, маленький Сэм тихо спал, не требуя никакого внимания, и Ваймс с облегчением позволил своей голове вернуться обратно на подушку. Всего через несколько секунд он услышал еле слышный стук в двери, проникший с первого этажа.
«Какого черта! Я же велел им так не делать! – нахмурился Ваймс. – Они сейчас разбудят ребенка!»
Стук затих.
– Это не за тобой, – сказала Сибилла, не открывая глаз. – Сегодня дежурят всего три человека, и все они стучат иначе. Для гнома слишком часто, а для тролля слишком тихо. Тем более, все они заходят в парадную дверь, а сейчас стучали с черного хода.
Ваймс был впечатлен, но все же сделал вялую попытку подняться.
– Кто вообще может колотить в дверь в такую рань?
– Думаю, это доставили набор щеток, который Вилликинс заказал в Щеботане. Его должны были доставить еще прошлым утром, – задумчиво ответила Сибилла, открывая глаза. – Помнишь, какие сейчас проблемы с дорогами?
– Но это еще не повод будить людей среди ночи! – шепотом возмутился командор. – В законах города об этом точно что-то написано.
– Если тебя штрафуют за каждый день опоздания – еще какой повод, – с неожиданной для аристократки практичностью возразила дочь, внучка и пра-пра-правнучка Овнцев.
«Всё-таки некоторых людей никакими титулами не испортишь», – с нежностью подумал Ваймс…
И тут Сэм-младший проснулся.
* * *
Следующий день порадовал горожан иконографией заламывающей руки Дорин Подмигинс на передовице «Правды» и её же интервью на второй странице. Нищие, пытавшийся распродать остаток «Инфо» отчаялись и вернулись в редакцию. Выручку получил только Грязный Старикашка Рон, продававший большие и достаточно мягкие листки в ста шагах от лотка Достабля.
Стоя на лестнице, командор смотрел вниз. Там, внизу, Детрит показывал младшему констеблю Правду, как мыть пол. Оставшиеся дневные обитатели караулки столпились на несколько ступенек ниже, наглядно обозначив сложившуюся в Страже вертикаль власти. Верхние ступеньки наслаждались зрелищем. Нижние спасались от воды и мебели.
«А ведь я знал, что из этого ничего хорошего не выйдет, – думал Ваймс, следя за тем, как уборщик и надсмотрщик старательно загоняют отару стульев и столов в круг. – Может, стоит прямо сейчас сказать им, чтобы прекратили?»
Он посмотрел на перегнувшихся через перила стражников. Краем глаза ему даже удалось засечь, как Шнобби спрятал жестянку с принятыми ставками. Нет, он не мог лишить их такого зрелища. Это было бы просто жестоко.
– Помогите! – завопил за входными дверями уверенный в себе голос.
После чего дверь распахнулась, впуская в расчищенное помещение двоих поддерживающих друг друга юнцов, разукрашенных таким количеством наливающихся синяков, что командор не сразу опознал в одном из них клатчца. Прямо за ними вошли Джонатан Джонатан Третий и незнакомый сухощавый субъект, в котором всё, от глаз-бусинок до начавшего лысеть черепа, так и вопило, что это Джонатан Четвертый.
Ваймс принялся проталкиваться между подчиненными вниз по лестнице. К счастью, большинство из них тоже спешило спуститься, так что злоупотреблять служебным положением почти не пришлось.
Полтора десятка стражников самого разного вида настороженно замерли напротив вновь прибывших. Вопреки популярному заблуждению, люди редко вбегали в штаб Стражи, крича «Помогите!». Всем было интересно. Опытные стражники, вроде Фреда Колона, пытались вычислить, как именно им придется поплатиться за это любопытство.
– Этот Оруэл работает с вампирами!!! Вы должны немедленно арестовать его! – завопил благодарным слушателям один из парней.
– Мой подмастерье имеет в виду, что мы подверглись нападению, сэр Сэмюэль, – антиквар нашарил взглядом командора.
Внимание стражников тоже сосредоточилось на нем. Непонятная ситуация превратилась старое и любимое шоу «Кто-то с безумными требованиями против господина Ваймса».
– С каких пор нанимать вампиров стало противозаконно, господин Джонатан? – как можно спокойней спросил Ваймс. Он так надеялся, что статья в «Правде» потушит пожар, начатый «Инфо»… И что незнакомые люди прекратят называть его «сэр Сэмюэль».
– Я имею в виду, когда это СНОВА стало противозаконно? – поправил он себя.
– Но он его не нанял! В бумагах Гильдии об этой твари нет ни слова, сэр! – позволил себе повысить голос, пылающий от праведного гнева, но всё еще удобный Джонатан. – Это непозволительно!
– В вашей Гильдии состоят одиннадцать вампиров, господин Джонатан, – выступил из-за плеча командора Моркоу. – Неужели необходимы такие резкие слова?
Ваймс с запозданием вспомнил, что фон Убервальд-Зальценберг не просто член Гильдии, но и один из самых успешных. Остальные вампиры-антиквары тоже не бедствовали. И им, в отличии от людей, не приходилось прикладывать для этого усилий. Вампиры могли подтвердить подлинность любой выставленной на продажу древности, просто повертев её в руках и с ностальгией сказав: «Она простояла у меня на полке с тех пор, как я получил её из рук мастера».
Вампиры были придирчивыми покупателями и ужасными конкурентами. Да, их приняли в Гильдию, но вряд ли им были там рады.
– Значит, вы обвиняете, Крыс… Кристиана Оруела в том, что он нанял работника, не сообщив об этом Гильдии? – уточнил Ваймс. – При каких обстоятельствах этот работник напал на ваших подмастерьев?
Антиквар переглянулся с предполагаемым сыном. Тот пожал плечами.
– После разговора с вами, сэр Сэмюэль, меня терзала бессонница, – уже знакомым гипнотизирующим тоном загудел Джонатан Джонатан. – Я понял, что не смогу уснуть, пока мои подозрения не будут подтверждены или опровергнуты…
Ваймс осторожно поковырялся в ухе. От этого монотонного гула у него возникло ощущение, что слуховые каналы затягивает паутиной.
– И я отправил молодых Джарвиса и Ходжкиса проследить за лавкой этого мерзавца…
«Ну да, это же так естественно, – подумал командор, – ведь ночью должны вершиться черные дела и так далее. Спорю, эти мальчишки собирались узнать скупщиков краденого по черным плащам с капюшонами и огромным мешкам».
– Влекомые заботой о благе Гильдии эти молодые люди должны были незамедлительно изучить его бухгалтерские книги, – удивил его своей прямотой Джонатан. – Но были атакованы вампиром!
– Э-э… – растерялся Ваймс.
Он огляделся по сторонам – пятнадцать лиц круглыми глазами смотрели в рот антиквару. Даже сломайся у старика протез, этот рот не стал бы интереснее. При этом ни один из спутников господина Джонатана на него даже не покосился.
– Вы признаетесь, что ваши люди вторглись в лавку Кристиана Оруела? – деликатно уточнил Моркоу.
Он сделал шаг вперед и, понизив голос, сказал антиквару:
– Вы, должно быть, не знали, но это противоречит законам города, сэр.
Только Моркоу мог сообщить человеку, что он обвинен в преступлении таким тоном, будто предупреждал о том, что чай горячий.
– Ерунда, – отмахнулся от нетитулованного стражника Джонатан Джонатан. – Я младший наследственный член совета Гильдии, так что действия этих юношей являются инспекцией Гильдии, а вовсе не каким-то пошлым и банальным взломом!
– Вынужден с вами не… – сочувствующе начал Моркоу, но Ваймс перебил его.
– С чего вы взяли, что это был вампир? – обратился он к заметно напрягшимся юнцам.
– Он взялся из ниоткуда! – с вызовом ответил один из них. И невольно бросил взгляд на старика. Джонатан Третий не соизволил подать знак. – Если бы он шел по полу – мы бы его услышали. А кто еще мог подкрасться к нам, не касаясь пола, кроме вампира?!
– Вы его хорошо рассмотрели? – приблизился к ним еще на шаг Ваймс.
Со стороны это выглядело как знак того, насколько внимательно он их слушает, но оба подмастерья мигом ощутили безмолвное послание: «Не вздумайте врать. Тот человек – ваш начальник. Но я стою ближе».
– Он был в черном плаще, сэр, – наконец подал голос второй. – Света было не слишком много, но он едва не доставал головой потолка и плащ на нем развевался как... как крылья, сэр.
– А лицо? – терпеливо уточнил командор.
Джонатан Джонатан и его наследник ощутимо занервничали.
– Его воротник был поднят, а на голове был капюшон, сэр, – с сомнением проблеял первый. – Лица не было видно вообще. Не понятно, как он сам нас видел!
– И капюшон, и воротник? – изумился Ваймс. – Не слишком ли много для одного вампира?
– Не знаю, сэр, – едва слышно ответила жертва. И тут же сверкнула глазами: – Но я не вру!
Даже если никакого вампира не было, подмастерьев действительно кто-то избил, и с этим следовало разобраться. У Крысы Оруела для такого подвига не хватило бы сил.
– Он положил книги обратно в шкаф… – с упреком сказал более синий парень.
– После того как выбросил нас через витрину, – добавил другой. – Но мне удалось его ударить!
Он выставил вперед перебинтованный кулак.
Эффектный жест возымел неожиданное влияние на толпу из людей, троллей и гномов. Выбравшийся на шум Игорь обошел других стражников и с профессиональным интересом ощупал повязку. Подмастерье вскрикнул и побелел.
– Закрыфый перелом, фэр, – Игорь повернулся к командору.
– Ты уверен, что это был не тролль, парень? – спросил Ваймс у бойца.
– Троллей за милю слышно! – возмутился тот. Он явно не хотел терять возможность хвастаться травмой. – И меня зовут Оливер Ходжкис, сэр.
«Ну да, – понял его позицию Ваймс, – троллей бьют только полные придурки. Другое дело сломать руку об загадочное чудовище из самого сердца ночи. За такую историю может перепасть взгляд красотки, а то и кружка разбавленного пива».
– Вы намерены что-то предпринять, сэр Сэмюель? – Джонатану Джонатану надоел затянувшийся допрос и он привлек к себе внимание с полной уверенностью человека, считающего, будто люди, которых он называет по имени, не могут ему отказать.
– Можете в этом не сомневаться, – крайне серьезно кивнул ему Ваймс. – Для начала эти двое взломщиков отправятся в камеру. Обещаю, что Игорь предельно внимательно осмотрит все их травмы. Наш Игорь просто мастер в таких осмотрах – говорит, это всё из-за рук дедушки. После чего констебль Башмак тщательно запишет их показания. Особое внимание констебль уделит вопросу о том, кто послал их в лавку Оруела...
Его напарник по несчастью кивнул и попытался уверенно выпятить подбородок. Будь у него хотя бы подбородок, если не уверенность, то из этой затеи что-то могло бы получиться.
Командор едва ли не впервые в жизни пожалел, что не существует Бога Стражников, и некого было спросить, за что он послал к нему этих идиотов.
Даже Детриту было ясно, что оба парня понятия не имели, с кем столкнулись в лавке Крысы. Хуже того – они спросили хозяина, тот объяснил им, что это был вампир, и теперь они оба в это искренне верили.
– Он кого-то из вас укусил? – с намёком спросил Ваймс. Намёк оказался не замечен.
– Ему хватило кулаков, сэр, – наконец подал голос предполагаемый потомок антиквара. – Вы знаете, как эти твари сильны. И хитры. Вздумай он кого-то укусить – все моментально поняли бы, что на несчастных парней напал вампир.
«Ну да. И при этом он летает над полом и ходит в развевающемся черном плаще, надеясь, что никто его не заметит», – в который раз подивился человеческой логике командор.
– Почему вы уверены, что это был не грабитель? – спросил он.
Игорь и Редж вытянулись в струнку и отдали честь. При этом они продемонстрировали такое количество швов, что его хватило бы на небольшой швейный цех.
Теоретически-Четвертый Джонатан попытался дернуть Ходжкиса на себя и что-то зашептал, но парень полным ужаса взглядом впился в вышедших вперед стражников и не обратил не него внимания.
– Это невозможно! – скорей удивился, чем возмутился антиквар и с упреком клацнул зубами. – Стража не имеет права вмешиваться во внутренние дела Гильдий. И, как я уже говорил вам, я вхожу в совет…
– С сожалением должен признать, что никогда ни в одной гильдии не состоял, – покаянно склонил голову Ваймс. В основном, чтобы спрятать взгляд. – И даже не проходил обучения ни в одной из них…
Старик милостиво закивал. Мол: «Вы уважаемый человек, откуда вам знать о таких приземленных вещах».
А вот второй тощий клоп, похоже, что-то сообразил и занервничал.
– … Тем не менее, я хорошо помню, что в «Законах и Постановлениях Анк-Морпорка» четко написано: «Ученик или подмастерье не является членом Гильдии, если в уставе гильдии не сказано иначе». Я прав, капитан?
– Так точно, сэр, – кивнул Моркоу. – В пятом разделе, параграф семьдесят восьмой.
– Если мне не изменяет память, а она штука ненадежная, то этой весной Гильдия Антикваров в очередной раз отказалась вносить изменения в свой устав…
«Не ждал, что ваши подпункты и дополнения догонят вас и вцепятся в зад? – командор показал антиквару зубы. Не такие белые и ровные, зато собственные. – А всё ради того, чтобы сэкономить несколько паршивых долларов и заставить мальчишек самих платить Гильдии Воров…»
Челюсти Джонатана Джонатана с клацаньем распахнулись. Во взгляде, которым он наградил Ваймса, большими буквами читалось: «Как вы могли! Вы же сидели в моем кресле! Это просто безнравственно с вашей стороны!». А вот гневного вопля командор так и не дождался.
Это было особенно неприятно. Вместе с ненавистью к человеку, возможно испортившему своей глупостью жизнь двоим не слишком умным парням, он почувствовал презрение. Антиквар смотрел на него так, будто он, Ваймс, его предал, и при этом не решался возмутиться или повысить голос. Даже сейчас, глядя на командора стражи, готового предъявить ему обвинение, удобный Джонатан видел перед собой только выгодного клиента, с которым еще придется иметь дело.
Это было неправильно. Это всё было неправильно. Это всё было из-за титула.
– Моркоу, – хрипло приказал он, – расспроси господина Джонатана. Если ему потребуется адвокат… сам знаешь.
Изобразив очень правдоподобную суровость, Ваймс осмотрел толпу в караулке. Это был настоящий взгляд командора стражи. Взгляд стражника в квадрате. Он перемещал взгляд с лица на лицо, зная, что каждый из подчиненных, – кроме Моркоу, – вспомнит о несданном вовремя рапорте и прочих служебных оплошностях, которые они надеялись скрыть. Это было лучшей гарантией того, что они не заметят, как затряслись его руки.
Уверенным шагом уйти в кабинет не получилось, потому что на пути выросли отодвинувшиеся от хозяина Джарвис и Ходжкис.
– Редж! Немедленно отвели этих двоих в камеру! – рявкнул Ваймс и, уже не скрывая раздражения, зашагал к лестнице.
На пятой ступеньке он обернулся и посмотрел, как Моркоу, предельно вежливо и с улыбкой, уводит обоих Джонатанов в угол. Редж тоже пытался конвоировать заключенных вежливо. Вот только от улыбки у него разошелся шов на щеке, и сквозь неё стали видны зубы.
– Я вам всё расскажу про этих кровососов! – вещал Реджу тот парень, который не видел зубов. – Они заполонили весь город! Говорят, что патриций – один из них! Думаю, они кусают людей, чтобы пополнять свои ряды…
Добравшись до кабинета, Ваймс закрыл дверь и привалился к ней спиной. Руки всё еще тряслись. Он осторожно вытянул их перед собой. Нет, не просто тряслись – на тряску он успел насмотреться, и в этот раз бутылка была не при чем. Руки очень хотели вцепиться в чью-то глотку.
«Кусают, чтобы пополнить свои ряды»! Раз – и ты уже смотришь на людей, как на скот, думаешь как один из них, и весь мир тоже смотрит на тебя иначе.
Командор сжал кулаки и ударил по двери. Дрожь крепких досок отдалась в спину, а шум должны были услышать все в штабе, но он знал, что никто не сунется узнать, в чем дело.
«Чертов Ветинари! – подумал он. – Ему и не надо быть вампиром! Сначала рыцарь. Потом герцог. Это как если бы он укусил меня! Я только что стоял там, посреди караулки, и презирал Третьего Джонатана. Я никогда никого не презирал. Ну, то есть почти никогда и точно не из-за таких мелочей. Я же всегда мог… Что мог? Оправдать трусов, лжецов и приспособленцев? Понять, что ими движет? Нет, не так. Я говорил себе, что мир не идеален или злился. Но я не презирал!»
Гнев погас, оставив после себя выжженную серую пустоту.
«Что дальше? – спросил у себя Ваймс. – Я стану тупым и избирательно глухим, как Ржав? Высокомерным, как Силачия? Боги, я ведь даже не представляю, как это – быть высокомерным! Мой ребенок скоро научится отличать меня от плюшевого дракончика – может, я должен сесть и написать приглашения на праздничный банкет по этому поводу или заранее зачислить малыша в Гильдию Убийц? Я слышал, в приличном обществе все так поступают… Как хорошо было снова оказаться простым стражником без титулов и общественного положения! Мне казалось, что я со всем справился. Обрел душевное равновесие или как там это называют. Но как вообще можно привыкнуть к тому, что люди смотрят на тебя, а видят позолоченный герб и банковский счет?»
Командор со вздохом оторвался от двери и, доставая на ходу портсигар, побрел к возвышающемуся среди бумаг столу.
«Интересно, я когда-нибудь смогу научиться это игнорировать? – уже спокойней подумал он, пододвигая к себе несколько верхних отчетов. – Или так и буду каждый раз бросаться в библиотеку Овнцев, выяснять, можно ли уволиться из герцогов. Ведь если этот титул обозначает военного командира – должен быть способ подать в отставку. Кроме того – герба у меня как не было, так и нет…»
Зевок прервал бесполезные размышления и чуть не вывихнул Ваймсу челюсть. С крыши ответил тоскливым воем констебль Водослей.
«А пока надо найти сумасшедшего с мастерком и мебелью. Что бы там Боггинс не обещал патрицию, Гильдия не будет бездействовать долго», – встряхнул себя командор и попытался сосредоточиться на бумагах.
Первым листом был отчет об инциденте с Прощайте Питом. Интересно, на что рассчитывал маньяк-самоубийца, бросаясь с петлей на шее в яму посреди города, и при этом привязав конец веревки к ноге держащего знак «Ремонтные работы» голема?
Вспомнив вчерашний разговор с Ветинари, Ваймс усмехнулся и решил не убирать отчет далеко.
Потом были разномастные листки со списками людей, покупавших строительные материалы в этом месяце. Списков было много. Прочитав первую треть, Ваймс с недоверием покосился на город за своим окном. Если всё, перечисленное в списках, не было вывезено на равнину, то в Анк-Морпорке не должно было остаться ни одного ветхого здания. Куда могло уходить такое количество штукатурки и клея? А ведь здесь были только списки материалов, опознанных Шелли в первых двух делах! И в половине случаев покупатели взваливали мешки, банки и бутыли на тележку, не оставляя ни фамилии, ни адреса…
Командор с тоской посмотрел на оставшиеся листы. А потом аккуратно отложил их на угол стола. Моркоу не зря всё время повторял о том, что он, Ваймс, не должен заниматься всем сам. Внизу было достаточно способных читать стражников, чтобы сравнение списков можно было кому-то поручить.
И это был поступок разумного командира стражи, а вовсе не лень какого-нибудь дворянина! Хватит переживать по этому поводу – от одного только титула мозг еще ни у кого не усох. Взять хотя бы тех же де Словва с многоименным почтмейстером.
Он пробежал взглядом отчет о драке у строящегося штаба на улице Паточной Шахты. Ностальгию по старым и простым временам удалось прогнать довольно быстро.
Следующим был отчет Твердопорода. Командор посмотрел сквозь листок на свет. Троллю следовало позволить писать на глиняной дощечке. Или хотя бы на достаточно крепкой грифельной доске. Ваймс сосредоточился. Наиболее часто встречалось слово «НичЫвО». Он заставил себя читать дальше. Его подчиненные не должны думать, что пишут отчеты зря.
Потом командор нахмурился, на всякий случай повернул лист на девяносто градусов, а потом даже перевернул вверх ногами. Потом сделал поправку на грамотность Твердопорода. Имя Кристиана Оруела никуда не исчезло. По крайней мере Ваймс был уверен, что именно так расшифровывается набор дыр и царапин на бумаге. Отчеты троллей часто походили скорей на ажурные бумажные салфетки, чем на связный текст.
Ваймс откинулся на спинку стула и с опаской достал из кармана сверток, обвязанный веревкой. Можно было распутать узел, размотать ткань, освободить очередной бесорганайзер и узнать, который час и график дежурств… А можно было спуститься в караулку и узнать у Фреда Колона то же самое и где патрулирует Твердопород. Найти того и заставить прочитать отчет вслух.
За дверью послышались шаги, а через секунду и вежливый стук.
– Входи, Моркоу, – разрешил командор.
– Я принес вам кофе, сэр, – капитан выставил кружку вперед, словно это было знамя.
«Ну конечно. Это ведь такой отличный повод узнать, почему я сбежал в кабинет», – Ваймс понял, что начинает улыбаться. Двухметровый гном всегда был наблюдательным.
– Мне в голову пришла не слишком приятная мысль, но я с ней расправился, – поспешил он успокоить встревоженного Моркоу. – Но ты вовремя.
Он протянул капитану бумагу.
– Что скажешь об этом?
Моркоу нахмурился, водрузил кружку с кофе на верх одной из бумажных стопок и вступил в неравный бой с текстом.
– Нам очень повезло, что он привязал веревку к голему, сэр, – наконец сказал он. – Думаю, он заметил, что к тому привязаны несколько спущенных вниз тросов и решил, что еще один никто не заметит.
– Что? – не понял Ваймс и отобрал документ назад.
Для отчета Твердопорода тот был слишком непрозрачен. Командор понял, что взял не тот лист.
– По правде говоря, я не думаю, что Прощайте Пит действительно хочет умереть, – продолжал между тем Моркоу. – На самом деле все его неудачные попытки – это просьба о помощи. Кстати, как хорошо, что вы мне напомнили о големах! Госпожа Добросерд считает, что кто-то нашел в провале похороненного голема и присвоил его. Она просит помочь с поисками …
– Поручи это кому-нибудь, – остановил его командор. – Я хотел, чтобы ты увидел вот это.
Он помахал результатами опроса городских антикваров. На противоположной стене запрыгала прямоугольная тень с причудливым созвездием внутри.
– Хозяин «Лавки Старых Старостей» утверждает, что продал остов того кресла, которое изучали вы с Липвигом. Но не знает ни имени покупателя, ни его адреса – тот увез покупку сам. Зато продавец точно помнит, что это был молодой мужчина и что он интересовался фарфоровыми животными и тому подобным. А теперь внимание – продавец посоветовал ему обратиться к Крысе Оруелу! Тебе не кажется, что мы слишком часто слышим это имя?
Моркоу снова сдвинул брови, а потом спросил:
– Кого вы возьмете с собой?
«Значит, вариант, что я могу не пойти, наконец не обсуждается?» – оценил Ваймс.
– Тебя, Ангву и Детрита. Чтобы напугать Оруела этого будет вполне достаточно.
За окном поплыл многоголосый полуденный звон.
– Но сначала я отнесу вот это, – Ваймс поднял двумя пальцами отчет о прыжке Прощайте Пита, – Патрицию. Он очень интересовался этим делом.
@темы: "Своё", "Плоский мир", "Фанфики", "Fandom Kombat"
И не то, чтобы у меня не было идей по этому пейрингу. Идеи есть. Нет уверенности, что я смогу написать, не скатившись в глобальный оос.
МЫ 26е !!!! УРА! 
